Часть 2 (1/2)

Официальное открытие обновленной, отреставрированной филармонии Том пропустил. Получив приглашение, еще пахнущее типографской краской, он засунул его подальше в стол и заставил себя забыть о нем, с головой уйдя в работу и новые дела. После смертной казни волна возмущений, прокатившаяся по городу после оглашения приговора, сбавила свои обороты, а когда Эван жестко разобрался с теми, кого полиция достать не успела - затихла совсем, оставив после себя ощущение перемен и напряжение. Начиная свою работу прокурора, Том мечтал о поддержке не только со стороны судей, но и от некоронованных королей города, и ныне казненный Льюис вместе со своими дружками преподнесли Тому шикарный подарок, сославшись на Эвана и его ?законы?. Которым тот не преминул воспользоваться, перетянув на свою сторону Кристоффа. Правда, кроме радости, это принесло и дополнительные хлопоты в виде группы агрессивно настроенных альф, взбешенных всем произошедшим. И теперь Том откровенно боялся, что кому-нибудь из них хватит ума вылить свою ярость на не вовремя подвернувшуюся омегу. Впрочем, Люк обещал помочь и количество патрулей на улицах увеличили.

- Мистер Хиддлстон, уже шесть, вы просили напомнить, – селектор ожил голосом секретаря, и Том с сильным выдохом и начинающимся волнением, отодвинул от себя бумаги.- Спасибо, Эни. Можете идти, на сегодня рабочий день окончен, - отозвался Хиддлстон и, не дослушав полное радости ?спасибо?, отключил селектор. Ну что ж… В конце концов, он тоже имеет право на отдых.

…Зал был переполнен, свет – приглушен, так что затеряться не составило особого труда. Впрочем, тот факт, что его кто-нибудь здесь узнает, волновал Тома меньше всего.

- Это надолго? – не особый любитель подобной музыки, Люк смотрел почти с тоской на пока еще пустую сцену.

- Часа на два, – Том усмехнулся. – Расслабься. Можешь даже подремать.

- Остряк, – пробурчал тот себе под нос, и Хиддлстон в который раз подумал о том, почему он позволяет парню-телохранителю, которому сам же платит за работу, общаться с собой подобным образом. И в который раз решил, что этот самый парень заслужил это право своим к нему отношением. Иногда Люк до ужаса напоминал наседку, но Том был благодарен ему за эту заботу. Силком укладывать спать не держащегося на ногах от усталости ?господина прокурора?, варить ему кофе или заставлять выходить ?подышать воздухом? - это не входило в обязанности телохранителя, но Люк с завидным постоянством не только прикрывал его спину, но и напоминал о времени для очередного приема таблеток.

Появление Гаррэтта Том не увидел. Погруженный в свои мысли, он даже не заметил, как приглушили свет и как затихли зрители в зале. Он вскинулся, когда сжалось вдруг сердце, а по телу жаркой волной прокатилось ощущение… присутствия. Странное, ни с чем не сравнимое.

- Том? – Люк отреагировал мгновенно. Оглянувшись, накрыл его пальцы, сжавшие подлокотник кресла, своей ладонью. – Что случилось?- Все… в порядке, – выдавил из себя Хиддлстон, облизывая пересохшие губы. Люк недоверчиво посмотрел на него, но отстал. Впрочем, его руку из своей так и не выпустил, то ли пытаясь успокоить, то ли оставив себе возможность для контроля. А Том… Как понять – колотится сердце или вообще перестало биться, если не чувствуешь его? И холод или жар стекает по позвоночнику, если все, что ощущаешь - словно электрические разряды на нервных окончаниях. Он не слышал музыку. Аплодисментов. Вопросов Люка. Он просто смотрел. Смотрел и смотрел, ловя каждый жест руки, взмах смычка. То жалея, то радуясь, что выбрал ряд довольно далеко от сцены, Том застыл, когда Дэвид вдруг спустился в зал. Играя что-то веселое и задорное, он пошел между рядов, даря очаровательную улыбку и откровенно наслаждаясь тем, что делает.

