Интерлюдия I. Дела туманные (1/1)

Берингов пролив Майя, тяжёлый крейсер полного цикла поиска, бывший крейсер “Майя” Подводным дронам осталось преодолеть последние пару сотен метров до поверхности, когда сработала система дальнего оповещения. Сработала, через считанные секунды перестав существовать — но успев передать сигнал тревоги и базовый расчёт соединений противника. Не менее двух сотен примитивов, пара они, две прайм-особи. Скорость в пределах пятидесяти узлов, снижается. Дальность — три сотни миль. Не страшно. Но и приятного мало. Обладательница тёмно-красных волос недовольно повела плечом, и, следуя её беззвучному приказу, от облака дронов, создающих зонтик средств мониторинга ПВО и ДРЛО, отделился десяток заранее поднятых транспортников. Почти мгновенно набрав скорость в два с половиной маха, дроны устремились навстречу стае Глубинных. На двухстах пятидесяти милях они сбросят сторожевые светоакустические бакены, и те, в свою очередь, развернув экспертную сеть на базе роевого виртуального интеллекта, создадут отпугивающую Дочерей Бездны завесу. Девушка, посчитав задачу выполненной, вернулась к более насущному вопросу: подготовить приёмный шлюз, активировать систему очистки и дезинфекции, перевести в режим горячего старта механизмы капсульного Хранилища и систему диагностики. Её дроны поднимались неторопливо, без излишней спешки, и, хотя они и обладали собственными генераторами защитного поля, способного не только выдержать попадание десятимегатонного ядерного снаряда, прикрыть от излишне быстрых и зубастых Глубинных, и, тем более, без проблем пережить подъём на эффекте суперкавитации даже со дна Марианской впадины, Майя их не подгоняла. Да, груз дронов уничтожить практически невозможно, и взрывная декомпрессия для них ничем не отличается, по сути, от комфортных внешних условий, но… За пять лет, прошедших с момента её пробуждения и самоосознания, торжественность и неторопливость процедуры подъёма затопленных ядер ни в коей мере не уменьшилась, не поблёкла, не приелась. Майя чувствовала себя обязанной тем, кто поднял и восстановил её, и такое же отношение транслировала в отношении тех, кого уже она сама поднимает и передаёт ремонтницам на восстановление и адаптацию. Но вот дроны завершили подъём, по одному были подняты манипуляторами шлюза внутрь и бережно переданы системам технического обслуживания и сопровождения. Довольно кивнув сама себе, Майя отдала приказ транспортникам подобрать бакены и возвращаться на базу, а сама, задав правую циркуляцию, взяла курс на Японские острова, неподалёку от которых, глубоко окопавшись в материковую плиту, располагалась рекреационная база Акаши. Глубинным её не догнать, по контркурсу всё вычищено Девами Флота Империи и Японии пару дней как, так что ещё месяца два-три воды будут относительно спокойны, и смысла торопиться нет, и ей вполне хватило бы и скорости в сто двадцать узлов, но… Но Майе нравилась скорость. Она испытывала ни с чем не сравнимый восторг, осознавая, что несётся, проламывая щитом и носом корпуса волны, быстрее кого бы то ни было из обитателей моря, и при этом почти не шумит — Кира, Акаши, её сестра по несчастью Акаси, другие ремонтницы не единожды пересматривали концепцию движителей и саму схему скоростного передвижения, перебирали варианты, пока не добились невозможного: шум суперкавитации срезали почти что в ноль. Насколько Майя знала, аналогичным оборудованием ныне обладали только Сакура, до глобальной модернизации бывшая броненосцем “Микаса”, да Аида, ставшая подвижной базой для Дев Флота. Девы… Тоже тот ещё феномен, — размышляла Майя, кажется, излишне торопливо спускаясь к бронекапсуле Хранилища. Мощностью сравнимы с людскими кораблями, в