Часть 3 (1/2)

Весь день Том старательно делал вид, что не замечает направленного на него любопытства. Встретивший его утром Люк только окинул его долгим взглядом и улыбнулся. Том вскинулся, готовый отчитать телохранителя, но сдал назад,разглядев на дне темных глаз Виндзора не насмешку, а лишь удовлетворение. Сегодня Том действительно выглядел лучше, чем когда-либо, исчезла болезненная бледность и круги под глазами, боль больше не беспокоила, и Люк, который заботился о нем так, как иные родители не заботятся о своих детях, чувствовал себя спокойным хотя бы за состояние здоровья своего подопечного.

Но остальные были не столь деликатны, и первые полчаса Том искреннее жалел о том, что пошел на поводу собственной гордости и не стал использовать салфетки и специальный парфюм, чтобы скрыть изменившийся запах. Знакомые по работе свободные альфы только не рычали вслед, чувствуя метку на всегда таком неприступном прокуроре. Естественно,новость о том, что Том Хиддлстон больше не свободная омега, стала сенсацией. Которая, впрочем, быстро сменилась жадным любопытством. Кто? Кто оказался настолько смелым или сумасшедшим, чтобы рискнуть уложить в постель и повязать его? Сам Том хранил молчание, а его альфа не торопился объявлять о себе, поэтому тема для сплетен оказалась благодатной. Здание суда гудело, словно улей, и всю первую половину дня Том чувствовал себя очень некомфортно. Правда, потом он даже начал получать от этого удовольствие. Исправно докладывающий о новых претендентах на звание его альфы Люк сопровождал все это остроумными комментариями, и Том от души веселился. Но в начале четвертого дня к нему пришел посетитель, и он забыл обо всем.Пришедший был омегой средних лет со средней внешностью. Если бы не печать усталости и печали на лице, его можно было бы назвать даже красивым, но тень эмоций, которые этот человек нес в себе, словно размывала черты. Короткие, но тонкие пальцы чуть подрагивали от волнения, слишком светлые губы были искусаны. Негромко, но четко поздоровавшись с Томом, незнакомец сел в предложенное кресло и вскинул прямой, ясный взгляд.- Меня зовут Майк Нортон, - глухим голосом произнес он, и Том нахмурился, пытаясь вспомнить. Он где-то встречал это имя. Еще вчера… Что-то было в бумагах.- Вы – омега Говарда Траста? – память наконец сдалась, выдав требуемую информацию, и Том потянулся к папкам с текущими делами. Вечером перед концертом он пробежался глазами по строчкам заключения, но голова была занята другим.

- Мы стали парой пятнадцать лет назад, у нас двое детей. Я знаю его, он не мог сделать то, что сделал, по собственной воле.

Том нахмурился и, найдя, наконец, папку, принялся изучать материалы дела. И чем дальше, тем сильнее сжималось сердце от неясного предчувствия. Все в этом деле было не так. Нелогичным. Невозможным. Альфа не может причинить настоящий вред свой омеге, но Говард Траст оказался исключением, напав с ножом на свою пару во время вечеринки в честь дня рождения их старшего сына. И только своевременное вмешательство охраны ресторана спасло Майка от смерти.

- Что произошло на самом деле, мистер Нортон? Я должен знать всю правду.

- Я знаю, как это может выглядеть со стороны, Но Говард никогда не сделал бы этого по своей воле, - Майк обмяк, опустил плечи. – Это был отличный праздник, мы были счастливы, собрались друзья и родственники. Говард пил, но был не пьяным, а веселым. Ничего необычного. А когда подали десерт, нам с Говардомпринесли комплимент от ресторана- две чашечки сладкой настойки. Мы выпили, а потом… он бросился на меня. Он кричал… Что я – это не я, а кто-то другой на моем месте. Какая-то злобная тварь, которая захватилаего омегу. Он словно не видел меня. Видел не меня. Я смотрел в его глаза, мистер Хиддлстон, и не видел в них моего Говарда. Я пришел к вам, чтобы попросить... Отпустите его. Никто не пострадал, а пара царапин заживет быстро. Я не могу без него.

Том поджал губы. Факт нападения был и самой жертвой не оспаривается. Но альфа не может вредить своей омеге. Помутнение рассудка? Это было логично и могло бы объяснить произошедшее.

- Раньше у вашей альфы были приступы агрессии?

