Глава пятая (1/2)
После случившегося на пляже и того, как мужчина раздел его и физически, и морально, Кайл втайне изумился (и ужаснулся) тому, как легко стало впасть в тёплую, отупляющую апатию в то время, как недели текли в никуда ; сначала медленно, а затем пугающе быстро, как фильм, проигрываемый на тройной скорости.Он потихоньку оставлял ту страшную ярость, что испытывал поначалу ; это происходило шаг за шагом, к которым он стал практически слеп, пока однажды утром не проснулся и прежде всего подумал не о свободе. Нет, его первой ясной мыслью со сна было то, что он приготовит мужчине на завтрак. Может, яйца? Или блины? Или вафли - они ведь понравились ему, когда они ели их на днях? Не то чтобы сам Кайл ел очень много.Впрочем, что теперь значила еда, солнце или личные границы? Свобода, если уж на то пошло? Почему он до сих пор её жаждал? Он понимал, что уже потерял свою работу, хоть и мужчина не рассказывал ему никаких вестей. Со временем Кайл просто перестал спрашивать того об этом, потому что его ответ всегда был одинаков:– Не беспокойся об этом.Не беспокоиться, как же. Казалось, по мнению незнакомца, Кайлу нужно было волноваться только о крошечной вселенной, в которую он был насильно заключён ; о её повседневных заботах, готовке и уборке. Теперь, когда дом был чист, как новый лист, Кайл должен был прилежно поддерживать в нём порядок ; таков был его удел и предназначение.Это и потакание прихотям мужчины, конечно.Так, зародилась апатия, медленно растущая до тех пор, пока она не овладела мозгом Кайла, как мягкий, приторный яд для его чувств, сделав его послушным и податливым. Иногда его всё же ослепляли вспышки гнева и надежды, но те были краткими и приносили ему больше вреда, чем пользы. Он ничего не мог с ними поделать - разве что сойти с ума в поисках шанса сбежать, которого никогда не представлялось.– Доброе утро, – сказал мужчина, врываясь в раздумья Кайла о завтраке и нарушая его созерцание. Он выключил будильник (чей визг перенести теперь было куда проще, чем в начале) и принялся за свой утренний ритуал снятия с Кайла наручников, а затем и проверки его лодыжек и запястьев на раздражение от натирающего металла. – Когда я зашёл, мне показалось, что ты глубоко о чём-то задумался.. не расскажешь о чём?Как хорошо выдрессированный пёс, Кайл смирно лежал, пока мужчина обрабатывал его ссадины перекисью водорода и антибактериальным кремом, сменяя старые повязки на новые. Его взгляд упал на руку незнакомца, на которой от прежней раны осталась только нежно-розовая полоска.– О завтраке, – ответил он, лениво потирая освобождённое запястье. – Я думал сделать вафли. Кажется, они понравились тебе в прошлый раз..– Понравились, – произнёс тот, игриво проводя кончиком пальца по ступне Кайла ; заставляя его ногу дрогнуть. Холодная решёточка смутного беспокойства опустилась в его животе, но он не отодвинулся. – Кстати об этом. Составь список покупок, чтобы я смог заказать продукты, ладно?Кайл тупо кивнул.– Мы почти всё съели.Мы. Как такое маленькое слово могло стать таким отвратительным?– У меня есть холодильник и в гараже, который я тоже пополняю, – сказал мужчина, поднимаясь с пола. – Так сюда ещё реже кто-то приезжает.Кайл встал с постели с болью в полном мочевом пузыре ; с липкой кожей, готовый смыть с себя следы дрёмы. Он с любопытством посмотрел на мужчину.– И тебе не одиноко в такой изоляции?Медленное моргание встретило его вопрос ; едва заметное подрагивание губ. На секунду Кайл испугался, что пересёк ещё одну невидимую черту, но вскоре мужчина сумел вяло улыбнуться.– Теперь у меня есть ты, – просто сказал он, – мне совсем не одиноко.