Глава шестая (1/1)

Кайл не знал точно, как долго он блуждал в темноте. Время вдруг потеряло свой смысл, и иглы острой, жгучей боли стали единственным, что он мог постичь ; медленно тлеющие огоньки пробегали по всему его телу, с которым он больше не чувствовал былой прочной связи.Он будто стал пылью, плывущей сквозь белую пустоту, что проносилась мимо, как облака по небу. Плутать в этой мгле было холодно - почти как стоять на причале в пасмурный день и смотреть, как под чистым от бесконечных штормов небом колышутся беспокойные морские волны. Он порхал среди островков когерентности, паря над землёй, но нигде не находил полной опоры.Временами Кайл слышал низкий гул голосов и редкие всхлипы, видел красновато-розовый свет лампы за закрытыми веками. Он чувствовал, как что-то влажное скользило по его лицу и проникало меж губ, касаясь горла, что казалось, вечно было на грани спазмов ; стекая каплями в полную раскалённых углей и, должно быть, обёрнутых в шелка лезвий грудь.По большей части, он колебался в плоскости между сном и явью, днём и ночью, миром спящим и миром бодрствующим. Он был и тенью - призраком - и живым телом с бьющимся сердцем ; удары его пульса оглушали его, когда агония в нём достигала своего апогея, а когда она становилась невыносимой, Кайл вновь начинал парить. Бесплотный. Невесомый.Единственное, что он мог живо припомнить, это то, как он поднял свои тяжёлые веки и оглядел знакомую тёмную спальню ; её неясные синие тени становились ещё туманней от пыли в его глазах. Ему было жутко больно, но не так как.. пару часов назад? Кайл не мог сказать точно ; он был не в том состоянии, чтобы следить за временем.Дверь его комнаты была широко открыта, коридор - затянут тенями. Тикали часы. Каждый звук отдавался в его ушах падающим в груду тяжёлых камней камнем ; секунды и минуты всё таяли, пока он лежал, пытаясь прийти в себя. Он сглотнул, тихонько заскулив, когда его саднящий, растерзанный рот чуть дрогнул.Не имея сил пошевелиться, он смотрел в окно и сквозь раздвинутые занавески видел белую полную луну ; мерцающую и излучающую свою мягкую ауру. Звуки гремели в тишине: скрипел дом, капала вода из крана ванной и..Тихие, лёгкие вдохи раздавались рядом с ним. Кайл замер, прислушиваясь. Неким образом боль и мгла стали ещё темней и глубже, когда он явственней ощутил свою реальность.?Боже, – простонал он мысленно, – прошу, скажи мне.. Прошу, скажи, что он не...?.– Я люблю тебя, – донёсся до него нетвёрдый голос мужчины-(Нет, не безликого мужчины. Крейга. Тем человеком и незнакомцем, тем неудержимым вихрем перемен и безумия всегда был Крейг. И как он только раньше этого не понял? Он просто стёр из своей памяти всё связанное с прошлым оттого, что оно было слишком болезненным?)-заполняющий вдруг показавшейся лишённой воздуха комнату. Он был тоскливым и усталым ; немного сонным. Звучал беззащитно и абсолютно честно. – Я так сильно люблю тебя, – говорил он, обвивая Кайла руками и притягивая того к себе ; баюкая его.– Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, – бормотал Крейг почти монотонно, прижимаясь лбом к щеке мальчика. От него словно веяло отчаянием. Страхом. – Просто останься со мной, ладно? Я позабочусь о тебе, Кайл.Тот прикрыл глаза, вновь пытаясь исчезнуть в тумане, пока Крейг повторял ему на ухо свою странную, пугающую мантру.– Вот, это поможет, – прошептал он, кладя что-то прохладное и влажное на лоб Кайлу ; слегка потирая его вспотевшие виски. – Ты такой горячий.. Когда ты очнёшься, потому что я знаю, что ты очнёшься, я это чувствую, я наберу тебе хорошую тёплую ванну.