Белый водопад (1/1)
Только через неделю завершилось празднование этой необычной свадьбы, которую справляли и в Компендии, и в Париже. Проводив знатных гостей, новобрачные со своей свитой возвратились в Париж, и торжества, устроенные для жителей города, чуть не затмили праздник в новой резиденции. Приближенные графа и графини, которым довелось присутствовать в обоих местах, затруднялись сказать, где празднества были организованы с большей пышностью, где подавалось больше изысканных блюд и вин, где подарено больше дорогих подарков. Но все сошлись в одном?— веселья, радости и искренних пожеланий счастья в Париже было больше! И не удивительно, после всего, что горожане перенесли вместе со своим сеньором и его супругой.Все-таки слишком длительные праздники не менее утомительны, чем работа,?— так размышляла молодая графиня, прогуливаясь со своими дамами и свитой в маленькой живописной роще близ Парижа. Фрейлины восторженно вспоминали чудесные празднества, танцы, новые песни и баллады, красивых молодых рыцарей, преподнесенные новобрачным подарки, среди которых были породистые скакуны, охотничьи собаки и соколы, диковинные говорящие птицы, драгоценные меха и ткани, восточные благовония, золотая и серебряная посуда, да всего не перечислить! Но больше всего?говорили овеликолепных нарядах молодой госпожи. За все дни, пока справлялась свадьба, она ни разу не появилась в одном и том же платье!Некоторые игриво сокрушались о том, что в день свадьбы молодые ускользнули от гостей, не дав устроить обычную в таких случаях суматоху с раздеванием и укладыванием в постель, но дама Клаудиа строго шикнула, призывая к порядку. Ещё не хватало будущей матери, чтобы на нее все глазели без одежды!Почти все гости уже разъехались, но Гисла и Фортунат должны были остаться подольше. Эд и Азарика просили старого каноника переехать к ним насовсем, но он, много лет проведший в Эриберте, где его чтили и ждали, не мог дать ответ сразу.Однажды, прогуливаясь с Азарикой в роще, Фортунат сказал ей:- Ты сделала то, что казалось почти невозможным, дитя мое. Ты вернула Эда, того, прежнего, каким он был до норманнского плена. Вернула, прежде всего, ему самому!- Я уверена, что он сам захотел... вернуться, - тихо проговорила Азарика. - Просто ему надо было помочь.Cлова учителя были для нее дороже любых похвал. Сейчас вспомнился их давний разговор об Эде, и проведенная ею бессонная ночь, нет, целая вереница ночей, когда она разрывалась между ненавистью к жестокому, разрушившему ее жизнь незнакомцу и любовью к нему же - прекрасному и отважному рыцарю. "Зло рождает зло, но значит ли это, что любовь рождает любовь?... Быть может, надо просто взять его за руки, встретить его взгляд, который почему-то считают бешеным, и, сняв его сагум, сесть у очага с иглой… "(из романа А.Говорова "Последние Каролинги" - прим. автора). Она отказалась от мести, вняв совету Фортуната и зову своего сердца, и обрела счастье. Воистину, на всем свете не было женщины счастливее ее. И это было даже немного страшно.Размышления Азарики прервал стук копыт. С радостной улыбкой поспешила она навстречу мужу, который, как она думала, примет участие в прогулке. Но вместо этого он, посмеиваясь, усадил ее на Гриса впереди себя и, не говоря ни слова, ничего не объясняя, просто увез!Эд управлял конем шенкелями, не трогая поводья, и это было особенно приятно, ведь так он мог всю дорогу обнимать жену. Азарика ни о чем не спрашивала. Доверчиво прильнула к его груди и смежила глаза от счастья. Да, это и было ее счастье, ехать с ним, куда бы он не направил коня.Все разговоры, вопросы и ответы?— это будет потом, а сейчас Эд хотел быть с нею вдвоем. Пусть подождут дела, строительство, гости, воины, послы, друзья, враги, просители. Даже корона. Их путь лежал в одну из лучших усадеб?— Белый водопад.