– Но как было раньше? У тебя есть друзья? – за всё то время, что Кайл был здесь, он ни разу не слышал, чтобы мужчина упоминал своих знакомых ; ни разу не видел, чтобы он принимал или совершал звонки. Он никуда не выходил.– Мне нравится моё одиночество, – ответил тот, отворачиваясь, – так я могу работать в тишине и покое, – он взглянул на Кайла, подняв бровь. – А у тебя? Не похоже, что бы ты с кем-то дружил до того, как попал сюда.. во всяком случае, по-настоящему.Он говорил правду, но сталкиваться с нею лицом к лицу всё ещё было больно. Кайл был общительным, но не в том смысле, какой мог бы считаться значимым ; предпочитая иметь дело с незнакомцами, нежели с людьми, которые могли бы подвергнуть сомнению его образ жизни. Кайл поддерживал связь со старыми друзьями через фейсбук, но обычно дело не заходило дальше переписок. С семьёй он обходился примерно так же, что, к слову, очень выводило его мать из себя.– Я скоро приду, – пробормотал он, жалея, что вообще завёл этот разговор. Стоило догадаться, что незнакомец найдёт способ обернуть всё против него. – Только умоюсь.– Я заварю кофе, – бодро проговорил мужчина, играя с завитком на загривке Кайла. – Не тяни.Последние дни они жили в мире режимов и расписаний. После первой ванны мужчина начал купать своего пленника каждую неделю ; эта установка могла меняться по мере того, как Кайл всё более к ней привыкал.. или если так казалось незнакомцу.– Не хочу тебя расстраивать, – сказал он во время последнего купания, что вытерпел Кайл, – как-никак я знаю, что это не самое любимое твоё занятие, но всё же это зло во благо, правда?Кайл не мог ни о чём не думать, готовясь к новому дню ; обтираясь полотенцем, чистя зубы, одеваясь по вкусу мужчины: в джинсы и тонкую белую футболку. Он заметил, что что-то к его одежде со временем прибавлялось, а что-то убавлялось ; мужчине явно нравилось видеть на нём лёгкие, светлые ткани.Как считал Кайл, это было просто ещё одно средство открыть его тело. Было ясно, как день, что незнакомец наслаждался его купанием, находя любой повод прикоснуться к нему, к его коже, его волосам.. пробегая глазами повсюду, пока мальчик под его руками дрожал. Порой он позволял ему вымыться самому, но чаще всего он всё брал на себя.Однако самое худшее всегда наступало под конец ; тогда, когда холодная вода стекала в слив, а на тонкой шее защёлкивался ошейник. Мужчина насухо вытирал Кайла и затем, ложился с ним в большую белую кровать, глядя, как полдень переходит в ранний вечер. Он крепко обнимал его, иногда целовал в щеку, но никогда не заходил дальше ; не после того как его рука впервые коснулась самого уязвимого места его узника.И всё же, тот чувствовал напряжение в своём хозяине, то, как он боролся с собой, чтобы сдержаться. Это пугало его до того, что он застывал в оцепенении, смиренно ожидая чего-то ужасного ; дня, когда голод мужчины поглотит его самообладание, и тогда..Размышлять о том, что может случится, было всё равно, что подойти к краю обрыва с бесконечным уклоном ; до того волнующим, что Кайл не мог представить его дна, того, что ждёт там, внизу. Рано или поздно осторожные прикосновения приведут к насилию, и тогда у него правда ничего не останется.Всё заберут.Он чувствовал, как холод пробирал его до костей, пока шёл на кухню ; полный кофейник уже ждал его, а мужчина, читая, сидел на солнышке, за столом. Он поднял голову, когда Кайл переступил порог, и лицо его заметно просветлело.– Чудесно выглядишь, – сказал он, откладывая газету. – Нравится эта футболка? Я боялся, что она будет тебе велика.– Не велика, – ответил Кайл, принимаясь готовить чашечку для мужчины: со сливками и сахаром, но только одной ложкой. Краем глаза он заметил, что тот наблюдал за ним, как заворожённый. – Что будешь с вафлями?– Почему бы тебе самому не решить? Удиви меня.