Холодок коснулся и его рта, мелкими каплями смягчая трещинки его пересохших губ.– Зачем ты это сделал? – спросил Крейг, продолжая втирать в разгорячённую кожу жидкость, пахнущую чем-то лекарственным и мятным. – Конечно, я могу предположить почему ; ты испугался.. отчаялся, но должно же быть что-то ещё. Должно быть. Люди, даже самые сломленные, хотят жить. Даже если у них ничего нет.. это движущая сила всего нашего вида, так ведь? И ты.. ты не из тех, кто вот так просто сдаётся. Ты не такой, я знаю. Я знаю это столько, сколько себя помню. Ты слишком сильный.?Был когда-то, – подумал Кайл, уже начиная опускаться в прежний эфир глубокой, неизменной апатии, вызванной страхом и болью. – Был, пока ты не решил забрать у меня всё?.Но был ли? Будь он так силён, решение сделать то, что он сделал (попытался сделать), не далось бы ему так легко.. не то чтобы это было и совсем просто, здесь не осталось ничего простого. Крейг об этом позаботился.?Просто усни, – молил он себя, – поспи, пока не почувствуешь, что сможешь с этим справиться. Прошу тебя?.К счастью, вселенная внимала ему и, казалось, была благодушна, потому что уже очень скоро Кайл вновь канул в бездну ; растворяясь в тишине, в которой слова Крейга не могли преследовать его одно время.Почему ты просто не дал мне умереть?Почему?******До возвращения к реальности Кайлу снились Целебные Фермы? - почти точно такие же, какими он их и помнил.. по крайней мере, такие, какими он видел их в последний раз - ещё подростком, до того как он с концами уехал на побережье.Он колесил по грязной просёлочной дороге, тянувшейся вдоль раскинувшихся полей - буро-зелёных и овеваемых тёплыми ароматными ветрами, что приносили с собой дух свежей земли и запах далёкого-далёкого дождя. Он видел красный амбар и россыпь машин, в дали - сам фермерский домик с аккуратным крылечком. Его сверкающая белизной дверь время от времени хлопала на ветру, постукивая в ритмичном, гипнотизирующем такте.Он не переставая искал глазами Стэна, гадая, бродит ли его друг по полям или же прячется в своей комнатушке с гитарой, но тот не показывался. И всё же, Кайл чувствовал его - то постоянное тёплое присутствие, что некогда было основой, краеугольным камнем его существования.– Кайл?Вдруг, откуда-то издалека донёсся голос, несомый ветром, но он звучал из уст не Стэна. Нет, он был слишком печальным, почти подавленным. Отчего-то в его тоне у Кайла заболело сердце, и вскоре тот закружил вокруг мальчика, обернувшись диким, безумным напевом:

– Кайл? Кайл.. Кайл... Кайл... Кайл, Кайл, Кайл, Кайл... КайлКайлКайлКайл-Призрачная ферма, словно порванная картинка, разлетелась на мелкие лоскутки, и Кайл вновь очутился в своей тёмной спальне рядом с Крейгом. Его чёрная голова покоилась на животе пленника, снова и снова шепча его имя.Тот закашлялся и ощутил, как глубоко в его груди расцвёл огонь, пока язык его, распухший и неловкий, едва его слушался. Крейг же тотчас сел прямо - глаза его сверкали жутким светом, но были полны такой огромной эйфории, что он почти казался сумасшедшим.– Ты очнулся, – сказал он хриплым голосом. – Боже мой.. Кайл, ты правда, ты-Он оборвался и тут, вновь обхватил Кайла руками, своим жаром и странным душком вынуждая больного заметно поёжиться.– Какое счастье, – пробормотал он в его ноющую грудь. – Я думал, ты.. ну, я не хочу говорить такое вслух, но, признаться, временами мне казалось, что ты не вернёшься, – он тяжело вздохнул. – Но ты вернулся... ты в порядке. С тобой всё будет в порядке, я знаю.