Три ряда… Всего три ряда или целых три ряда? Это много или мало? Это – ничего. Это – три удара сердца. Три такта и оборванная нота. Три секунды длиной в три века. Один взмах ресниц. Один взгляд. – Том… Том! – Люк встряхнул его, и Хиддлстон сморгнул, вскинулся.- Тихо, тише, все хорошо, – Люк склонился к нему, глядя с тревогой в побелевшее лицо. Почти нежно отвел прядку от покрытого испариной лба. – Тебе плохо?

- Да… я… - Том закрыл глаза, съежился, сжимая пальцами виски. Он не знал, что случилось вдруг с ним, не понимал. Но, кажется, у него начала подниматься температура.

- Ты весь горишь, – еле слышно произнес Люк. – Надо уходить.

- Подождем перерыв. Я не хочу привлекать внимание. – Только не это еще раз, пожалуйста. Еще один такой взгляд он не переживет.

Люк поджал губы, но покорно кивнул. Отстранился, нахмурившись, а потом привлек к себе Тома, обнимая за плечи. Здесь этим никого не удивишь, а ему самому было так спокойней.

- Виндзор… - прошипел Том, но Люк только хмыкнул.

- Уволишь меня завтра.

- Придурок, - с бессильной злостью выдохнул Том и снова закрыл глаза. Он не видел, но ощущения присутствия и рвущей душу музыки хватало, чтобы сердце замирало, как при падении. Прочь отсюда! Нет, ну хоть еще немного… хоть чуть-чуть…

Люк буквально вытащил его из зала, когда до окончания перерыва оставалась всего пару минут, и люди уже начали возвращаться на свои места. Взявший себя в руки за это время Том свернул в туалет, чтобы умыться и немного снять жар с пылающих щек, и телохранитель, убедившись, что в кабинках никого нет, вышел, чтобы переговорить с водителем и забрать из гардероба вещи.

Том плеснул водой в лицо и, опершись руками о край раковины, заглянул в глаза своему отражению. Криво усмехнулся и опустил голову, бездумно глядя на то, как исчезает в сливе вода. Сейчас о пережитом напоминала только температура, перекошенное лицо, да дикий взгляд. Но черт возьми… Ему нужно держаться подальше от Гаррэтта. Как можно дальше. И еще дальше. Тело, явно не согласное с таким решением, отозвалось резкой вспышкой боли, и Том негромко застонал, сгибаясь и стараясь дышать равномерно. Черт… Только этого не хватало. Том заставил себя расслабиться и застыл, когда вдруг в очередной раз исчезла реальность. Растворилась, размазалась в тягучем, сладком и пряном запахе. Пара ударов сердца, и мир вернулся, но уже другим, совсем другим.

- Том…

И в этом мире Хиддлстон смотрел в зеркало на стоящего за его спиной Гаррэтта.

- Дэвид. – Том развернулся потому, что там, в зеркале, глаза музыканта были почти не видны. Но, оказавшись лицом к лицу с альфой, он почти потерял контроль.

- Ты стал таким красивым, Том. – А Гаррэтт смотрел потеряно, нежно, жарко. Хиддлстон вскинулся, но застыл под легким касанием. Теплая ладонь, тонкие сильные пальцы. Дэвид взял его лицо в руки, заглянул в глаза, и Тома словно что-то толкнуло в спину, бросив его вперед.

- Том…- Дэвид прижался губами к его губам. Не тот детский поцелуй, который помнили оба. Жаркий, сильный, по-взрослому собственнический. Упоительный и болезненный. Сладкий и такой… неправильный. Бесконечно короткий.

- Хватит… - Том смотрел на Дэвида и никак не мог налюбоваться на пушистые ресницы и коньячную хмель его глаз. Сознание пыталось достучаться до зажившего своей собственной жизнью тела, но сигналы не проходили по закоротившим нервным окончаниям. Почему он оказался так слаб? Почему запах тела альфы кажется таким пьянящим? Почему… почему… почему… Вопросы, которые истаяли без следа, когда Дэвид снова коснулся его губ. И снова, и снова, и снова. Без пошлости и напора. Узнавая заново. Лаская дыханием и раздражая обещанием большего. Том застонал громко, бесстыдно, и словно кто-то переключил тумблер. Исчезли невесомая нежность и непонятный страх, и Дэвид вломился в его рот в инстинктивной попытке подчинить, завладеть. Обнял за талию, прижал к себе, ладонями прослеживая изгиб спины. Скрипа двери никто из них не услышал.

