Что делает с мужчинами любовь (1/1)

Утром Азарика не ходила, а буквально летала, а иногда принималась танцевать. Ещё бы, Эд согласился взять ее с собой в императорскую ставку! Она собирала в дорогу вещи, укладывала в специальный ларец травы и снадобья (все ведь может случиться!), проверяла состояние оружия и коней, а лицо ее так и светилось радостью.—?Ты бы лучше вчера танцевала! —?со смехом говорил Эд, когда она принималась тормошить и его.—?А я хочу сегодня и завтра тоже!Он обхватил ее за талию и притянул к себе, но тут доложили, что Авель просит принять его.Азарика склонилась к ларцу с лекарствами.Бывший школяр вошёл и, едва за ним закрылась дверь, рухнул на колени перед графом. Лицо у него было пепельно-белым от страха, зубы выбивали дробь.—?Эй, ты что? —?Эд потряс его за плечо. —?Заболел? Азарика, у него вроде лихорадка! Не бойся, Горнульф, госпожа даст тебе лекарство.—?Ох, нет, ваша милость, не лекарство мне надо давать, а истребить меня, аки василиска ядовитого!—?Да что случилось?—?Я червь, я презренный грешник! —?и Авель разрыдался.Азарике пришлось повозиться, чтобы привести его в себя. Успокаивающая настойка пустырника вскоре начала действовать. Авель уже не плакал, а сидел, раскачиваясь, как при зубной боли.—?Авель, право, не стоит так убиваться,?— девушка угощала его медовыми пирожками, зная, что сладкое успокоит ее приятеля лучше любых настоек и отваров. —?Расскажи, какое горе с тобой приключилось, и мы подумаем…Эд все это время молчал, чтобы не пугать палатина и не вмешиваться в процесс лечения, но с каждой минутой ему все больше хотелось тряхнуть толстяка за шиворот и прекратить все эти сентименты, воин же всё-таки, а не сопливое дитя!Авель, видимо, почувствовал настроение господина, и жалобно промямлил:—?Я переспал с императрицей!—?Авель,?— строго сказал Эд,?— надо говорить: с ее светлейшеством императрицей… ЧТО???Азарика на всякий случай втиснулась между ними, а Авель теперь, когда главное и самое ужасное было произнесено, не видел смысла утаивать подробности. Из его путаногорассказа они узнали, что вчера Рикарда выпила вина и приказала ему, Горнульфу, сопровождать ее на прогулке. Сначала гуляли весело, он ради развлечения дамы рассказал ей про всех местных палачей, а она сетовала на тяготы придворной жизни. А уж когда пришли на площадь, где были танцы, с ее светлейшеством стало от выпитого совсем худо. То плакала, то грозила кому-то, то вдруг начала рваться к танцующим с криками: ?Коровницы! Прачки! Ведьмы!?Общими усилиями Авель, палатины и преподобные сестры смогли немного успокоить ее и увести. Она покорилась и шла всю дорогу до особняка гордо и молча, хоть и не совсем твердой походкой. Тут Авелю стало жаль ее, ведь она была ну ни дать ни взять христианская мученица, ведомая на расправу к кровожадному Нерону. По лестнице ее пришлось нести, что Авель и сделал. Монахини хотели помочь ей раздеться и лечь, но тут буйство вновь охватило Рикарду, и она в самых грубых выражениях велела им уйти. Остаться она разрешила только Авелю, своему, как она сказала, другу.—?И вот,?— покаянно рассказывал Авель,?— она, бедняжка, излила мне свою душу! О, как нелегко ей живётся! Она рыдала, да я и сам чуть ли не плакал от услышанного. Но один раз я все же не утерпел и возразил ей. Это когда она стала грубо отзываться о вас, мой господин! Всего и повторить не берусь, но все же я сказал ей, что вы, господин, никакой не дуб! А она разъярилась, швырнула в меня кувшин, а потом… Потом я сам не понимаю, как это получилось, но я… Оказался с нею в постели!Он говорил это с таким искренним недоумением и раскаянием, что Эд, прислонившись к стене, разразился хохотом, а Азарика испугалась, что у него откроется рана. Все же бить Горнульфа он не стал, и то хорошо.—?А между прочим, Авель,?— проговорил Эд, немного отдышавшись,?— тебе повезло, что палача у нас и вправду нет.