– К-как долго?.. – выдавил Кайл с проступившими от боли слезами.– О, три дня с урывками, – ответил Крейг, поглаживая его руку. – Ты то просыпался, то отключался.. говорил во сне и вообще. Ну, по крайней мере, пытался.Тот лишь приподнял бровь в немом вопросе, не горя желанием говорить без крайней надобности.– В целом, бред, – пояснил Крейг, отводя с его лба рыжие завитки ; явно готовясь к чему-то, он откинул с него одеяло. – Иногда имена. Всё в таком духе. А теперь давай-ка тебя поднимем.. медленно.Кайл заскулил, когда Крейг осторожно усадил его на простыни - голова его закружилась, перед глазами замелькали цветные точки, и он запыхтел, как старый пёс.– Не волнуйся, мы приведём тебя в порядок, – бодро сказал мужчина. – Чтобы поправиться, тебе, наверное, потребуется немало времени, но, знаешь, я не возражаю.. я буду ухаживать за тобой столько, сколько нужно.Придя в отчаяние, Кайл потянул Крейга за край футболки и, приковав к себе его внимание, пальцем указал на своё горло.– Т-тяжело.. н-не могу...Тот лишь бросил на него жалостливый взгляд. За пару бессонных ночей лицо его стало ещё угловатей, чем прежде, подбородок тронула щетина, а под подпухшими, налитыми кровью глазами показались резкие синие тени. Вид у него был откровенно чудовищный.– На твоём месте я бы воздержался от разговоров до тех пор, пока моё горло не зажило бы по-настоящему, – поднявшись, Крейг помог тому свесить ноги с кровати. – Ну а чего ты хотел, Кайл? Отбеливатель режет.. он и должен резать. Сейчас твоё горло наверняка ощущается как ножом покромсанное, а?Кайл насупленно смотрел на свои колени в молчаливом протесте. Он не должен был больше отвечать на вопросы - он должен был быть мёртв, черт возьми.Не дождавшись ответа, Крейг слегка усмехнулся и потянул того за яркий локон.– А он всё такой же упрямец. Стало быть, идёт на поправку, – взяв паузу, он плавно опустился перед Кайлом на колени так, что попал в его поле зрения, и вмиг стал заметно суровее. – Но нам нужно серьёзно поговорить, правда? Хотя нет, скорее, мне нужно поговорить, а тебе - послушать. Не то чтобы у тебя был богатый выбор, конечно.Ощетинившись, Кайл потянулся к своей прикроватной тумбочке и одним измождающим рывком выдвинул её ящик. Он мельком заметил, что написанные им письма куда-то исчезли, но решил лишь разобраться с этим позже. Выудив ручку и чистый блокнот, он яростно застрочил:

Если б ты и впрямь так, блядь, волновался, ты бы отвёз меня в больницу.– Я подумывал об этом, – кивнул Крейг, взявшись за подол футболки Кайла и попытавшись её поднять. Тот отпрянул, правда, в безуспешном порыве - мужчина только сжал ткань сильнее, удержав того на месте, прежде чем хорошенько его встряхнуть. – Не дёргайся. Я не в настроении для этого, и тебе, в любом случае, нужно помыться и переодеться. Очень тебе не советую испытывать моё терпение прямо сейчас ; не после всего произошедшего.Похолодев от его тона, Кайл подчинился, покорно терпя раздевающие его руки до тех пор, пока он не стал совсем наг, слабо дрожа и прикрываясь перед Крейгом кистями.– Надо бы сменить и постельное бельё, – пробормотал мужчина как бы самому себе. Вздохнув, он мягко взял Кайла на руки и, щёлкнув по пути переключателем, отнёс его в ванную. От внезапного яркого света тот вздрогнул, зажмурившись и невольно зарывшись лицом в чужую грудь. Крейг же нежно провёл рукой по его спине. – Знаю-знаю, но скоро ты снова ко всему привыкнешь.Он подал голос вновь лишь тогда, когда Кайл оказался в тёплой ванне ; подхватив нить разговора так, будто та никогда и не прерывалась.– Врачи помогли бы тебе не больше меня, – сказал он, перебирая пальцами рыжие кудри, смывая пот с висков мальчика и распутывая его колтуны. – Я быстро выяснил, что ты наделал.. не то чтобы ты правда старался это скрыть. Даже на бутылке отбеливателя было сказано напоить отравившегося молоком, чтобы разбавить попавшие в его организм химикаты, поэтому я так и сделал. Наклони голову.Кайл наклонил, провожая взглядом кружева пены, что проплывали по глади помутневшей воды.– Мне нужно было всего лишь действовать быстро, но ты уже лежал без сознания, когда я вошёл в кухню. Не спрашивай, отчего я захотел проверить тебя, потому что я и сам не совсем понимаю.. ты просто показался мне отрешённым в то утро, и я заволновался. Оказывается, у меня были на то все основания.Тут, не торопясь, Крейг принялся потирать кожу Кайла мягкой влажной губкой.– После того как я напоил тебя так, как мог, что, надо добавить, было совсем нелегко, я уложил тебя в постель и не отходил от неё ни на шаг.. как я и сказал, ты то приходил в себя, то отключался, но ты справился, ты выкарабкался. Поверь мне, если бы дела стали совсем плохи, я бы отвёз тебя куда-нибудь, но раз этого не произошло, зачем об этом переживать?Сев прямо и проскользнув рукой под подбородок Кайла, он приподнял его лицо к свету, чтобы разглядеть и аккуратно вымыть его. Несколько томительных секунд они смотрели друг на друга, пока взгляд мальчика не уплыл к знакомому кривому резцу ; кусочки головоломки в его измученном, загруженном мозгу с звучным треском встали на свои места. Брекеты. Те серебристые брекеты.. полный рот скоб и Крейг, долговязый, нескладный парнишка, жалующийся на боль, на свой передний зуб, в частности.– Крейг, – выдавил он пять букв почти в полувсхлипе. На этот раз причина его печали крылась не в его трудном положении, нет, всему виной была скорее тревога за другого человека ; за мужчину, сидящего перед ним. Как он только дошёл до такой жизни? Что с ним случилось?Крейг замер от этого звука, прежде чем чуть расслабиться и, глубоко вздохнув, прильнуть лбом ко лбу Кайла. Впервые за прошедший час он показался ему успокоенным ; умиротворённым.

