4. Спокойная ночь (2) (1/2)
- Бобби! – позвала Памела, выходя из уборной. – Бобби, послушай, здесь что-то очень стра… И осеклась на полуслове.
Умолкнуть ее заставила простая мысль: ?Как он вошел? Я же заперла дверь!? Она остановилась посреди комнаты, вглядываясь в полумрак. Тусклый свет ночника смутно обрисовывал фигуру у дверей –сгорбленную, как-то странно кособокую мужскую фигуру… совсем не похожую на Бобби!
Памела вскрикнула – и в тот же миг, словно подстегнутый ее криком, ночной пришелец сорвался с места и бросился на нее. Она не успела увернуться – лишь отшатнулась; он задел ее боком и опрокинул на постель.
Снаружи кто-то колотил в дверь и голосом Бобби громко звал ее по имени. Памела попыталась дотянуться до задвижки; но Харпер – это был он, в клетчатой рубахе, с сивыми лохмами из-под ковбойской шляпы – рухнул на нее и вдавил в кровать своим телом. Ворот пижамы затрещал и расползся под его пальцами. В лицо Памеле пахнуло холодом и острой тухлой вонью. Когда-то она ходила на курсы самообороны – но это было давно, очень давно; и сейчас все приемы вылетели у нее из головы. Она лишь беспомощно барахталась под ним, отчаянно крича. - Что вам от меня нужно?! – Дурацкий вопрос, мелькнуло у нее в голове. Мужик ворвался к женщине, повалил на кровать, рвет на ней одежду – что ему может быть нужно? – Отпустите меня!! Немедленно отпусти… Харпер вздернул голову, шумно потянул носом. - У тебя кровь! – проговорил он сиплым, клокочущим голосом.
Свет ночника упал ему на лицо – и Памела замолчала мгновенно, словно потеряв голос. Только хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на песок.
Ее насиловал живой мертвец. Сизая, безобразно раздутая морда. Кожа полопалась и кое-где отслоилась, из-под нее сочится черная сукровица. На оголенной скуле сквозь лохмотья гнилого мяса проглядывает череп. Один глаз выпучен и слепо таращится на нее, на месте другого – провал в черноту.
Не помня себя от ужаса и омерзения, инстинктивно Памела изо всех сил ударила его кулаком в пустую глазницу. Под рукой у нее хрустнуло, кулак утонул в чем-то мягком и склизком; а в следующий миг стремительным, неуловимым движением упырь повернул голову и впился зубами ей в запястье.
Пэм завопила от боли – и, словно в ответ ей, из-за двери донесся глухой удар и новый отчаянный крик. Бобби ломает дверь! Мысль, что она не одна, что спасение совсем рядом, придала ей духу и помогла сосредоточиться. Отвлечь упыря – хоть на полсекунды…
Выходя из уборной, Памела держала в руке использованную подкладку – так и не успела ее выкинуть. Теперь свободной рукой она нашарила рядом с собой скомканный, заляпанный кровью хлопчатобумажный комок.
- Крови хочешь? Вот тебе кровь! – С этими словами она сунула подкладку ему под нос – а затем отбросила от себя как можно дальше, в сырую полутьму.
Харпер с рычанием скатился с нее и принялся шарить по полу. Пэм вскочила, одним прыжком оказалась у двери, отодвинула задвижку.
Бобби, взъерошенный, с дикими глазами, влетел в номер – и она, не в силах говорить, просто указала ему дрожащей рукой на существо, стоящее на четвереньках на полу.
Харпер поднял голову и зарычал. Окровавленные хлопчатобумажные волокна в зубах придавали его мертвецкой роже что-то нелепое, почти комичное.
Бобби не тратил времени на раздумья: схватил обеими руками тяжелый ночник и, выдрав его из розетки, с силой опустил упырю на голову.