Глава 1 Мир в десяти метрах (2/2)

От того я и затруднялся сказать сразу кем я был тогда.

Впрочем, я же с самого начала мысленно обращался к себе в мужском роде. Это ведь должно что-то да значить?Это и было странно. Вопреки логике, я не чувствовал даже дискомфорта от того, что оказался в чужом для меня теле, что возможно отличается от моего старого кардинально.

Только задумавшись об этой проблеме, по-настоящему уйдя в себя, я увидел и другие странности. Ну, или то, что как я думаю может быть ?странным?.

Самый наглядный, и острый даже для меня пример: первые несколько дней, может даже неделю, я вообще не воспринимал реальность. Ел, только когда живот сводило судорогами, дышал только за мгновение перед тем, как лёгкие начинало жечь. В общем тогда я настолько погрузился в свои мысли, что скорее существовал по остаточному принципу, чем действительно жил. Как следствие, моя связь с реальностью была очень... хрупкой. Тем не менее, каждый раз, когда моему телу нужно было вмешательство разума, я на пару секунд ?оживал?, просто чтобы неприятные ощущения меня не донимали. Например, изменить положение затёкшей руки, поднести ко рту стакан воды, попытаться отстраниться от медсестры, которая пытается взять кровь на анализ... Подобного рода раздражители.Быть в этом теле казалось естественным. Привычным.

Но как я могу быть к нему привычным, если это не моё тело?Как я могу знать язык, на котором здесь все говорят?Почему несмотря на то, как мало от меня осталось, я всё еще могу называть себя ?я??

У меня было множество вопросов что теперь донимали меня. Но их наличие никак не влияло на объективную реальность, что действительно была важна.

Я действительно жив, я правда в больнице, и неправильные линии вокруг меня не спешат куда-то исчезать. Вот в общем-то и всё, что сейчас имело значение.Хотя то, что день ото дня я нахожу новые способы отвлекаться от этих... расколов, не может не радовать. Хоть это и было очень сложно по началу, но тот Доктор, что посещает меня всё это время, действительно очень сильно мне помог. Он смог меня осторожно встряхнуть, выдернув из того отвратительного состояния, в котором я пребывал после пробуждения.По крайней мере больше я не трачу целые дни на выдавливание жалости в свою же сторону. Да и просто стараюсь искать как можно больше хорошего вокруг.Пусть пока это и трудно. Всё же я слишком многого не знаю. К примеру, я понятия не имею, кто я такой в этом мире. Даже полного имени своего я не знаю, только имя, которым меня называл Доктор — ?Шики?. И я ещё молчу про семью девочки, которой, к слову, теперь являюсь я...Стоп. Это что, значит, что мне надо привыкать говорить в женском роде?...Не хочу. Неправильно это звучит. Мне и так хорошо.

Вообще, я совру, если скажу, что раньше не задумывался о своей семье в этом мире. Впервые эта мысль начала меня донимать ещё дней пять назад, только вот я так ничего по этому поводу и не предпринял.Тут скорее проблема была в том, что даже при желании спросить мне было не у кого. С врачами, кем бы они ни были, я не говорю. Просто... Просто не хочу. А уж про тех, кто пытается меня разговорить, я лучше промолчу. Они умудряются вызывать у меня раздражение. Это не такая простая задача.А Доктор... я конечно мог бы у него спросить, но не хочу. Наши беседы мне нравятся такими, какие они есть. Меня не покидало смутное беспокойство, что, попробуй я расспросить его о жизни Шики, то что-то в этих наших ежедневных беседах уже не будет, как прежде. Будто ощущение непринуждённости во время наших бесед куда-то исчезнет, под гнетом тяжести этих разговоров.?Ну, или я просто боюсь сделать шаг вперед.?Глупо, наверное, но я всё это время живу только своими эмоциями, предчувствиями и ощущениями. Наверное, потому что от холодной логики, которая осталась от моей прошлой жизни, меня уже тошнит. Помогла ли она хоть немного после моего пробуждения здесь? Конечно, нет.Я... Я не хочу снова становиться той пародией на марионетку с обрезанными струнами, которая не хочет жить, но боится умереть.