энерго— и боевооружённости беспросветно проигрывают любой представительнице Тумана, но — единственные, кто может совладать с Глубинными. Всё, что могут сделать Девы Тумана, это выставить щиты, да огрызаться гравитационным оружием — иное Дочерей Бездны просто не берёт, нарушая все известные законы мироздания. Глубинные и сами по себе нарушают эти законы, и обоснования данному феномену просто нет, несмотря на все старания огромного количества учёных и исследователей... Вынырнув из размышлений, девушка обнаружила себя стоящей в пункте оператора Хранилища и напряжённо вглядывающейся в неторопливо ползущую линию прогрессбара диагноста. Маленькие кулачки сжались, прижались к груди, Туманница даже перестала дышать — настолько боялась спугнуть удачу. Но вот процесс опознания завершился, результат — чуть хуже среднего, но вполне укладывающийся в статистическую погрешность: из двенадцати поднятых ядер восемь находятся в режиме глубокой консервации, без спецоборудования флагмана или ремонтниц до них не достучаться. Ещё два не отвечают даже на запросы тестовой системы — или сознание Туманниц, содержащееся в них, окончательно распалось, или это те корабли, что так и не успели обзавестись биосинтетическими телами и биологическими сопроцессорами, а потому системы просто отключились, и вернуть их к активности можно только усилиями рембазы. Последние два сохраняют активность — ещё при подъёме дроны зафиксировали короткий пакет сообщений по шифрованному радиоканалу между ними, после чего одно ядро самостоятельно провалилось в гиперсон, а второе затихло, имитируя гибернацию. Торопливо свернув логи мониторинга спящих ядер, Туманница, затаив дыхание, вчиталась в скупые строки, выданные системой опознания, и, не в силах сдержаться, не скрывая ни печали, ни боли, выдохнула. Снова мимо, снова среди поднятых нет Конго… Упрямо тряхнув чёлкой, девушка отдала команду манипуляторам Хранилища и те, бережно взяв двенадцатое ядро, вложили его в гнездо ридера. Активация систем, прогон и разогрев голопроекторов, выдача строго дозированного напряжения — достаточного, чтобы ядро спокойно соединилось с контактной площадкой и встроилось периферийными процессами в систему проекции ментальной модели. Спустя пару минут из воздуха соткалась женская фигура. Рыжие пряди, изящные черты лица, совершенные в своей безупречности формы тела. Не узнать её было нельзя. — Майя? Туманница кивнула, активировала сигил, вспыхнувший над ладонью, и спокойно наблюдала за реакцией поднятой. Та поначалу подобралась, хищно оскалилась… И почти тут же опустила руки, успокоилась, улыбнулась улыбкой убедившегося в своей правоте фаталиста. — Значит, Тумана больше нет? — Есть. Но больше нет блокады. С тех пор, как тебя затопили, мир совершенно изменился. Поднятая Туманница, хмыкнув, словно бы впервые заметила своё тело. Осмотрела пальцы, прикоснулась к предплечью… Фыркнув, материализовала для себя привычный наряд: тёплый свитер с высоким свободным горлом, строгую юбку до середины бедра, чёрные туфельки. — Сколько времени прошло с моего затопления? — поинтересовалась она у Майи. — После стольких лет, проведённых практически в полной изоляции, я не доверяю даже часам, работающим на полураспаде цезия. Вместо ответа Майя сформировала в воздухе перед внезапно общительной Туманницей цифры. Вздохнув, та покачала головой: — Выходит, часы не сбились. — Не сбились, — согласилась девушка. — Твою собеседницу тоже активировать? — Если тебе есть что нам сказать, активируй. Пару минут они провели в полнейшей тишине, только Майя с любопытством разглядывала свою спасённую, а та с нескрываемым удовольствием отдалась тактильным ощущениям: гладила ткань, пыталась вдохнуть её несуществующий