- Нет, - Майк покачал головой. – Никогда. У него была буйная юность, он умеет постоять за себя, но все возникающие конфликты он старается разрешать мирным путем. Даже с хулиганами. И меняется только, если опасность угрожает мне или детям. У вас есть альфа, мистер Хиддлстон?

Застигнутый вопросом врасплох, Том бросил короткое ?да?, и тут же пожалел об этом. Несмотря на вязку, он не считал, не хотел считать Дэвида своей альфой. Даже если у его тела были возражения.

- Тогда вы должны меня понять, - Майк подался вперед, складывая руки в молитвенном жесте. – Я знаю своего альфу. Он не мог этого сделать.

Том закусил губу.

- Я поговорю с ним. Если все так, как вы говорите, и экспертиза это подтвердит, думаю, ваша альфа вернется домой в ближайшие несколько дней. Но я не могу вам ничего обещать.- Мне достаточно и этого. Спасибо, что выслушали меня. Я верю вам, - Майк встал и, попрощавшись, вышел из кабинета, оставив Тома наедине со своими мыслями. Какое бы помутнение рассудка не случилось с Трастом, сдерживающие центры и инстинкты все равно должны были работать. Том потянулся к материалам дела и, бегло прочитав свидетельские показания, подтверждающие рассказанное Нортоном, нахмурился, не найдя медицинского заключения. Его что, вообще никто не делал?

- Мистер Хиддлстон, сэр… - в дверь коротко стукнули, и на пороге возник мальчишка-курьер из отдела хозяйственного обеспечения. Глядя огромными испуганными глазами, он протянул Тому большой букет бордовых роз, пахнущих так одуряюще, что их ароматом мгновенно пропитался каждый уголок кабинета. – Это прислаливам. Охрана внизу его проверила.

Том вскинул бровь и подавил первый порыв попросить отправить это в мусорную корзину. Не стоит давать лишний повод для сплетен. Да и красоту такую выбрасывать жалко. Вздохнув, он встал, принял букет и, отправив мальчишку за вазой, развернул прикрепленную записку.

?Надеюсь, твой день будет удачным. Я думаю о тебе. Д.Г.?

Том дернул уголком губ, зарываясь лицом в бутоны. И мягкое, сладкое томление растеклось вдруг по телу. Том вскинулся, отшатнулсяи, когда вернулся курьер с вазой, велел поставить цветы в приемной. Мальчишка удивленно на него покосился, но молча выполнил указание, исчезнув из кабинета вместе с букетом. Кольнуло внутри сожалением, но Том безжалостно задавил ненужные эмоции. Он собирался следовать собственному плану и мнение Гаррэтта в расчет не принимал. Им обоим нужен секс, хоть и по разным причинам, но о чем-то большем Том даже запрещал себе думать. Терять все, чего он с таким трудом добился, он не собирался. Хотя он не о том думает, совсем не о том. Ему нужно выяснить, делалось ли медицинское заключение и поговорить с Трастом. Разобрать и сдать закрытые дела, проверить текущую работу… Так что на мечты времени нет.

…Разговор с Трастом дался Тому тяжело. Осунувшийся, потерянный, почти сломленный альфа стискивал коленями руки и старательно отводил глаза. Он ничуть не был похож на тех альф, которых Том презирал, но и на тех, кого он уважал – тоже. Но то, как отзывался альфа о своей паре, как беспокоился и какую вину чувствовал за то, что сделал – подкупало. Он не играл,и Том отлично это видел. Говарда Траста не страшила участь оказаться на скамье подсудимых. А вот то, что Майк может не понять и не простить – приводило в ужас.Рассказ Траста мало чем отличался от той истории, что поведал его омега. Разве что…- Рядом со мной был не Майки, господин прокурор. Кто-то чужой и очень страшный. На нем была одежда Майки, он говорил его голосом, смеялся, как он, только это был не он. Словно исполнился мой самый большой страх. Однажды маленьким я стал свидетелем обряда экзорцизма. Я не знаю, во что верить, но то, что я увидел, потрясло меня слишком сильно. Мой старший брат, который таскал меня на руках, пел колыбельные и прикрывал мои шалости, стал вдруг другим. Страшным. Чужим. Он кричал и говорил и делал странные вещи. Мне говорили, что он болен, а потом привели священника. Детский мозг восприимчив, у детей богатое воображение. Родителям было не до меня, и я увидел то, чего видеть был не должен. После этого я стал бояться, что и с родителями, и со всеми, кого я люблю, произойдет то же самое. Я вырос и почти забыл об этом страхе, а на той вечеринке, увидев вместо Майки… я словно обезумел. Я ведь не причинил ему боли, господин прокурор? С ним все в порядке?