Кайл украдкой взглянул на шкафчик с химией. Его сердце ёкнуло, но быстро пришло в норму со здравым смыслом.– У нас осталась черника, – сказал он, ставя кружку на стол. – Я могу размять её и добавить в тесто.– Звучит отлично, – мужчина сделал глоток своего кофе и, причмокнув губами, взялся за карандаш. Он каждый день разгадывал по кроссворду, порой прося Кайла о помощи ; это просто стало ещё одной частью его рутины.Тишина обволакивала кухню, пока Кайл стоял за плитой, уже не пугаясь готовки, как раньше. Он, как ни странно, чувствовал себя почти профессионалом, хотя, конечно, никогда не говорил об этом мужчине.– Я хотел с тобой кое-что обсудить, – сказал тот, вилкой соскребая вязкий сироп, когда они сели есть. Кайл пожарил ему и яичницу, слегка посыпав её солью и перцем из бутылочек в виде котят. Мужчина разрезал яйцо, и желток растёкся по его тарелке.С тошнотой от янтарной лужицы Кайл отложил вилку и вытер рот салфеткой. Он с опаской взглянул на незнакомца, едва ли зная, чего ожидать. За завтраком тот обычно расписывал его задания на день, но этим утром он был подозрительно тих.– Сегодня мне нужно доделать кое-какую работу, – продолжил мужчина, поднимая вилкой яичницу. – В обычной ситуации я бы закончил её ночью, пока ты спишь, но я отстаю от графика, – он криво улыбнулся Кайлу, как будто они с ним делили общую тайну. – Думаю, в последнее время я был занят чем-то другим.– Похоже, что так, – тихо сказал Кайл. Придвинув к себе свой кофе, он сомкнул пальцы вокруг горячей кружки.– Как бы то ни было, срок моей сдачи уже через пару дней - времени у меня совсем немного. Потому-то я и надеюсь на тебя.– То есть?– Ну, – протянул мужчина, подавшись вперёд, – я ведь не могу присмотреть за тобой из своей мастерской, так?
Кайл кивнул ; холодные пальцы страха пробежали по его спине. К чему он вёл?– Конечно, я подумывал просто оставить тебя в твоей комнате, заперев или сковав наручниками, но это кажется таким жестоким. В конце концов, не твоя вина, что я плохо спланировал своё время, правда?– Ты можешь просто сказать мне, что хочешь сделать? – выпалил Кайл, когда напряжение в нём достигло предела.Тень недовольства на миг исказила лицо мужчины, но тот быстро смягчился, отодвинув тарелку в сторону и уткнувшись подбородком в сложенные руки.– Я решил, что ты заслужил выходной - целый день для самого себя. Пока я буду работать, можешь заниматься всем, чем заблагорассудится ; в пределах разумного, конечно. Единственное, о чём я тебя прошу, не делать ничего, что может помешать мне, – он поднял брови. – Что скажешь?– И в чём подвох? – спросил Кайл с подозрением.– Его нет, – ласково улыбнулся мужчина. – На самом деле, я даже хотел дать тебе стимул.. надеюсь, он побудит тебя к хорошему поведению.– Стимул?– Сообщения, о которых я тебе рассказывал, – ответил он помрачневшим, настороженным голосом, – что, если я их тебе покажу?Кайл, как громом поражённый, с трудом заговорил ; во рту у него жутко пересохло.– Хочешь сказать, они существуют? Я думал, ты просто..– Так что, ты справишься с собой? – спросил мужчина, пропустив чужие слова мимо ушей. Его глаза стыли до тех пор, пока не стали осколками гранита. – Мне бы очень хотелось тебе доверять.. думаешь, мне нравится обращаться с тобой как с ребёнком?Да, вообще-то я думаю, ты это обожаешь.– Что там написано? Можно мне их увидеть? – спросил Кайл, отодвигая стул ; до того глупея от нетерпения, что показывая своё искреннее, почти тягостное волнение.– Сиди, где сидишь, – рявкнул незнакомец, ударив ладонью по столу. Внезапного хлопка хватило, чтобы Кайл замер. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, пока мужчина, наконец, не заговорил ; с хмурым лицом, но уже смягчившимся голосом. – Я не читал твоих эсэмэсок, во всяком случае, личных. Сообщения от твоего ассистента уже другая история, – он закатил глаза. – Мог бы и довериться мне немного.Кайл кивнул, нервно теребя свои руки и покусывая нижнюю губу.