– Да, – сказал он тихо, словно камень с его души упал, как только Кайл произнёс его имя, – как давно это было.******В тот день океан переливался холодным серым цветом: аспидные волны бушевали под дымчатым, в тон сизым небом, пока Кайл смотрел на них из большого окна светлой кухни. Крейг тепло закутал его после ванны, одев в толстый свитер и пижамные фланелевые штаны, и теперь тот сидел за столом, попивая чай ; завернувшись в одеяло, что он натянул на голову на подобие капюшона.Кухня была идеально убрана - на ней не осталось ни следа его былой безрассудности. Кайл, даже не проверяя, знал, что вся химия - просто на всякий случай - должна быть перепрятана, и втайне он сгорал от стыда: отчасти от безумства своего поступка, но главным образом от его бесплодности.– Я добавил в него мно-ого мёда, – протянул Крейг, подходя со своей кружкой. Он присел, успев принять душ, пока Кайл дремал в лёгком полумраке своей тихой спальни, слишком устав для чего-либо ещё. Мужчина, казалось, взбодрился и чуть посвежел. – Думаю, мы вылечим тебя, относясь к твоему больному горлу, как к тяжёлому случаю фарингита.. и не будем спешить, остановив выбор на жидкой и лёгкой пище.Кайл промолчал, не сводя глаз с буйных вод. Он не потрудился бы ответить, даже если бы его горло так не саднило.– Конечно, мы обязательно откормим тебя, как только всё это кончится, – добавил Крейг. – Иначе ты просто исчезнешь.. но всему своё время.Кайл наконец повернул к нему голову и, начеркав что-то в своём блокноте, толкнул книжку к мужчине:Не взваливай это на меня, это нечестно. Лучше скажи зачем ты это делаешь.. Зачем ты привёз меня сюда? Я не видел тебя больше пятнадцати лет! Где ты пропадал?– Всё просто, – произнёс Крейг, отворачиваясь после того, как он прочёл нацарапанные безумными скачками слова. – Я люблю тебя, Кайл. Эти чувства - моя константа, единственное, что в моей жизни было постоянно.. сколько я себя помню. По-другому мне это не объяснить.В ярости пленник сумел выдавить из себя пару слов, цепко хватаясь за свой ошейник. Он, дурак, полагал, что заслужил отсрочку от его ношения, но это было не так: Крейг нацепил на него ненавистный обод, как только он оделся.

– Это.. не... – морщась, прохрипел Кайл, нажимая на свою напряжённую шею, – любовь. Ты в-выкрал меня. Всё это.. для тебя.С лихорадочным стуком в висках он откинулся на спинку стула. В отчаянии ему хотелось сбить чай со стола, разбить окно, убежать. Ему было всё равно куда, лишь бы подальше от этого места, от этого человека, но сейчас у него не было сил даже думать об этом.?И ты сделал это с собой сам?, – закричал в его голове внутренний голос.– Любовь эгоистична, Кайл, – ответил Крейг. – Это не самое распространённое мнение, но да плевать, я всё же его выскажу. Да, любовь дарит людям счастье и смысл в жизни, она прекрасна, но при всём этом безумно корыстна. Я не собираюсь сидеть здесь и убеждать тебя в том, что мои цели были стопроцентно высоконравствены, потому что мы оба знаем, что это не так, но пойми, я делал всё это и для тебя тоже.Кайл вновь попытался заговорить, но Крейг поднял руку, поджав губы ; глядя жёстко и холодно.– Дай мне сказать, ладно? Тебе стоит поберечь ту малую силу, что у тебя осталась, и потом, я всё равно знаю, какие слова вертятся у тебя на языке. Или, по крайней мере, могу догадываться, – подвинув свою чашку в сторону, он устроился на стуле поудобнее. – Да, ты прав, мы давно не виделись, но что это меняет? Со временем мои чувства к тебе стали только сильнее, да и у меня, к тому же, появился шанс поработать над собой, пока я не почувствовал, что достоин хотя бы помыслить о нашем воссоединении.– Боже, – добавил он, покачав головой, – в детстве я был таким придурком. Помнишь? – спросил он, подняв полный надежды взгляд.Поколебавшись, Кайл лишь повёл плечами. Крейг же, казалось, подсдулся, но он это проигнорировал.