Авель смотрел на него трагически.—?Но я,?— продолжал граф,?— хочу тебе добра. ?Если ты дашь слово повиноваться мне, я прощу твой проступок.Авель пообещал.—?Ты, Авель, разумеется, настоящий рыцарь, ну и просто благоразумный человек. Поэтому ты не будешь нигде и никому рассказывать о случившемся между тобой… И той дамой. Ты понял? Ничего не было. Повтори это.?— Я понял. Ничего не было, ваша милость.—?Вот и молодец, Авель. Теперь вот что. Сегодня ты с нами к императору не едешь, ты нужен здесь. Пока я буду отсутствовать, поступаешь в распоряжение господина Эбля и несешь службу, как обычно.—?Но, господин,?— промямлил Горнульф. —?А как же она??— Кто? —?нахмурился Эд.—?Прекрасная дама…—?Мы с тобой договорились, что ничего не было.—?Ничего не было,?— послушно повторил палатин. —?А дама была…?— Авель! —?рявкнул граф. —?В день Страшного суда тебе будет лучше, если ты уже сейчас, заранее, раскаешься в своем прегрешении и заодно прекратишь болтать глупости!—?О да, слушаюсь, господин… Но как же она поедет без меня, своего единственного друга… одна? Кто будет оберегать ее в пути? Ее же каждый может обидеть! —?и по его круглым щекам покатились слезы.В прежнее время Эд выбил бы из него дурь и непослушание хлыстом, но теперь… Бог весть почему, но так уже не получалось. Азарика снова кинулась на помощь. Пообещала, что дама доедет в безопасности, да им и ехать?— всего один конный переход. Но ехать с нею Авелю не годится, ведь дама замужем, и его, Авеля, присутствие может скомпрометировать ее в глазах императора.—?Но могу ли я хоть попрощаться с нею? —?простонал Авель.Азарике было его безумно жаль, но она понимала, что такое разрешение может дать только граф. А он неожиданно сразу согласился, чтобы Авель попрощался с Рикардой перед ее отъездом.—?А теперь, Горнульф,?— сказал он, не дослушав слов благодарности,?— теперь иди и исповедуйся, помолись. Тебя позовут.Когда вздохи Авеля стихли в коридоре, Азарика сказала:—?Я думала, ты запретишь ему.—?Я и хотел. А потом подумал, пусть будет так, как он просит. Да, она наверняка жалеет обо всем и может оскорбить его теперь, когда уже проспалась. Ему будет больно, но он должен сам все понять, без подсказок!—?А он, бедняга, и подсказками пользоваться никогда толком не умел,?— с грустью сказала она, вспомнив монастырь.—?Однако же, ему не понадобились подсказки, как наставить рога самому императору! Жаль, что об этом случае никому нельзя рассказать.Ко всему прочему, ее совратил мой человек, и в моих владениях. А давно я так не смеялся!—?Ох, Эд, лучше не смейся больше, твои раны… И кто из них кого совратил, кстати?Но он и так уже стал серьезен. Обнял ее и некоторое время молчал, словно собираясь с духом.—?Я хотел сказать тебе, Азарика… —?он потерся щекой о ее волосы. —?Я перевел в твою собственность замок Барсучий горб. Теперь он принадлежит тебе!—?Но Эд, зачем?—?Так нужно было поступить ещё когда мы взяли этот замок. Тьерри уже подходил с намеками снова отдать Барсучий горб ему, но я не стал этого делать.—?Но мне не придется там жить?—?Конечно, нет. В замке есть гарнизон, и ещё наймем управителя. Так все и оставим, но это будет твое владение.Азарика была по-настоящему тронута.—?Я очень благодарна, но зачем…—?Затем, что я хочу сделать тебе подарок.—?Что же подарю тебе я?—?Подари сыновей,?— попросил он, нежно беря в ладони ее лицо. —?Ты выйдешь за меня, Азарика?У Азарики от волнения не нашлось слов для ответа, лишь протянулись теплые руки, обвились вокруг его шеи.—?Я тебя люблю,?— сказал он, касаясь губами ее губ. - Никому не отдам.

—?И я тебя люблю, мой Эд!

Сердце Азарики таяло от счастья. Она не спрашивала, почему он решил сделать ей предложение, да еще и такой свадебный подарок, именно сейчас. Понимала: он хочет, чтобы она была в безопасности и могла чувствовать себя на равных с теми, в чье общество ей предстоит войти. Он любит ее, и только это имеет значение!