– И нет, ты не можешь прочесть их сейчас, – добавил он. – Они твой стимул, Кайл. Если ты сделаешь то, что от тебя требуется, и дашь мне спокойно доделать свою работу, я покажу их. Но если нет.. – он умолк, и крохотный мускул дрогнул на его щеке, – я их удалю. А главное, заблокирую отправителя. Ты меня понял?– Пожалуйста, не надо, – взмолился Кайл, зная, что каждое его слово было сказано всерьёз. – Я сделаю всё, что ты хочешь, клянусь. Только скажи мне правила, и я не ослушаюсь.– Отлично, – чуть не вздохнул мужчина, расслабившись на стуле. Сама картина довольства. Он поднял вилку и снова склонился над своей яичницей. – Это-то я и хотел услышать.Впервые за всё время заточения Кайла незнакомец отпер свою мастерскую сразу после того, как завтрак был съеден, а последняя тарелка - вымыта. Пленник тихонько стоял с руками за спиной, беспокойно постукивая ногой по полу, пока из-за чуть приоткрытой двери на ковёр падал тоненький лучик света.– Сюда тебе нельзя, – сказал мужчина, не глядя на него. – Можешь осматривать любые другие комнаты, сколько душе угодно, но я не желаю видеть тебя здесь или в моей спальне ; никогда, – он обернулся, плотно сжав губы. – Тебе ясно?– Так.. А чем ты занимаешься? – спросил Кайл, уставясь на видимый кусочек голубой стены за закрывающей обзор дверью ; пугающие варианты проносились в его голове один за другим. На ум ему пришёл Синяя Борода - отрубленные головы его прошлых жён рядами стояли у стен, как безобразные трофеи. Похолодев, он отступил на шаг.
– Я создаю свои собственные миры, – просто сказал он, – нишевые, в основном.– О, так ты писатель? – спросил Кайл заинтригованно. Он всегда завидовал людям, наделённым творческими талантами.. в основном оттого, что сам он ими не обладал.– В каком-то роде, – произнёс мужчина, казалось, нервничая ; ритмично постукивая по стене кулаком. – Ты не ответил мне.– А?– Я спросил, понимаешь ли ты, что здесь, – он хлопнул по двери мастерской, – тебе делать нечего. Я готов разделить с тобой всё, что у меня есть, но эта комната - моя. Мне нужно знать, что ты меня услышал.– Д-да, конечно, – пролепетал Кайл, поднимая руки, – она вся твоя. Я уважаю это, клянусь.– Я рад, что мы заодно, – ответил мужчина, оттаивая. – Может, когда-нибудь я и смогу показать её тебе, но сейчас.. будет лучше, если эта часть моей жизни останется отделённой. До тех пор, пока я не уверюсь, что ты поймёшь, – протянув руку, он тыльной стороной ладони погладил Кайла по щеке. – Какие у тебя планы на день?– О, даже не знаю, – тихо сказал Кайл, внутренне содрогаясь от завуалированной интимности такого простого прикосновения. Чужая кожа была холодной, пахла кофе и кленовым сиропом. – Думаю, там что-нибудь придумаю.– Что ж, развлекайся и помни, о чём мы говорили.Опустив голову, Кайл кивнул и затаил дыхание, почувствовав тяжёлую руку на своих кудрях.– Иди, мне нужно сосредоточиться, – пробормотал мужчина. – Что для меня, в принципе, невозможно, когда ты рядом.Он нежно потянул его за мочку уха.– Но думаю, ты и так это знаешь.Очутившись один, без оков, Кайл мигом ощутил ужас ; от понимания ?почему? в его глазах потемнело до того, что ему пришлось сесть, пока его ноги не подкосились.– Как я мог так измениться и ничего не заметить? – прошептал он, глядя из окна гостиной на просторы бушующего, штормящего океана. Погода была странной - смесью грозных туч и редких лучиков солнца ; бесконечным колебанием между крепнущим страхом и хрупкой надеждой.Не зная, чем себя занять, Кайл смотрел на воду, пытаясь вспомнить, какой она была ; как она хотела унести его от страданий, в которых он увяз. Как он собирался просто сдаться и позволить ей утянуть себя. Она была такой жгучей, и волны, как отточенные солью, резали серую кожу, приводя его в чувство.Белый свет лился на мебель и пол комнаты, отражая её идеальную, недавно наведённую чистоту. Поднявшись, Кайл побрёл на кухню, на которой сам по себе гудел холодильник ; монотонно постукивала посудомойка. Он напряг руки, отвыкнув от безделья. Обычно в это время он бездумно выполнял свои дела, пока не приходила пора готовить обед.