Я хочу снова быть. Как те люди вокруг. Хочу снова понять этот мир. Хочу забыть о том кошмаре, что ждет своего момента в каждой трещине!Весь опыт моей прошлой жизни говорит мне, что я должен понять, кто я, и чего мне стоит ожидать. Ведь мои проблемы никуда не исчезают, сколько бы я их ни игнорировал, и однажды мне придётся столкнуться лицом к лицу с реальностью, какой бы она ни была. Притом, если я продолжу в таком темпе, это столкновение скорее всего будет не из приятных.— Эх.Пытаясь выкинуть раздражающие мысли прочь, я зарываюсь поглубже в мягкую подушку, и закрываюсь одеялом с головой.Тоже одна из странностей этого нового тела, многие движения я делаю совершенно неосознанно, а затем, когда движения уже сделаны, я задаюсь вопросом: ?а что это было?? Очень странное ощущение, пусть вовсе и не неприятное.Видимо, тело помнит больше, чем я сам. Но кому оно принадлежало, и что с ней стало? Кем была эта девочка? О чём мечтала? Чего хотела от себя и окружающих?А ведь я не могу вспомнить. Хотя что-то из тех воспоминаний должно было остаться, ведь я говорю на языке которого не знал. Может, воспоминания и были, но я не мог их различить.Всё слишком размыто, даже в той, моей жизни. Возможно, я просто не могу разделить её с чужой.

Правда это значит лишь то, что от ?Шики? осталось не больше, чем от того, другого ?я?.

Всё это было сложными вопросами, на которые я не знал где искать ответы. Я ничего не могу с собой поделать, иногда я снова и снова задаю себе один вопрос: правда ли тот человек, памятью которого я обладаю, ещё жив? Правда ли эта память именно моя? Впрочем, такие мысли я тоже стараюсь отбросить как можно быстрее.Пусть та память и кажется мне чужой, но она наверняка... нет, точно моя. Я так решил. Я до сих пор помню, как отвоёвывал каждый кусочек, каждое маленькое воспоминание той жизни от беспросветной бездны. Черта с два я сейчас откажусь от всего этого!И на такой воинственной ноте, я наконец расслышал звук шагов.Ну, если говорить честно, звуки шагов я слышал часто, и до того момента. Всё-таки два часа дня, медперсонал, а иногда и посетители для других палат, за дверью ходят туда-сюда не редко.Но этот звук шагов? Его я научился различать среди остальных, ведь эти шаги всегда несли что-то интересное.Чёткий, громкий стук. Это туфли с жёсткой подошвой плотно ступают по белому кафелю больницы.Конечно, различать именно Доктора среди других ходящих по коридору людей с похожей обувью я научился далеко не сразу. Ага, результат множества проб и ошибок.Наконец, нужные шаги приблизились к моей палате. Послышался стук, а через десяток секунд дверь открылось с тихим шуршанием.— О, я смотрю ты ждала меня, Шики-тян. — В чём-то было даже неприятно, что это так легко понять. Запоздало мелькнула мысль, что возможно дело было в шорохе одеяла, которое я спешно с себя скинул...а? Скинул. А также скрип кровати, когда я садился на ней.— Здравствуйте, Доктор. — И всё же я не смог сдержать лёгкой улыбки, здороваясь. А стоящий у входа тощий мужчина в очках и белом халате, только добродушно улыбнулся в ответ.— Знаешь, это довольно обидно, можешь меня уже по имени называть... — начал было он, драматично разведя в стороны руки, и явно собираясь в очередной раз высказаться по этому поводу.— Асахами Тору, я помню, — закончил я, под ехидным взглядом мужчины. Нет, я не мог рассмотреть, как на самом деле он на меня смотрел, из-за огромных круглых очков на его носу, которые как раз очень неудачно отражали солнечный свет, да и даже улыбка на лице мужчины никак не изменилась, она была всё такой же ободряющей и лёгкой. Но я просто уверен, что взгляд был ехидный! Пусть я и не знаю откуда эта уверенность взялась. — Да и вообще, это скучное имя. Доктор звучит солиднее, — сказал я, сложив руки на груди и отвернувшись от Доктора... и опять тело само двинулось! Тем не менее, не буду отрицать, что, когда я боковым зрением заметил, как слегка ?упало? лицо мужчины, во мне поднялось лёгкое чувство триумфа.Не до конца я, правда, понимал откуда оно взялось.