- Отпусти его!! – Том охнул, когда Люк, безжалостно вырвав его из объятий, почти отшвырнул в сторону. Еще успел заметить взметнувшуюся руку, но вот остановить уже не смог. Одним хлестким ударом телохранитель откинул Гаррэтта назад, а потом, сжав запястье Тома, буквально силком потащил его за собой. Ошарашенного, потрясенного, ничего не соображающего. Выволок из здания через черный ход и, почти закинул в салон поджидающей машины. Сел рядом, захлопнул дверцу, повернулся, было, к Тому, чтобы высказать пару ласковых, но, поймав взгляд его диких, почти безумных глаз, осекся. Пожалуй, стоит дать ему немного прийти в себя.

- Все хорошо, Том, – Люк взял в руки его подрагивающие пальцы, только сейчас заметив красную кайму вокруг его припухших губ и откровенно выпирающий бугорок на брюках. – Твою мать…

Том хмыкнул, а потом вдруг расхохотался. Он смеялся, как безумный, как абсолютно сумасшедший. Жилистое тело содрогалось от новых приступов смеха, и Люк не выдержал. Хлесткая пощечина на мгновение оглушила, но Том замолчал. Обжег Люка странным взглядом и забился в угол салона. Его трясло, пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались, а взгляд застыл на одной точке. Люк закусил губу, наверное, впервые жизни не зная, что делать. Он никогда не видел Тома таким. Он не понимал, что происходит. Страх? Только не Хиддлстон. Взгляд Люка зацепился за приоткрытые опухшие губы, и Виндзор отвернулся. Он рядом с Томом не первый год и тот никогда не вел себя подобным образом, держа свою сущность омеги в железных рукавицах. Последние месяцы, правда, течки Хиддлстон переживал очень тяжело, но ничего из всего этого не выходило за пределы квартиры. Лекарства, постельный режим и специальная диета – три дня в месяц Том вообще не выходил за порог. И с каждым разом это было все хуже. Еще полгода назад течка не доставляла никаких проблем, кроме необходимости торчать дома, но в последние месяцы… Люк добросовестно попытался вспомнить, когда у Тома должна была начаться следующая. Не раньше, чем через две недели. Значит, его теперешнее состояние с ней не связано.

- Том. Том, мы приехали. Пойдем, – кинув взгляд в окно, когда машина остановилась, Люк осторожно потянул Хиддлстона за собой. Довел до лифта, но в кабине Том вырвал у него свою руку.- Мы не в детском саду, Люк, – услышав этот знакомый прохладный голос, Виндзор только облегченно перевел дух. Проблемы закончились?- Извини, – Люк повернулся к нему и поджал губы. Ни черта не закончилось. Испарина на лбу, словно ввалившиеся глаза и след от его ладони на лице. Том выглядел ужасно. Но помочь себе выйти он не дал. Облив Люка яростным взглядом, он сам вошел в квартиру, потеряно огляделся и исчез в спальне. Люк потоптался на месте, привычно проверил комнаты и замер, колеблясь, перед дверью, за которой скрылся Том. Но все сомнения исчезли сами собой, когда из спальни донесся слабый болезненный стон. Рефлексы включились мгновенно, и порог переступил телохранитель, а не друг.

Том лежал на кровати, сжавшись в тугой комок боли. Зажмурившись, он дышал тяжело, почти судорожно, и Люк метнулся в ванную комнату за аптечкой и полотенцем. Вернувшись, он опустился на край кровати и осторожно промокнул покрытый испариной лоб. Такое он уже видел, когда у Тома была течка в последний раз. Но до следующей еще чертова прорва времени!

- Том… Том, что случилось? – он вытирал с его шеи испарину и пытался прикинуть, что ему делать дальше. Звонить в ?911? или личному врачу?

- Ничего, – Том криво усмехнулся, не открывая глаз. Ему было больно даже говорить. – Это всего лишь моя ошибка.

На лицо Люка легла тень. Если выстроить все сегодняшние события в ряд, то проблемы начались после того, как он застал Тома в туалете с этим типом. Который до странности был похож на другого типа. Со скрипкой.