Кто придумал такое название усадьбе, Эд не знал, но оно было дано неспроста. Поблизости от старинного, поддерживавшегося в идеальном порядке дома, сложенного из светлого известняка, среди леса был невероятно красивый водопад. На берегу возле него каждое лето расцветали белые дикие маргаритки, и было их столько, что получался настоящий ковер. Цвели они все лето, каждый год, вот поэтому усадьба и получила свое название, как объяснили старые слуги, следившие за домом.
Вокруг усадьбы пышно разрослись кусты чубушника, усыпанные благоухающими соцветиями, тоже белыми, распространявшими дивныйсладкий аромат.Сама усадьба представляла собою двухэтажное строение под высокой черепичной крышей, с узкими одностворчатыми окнами, в которые были вставлены кусочки слюды. Традиционно первый этаж использовался как кухня и трапезная, на втором, куда вела внутренняя лестница, были обустроены несколько богатых покоев для господ и их гостей. Близ господского дома располагались хозяйственные постройки и небольшой дом для челяди.К приезду графа и его супруги все было подготовлено, да и вестовые, высланные вперед, уже предупредили о приближении новобрачных.Зная привычки господина, управитель и его жена позаботились об обеде, не говоря уже о горячей воде для ванны, и о соответствующем случаю убранстве самого большого покоя верхнего этажа. Там было по-настоящему роскошно. Застилавший пол ковер из медвежьих шкур глушил шаги. Великолепное широкое ложе под шелковым балдахином, стол и кресла, украшенные искусной резьбой, редкостные фарфоровые вазы для цветов (такая посуда в IX веке попадала в Европу из Китая и была доступна только очень богатым людям - прим. автора), даже большой сундук для хранения одежды в углу комнаты - все носило отпечаток изысканности и богатства.Граф бережно снял молодую жену с седла и отнес в дом.Следующие дни они провели словно в волшебном сне. Наконец-то никто их не беспокоил, и можно было принадлежать только друг другу! Азарика засыпала и просыпалась в объятиях мужа, невольно вспоминая старинную сказку, ту самую, в которой, по слову могущественной феи, вокруг замка вырос шиповниковый лес, отгородивший его обитателей на долгие годы от всего мира. Но принцесса из той сказки только и делала, что спала, ожидая своего принца, а вот ей, Азарике, повезло больше! Днем она и Эд гуляли по лесу, купались в заводи у подножия водопада, любили друг друга на ложе из цветов, потом просто лениво лежали под солнцем, какая-то птаха выводила свои звонкие трели прямо над ними, в воздухе то и дело зависали любопытные голубоватые стрекозки… Кроме птиц и стрекоз, здесь никто не посмел бы появиться без соизволения господина, и Азарика могла гулять у водопада совершенно обнаженной, если не считать венка, сплетенного из лесных цветов. Беременность еще почти не изменила ее фигуру, лишь груди стали тяжелее. Как же это было хорошо - заходить в прозрачную воду, которая здесь, в заводи, жарким днем становилась почти теплой. А вот водопад - совсем другое дело, Эд настрого запретил ей стоять под его холодными струями. Сам же нередко выбирался на камни у подножия водопада, где ледяная вода потоками обрушивалась на его мускулистое тело, обтекала мощные плечи и спину, крепкие ягодицы...
Потом возвращался к ней, она обхватывала его длинными стройными ногами, даруя неземные наслаждения, а венок падал и плыл по воде... И на берегу приходилось плести новый. О, как много венков сплела она в те пронзительно счастливые летние дни!Поздно вечером они поднимались в спальню.
Вновь любили друг друга, болтали о всяких пустяках, смеялись, спорили об имени, которое будет носить их сын, вместе читали привезенные с собой книги. Азарика выбрала то, что, на ее взгляд, должно было заинтересовать Эда. Она не ошиблась, предложив ему истории о далеких заморских странах, где никогда не бывает зимы или, наоборот, круглый год вся поверхность земли покрыта льдами, или где сезон дождей сменяется сушью, и становится трудно добыть хоть каплю воды.