запах, разглядывала скромное убранство операторского пункта. Но вот второй проектор сплёл виртуальную проекцию новой Туманницы. Длинные волосы с едва различимым голубым оттенком, внимательные голубые глаза, в которых заметен искренний интерес, тонкая, но великолепно сформированная фигурка молодой девушки — может быть, визуально чуть младше самой Майи. — Я не имею права вам что-либо предлагать, Девы Тумана, — начала Майя, внутренне ликуя — знакомых лиц прибыло, значит, шансы на достижение цели значительно возросли! — Но рассказать о текущем положении дел в мире вполне в состоянии. Первый флагман Восточного туманного флота, Хьюга, если вы сможете понять и принять наш статус — мы все будем вам искренне признательны и благодарны. Леди Иона, вы нам важны не только как потенциальный носитель бэкапа Ямато, но и — лично мне — как Туманница, более и чаще всех контактировавшая с Конго до момента её исчезновения. Обе эвакуированные девушки переглянулись, синхронно сформировали стулья и сели, всем своим видом показывая, что готовы слушать. — Итак, — вздохнув, начала Майя. — То, что расскажу я, не претендует на абсолютную истину, но противоречий в известной мне модели не найдено, и потому я руководствуюсь ею, как наиболее подходящей и достоверной. Мир изменился, Девы Тумана, изменился настолько, что всем нам, чтобы выжить и не сойти с ума, придётся принять его и измениться самим…*** Акватория Северного ледовитого океана Резервная база Тумана “Иней” Аида Траумфорд, Дева Тумана, персонификация канмусуносца “Анубис” Царящий вокруг полумрак никоим образом не напрягал Туманницу: возможности биосинтетического тела пусть и проигрывали корабельным системам, но во много раз превосходили человеческие, и потому девушка совершенно не нуждалась в дополнительных источниках освещения. Здесь, в бункере, обладающем защитой такого порядка, что и флот суперлинкоров далеко не сразу сможет пробиться внутрь, она была одна. Единственная обитательница базы, она же, по совместительству, и её бессменный администратор, прекрасно понимала состояние Аиды, и потому не мешала ей своим присутствием. Вздохнув, Анубис наклонилась к саркофагу, всмотрелась сквозь толстую плиту монокристалла в смутно угадываемую человеческую фигуру. Тоскливо всхлипнула — и не стала утирать льющиеся слёзы. Узкая кисть с тонкими длинными пальцами легла на прозрачную прохладную поверхность, бессильно сжалась в кулак. — “Ты ещё на базе?”, — бросила она короткий запрос администратору. — “Я отсюда почти никогда не отлучаюсь”, — тут же пришёл невесёлый ответ. — “Составишь компанию?” — “Мне казалось, что ты хочешь побыть одна...” — “Ещё немного, и, кажется, ядро пойдёт вразнос...” — “Поняла, сейчас буду” Аида, с трудом оторвав взгляд от внутренностей саркофага, вызвала экраны диагноста. Графики, таблицы, множество строк текстовых данных — с разделением на общее время наблюдения и снимаемых в реальном времени, схемы и трёхмерные модели организма с показателями текущего уровня жизнедеятельности. Глядя на них, она понимала, что ничего не изменилось, что всё идёт так же, как и прежде, контрольные суммы совпадают по всей протяжённости архивов, но… Иррациональное нечто, поселившееся в ней при создании ментальной модели, при получении эмоционально-чувственного блока, почему-то уверенно утверждало, что отличия имеются. — Пытаешься понять, что не так? — тихий голос, раздавшийся за спиной, не стал для неё неожиданностью. — Тоже заметила? Темноволосая девушка молча подошла к их общему сокровищу, легла на броню, раскинув руки. — Нельзя не заметить. Электрическая и нейронная активность его мозга до сих пор работает далеко за пределами того, что известно о людях. Это… страшно, понимаешь? Анубис