С проснувшимся дурным предчувствием Кайл оттянул свой ошейник. Ждал ли мужчина, что он всё ещё приготовит по расписанию? Они не обговаривали это, но тот был так жёсток, прося оставить его в покое...Тихий стон поднялся по его горлу ; скулёж загнанного в угол животного.
– Я могу просто спросить его, – сказал он, бросив взгляд на коридор за дверным проёмом, в то время как в гостиной, будто слабое сердцебиение, тикали кошачьи часы. Бусинки пота выступили на его лбу, пока он взвешивал свои варианты.Что, если это была проверка? Что хуже, что, если он её провалит? Искорки гнева вспыхнули в нём, и его рука крепко стиснула металл на шее.?Он лезет мне в голову, – думал Кайл, уставившись в пустоту, пока всё вокруг, казалось, не исчезло. – Нет, он уже в ней.. ютится в моём мозгу, диктует мои мысли. Как будто я растворяюсь и больше не борюсь?.– А смысл? – спросил он в тишину, пряча лицо в ладонях. – Для чего я вообще держусь?С глазами, затуманенными слезами, он нащупал стойку, прежде чем опуститься на пол, чуть задев кружку незнакомца. Тот всегда держал её под рукой на случай, если ему захочется выпить кофе за обедом. Вдруг, до того как он смог остановить себя, Кайл подтолкнул чашку к краю столешницы, где та на мгновение закачалась.
Когда кружка, наконец, сорвалась, он смотрел, как она, словно в замедленной съёмке, разбилась об пол, разлетевшись жёлтыми осколками фарфора во все стороны ; треск разнёсся по комнате, как выстрел. Дрожащей рукой Кайл потянулся за особенно зазубренным кусочком и, подобрав его, поднёс к глазам, изучая.
Тот был приятным и острым, как он и надеялся. Словно в трансе, Кайл оглядел внутреннюю сторону своей руки, где, как волнистые водоросли, плавали сине-зелёные вены ; близко к поверхности плотной, бледной кожи. Он осторожно приложил кончик битой кружки к тёплой белизне и чуть нажал, глубоко втягивая в себя воздух и видя, как на вдавленной плоти сгущаются тени..– Что случилось? Ты в порядке?Кайл услышал голос мужчины прежде, чем увидел его самого, выскочившего из-за угла в кухню - судорожно оглядывающего развернувшуюся сцену. Его взгляд скользнул по Кайлу на полу, метнулся к расколотой кружке и, наконец, остановился на осколке, зажатом в чужом кулаке. Он сглотнул перед тем, как войти ; ступая осторожно и медленно, словно подкрадываясь к пугливой лани.– Что ты делаешь? – тихо спросил он.Отвлёкшись, Кайл принялся собирать кусочки фарфора в маленькую кучку, благодаря небо за то, что он ухитрился вовремя убрать руку от своего запястья ; скрыть, что делал на самом деле.. не то чтобы он сам до конца понимал свои цели. В самом деле, чего он добивался?– Я нечаянно, – ответил он самым естественным тоном, каким только мог, не отрываясь от уборки. – Надеюсь, она не была твоей любимой, – добавил он притворно робко, дотрагиваясь до одного из осколков.– Возьми швабру, – сказал мужчина после заметной паузы. Он вздохнул. – Вот.Вскоре, порядок был наведён, и Кайл снова стоял на ногах, дожидаясь, когда незнакомец решит, как они поступят ; предвидя упрёк, наказание или и то, и другое.– Прости, что оставляю тебя вот так, одного, – только и сказал мужчина, изумив Кайла. Подняв голову, он заметил извинение в его глазах. – Но обещаю, я заглажу свою вину. После того как закончу, – он на мгновение задумался. – Как насчёт костра сегодня вечером? После ужина?