"Император низложен в Трибуре!" (1/1)
- Так значит, веселая была свадьба?Императрица глянула на сидевшую напротив вдовствующую герцогиню Суассонскую из-под припухших век.Рикардазаранее распорядилась поставить свое кресло так, чтобы лицо оставалось в полутени. Притворно жаловалась на рези в уставших глазах, всю ночь-де не спала, молилась о здравии болящего супруга. Но уже мало для кого было секретом, что причина этой отечности – усилившееся в последнее время пристрастие к вину. На пирах и приемахона держала себя в руках, помня о чести короны, но, стоило остаться в своих покоях одной, как Берта по ее приказу доставала кувшин с вином и изукрашенную самоцветами чашу…Потом Рикарда сидела, безучастно глядя на пламя очага. Неизменный Ринальдо читал. Книга о троянской войне давно была дочитана, и он откопал где-то новый фолиант. Некий валлийский бард сложил поэму о короле Артуре и его прекрасной, но неверной жене Гвиневре. Фигурировал там и счастливый соперник короля, прекрасный Ланселот. Поэма была красива и печальна, и только ухудшила настроение Рикарды. Все королевы и царицы хоть на короткое время познали счастье разделенной любви, но только не она. Изольду Белокурую любил Тристан, царицу Савскую – Соломон, Елену Троянскую – Парис, и еще сколько этих греков о ней мечтали, а вот Гвиневру любили двое достойных мужчин – ее муж Артур и рыцарь Ланселот. Да и не только в книгах, в жизни тоже... Вон даже толстая герцогиня Ингельтруда была счастлива со своим Генрихом, и ее сестра Аола вышла замуж за Роберта по любви. И есть ещё одна женщина, у которой сейчас медовый месяц. С Эдом.Думать об этом становилось совершенно нестерпимо, и тогда она приказывала прекратить чтение и позвать певцов. Они пели веселые песни, и настроение становилось чуть лучше. Все, что угодно, только не вспоминать о прошлом и не думать о будущем! Будущее особенно страшило. После смерти ее отца, не имевшего наследников мужского пола, в Швабии воцарился Бурхард, который императрице даже не родня! Умрет Карл Толстый – кому она будет нужна, бездетная вдова? Конечно, она имела право на свою вдовью долю, которая позволит безбедно жить в собственном замке, но что это будет за жизнь – вдали от двора, его блеска и коварных интриг? Погадать бы сейчас. Но проклятая Лалиевра со своими гадательнымибобами и сеньором Мортуусом давно уже не появлялась во дворце. Да, Лалиевра... Императрица через платье прикоснулась к висевшему на шее медальону. Порой казалось, что эта хрупкая, очень маленькая вещица так и жжет, распространяя огонь по всему телу и диктуя мозгу самые абсурдные, дикие, жестокие мысли! Что это было? Побуждение к действию или напоминание об адском пламени, уготованном отравителям?
Тоска и ощущение безысходности в Лаоне были в те дни нестерпимы. Император почти не вставал с ложа, и даже не принимал свои лекарственные настойки. По большей части, лежал молча, глядел в потолок. О чем он думал, думал ли вообще? Иногда звал святых отцов и нотариев, исповедовался, давал распоряжения на случай своей кончины…Поговорить было не с кем, придворные только раздражали, особенно молодые фрейлины. Поэтому Рикарда даже обрадовалась приезду герцогини, хоть и считала ее всегда пустой особой.
Ингельтруда была ее ровесницей, но природная полнота и частые роды рано состарили ее. Теперь же, в мрачной вдовьей одежде и без украшений, она выглядела почти старухой.При упоминании о свадьбе Эда герцогиня оживилась. Да, она побывала там, несмотря на свой траур, ведь Эд был другом ее дорогого покойного Генриха, но ездила всего на один день. Больше для того, чтобы повидаться с сестрой.- В добром ли здравии ваша сестра и ее супруг? – вяло осведомилась императрица.- О светлейшая, они полны сил, как и надлежит в их юные годы! Но долго ли это продлится, Бог весть!- Откуда такие мрачные мысли, герцогиня?-О светлейшая, о моей нежно любимой сестре, этой кроткойи незлобливой голубке, я и хотела поговорить с вами!Молить о вашей помощи!- Что же не ладно с вашей сестрой? – заинтересовалась Рикарда.
- Моя сестра с супругом по навету злобной ведьмы изгнаны в отдаленное имение, откуда им запрещено выезжать! Эд вышвырнул их, позабыв кровные узы! Невзлюбил дорогого Роберта!- А не было, за что? – прищурилась Рикарда.- О, конечно же, нет, величайшая! - совершенно искренне воскликнула Ингельтруда, в недавнем прошлом – самая деятельная помощница молодых любовников как в Париже, так и в Трисе, устраивавшая им свидания и передававшая записки. А как же иначе, ведь превыше страстной любви в мире ничего нет!Императрица усмехнулась. Похоже,эта недалекая вдовица действительно верит во все, что говорит. Сейчас Рикарде было не до помощи кому-либо, но герцогине, много времени проведшей вдали от двора и его новостей, это знать не обязательно. Пусть расскажет, что там у них стряслось, а мы подумаем, как это может пригодиться!- Говорите же, любезная Ингельтруда, какие обиды нанесены вашей сестре! - величественно подняла голову Рикарда. - А мы, со своей стороны, постараемся восстановить справедливость.- Эд всегда был груб, - распалилась герцогиня, - настоящий дикарь, варвар! Низменные страсти привели его во власть колдуньи, и он эту девицу осыпал золотом и алмазами, а надо бы ее сжечь!
Они проговорили еще долго. Теперь Рикарда знала, кого еще можно сделать своим союзником!Ибо она возненавидела Эда так же сильно, как когда-то любила, и желала погубить его.После ухода герцогини она хотелапрогуляться в саду, но, не успела выйти из покоя, как туда без доклада вошел пфальцграф Бальдер. Из-за его спины выглядывала взбудораженная Берта.- Император низложен в Трибуре! – бухнул пфальцграф. – Простите, светлейшая, но состояние великого императора таково, что ему доложить невозможно! Восточно-Франкским королевством теперь правит Арнульф Каринтийский, ибо его избрал съезд тевтонских князей!- Но как они могли так попрать священные законы? - крикнула императрица. - В отсутствие его светлейшества принять такое решение! Оно недействительно, я все оспорю, я добьюсь, чтобы этого Арнульфа привели в Лаон в цепях!- Дело в том, госпожа моя, - перевел дух Бальдер, - что на земли Восточно-Франкского королевства напали свирепые венгры, идет война. Имперские войска не были отправлены в помощь, и вот герцог Каринтийскийиспользовал это как козырь, дабы обвинить светлейшего в бездействии и узурпировать власть!
Рикарда шагнула вперед, хотела что-то сказать, но вместо слов с уст сорвался жуткий хохот, полный ярости и муки одновременно. Затем она почувствовала, что пол будто бы поднялся и ударил ее в грудь и живот. И наступила темнота.Очнулась она лишь через час. За это время ее уложили в постель, рядом хлопотали лекари.
- Я еще живая! - хрипло простонала Рикарда. - Слышите, вы все? Здесь, у западных франков, я все еще императрица!Кому она это доказывала - окружающим или себе, Рикарда не знала и сама.