– Я не знал, как мне справиться с проблемами дома, как ужиться с собственными родителями, бывшими самолюбивыми, вечно, блядь, ссорящимися идиотами. Мой папаша был серийным изменником, а мать - чертовой гарпией.. Они швыряли вещи и-Оживившись, Кайл застрочил в свой блокнот и, дописав, показал его Крейгу:Где ты пропадал?Взяв ручку, он приписал:Как оказалось, выздоровление Кайла потребовало чуть больше времени, чем каждый из них мог ожидать, что ужасно огорчило больного, но донельзя обрадовало ухаживающего за ним мужчину. Их трапезы стали просты и сытны - особенно после того, как горло узника наконец-таки начало заживать, хоть и аппетит его оставался плачевен.– Ты не оказываешь себе никакой услуги, – как-то отметил Крейг, бросив на полусъеденный обед Кайла неодобрительный взгляд. – Ты же понимаешь это, правильно?Кайл, беспокойный и вспыльчивый, отмахнулся от его тревог так же легко, как и от всего остального в последнее время. Не сводя с окна изумрудных глаз, он обогнул гостиную, пока руки его нервно взъерошивали отросшие волосы. Они так и не возобновили свой прежний разговор, пусть и, казалось, всегда колебались на тонкой грани.. что, впрочем, не помешало шлюзу в голове Кайла внезапно открыться, наполняя его мысли непрошенными воспоминаниями.

Какое-то время они с Крейгом были партнёрами по одному проекту. Что-то по английскому, и оттого-то он и был у Такера, когда между его родителями разыгралась некрасивая сцена. Он помнил напряжение, царившее в месте, что жил Крейг-(Месте, здании, но не доме. Ничто в этой груде камней и досок нельзя было счесть домом, даже подростком Кайл это понимал.)-каждый раз, когда он приходил к ним, и то, как оно наконец схлынуло, как это бывает в грозу, брызгами дождя обрушившись на них в форме злобных ругательств и в ярости брошенных вещей.(?Чертова грязная сука! Кто дал тебе право звонить на мою работу, а? Хочешь вечно следить за мной, носатая шваль???Мне бы не пришлось этого делать, если бы ты перестал трахать всё, что движется, жалкий хуесос!?)Вдруг, раздался треск фарфора, через мгновение звук пощёчины, а затем, тишина и тихий, судорожный всхлип. Кайл взглянул на Крейга, что, покачиваясь, сидел на полу, уставясь в пространство. Не думая - потому что он не знал, что и думать - он подполз к нему и взял его за руку.– Всё будет хорошо, – прошептал он, понимая, что его слова были бессмысленными, неубедительными заверениями, но зная, что он должен сказать хоть что-нибудь.– Никому не говори, – ответил Крейг глухим, тихим голосом. – Они всегда такие.Два мальчика сидели так в полумраке до тех пор, пока солнце почти не село, а звёзды-наклейки не померкли на потолке ; не разговаривая, но держась друг за друга. После того, для работы над заданием они стали встречаться в доме Кайла, и Крейг всякий раз, казалось, терялся от заботы миссис Брофловски ; смущённо принимая приглашения остаться на ужин и предложения подбросить его домой. Ни один ребёнок не шёл из её дома впотьмах сам по себе.. нет, нет, никогда.Крейг в те дни был таким тихим, что Кайлу трудно было понять, о чём он думал. Впрочем, он до него и не допытывался - как бы он не беспокоился за своего одноклассника, он был занят и своими личными делами. Теперь же, думая об этом, он чувствовал за собой вину, но они были детьми, а дети - подростки, в частности - бывают такими эгоистичными, ведь правда? По сути своей?Подобный ход мыслей только злил его сейчас, пока он расхаживал по комнате, как зверь в клетке. Это было несправедливо. Совершенно, совершенно несправедливо. Кайл заметил внезапное исчезновение Крейга, но вновь не стал на этом зацикливаться. Ребёнком он не знал, что делать в такой ситуации, но повзрослев, невольно задумался, как он мог бы помочь ему в то время. Можно ли было избежать его страданий, если бы он тогда не поколебался?– Твоё прошлое не оправдывает ничего из того, что ты делаешь сейчас, – вдруг сказал он, смерив его гневным взглядом. – Да, оно было кошмарно, я понимаю, но это не повод поступать так, как ты поступаешь.