– Костра, – неясно повторил Кайл, представляя прыгающие, сгорающие в холодном воздухе язычки пламени, к которым они будут жаться, сидя рядышком. Может быть, даже очень может быть, мужчина приобнимет его и притянет к себе ; уговорит Кайла ненадолго положить голову ему на плечо.– Расслабься, – тихо скажет он у самого его уха, поглаживая мальчика по волосам ; интимно и успокаивающе. – Всё хорошо. Видишь? Тебе хорошо со мной?Холод из прошлого всё глубже прокрадывался в костный мозг Кайла, пока он обдумывал этот сценарий. В то же время он мог представить, как выудит кусочки фарфора из мусорки ; закончит то, что начал. Разве он уже не сказал себе, что готов будет пойти по этому пути, если появится такая возможность??Сбежать можно не только через дверь, так? – думал он. – Мне стоит сделать это сейчас, пока всё не зашло слишком далеко. Зачем ждать неизбежного, если это не нужно? Он дал мне шанс?.– Кайл? – спросил мужчина, врываясь в его мысли. Он подошёл ближе, принося с собой запах одеколона, которым любил пользоваться от случая к случаю. – Малыш, ты как будто не в себе. Тебе ничего не нужно??Малыш? побледнел, подыскивая слова, которые смогли бы отвлечь незнакомца от его опасений. Это было что-то новенькое - ласкательные имена, от которых его живот скрутило почти до рвоты.– Ты слишком волнуешься, – ответил Кайл бодрым голосом, полным фальшивого, весёлого энтузиазма. – Я в порядке, просто неуклюжий. Вообще-то, я собирался готовить обед.. я не знал, хочешь ли ты, чтобы я принёс тебе что-нибудь.К счастью, при этих словах выражение смутного беспокойства исчезло с лица мужчины. Сунув руки в задние карманы, он улыбнулся.– Было бы здорово. Думаю, надо поддерживать в себе силы. Когда всё будет готово, просто принеси тарелку к моей двери и постучи. Я возьму её, – он отвёл взгляд в сторону, к потолку. – Конечно, сначала я попрошу тебя съесть ложечку. Просто на всякий случай.С чего ты взял, что меня так заботит моя безопасность? Я мог бы просто отравить нас обоих, мудак.– Само собой, – мрачно усмехнулся Кайл, больше не пугаясь этих маленьких, жутких разговоров. Они просто стали частью его новой жизни.– Так как насчёт вечера? Тебе нравится моя идея?– Очень, – ответил Кайл, – если ты этого хочешь.– Разнообразие - это всегда хорошо. Поверь, мне не нравится держать тебя взаперти, но если я могу рассчитывать, что ты не вляпаешься в неприятности сегодня, то.. – он по-мальчишески пожал плечами. – Почему нет? Наверное, это покажет, что мы наконец-то ступили на новый путь. А он может привести и к другим наградам.– Таким, как мои сообщения, – напомнил Кайл, как можно непринуждённей.– Точно, я не забыл, – рассмеялся тот, обнажив свои белоснежные зубы ; кривой резец, что всколыхнул что-то глубоко в памяти Кайла. – Может, я даже дам тебе на них ответить.– Что? – переспросил Кайл, уверенный, что ослышался или - что ещё хуже - этот урод издевался над ним, просто потому что мог. – Ты это серьёзно? Правда?
– Мне придётся проверить, что ты отправишь, но да, наверное, – ответил он. – Ты не поверишь, насколько уступчивым я могу быть, Кайл, – он взглянул на часы, явно собираясь сменить тему разговора ; подчёркнуто игнорируя широко раскрытые глаза своего узника. – Значит, обед. Приготовь его к двум, ладно? Неважно что.. я не привередлив, когда работаю. Я слишком занят другим.
– Да, конечно, – тихо ответил Кайл, всё ещё осмысляя услышанное. Это не могло быть правдой.. да и что это сейчас меняло?