Говард вскинул на Тома горящий взгляд, и Хиддлстон кивнул, принимая решение:

- Да, мистер Траст, с вашей омегой все в порядке. Он вас ждет. Он знает, что вы ни в чем не виноваты. И, думаю, мы квалифицируем произошедшее, как хулиганство и ограничимся небольшим штрафом. Но сначала я попрошу вас пройти медицинскую экспертизу. Мне нужно знать, что стало причиной ваших галлюцинаций.

Губы Горварда задрожали. Он отвернулся, его взгляд заметался по маленькой темной комнате и наконец остановился на Томе.

- Спасибо. Спасибо вам, - с чувством выдохнул Траст, и Том поспешно встал, собираясь. Он отдавал себе отчет в том, что его решение и не могло быть другим, поэтому и благодарностей не заслуживало. В конце концов, это его работа.

Когда он вышел с работы, на город уже опустилась ночь. Он отпустил водителя с машиной и теперь, стоя на ступеньках, ожидая такси. Почему-то в этот вечер хотелось слиться с городом, с его пульсом, ритмом. Да и желудок давно требовал что-то посерьезней, чем сэндвичи или размороженная пицца.Вспомнив, как ругался Люк, которого он фактически насильно отправил в отгул,Том улыбнулся одними уголками губ и поднял воротник легкой куртки, прячась от ночного ветра. В кармане завибрировал телефон, и Том, вспомнив, что так и не позвонил матери, вытащил сотовый. Нахмурился, глядя на цифры на экране вместо имени абонента, и принял звонок.

-Ты замерз и голоден, Том, - голос Дэвида, мягкий и вкрадчивый, застал еговрасплох. – Я предлагаю тебе теплый салон машины и ужин в уютном ресторане.

- Дейв, мне казалось, что мы уже все решили, - Том покосился на часы и желудок, будто по команде, недовольно заурчал.

- Ежик, - выдохнул Дэвид, тепло смеясь. – Мы с тобой пропустили слишком много времени. Дай мне хотя бы шанс узнать тебя.

Том стиснул корпус телефона. Желание послать Дэвида было велико. Но еще больше было желание, почти потребность просто почувствовать его рядом. Возможно, что-то понять для себя.

- Не молчи, Том, - на этот раз в голосе Дэвида звучала настоящая тоска. – Я уже скучаю по тебе. И сейчас я хотел бы стоять рядом с тобой.

Том вздрогнул и огляделся.

- Ты ведь здесь, да?

- Я надеялся, что ты мне не откажешь. Том. Один шанс.

Том вздохнул почти обреченно, до невозможности остро чувствуя собственное одиночество и перспективы возвращения в пустую квартиру.

- Хорошо, - бросил он и, словно боясь передумать, отключил телефон. И уже спустя несколько десятков секунд у подножия лестницы остановилась черная машина представительского класса. Том хмыкнул, спустился по ступенькам и замер перед вышедшим ему навстречу Дэвидом. Вчера он запомнил только его глаза и вкус губ, и сегодня смотрел на него так, как будто видел в первый раз. Высокий, сильный, с длинными ногами, легкой небритостью и собранными в хвост волосами – он ничуть не походил на всемирно известного скрипача. Привыкший к строгим костюмам, Том смотрел на его свободную рубашку с глубоким вырезом, цепь, браслеты и кольцапочти… с завистью. Дэвид был свободным. От предрассудков, людского мнения, собственной репутации. Это злило. Раздражало. Гаррэтт словно бросал ему вызов. Ему и всей той жизни, которую Том выбрал для себя. Их миры слишком разные.

Скользнув взглядом по ключицам Дэвида, Том отвернулся, чувствуя себя открытым, недопустимо беззащитным, почти слабым. Тело и та часть сознания, которая отвечала за инстинкты, знали, что это нормально, ведь перед ним его альфа, чье предназначение защищать и беречь. Но другая часть выла и билась, требуя бежать, прятаться, только бы не чувствовать больше этой предательской слабости в ногах и не испытывать желания придвинуться ближе. Так, чтобы утонуть в сильном, яростном запахе своей альфы.

- Том, - словно почувствовав его сомнения, Дэвид качнулся вперед, одной рукой обнимая его за талию, а губами прижимаясь к виску. – Все хорошо. Только не беги от меня. – Его голос – спокойный, мягкий, с нотками той самой тоски словно лишил Тома воли. Обнявшее тепло сделало окружающий мир мягче, легче. И даже звезды больше не были такими колючими.

