Глава 66. День баррикад (2/2)
– Очевидно члены Лиги решили захватить нас, – хмыкнул Генрике. – А я уж думал, что не окажусь на войнах вновь.
Повисло гнетущее молчание.
Едва ли кто-то сейчас поможет им.
В этот момент в зал буквально влетел один из королевских военначальников, которые накануне были отправленны в город. Он был бледен и абсолютно растерян.– Ну? – нетерпеливо вскочил ему навстречу Генрике.
– Гиз здесь. Он едет по улицам Парижа. А к Лувру движется отряд из девяти тысяч человек. Ещё пол часа – и дворец окружат.Немая сцена последовала за этим.
Вот теперь точно был конец.
Генрике медленно прошёл в самый центр зала. И устремил взгляд на знамя с лилиями Валуа, подвешенными под потолком.
Шико, который тоже здесь присутствовал, медленно подошёл к нему, кладя ладонь на плечо королю.
– Ты должен бежать, Генрике. Они не будут милосердны у тебе. Если не выйдешь из Лувра сейчас, потом не будет возможности.
Король резко развернулся к нему. Такого взгляда шут ещё никогда у него не видел. Это был взгляд человека, висящего над обрывом и хватающегося за последний уступ.
– Король не бежит, – гордо заявил он.
Гордость – единственное, что у Генрике оставалось.
Сейчас он показался Шико благороднее всех королей древности вместе взятых. Он был прекрасен. Он мог бы стать новым Александром Македонским, если бы не время и обстоятельства.
– Если ты сейчас останешься – у тебя не будет возможности ничего сделать. А если уйдёшь, сохранишь шанс потом вернуть корону.
В его словах была неопровержимая логика. И аргументов против неё Генрике не находил.
Сдаться – это ли не больший позор, чем бежать и продолжать борьбу?
Генрике обвёл взглядом зал, в котором провёл много лет, ожидая величия, о котором всегда грезил. Здесь происходили и взлёты, и падения. Но что будет теперь? Сможет ли он сюда вернуться?
Валуа терял всё в этот момент. И слишком быстро вращающаяся земля уходила у него из-под ног. Но в сердце крепла решимость.
– Я отомщу за это оскорбление тому, кто посягнул на по праву принадлежащее мне, даже если мне придётся за это вечно гореть в аду. – твёрдо сказал он. – Клянусь.