?Я могу с ним попрощаться, – подумал он ; его сердце заныло от одной этой мысли, но отчего-то он знал, что так будет правильно. Стэн, в любом случае, был единственным, с кем он правда хотел проститься. – Может, не прямо, но я могу дать ему что-то?.Однако, Кайл планировал позаботиться обо всём, как только мужчина снова займётся делами, и если он решит дождаться вечера, то не пожертвует ли своим единственным шансом?– Наверное, завтра мне тоже придётся поработать, – добавил мужчина виновато. – Мне нужно закончить больше, чем я думал. Надеюсь, ты не против побыть один два дня подряд.Вдруг, Кайл со спокойным сердцем принял то, что должен был сделать ; убеждённый, что такой расклад был знаком вселенной - он поступал правильно. Он был так рад и благодарен за то, что это решение было подано ему на блюдечке, что сделал нечто, о чём раньше и не подумывал. Подавшись вперёд, Кайл по своей воле коснулся мужчины, легонько потянув низ его футболки.– Со мной всё будет в порядке, – сказал он, искренне улыбнувшись ; впервые за долгие годы даже до его похищения. – Не беспокойся обо мне.После этого разговора день тихо-мирно сошёл на нет ; солнце, наконец, пробилось сквозь тучи и рассеяло облака. Приготовив обед (сэндвичи с яйцом), Кайл вновь был предоставлен самому себе - долгие часы тянулись один за другим, пока он не знал, как их скоротать. Его жизнь стала такой организованной, что свободное время превратилось для него в чуждую, непонятную концепцию.Сперва он попытался смотреть телевизор, но эта затея быстро потеряла свой смысл. Она оказалась лишь напоминанием о бегущей мимо него жизни... звуки чужих голосов и разговоров только углубляли его страшную тоску. Да, он чувствовал себя одиноко и до того, как попал в плен, но тогда это было, по крайней мере, терпимо ; он мог продержаться на поверхностных связях, которые держал под своим контролем.В волнении пленник не заметил, как принялся бродить по дому, обыскивая все уголки и стены в надежде найти любую лазейку, какую он мог бы использовать в своих интересах. Но всё было тщетно (как он и думал) ; каждая дверь (теперь даже во дворик) была заперта на ключ и цепочку, каждое окно - как и говорил незнакомец - уплотнено. Дом, в котором он застрял, во всех смыслах был настоящей крепостью.Всё это время Кайл боролся с ползучим, ужасным осознанием того, что он не мог отогнать мыслей о своём похитителе. Что он на самом деле там делал? Кем он вообще работал? Как долго он будет занят?Стоя в конце коридора, он смотрел на слегка приоткрытую дверь мастерской и ругал себя ; только праздное любопытство вело его в эту сторону, ничего больше, твердил он себе сурово. В конце концов, на чём ещё он мог сосредоточиться?После того как все другие варианты себя исчерпали, Кайл сел за кухонный стол и принялся писать очень подробный список покупок, хоть и понятия не имел, зачем это делал. Не то чтобы он рассчитывал что-то из этого использовать. Скрипя ручкой, он размышлял о том, как в конечном счёте покончит с собой, останавливаясь каждую пару минут и снова рассматривая свои запястья. Сколько нужно силы, чтобы вправду перерезать вену, и сколько времени, чтобы истечь кровью??Это тепло или холодно? – думал он, постукивая ручкой по блокноту ; взглядом скользя к календарю, золотыми завитушками возвещавшему о приходе января. – Со временем ты просто теряешь сознание? Нет? Разве люди не впадают в шок??Он не впервые задавался этим вопросом, хоть и в прошлом такие мысли возникали в его голове только мимолётом. Всегда было что-то, что отвлекало его от боли и зализываемых ран: таблетки, алкоголь, бесчувственный, ничего не значащий секс с почти полным незнакомцем. Кайл странным образом лелеял слабую надежду, что когда-нибудь всё наладится - стоит только подождать.Он попытался представить, какой бы была его жизнь, если бы он просто остался и поддался чужой воле. Что-то ведь точно изменилось бы, так? Рано или поздно мужчине пришлось бы ослабить свою хватку, особенно если бы Кайл вёл себя хорошо. Может, он даже снял бы с него ошейник.. или доверил выйти из дома одному. Кайл сидел бы на берегу и глядел на закат - на солнце, утопающее в кровавых водах, пока позади, на терассе, стоял бы мужчина...