Часть 2 (1/1)
-Пойдем со мной – произнес Эндимион неожиданно. И путь Кунсайда был предрешен.Он не знал, отчего пошел. Не послушался, не был покорным – это был его осознанный выбор, он знал, на что идет – и все равно пошел. Спрыгнул с подоконника, позабыв на нем книгу в сафьяновом переплете, с позолоченными застежками в виде лилий, и пошел – за оборванцем в черной коже, вытертой до залысин.
Они спустились по широкой парадной лестнице – Эндимиону всегда было плевать, парадный вход или нет, он шел так, как было быстрее. Они вышли во двор, прошли и его, до дороги. Дорога была неухожена. На белой лаковой поверхности туфель немедленно появились неаккуратные следы, которые не замедлили перебраться и на шелковые чулки, и на края плаща. Кунсайд шел.
Они миновали заставу, миновали валы, миновали подорожный пункт. Их не останавливали. Стражники лениво глядели им в след и удобнее перехватывали алебарды. Оно им надо, связываться…
Затем показалось селение – кажется, даже то самое, сожженное, что он видел из окна. А может, другое, но которое постигла не менее печальная участь. Эндимион шел уверенно, будто зная здесь все. А может, и правда зная. Скорее всего, зная.
Покосившиеся и почерневшие дома скалились темнеющими оконными проемами, сорванными с петель дверьми. Проваленные крыши сараев и сеновалов были как поминальный салют. Люди ходили вдоль оград с опаской, оглядываясь через плечо. Нигде не лаяли собаки, не гоготали гуси. Тишина, окутавшая селение, была одуряющей.Эндимион свернул у колодца направо, к одному ничем не примечательному дому. На порог вышла женщина – еще не старая, но уже в годах. Ее затрепанный платок, который она повязала на голову, делал ее старше, или неопрятное платье, бог весть. Она молча кивнула и волку и его спутнику, приглашая войти.Кунсайд пригнулся, чтобы не стукнутся головой о притолоку и вошел. Ему тогда было шестнадцать лет.
**************Приходилось много таскать, тесать, перешивать, перекраивать, переделывать, а то и вовсе создавать заново. Как оказалось, поставить крышу – не такое уж простое занятие. Эндимион этим занимался уже не впервой – ловко перелезал с лага на лаг и отрывисто командовал. Работали они не вдвоем – было еще с полдюжины подростков, кто постарше, а кто помладше. Они старались изо всех сил – Кун в жизни не видел, чтобы кто-то так старался. Им хотелось жить. Жить в доме.
За тот вечер они не справились, не справились и за следующий, однако на третий работа была готова. У дома появилась крыша – кривая и косая, но крепкая и надежно защищающая от ветров и холодов. А Кун, коренной северянин, отлично знал, что такое холода…Они стали ходить вместе.Лорд Церезит прознал обо всем только спустя несколько месяцев, да и то случайно. Кунсайд по сей день не представлял, чем это могло для него обернуться. Письмо застало лорда, когда он был в отъезде, а вернуться в отчий дом ему уже было не суждено.
Кунсайд стал лордом в неполные семнадцать лет, и это мало чем его обрадовало.Первым его приказанием было:-Иди умойся! И причешись!-Ага, уже – Эндимион как сидел на подоконнике, так и продолжал сидеть. Эта дурная привычка водилась за ним уже давненько. Он болтал босыми ногами и взирал на собеседника без малейшей толики почтения. Кун вздохнул. Ему предстояло много работы.
**********************
Он помнил, как научил принца читать – книжная премудрость стала для того настоящим открытием. Он пожирал книги, словно огонь, раздутый ветром. Он глотал их, одну за другой, и требовал еще и еще.