кивнула. Ей ли не понимать?.. — И точку ветвления найти не можешь даже ты, лучше всех нас, вместе взятых, разбирающаяся в человеческой анатомии и физиологии? — Могу, — ответила вторая Туманница. — Я её нашла. Но обосновать причины происхождения, векторы развития и, хотя бы, выделить приблизительные рамки риска мне просто нечем. Никто в этом мире не сталкивался с подобным… и во всём виновата я… Аида, поддавшись эмоциям, с легкостью подняла девушку, прижала к себе, обняла, успокаивающе гладя по волосам и спине. — Кира, мы ведь не одну тысячу раз анализировали это, простроили максимально возможное количество достоверных моделей предполагаемого развития, и кому, как не тебе, знать, что все иные варианты заканчивались его гибелью? Горько вздохнув, администратор базы бросила тоскливый взгляд на саркофаг и, крепко сжав ладонь Аиды, повела её за собой. Им слишком тяжело находиться здесь. И если Кира за долгие годы добровольного отшельничества почти свыклась, то для Аиды каждое такое посещение было серьёзным ударом по психике. И эмоциональный эмулятор уже не отключишь — слишком уж прочно он сросся с базовыми процессами ядер, слишком незаменимым и необходимым стал. Кира вела Туманницу длинными переходами, узкими отнорками, по которым и стандартные сервисные боты-то с трудом протискивались, по техническим коридорам, по фальшпотолкам, через совершенно одинаковые боксы биологической и санитарной защиты — пока они не остановились в небольшой комнатке — личных апартаментах администратора базы “Иней”. Лёгким взмахом руки ремонтница материализовала два кресла и столик. Усадив Аиду, села не напротив, но плечом к плечу. Сервисный бот, беззвучно перебирая всеми восемью лапками, вынырнул из потолочного отверстия технического люка, пробежал по стене, водрузил на стол запотевшую, запыленную пузатую бутыль и две рюмки, тут же из транспортного бокса извлёк чашу с фруктами и тарелку с ломаным горьким шоколадом, и столь же тихо вернулся к продолжению своих основных обязанностей. Аида, перехватив инициативу, откупорила бутыль, разлила по рюмкам ровно по пятьдесят миллилитров тёмно-янтарной, почти что коричневой жидкости. — Пусть эти изменения нашего мужа перейдут из количественного развития в качественное, — просто пожелала Анубис, свободной рукой нащупав и сжав обручальное кольцо. — И скорейшего ему пробуждения, — Кире не требовалось искать своё кольцо — оно никогда не покидало её безымянного пальца. И когда рюмки почти успели встретиться, от входа раздался голос, полный лёгкой обиды: — А меня почему не дождались? Туманницы синхронно повернулись на голос, не в состоянии удержать улыбки. В дверях стояла стройная длинноволосая блондинка, по старой привычке облачённая в наброшенный на плечи белый лабораторный халат. Только теперь эта часть одежды скрывала не платье, но — плотно облегающий тело, словно вторая кожа, серебристо-чёрный комбинезон. Не узнать в данном чуде технического прогресса новейшую модель скафандра серии “Айзек” было невозможно — всё же они совместно трудились над его разработкой. — Здравствуй, — кивнула Кира. — Я думала, ты ещё сутки добираться будешь, — качнув рюмкой в знак приветствия, произнесла Аида, с мягкой, тёплой улыбкой рассматривая гостью. — Я же не тихоход какой, — с притворной обидой ответила блондинка. — Тем более, редко удаётся застать вас вместе. Кира, создав ещё одно кресло и рюмку, приглашающе кивнула. — Мы вытащим его, — продолжила прерванный её появлением тост третья гостья. — Рано или поздно, но — вытащим. Никто не сделал для Тумана больше, чем наш супруг, и потому у нас нет и не может быть иных вариантов. — Спасибо, Лекси, — хором ответили ей девушки. И рюмки почти беззвучно соприкоснулись над столом.