- Этот человек… ты его знаешь? – вопрос казался глупым, вот только Люк был уверен, что на правильном пути.

- Знаю… - побелевшие губы Тома раздвинулись в улыбке. – Дэвид Гаррэтт. Моя альфа.

Люк застыл. Альфа? АЛЬФА?!- Ты… никогда не говорил, что у тебя есть альфа, - осторожно произнес Люк. – Где он был все это время?- Не знаю. Мне все равно, – от нового приступа боли Том стиснул пальцами покрывало, пытаясь сдержать стон. – Пусть катится обратно.

- Это из-за него у тебя сейчас…

- Переживу, – почти грубо бросил Том. – Уходи, Люк. Просто дай мне таблетку и уходи.

Виндзор стиснул зубы, но промолчал. Пошуршав в аптечке, выудил блистер с обезболивающим и, взяв стакан с водой на кухне, осторожно приподнял Тома, помогая ему, а потом аккуратно уложил обратно на постель.

- Тебе нужно раздеться.

- Я сам. Позже, – Хиддлстон дышал тяжело, как после марафонского забега. – Спасибо, Люк, но тебе нужно уйти.- Не раньше, чем ты скажешь, что происходит. Это течка?- Нет. Убирайся, Виндзор, – Том изо всех сил пытался говорить жестко и холодно, но голос срывался слишком сильно.

- Да и правда, а не пошел бы ты… - бросил Люк и вышел, хлопнув дверью. Проклятая томовская гордость. В такие моменты он почти жалел, что не уродился альфой. Может, тогда бы он понимал чуть больше. Хотя сейчас сложить два и два не составило большого труда. Занятый работой, Том почти никогда не посещал подобные… культурные мероприятия. Просто не хватало времени. А сегодняшний концерт стал исключением. Как и вечер в целом. Хиддлстону с завидной регулярностью ставили ?диагнозы? в СМИ, ни для кого не было секретом, что Том – более чем свободная омега, не подпускающая к себе альф даже на расстояние выстрела, если это не касалось работы. С какого-то момента он перестал замечать любое внимание к себе, как к омеге, что неизменно восхищало и ужасало Люка, по долгу службы вынужденного наблюдать за всем этим с самого близкого расстояния. Том дразнил альф одним фактом своего существования. Красивый, свободный, сильный – он бросал вызов. Том не просто так пошел на концерт. И вряд ли эта встреча в туалете была случайной. Том знал. Они оба знали. А вот он, Люк, оказался полным придурком. Хотя… ?Где он был все это время?- Не знаю. Мне все равно. Пусть катится обратно...? Если Гаррэтт – альфа Тома, то почему они не вместе? Что произошло между ними?

От вопросов, казалось, череп вот-вот треснет. Люк с силой потер лицо и напрягся, когда в дверь сначала позвонили, а потом хорошенько по ней приложили. Погасив свет и вытянув пистолет из кобуры, Люк тенью скользнул вдоль стены. Заглянул в глазок, устроенный на манер перископа, и невольно сглотнул. Гаррэтт. Черт! Люк закусил губу, судорожно размышляя. В любой другой ситуации он послал бы этого типа к черту, но в спальне Том сходит с ума от боли. Там, в туалете филармонии, глаза его, Люка, не обманули. Да и красные губы Хиддлстона после говорили лучше всяких слов. Если он хоть что-то понимает во взаимоотношениях альфы и омеги, то Гаррэтт сейчас – единственный, кто может помочь Тому. Отлично понимая, что после еще очень сильно пожалеет об этом, Люк опустил пистолет и, щелкнув замком, открыл дверь.

- Мистер… - следующие слова превратились в задушенный хрип, когда ворвавшийся в квартиру мужчина толкнул его в стену и, сжав горло, одной рукой приподнял его над полом.

- Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен тебя убить!! – прорычал Гаррэтт, и Люку стало по-настоящему страшно. Он считал сказкой слова о многократно увеличивающейся силе взбешенной альфы, но сейчас Дэвид держал его на весу, словно котенка и не реагировал ни на какие попытки Виндзора вырваться или хотя бы ослабить хватку.