Кунсайд помнил, как научил его писать, приспосабливая огрубевшие от оружия пальцы держать хрупкое перо или калам. Эндимион старался. Грамота давалась ему с трудом – он поздновато начал, но он стискивал зубы и продолжал. Делал то, что привык делать всегда – идти вперед, не взирая на трудности.Кунсайд в качестве наставника его устраивал – к нему этот волк уже привык. Северный лорд мог не опасаться, что ему завернут за спину руку, если он приблизится достаточно быстро. А он всегда помнил, что перед ним – будущее Терры. Помнил он и слова отца, не осуждая его – тот жил в тяжкие времена.Сам Кунсайд никогда не бывал в древней столице их государства. Читал о ней, слушал рассказы, видел картины – но не бывал никогда. Не видел ее мостовых, арочных входов, кованых ворот, мостов с горгульями, шпилей. Не слышал ее гомона и не вдыхал запаха. Это была чужая ему сторона, такая же далекая, как соседняя Венера, а то и Плутон. Поэтому, когда утром после завтрака (торопливо умятая пресная лепешка с зеленью) Эндимион сказал «я ухожу», северянин оторопел.-Как уходишь? Куда? – спросил он-Туда – Эндимион указал в окно, в ту сторону, где находилась Звездная цитадель. Кун не стал спрашивать «зачем» - догадывался. Не стал и отговаривать – без толку. Он лишь глядел на собеседника, думая, как он может… помочь, что ли… ну да, именно помочь. Для чего еще существуют лорды? Его всегда учили тому, что лорд – опора престола, правая рука государя, что лорд – тот, кто стоит у трона и помогает ему не шататься. И теперь…Теперь Эндимион шел на выход, весело маршировал, уходил, как уходил всегда – без гроша в кармане, в худых сапогах, и не зная дороги. Только в дверях обернулся и произнес:-Пойдем со мной.И Кунсайд пошел.
************************
Можно, как говорят, «ходить конем» - это если о шахматах. Можно «ходить гоголем» - это если модничать. А можно «ходить строем» - это если вы по военному делу шагаете.Лорды ходят по-особенному. У лордов имеются замки, и немалые. В замках обычно наличествует гарнизон – тоже не пара человек. И когда идет лорд – люди его следуют за ним. Это и называется «ходить лордом».Кунсайд последовал за своим принцем, повинуясь его слову, и повел за ним гарнизон замка и примерно половину охранного отряда Халадирги. Только половину – ибо неизвестно, какую беду может занести в эти края в отсутствие лорда, и лучше будет, если у города останутся защитники. Итак, Кунсайд, его гарнизон в сто сорок копий, и половина городской стражи, а это еще сотня. И небо ведает, какое количество простых жителей, народного ополчения, присоединилось к этой маленькой армии, прослышав, кто и зачем идет. Принц? Кто-кто? А, этот, который нам колодец чистил?.. Конечно, пойдем, не бросать же мальца одного…Они вышли. Идти было далеко. Порталами никто не пользовался – по крайней мере, кто жить хотел. Без государственного магического контроля они работали, кто во что горазд. Поэтому, пока отряд добрался хотя бы до центральной части страны, успел вырасти раз в пять.
Кунсайд запомнил то время урывками. Отдельными эпизодами, огрызками времени, картинками – но не целиком. Сложно запоминать историю, когда ты ее творишь. А он не сомневался, что именно так и было.
Эндимион не знал законов, не знал права и юриспруденции. Зато он точно знал, кто прав, а кто виноват. Казнокрад, фальшивомонетчик, взяточник, лихоимец – виноват. Обобранный крестьянин, ради куска хлеба пошедший на разбой - пострадавший. Такие, обычно, органично вливались в ряды отряда, гвардии, как ее звали сами люди, и шли дальше.
Там, в походе, в палатках, под дождем и снегом, палящим зноем, среди эпидемий, голода и безденежья, прошел почти год. Год понадобился им, чтобы преодолеть полконтинента, и выйти на равнины, к центру.
Звездная Цитадель была все ближе.
Эндимион не имел ни малейшего представления о фортификации, тактике или стратегии. Но каждый, кто его хоть раз видел, мог с уверенностью сказать: этот своего добьется. Чего бы это ему не стоило. Такие и после смерти продолжают мертвой хваткой сжимать меч, и приходится закапывать их вместе с оружием. Эндимион, этот волк в человеческой шкуре, сказал, что они возьмут город. И ни один человек в этом не усомнился.
Они и до этого брали города – но не такие большие, как столица. Взятие ее означал бы в конечном итоге власть в королевстве. Всем этим советам, диктатам, собраниям глав и прочим управляющим органам с большой дороги настал бы конец.Кунсайд ни минуты не сомневался, что Энд не дрогнущей рукой отправит их на плаху – или сам расправится, и рука не дрогнет.
Они подошли к стенам столицы ранним октябрьским утром. Стены возвышались неприступной твердыней. Гвардия, как стальное море, подкатила к воротам и несмело отхлынула, не сумев преодолеть. Эндимион вышел вперед, протягивая руку. Сверху, он знал, на них глядело не менее полусотни пар настороженных глаз. Он взялся за массивное железное кольцо в виде свернувшегося змея, и один раз ударил им.