Крейг моргнул раз-другой, прежде чем отложить свой карандаш в сторону. Он рисовал, слушая тихую фортепианную музыку перед тем, как Кайл его обвинил.– Я никогда этого и не говорил, – ответил он. – Я рассказал тебе всё это только потому, что ты меня попросил и потому, что я обещал тебе быть честным. Я не пытался завоевать твою симпатию.– Да, конечно, – пробурчал Кайл в бешенстве от того, что он, несмотря на свои намерения, всё равно её завоевал. – Однако я до сих пор не понимаю, что за роль играю во всём этом. Итак, я выступаю для тебя неким искажённым идеалом, ты ясно дал это понять, но что с того? Теперь я здесь, и реальность, весьма очевидно, не соответствует фантазиям, верно?– Ты не совершенен, – просто ответил Крейг, – но я уже знал это. Я никогда не считал тебя таковым.. довольно трудно наблюдать за кем-то столь долгое время и не открыть для себя пару неприятных истин.– О, ты всегда был рядом, правда? – зашептал Кайл, обхватив себя руками. – Просто в тени, вне поля зрения, словно безумный призрак.– Как только у меня появились средства, я сделал всё, чтобы найти тебя. Я должен был.– Средства?– Наследство, доставшееся мне от бабушки, – ответил Крейг, вновь поднимая свой карандаш и лениво поигрывая его корпусом. – Оно позволило мне начать с начала, но я не претендовал на него до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать. К тому времени, мои родители уже ни черта не могли со мной сделать, и потом, моя бабуля была умна.. она позаботилась о том, чтобы никто не смел прикоснуться к оставленным ею деньгам.– Она буквально проспонсировала твою манию, – вспыхнул Кайл.Лицо Крейга покривилось ; блуждающие тени замелькали в его глазах.– Помимо всего прочего. Моей карьеры, к примеру. Я вложился в неё, и тогда всё действительно начало налаживаться.. дело дало мне отдушину.– Боже, тебе нужен хороший психотерапевт.

– С чего же ты взял, что у меня его не было? – возразил он, и часть его хладнокровия испарилась. Нотки предупреждения засквозили в его словах, но Кайлу было плевать.– Я, блядь, гадаю почему! – вспылил он, обмякнув в своём кресле, когда невидимые иглы электричества прошлись по его коже. – Чертова срань, – сказал он слабым голосом, в бессилии одёрнув ошейник. – Я вполне уверен, что любой, черт возьми, стоящий терапевт сказал бы тебе, что это безумие, но полагаю, ты аккуратно умолчал о том, что однажды планируешь похитить кого-то и удерживать его в своём доме.– Я видел те зонтички, что ты мне оставлял, твой знак, – добавил он. – Рядом с работой, своей квартирой, прямо перед своей дверью. Меня трясёт от одной мысли о том, что ты всегда был так близко, а я.. просто тебя не замечал. Как мог я заметить? Если бы мы пересеклись на улице, я бы не отличил тебя ни от кого другого. Тебя что, это совсем не волнует?– Меня это убивает, – тихо ответил Крейг, – и я знаю, что ты говоришь это, только чтобы сделать мне больно, но это нормально. Я понимаю.– Ничего ты не понимаешь, – проскрипел он. Слёзы злости тотчас застлали его глаза, выставляя на показ его очевидную слабость. Он утёр их одним яростным махом. – Зачем ты втянул меня во всё это, Крейг? Это совсем не помогает, и теперь, когда я знаю, что с тобой случилось.. Боже, я чувствую себя ужасно, ясно? Я знаю, что не должен после всего тобою наделанного, но я лишь человек! Ты, блядь, манипулируешь мной, даже если это и не является твоей целью!– Перестань, ладно? – Крейг медленно встал, подняв руки. – Нервный срыв тебе ничем не поможет.– Да-да, успокоиться, просто расслабиться, правильно? – выпаливал он в истерике. Не впервые он чувствовал, что стены давили, душили его. На грани безумия он стащил со столика пресс-папье? и отшатнулся, готовясь бросить его в окно.– Нет! – выкрикнул Крейг, схватив Кайла за руку с такой силой, что тот взвизгнул, уронив ношу и пискнув, когда та разбилась у их ног. Он в ужасе окинул взглядом тьму стеклянных осколков, покрывших пол, и захотел схватить один, хотел разрезать, вскрыть свои запястья, но понимал, что Крейг бы просто снова помешал ему, остановил..