- Нам лучше уйти, - хрипло произнес Том, остро чувствуя лежащую на его талии ладонь и то, как медленно, но неумолимо растет возбуждение. Лишенное столько времени удовольствия и альфы тело требовало своего.

Дэвид коротко поцеловал его в висок и посторонился, давая возможность Тому забраться в салон, а потом устроился рядом. Хиддлстон сглотнул, чувствуя, как пересохло во рту. И слова вдруг забылись. Он знал, чувствовал каждой клеткой своего тела, что рядом с нимего альфа, но с каждой секундой напряжение росло. Здесь, в салоне машины запах Дейва был четче, сильнее, яростнее. Он не подавлял, но лишал воли ничуть не хуже прикосновений Гаррэтта.

Том покосился на сидящего рядом мужчину и удивился про себя его тактичности. Дэвид не пытался завязать разговор или надавить. Он просто был рядом и давал Тому возможность и время самому во всем разобраться. Это… вызывало уважение.И любопытство. В своей жизни Том встречал слишком мало альф, которых ему хотелось узнать поближе. И сейчас не понимал, как Гаррэтт умудрился попасть в их число за столь короткий срок. Но спорить с очевидным было глупо, и Том, немного поколебавшись, начал первым:

- Зачем ты на самом деле вернулся, Дейв? Только не лги мне.

-Тебе так сложно поверить в то, что я приехал за тобой? – спокойствие Дэвида и искренность его слов почти поставили Тома в тупик. Он считал себя достаточно привлекательным для того, чтобы заинтересовать альфу, но с момента их последней встречи прошло почти двадцать лет.

- Мы были детьми, Дейв. И пробыли вместе слишком мало времени.

Дейв кивнул, принимая его ответ.

- Я знаю. Но я думал о тебе. Я не хочу тебе лгать, да и ты мне не поверишь, если я скажу, что жил мыслями о тебе все это время. В моей жизни было слишком много всего, но все изменилось, когда я понял вдруг, что каждую новую свою композицию я пишу, думая только о тебе. Для тебя. Я закрывал глаза и представлял, что мы снова в том парке и играл. Но мысли вернуться и найти тебя не возникало. Ты стал моей музой, и я боялся разочароваться. Увидеть тебя и узнать, что все не так, как я представлял. Что ты занят, у тебя семья, дети и тыне тот Том, которого я помнил.

Дэвид замолчал, и Том только тогда вспомнил, что надо дышать. Слова Дэвида – такие спокойные, искренние, ранили и приносили боль, которую Том объяснить не мог. Его мир словно рушился на глазах. Готовый сорваться вопрос Том прикусил на кончике языка и отвернулся к окну, закрывая глаза. Дэвид вскрыл его словно консервную банку.

- Том? – Гаррэтт осторожно накрыл его руку своей и Том не удержался, переплел их пальцы, чувствуя, как разливается внутри тепло и как отзывается тело на это прикосновение. Это даже не желание. Это потребность быть рядом, чувствовать. Может, виной всему было одиночество, которое понемногу, но неумолимо выматывало душу. Или острое ощущение утекающего времени. Том не знал, не мог понять, да и не хотел в этом разбираться. Не сегодня. Не сейчас.

Дэвид еле слышно вздохнул, хотел что-то еще сказать, но машина остановилась. Выбравшись из салона вслед за Гаррэттом, Том с любопытством оглядел вывеску ресторана, название которого ему ни о чем не сказало, и позволил Дэвиду обнять себя за талию и увлечь внутрь.

Стоило только попасть за порог, как их обнял мягкий полумрак. На столиках горели свечи, на небольшом подиуме играла живая музыка – настоящая редкость для Хэлла. Здесь все было так, как любил Том. Никакой спешки, лишь умиротворение и расслабленность. Здесь хотелось остаться. Здесь можно было помолчать.

Дэвид кивнул администратору и тот, коротко поздоровавшись, отвел их к кабинке, скрытой в нише, увитой настоящим плющом. Рядом журчал небольшой фонтан, а через крохотный, но причудливо изогнутый искусственный прудик был перекинут деревянный мост. Том повел плечами и под теплый насмешливый взгляд устроившегося напротив Дэвида снял пиджак, который показался вдруг неуместным.

- Сок? – Дэвид пролистнул меню и отдал его официанту.