Ведьма и ее любовники (1/1)

Визиты Роберта Сильного в Урочище Морольфа продолжались. Разумеется, он мог взять себе любых наложниц, моложе и красивее госпожи Лалиевры, и регулярно делал это. Но чем-то привлекала эта стерва, да и ее колдовские умения, в которых он убедился, еще могли пригодиться. И что не менее важно?— перед нею не нужно было изображать влюбленность, нести романтический бред и присылать цветы, как того желала Аделаида.Лалиевра продолжала получать удовольствие от его грубоватых, но неистощимых ласк, а заодно и вызнавала, так сказать, из первых рук, что там поделывает ее сестрица.Но вот однажды в ее дом постучался другой гость. Она сразу узнала его, словно и не прошло много лет. Уставший, изможденный Одвин оказался еще и ранен. И не стал таить, что его преследуют власти. Нет, на этот раз колдовство и ересь ни при чем, он был замешан в подстрекательстве к бунту.?Хрен редьки не слаще?,?— мрачно изрекла Лалиевра и приняла его у себя. Да и как иначе, он был единственным, кто помог ей когда-то.Сначала он больше лежал, молчаливый и безучастный ко всему, мучился от лихорадки. Снадобья колдуньи быстро помогли. Но она не торопила его с отъездом, да и здесь его все равно не нашли бы. Они о многом успели поговорить, иногда засиживаясь до глубокой ночи. Оказывается, пока Лалиевра осуществляла свою мечту о власти над людьми, наживала богатство и скупала дорогие украшения, Одвин где только не побывал! Покрытая лесами Арморика, загадочная Ирландия, туманный Альбион, блестящая Кордова, Суоми?— страна полуночного Солнца, другие края… Везде он учился. И не только магии, научные изыскания с годами стали занимать его куда больше. Но, как говорит Библия, многие знания?— многие печали. И чем больше знаний постигал Одвин, тем больше мучили его вопросы о несовершенстве мира. Видно, отсюда и пошла его страсть к мятежам.Лалиевра не понимала этого. Такая голова, такой ум! Она восхищалась им, но к восхищению примешивалось недоумение и даже немного жалость. Мог бы стать богатейшим человеком, а вместо этого… от властей скрывается, угла своего не имеет, а ведь уже не молоденький, пора бы остепениться.Они немало спорили об этом, пока однажды Одвин не сказал:—?К чему все эти разговоры, женщина? Ты любишь богатство и власть, для меня же это не имеет большой цены. Поэтому мы всегда будем говорить на разных языках. Но есть одна тема, в которой мы найдем общий язык!И он притянул ее к себе. Она не противилась.Им не было суждено провести остаток жизни вместе, да ни один из них и не задумывался о таком, их пути были разными.Спустя время, уже после отъезда Одвина (опять отправился мутить народ, как Лалиевра называла его поиски истины) она поняла, что беременна.Итак, в ее жизни побывал мужчина, от которого она получила своего единственного ребенка.Ребенок?— это чудо, и она была по-настоящему рада. И, конечно же, сразу начала думать, как можно использовать его рождение для своей выгоды. Ибо выгоду она привыкла извлекать из всего и жить иначе уже не могла. Одвину она ничего сообщать не собиралась. Ее ребенку нужен отец с положением и связями, а не беглый чернокнижник. Пусть он и семи пядей во лбу, а ребенку ничего дать не сможет.Роберт Сильный к тому времени преуспел в своей карьере, его связь с принцессой продолжалась, но Лалиевру он не забывал.Вот его-то и выбрала в отцы своему ребенку коварная ведьма.Убедить его оказалось не трудно, с ее-то способностями! Особенно когда она показала ему новорожденного кроху, светловолосого и сероглазого, как и он сам. Да и как могло быть иначе, если Роберт и Одвин принадлежали к одному типу?— высокие, хорошо сложенные, с правильными чертами лица, белокурые и светлоглазые. Тяга к таким мужчинам была у Лалиевры всегда, еще со времен Ганелона.У Роберта к тому времени уже было несколько бастардов, но все они?— девочки. А он, как каждый мужчина, мечтал о сыне. И вот Лалиевра подарила ему сына. Прекрасного сына.Идея сделать этого ребенка потомком Каролингов, сыном принцессы Аделаиды, пришла в голову именно Роберту.Аделаида к тому времени просто обезумела от любви к своему саксонцу, связь их длилась уже давно, и Роберт был уверен, что его женитьба на сестре короля?— всего лишь вопрос времени, и не очень отдаленного. Но Аделаида не беременела, и он не был уверен, что это возможно, учитывая ее возраст. Это было плохо. Забеременела бы?— ее брат Карл Лысый волей-неволей согласился бы на их брак, а тут приходилось столько ждать.Лалиевре сначала не слишком пришлась по душе мысль отдать своего сына ненавистной сестре. Но чем дольше она думала, тем больше склонялась к этому решению. Ведь тогда ее сын будет пусть и незаконнорожденным, но все же, по матери, Каролингом! Роберт уверен в своем отцовстве и ни за что не обидит мальчика, позаботится о его будущем. А Аделаиде ведь вовсе не обязательно знать, что за женщина родила этого ребенка.Да, это было главное условие, на котором Лалиевра соглашалась отдать ребенка любовнику?— Аделаида не должна знать о ней.Роберт дал такое обещание. Он скажет, что ребенок - его и будет расти при нем, а больше его будущей жене ничего знать и не полагалось.

Чего ему стоило заставить принцессу признать ребенка своим, знал только он один.Но в итоге рыдающая Аделаида, больше всего на свете боявшаяся потерять его, согласилась.Но тут вмешалось роковое обстоятельство. Король успел просватать сестру за наследника Вельфов. Этот брак был нужен Карлу больше, нежели возможность породниться с Робертом, пусть и Сильным, но не принадлежавшим к столпам империи! А самому Вельфу брак с принцессой королевской крови был тоже крайне необходим. Настолько, что даже признанный ею бастард не стал помехой.Роберту пришлось на время смириться и уехать, во искупление своей вины перед королем, покорять дикую Бретань. Хорошо, что удалось пока отправить крошечного мальчика к своему духовнику, в отдаленный монастырь в Анжу.Роберт был в ярости, но твердил себе, что последнее слово в этой истории еще не сказано.Лалиевра же после того, как отдала ребенка, стала быстро стареть. Может быть, просто время пришло проститься с молодостью, а может, Господь наказал за двойной грех?— обман и отказ от своего дитя, но начала она хворать. Согнулась еще недавно прямая спина, потускнели глаза, ноги болели и наливались тяжестью. Даже волосы, ее гордость, как-то истончились и поседели.Сама она считала, что это от горя. Ведь и не думала, что будет так тяжко отдать сына в чужие руки. Пусть и для его же блага.Но вернуть ничего было нельзя. И она продолжала убеждать себя: то, что произошло?— справедливо, ведь она - Эвлалия-Эльфейд, дочь Людовика Благочестивого, и ее ребенок займет место среди знати по праву!И все равно рыдала ночами. Стоило закрыть глаза, как ей виделся ее крошка, ее невинное дитя. Когда она сможет увидеть его снова?Она знала, что его окрестили именем Эд, и что сейчас он в безопасности. Будущее же было покрыто мраком.