– Просто скажи мне чертову правду, – сказал он, всхлипнув и приникнув к чужой груди. – Я всё потерял, так ведь? Свою работу? Свою жизнь, какой бы она ни была, а? Её нет?– Та работа изводила тебя, – твёрдо ответил мужчина, прижимая дрожащее тельце к себе ; близко, слишком близко. Как если бы они были любовниками. – Ты заслуживаешь лучшего. И добьёшься лучшего. Сосредоточься на этом.– Не тебе решать, что мне важнее, сукин ты сын, – пробормотал Кайл, стараясь не думать о всех тех бессонных ночах, что он провёл, разгребая беспорядки за другими людьми, том, как его обходили с повышениями, которые, как он знал, он заслужил. – Та работа не была идеальна, не отрицаю, но она была моей. Я зарабатывал на ней, был хорош в своём деле..– Моя квартира, – сказал он, отстраняясь, но не выпуская чужой футболки из своих рук. – Она была моим домом, ясно? Местом, в которое я мог вернуться и отгородиться от всего мира.. она удерживала плохие вещи снаружи-– Но таила их и внутри, – тихо перебил его Крейг. – Ты приглашал их войти.– О, у тебя есть ответ на всё, не так ли? – Кайл чуть ли не рассмеялся в панической смеси веселья и безысходности.– Кайл, тебя накачал незнакомец. Он бы тебя изнасиловал, если бы я не-– Не смей! – рявкнул он, свирепея от одной только мысли об этом. От доводов Крейга он чувствовал себя нечистым, опороченным - как внешне, так и внутренне - но от его двуличия ему становилось намного, намного противнее. – Ты уже наглядно показал, что сам поступил бы так же, будь у тебя хоть пол-, чертова четверть шанса. И не пытайся это, блядь, отрицать.– Я никогда бы не сделал чего-то подобного против твоей воли, – с глубокой обидой в голосе произнёс Крейг. – Да, меня влечёт к тебе, я считаю тебя красивым, и-– Замолчи! – зажав уши руками, Кайл практически сорвался на крик. Ошейник тотчас ударил его, но тот едва ли почувствовал его импульс - он уже чувствовал слишком, слишком многое. Он был переполнен. Кайл попытался добраться до кресла, но вместо подушки кончил на твёрдом полу, таращась на ковёр пустыми, омертвевшими глазами. Слезинки всё ещё капали с его ресниц.– Ты сломлен, так сломлен, – стенал он, сам не совсем понимая, о ком он говорит: о себе ли или о Крейге. – Твои обстоятельства извратили тебя, а меня.. меня просто втянуло в твой хаос, – подняв голову, он опустил руки и уставился в покорное лицо своего пленителя ; открытое, но такое странное. В каком-то смысле он словно всматривался в самого себя.– Ты никогда не отпустишь меня, так ведь? Несмотря на то, что я был готов убить себя, чтобы сбежать, а?Не спуская глаз с мальчика, Крейг присел рядом с ним, прежде чем медленно взять его маленькие ладони в свои, большие, и положить их себе на колени.– Такие тёплые, – прошептал тот, на мгновение прикрывая глаза.. словно растворяясь в своей личной, персональной эйфории. Сей очевидный экстаз изумил Кайла до того, что он перестал всхлипывать, болезненно очаровываясь, и всё же, на каком-то-(безумном)-неведомом уровне отлично понимая, как прикосновение одного конкретного человека может привести всё в порядок или же расколоть мир надвое.– Там для тебя ничего не осталось, – вдруг сказал Крейг, распахнув веки. – Они заменили тебя на твоей работе - отправили и-мэйл об этом с неделю назад. Назначили на твоё место другого, твоего ассистента, чем доказали, что ты не был для них человеком. Просто объектом.Кайл потупил свою голову. Что мог он сказать? В конце концов, разве не каждый из них был всего лишь винтиком в огромной корпоративной машине? Отчего же он мнил себя особенным? Отчего же это открытие так сильно задевало его?– Ты оттолкнул от себя всех, – продолжил мужчина, сжимая ладони Кайла в своих, – потому, что они не были тем, чего ты хотел. Ты всё ещё держишься за него, пренебрегая всем остальным.. даже если это снедает тебя изнутри.– Ты делаешь то же самое, – выдавил Кайл глухим, тусклым голосом. – Скажешь нет?