Жизнь и деяния великих правителей прошлого, будь то христиане, магометане или язычники, тоже очень интересовали Эда.А вот трактаты, посвященные античному искусству, показались ему сомнительными. Когда молодая жена прочитала ему о том, что в Древней Греции самые красивые и аристократичные молодые люди служили натурой скульпторам, и благодаря этому на свет появлялись шедевры, он просто возмутился.- Вот сразу ясно, что они были язычниками, потому и творили такое бесстыдство! Разве христианин в здравом уме согласился бы позировать голым?- А если бы ты жил в то время? - смеялась она. - Тебе не польстило бы, если бы с тебя ваяли Аполлона?Он лишь сердито фыркнул и убрал эту книгу с глаз долой.?Искусство любви? Овидия его тоже не впечатлило.—?К чему он написал об этом такую огромную книгу, столько слов там, где важнее всего дело!—?Но милый, разве не красиво это написано?—?Может, и красиво, но ты представь, что той ночью в Париже я принялся бы читать тебеэту книгу вместо того, чтобы…Азарика действительно представила это и звонко, по-русалочьи, рассмеялась.- Ты же тогда еще не умел читать!- Зато я умел делать кое-что другое! И научил тебя.- Может, повторим урок?И они повторили со всем пылом и страстью, как и положено молодожёнам.Когда он отдыхал, положив светлую голову к ней на колени, она вглядывалась в это бесконечно любимое лицо. Что ждет их впереди? Несмотря на охватившую ее эйфорию счастья страстной, всепоглощающей, разделенной любви, Азарика не могла не задумываться о будущем. Оно было туманно и немного пугало ее. Не раз вспоминала она слова Эда о том, что, возможно, их ждет гражданская война. Что ж, без этого еще никогда не обходился передел и смена власти в огромной империи. А тут?— претендентов сразу несколько, и колоссальная, но почти потерявшая управляемость империя Карла Великого, скорее всего, распадется на несколько отдельных королевств. И королем одного из них может стать ее муж. Он, прославленный своей отвагой, удачливый полководец, да и просто честолюбивый мужчина, не мог не мечтать об этом. И ради этого был готов на многое. А она, Азарика, всего лишь женщина, простолюдинка, выросшая в хижине и привыкшая выживать и достигать цели лишь благодаря силе своего ума и безграничному терпению, порой испытывала страх за их будущее, за судьбу ребенка. Ее любимый поднял ее до положения одной из знатнейших дам королевства, осыпал драгоценностями, обожал с каждым днем все больше, но она во многом оставалась все той же девочкой, когда-то очертя голову помчавшейся вместе с ним выручать франков из норманнского плена. Как в те далёкие дни, и как в звенящем от стужи зимнем лесу по пути в Веррин, она сгорала от любви к этому мужчине, в котором странным образом соединились благородство и жестокость.
Но теперь она стала старше, исчезла былая беззаботность, свойственная юным и неопытным. Теперь она ни за что не подумала бы, как когда-то, наблюдая из толпы придворных за поединком своего любимого с графом Каталаунским, что за Эда не стоит волноваться, все равно победит всех! О нет, она не разуверилась в его храбрости и силе, просто с тех пор лучше узнала жизнь. И поняла, что случиться может всё и со всеми.Чувствуя ее волнение, Эд открыл глаза.—?Все будет хорошо, мой ангел.Он потянул ее к себе, и Азарика отбросила все страхи, прильнула к нему и почувствовала себя окутанной волной неги и блаженства.Они не могли знать, что вскоре их любовь, их воспоминания об этих дивных летних днях в Белом водопаде, их клятвы, принесенные друг другу, станут единственной опорой в тяжких испытаниях...