Ручка в его руке дёрнулась, когда его мысли приняли такой оборот. О чём он вообще думал? Как он только мог допускать такой исход? Кайл ускользал от света быстрее, чем ему казалось поначалу - уж это ясно. Он опустил взгляд на листок и заметил, что кривая линия синих чернил испортила список, что начинался вполне толково, но резко превратился в нелепицу. Застонав, он закрыл лицо руками, просто молясь, чтобы вечер прошёл побыстрее.. чтобы он нашёл в себе силы стерпеть этот ужас.Кайл начал готовить ужин куда раньше обычного - больше для того чтобы просто отвлечься. Отложив свой список в сторону, он пролистал пару поваренных книг, пока не отыскал блюдо, которое показалось ему достаточно сложным и долгим в приготовлении - лазанью с домашним томатным соусом. Включив музыку - один из подаренных ему мужчиной CD-дисков - он принялся нарезать помидоры и раскатывать тесто так, чтобы каждый новый слой выходил красивее предыдущего.Он как раз доделывал салат, когда почувствовал, как чьи-то руки обвили его и притянули к чужой тёплой груди, едва не сорвав с его губ вскрик. Схватившись за стойку, Кайл собрал всё своё мужество, чтобы остаться на месте, когда незнакомец нежно уткнулся носом ему в шею.– Тут так вкусно пахнет, что я не мог не прийти посмотреть, – сказал он, жарким дыханием щекоча Кайлу кожу. – Я люблю заходить на кухню и видеть тебя здесь.. как будто теперь это настоящий дом. Тебе так не кажется?– Всё лучше, чем доедать остатки из холодильника, – ответил Кайл, снова берясь за пластиковый ножичек и дорезая лук. Он откашлялся, чувствуя, как в груди, словно пойманная бабочка, исступлённо колотится сердце. – Ты уже закончил?– Почти. Во всяком случае, на сегодня. Мне накрыть на стол?Кайл пожал плечами, не привыкнув к помощи.– Как хочешь.Мужчина тихо рассмеялся и чуть потянул Кайла за ошейник, прежде чем отпустить его.– Так будет честно.За едой они слушали музыку, оба задумчивые и молчаливые. Незнакомец, как всегда, похвалил стряпню Кайла, попросив добавки.– И всё-таки я за тебя переживаю, – сказал он, кивнув на его почти полную тарелку. – Тебе правда пора начать принимать витамины. Ты очень плохо ешь.Кайл прыснул с этих слов, откинув кудри с глаз ; те со временем стали непослушней.– Ты, наверное, самый заботливый похититель из всех когда-либо живших, – пошутил он, бросив на мужчину ехидный взгляд. – Ну, в какой-то степени, конечно.– Я привёз тебя сюда не для того, чтобы мучить, – пробормотал тот, вытирая соус с уголка губ. – Несмотря на то, как это выглядит.– Уверен, твои намерения самые что ни на есть благородные, – ответил Кайл, собираясь унести их тарелки. – Будешь десерт? В холодильнике есть пироженки.– Конечно, мы можем съесть их на улице. Я всё подготовлю, пока ты прибираешься, – вздохнул мужчина, казалось, со смесью разочарования и смирения на лице. – У меня даже есть для тебя небольшой сюрприз.Желудок Кайла сжался, но и лицо его, и слова остались бесстрастны ; он никак не показал своего волнения, торопливо споласкивая посуду в раковине.– Здорово.Сюрпризом оказалась бутылка десертного вина - ледяная, симпатичного синего цвета. Машинально заподозрив неладное, Кайл смотрел, как мужчина вращал её в отблесках пламени.
– Я думал, ты против алкоголя, – сказал он, опьянённый одним только ощущением ночного воздуха на своей коже ; звёзды над ними до краёв переполняли мириады тёмных небес. Луна, полная и серебряная, плыла над водой, как светлый парусник.– Я против алкоголизма, – ответил мужчина, вынимая пробку и откладывая её в сторону. Наполнив два бокала, он предложил один Кайлу, который мог только таращиться на него, уверенный, что его дразнят. – Не вижу ничего плохого в том, чтобы иногда себя побаловать. Всё хорошо в меру, правда?– Почему мне кажется, что ты накажешь меня, если я его выпью? – спросил Кайл, сжимаясь ; теснее закутываясь в одну из огромных толстовок незнакомца.