– Делаю, но теперь ты здесь, со мной, и, что бы ты ни говорил, это шанс для нас, – он помолчал, прежде чем осторожно, тихо заговорить ; в той манере, в какой некто мог бы уговаривать раненое дикое животное или напуганного ребёнка. – Стэну никогда не стать твоим так, как ты того хочешь. Ты знаешь, но не принимаешь этого.. ты просто живёшь пустой надеждой. Воспоминанием.– Нет, – выдохнул Кайл. Жестокая природа этих слов была сродни лезвию ножа ; вонзаясь всё глубже и глубже и, наконец, достигая его сердцевины, его ядра, таящего в себе самые его мучительные, самые глубокие желания. – Дела могут перемениться, они могут, и тогда-– Он женат на Венди, уже много лет. Кайл, ты был его шафером, – говорил Крейг всё тем же нежным, мягким, как густая синева, голосом. Изморось, шедшая ранее, перешла в мокрый снег, захлестав в панорамные окна. В комнате потемнело, когда низкие, плотные облака укрыли собой зимнее солнце.– Не все браки длятся вечно, – с горечью выплюнул Кайл ; часть искорок пыла и злобы исчезла в нём без остатка, стоило Крейгу оглушить его правдой. Она поражала иначе, когда звучала из чужих уст - не собственных тёмных глубин его души. Ситуацию не спасало и то, что со сказанным Крейгом никак нельзя было спорить.– Мир движется, Кайл, меняется, но мы нет, – продолжал мужчина. – У нас больше общего, чем ты хочешь признать. Во многих смыслах, мы почти один человек.– Я не могу это слушать. Я-я не буду. Это неправда, неправда! Ты просто.. просто переворачиваешь всё с ног на голову в своих целях! – он выдернул руки из рук Крейга и, плача, спрятал лицо в своих ладонях. Кайл чувствовал себя таким, таким потерянным.. как будто он вновь опускался в тёплое ?ничего?, последовавшее за его попыткой самоубийства. Бесконечное беспамятство. Состояние фуги.?Он ослаб, не противясь Крейгу, когда тот вдруг обнял его и прижал к своей груди. Знакомый пряный аромат затуманил его и без того обременённые чувства, и он поник, заглядывая в прошлое, далеко-далеко за пределы этой комнаты.– Я прочёл письма, что ты написал, – произнёс Крейг, поглаживая рыжие кудри. – Я передал бы их все, поскольку это было тем, чего ты хотел, но то, что ты оставил Стэну..Кайл лишь замотал головой. Нет, он не станет об этом говорить. Об этом, той ночи, костре и звёздах, наблюдающих за ними ; наблюдающих за всем. Не сейчас и, может быть, уже никогда.?Ты уверен, что хочешь этого? Мы можем остановиться.. Обещаю, я не буду злиться?.?Нет-нет, ты нужен мне, понимаешь? Пожалуйста?.?Но ты же сказал, что..?.?Тш-ш, Стэн. Не беспокойся. Со мной всё будет в порядке, правда. Доверься мне?.– Хорошо, я не буду настаивать, – вдруг сказал Крейг, вынуждая Кайла вернуться к реальности.. что, впрочем, было очень кстати. Прошлое всё ещё было слишком остро, чтоб его проглотить ; в разы острее иголок. – Я позволю тебе подождать до тех пор, пока ты не станешь готов, если это, конечно, когда-то случится, но... я просто прошу тебя дать мне шанс. Это всё, что мне когда-либо было от тебя нужно.– Какая теперь разница? – ответил Кайл голосом, который сам он не узнал ; голосом кого-то смирившегося, абсолютно и безоговорочно. Неким подводным звуком, ставшим, казалось, лишь глуше, когда руки Крейга обвили его крепче. – У меня ничего не осталось.– Но это значит лишь то, что мы можем начать создавать нечто новое, – произнёс Крейг, по видимому расценив тихое поражение Кайла как знак подчинения и принятия ; своего рода приглашение делать всё, что он пожелает. Он тихо вздохнул, чуть запрокинув голову своего узника, прежде чем с нежностью тронуть его щеку. Жаркое дыхание встретилось с заплаканной кожей, а затем, его губы прижались к губам Кайла ; грозясь задушить.?Так вот каково это - просто исчезнуть?, – думал тот, прикрывая глаза. Теплота Крейга и его прикосновение были подобны утоплению, близости к смерти ; ощущению потери себя в ком-то, чём-то куда более могущественном. Казалось бы, непреодолимой силе.