Наконец, пройдя через всю комнату, и сев с нарочито тяжёлым вздохом на кресло напротив окна, Доктор смерил меня укоризненным взглядом.Я же в свою очередь продолжал наслаждаться пейзажем, что виднелся из окна моей палаты.Немая сцена длилась всего несколько секунд, пока по комнате не прокатился побеждённый выдох мужчины.— Я никогда не смогу заставить тебя извиниться, да, Шики-тян? — Голос Доктора был шутливым, а я в свою очередь подыграл, закивав с энтузиазмом и максимально серьёзным видом, на который я был способен.На этот раз улыбки не смог сдержать ни я, ни он.— Что сегодня делать будем? — поинтересовался мужчина, тоже выглянув за окно. Через секунду после этого подул ветер, занося в палату приятно щекочущий нос запах цветущей вишни. А также несколько лепестков этой самой вишни. Пусть сезон уже заканчивался, но некоторые деревья ещё цвели.Всё же снаружи очень красиво, и я не только для вида в окно пялился. Хоть моя память из прошлой жизни и подсказывает, что вид мне уже должен был приесться, но я всё равно часами мог просто сидеть и смотреть. Пусть в прошлой жизни я, вроде, и не любил сидеть вот так.

— Даже не знаю, — наконец я разорвал тишину, покрепче закутавшись в одеяло. — У вас же есть какая-то идея, да, Доктор? — Мужчина снова улыбнулся:— Ничего-то от тебя не спрячешь, — с этими словами он потянулся к большому пакету, что принёс с собой... и извлёк оттуда небольшую деревянную коробочку. Я, в свою очередь, с вовсе не наигранным интересом следил за действиями мужчины.А он, положив коробочку на край кровати, придвинул своё кресло чуть ближе, чтобы сидеть прямо рядом с моей огромной постельной койкой. Затем, раскрыв оказавшуюся полой внутри коробку, он высыпал на кровать её содержимое... тридцать две шахматные фигуры. Пусть понял я это только секунды через три, какое-то время просто таращась на смутно знакомые пластмассовые формы башенок и лошадей.Что, в общем-то, и следовало доказать. Если я даже шахматы сразу узнать не смог, значит, моя память и правда далека от того, чтобы я мог хотя бы предположить, что вспомнил всё.Закончив считать фигуры, и разложив на кровати доску, которой, оказывается, была коробочка. Мужчин с улыбкой перевёл взгляд на меня.— Это — шахматы. Настольная игра для двоих. Правила, в общем-то, не сложные и игра напоминает шоги, только... — Я аккуратно перебил мужчину:— Но я никогда не играл в шоги. — На несколько секунд в комнате повисла тишина.— Ох, ну ладно, тогда объясню с азов... — И он пустился в объяснения.Как я уже сказал, моя память из прошлой жизни уже всё это мне сказала. Я знал правила. Да я даже помнил какие-то смутные обрывки из нескольких игр, которые я когда-то играл. Видимо, я не мало времени уделил этой игре если в воспоминаниях осталось хоть что-то.

Это хорошо.

Что? Это не первая настольная игра, которую Доктор ко мне приносит, пусть остальные и были попроще, или направленные не на соревнования. Когда-то всё вообще началось с простых пазлов, но даже это было по-своему весело. Хотя, игры, где на самом деле нужно было соревноваться или играть против Доктора, мне нравились в разы больше.В последнее время я вообще проигрывал все меньше. Разве только карты, да прочие игры, где удача важнее мастерства... Там да, там выигрывать постоянно не получалось.

Честно говоря, даже с учётом того, что правила я знал, Доктора я слушал с удовольствием. И теперь дело было вовсе не в том, что мне хотелось слышать чей-то голос.Доктор вообще был человеком увлечённым, даже сейчас рассказывая про шахматы, он умудряется припоминать разные интересные детали, которые он где-то вычитал, или слышал об этой игре. Откуда игра произошла, пару мифов о ней, а также упомянул каких-то именитых игроков. Слушая его хотелось играть только больше.Так в общем-то было с многими его рассказами. Жаль, раньше я даже не пытался слушать.— ... ладно, основы я пояснил, остальное поймёшь по ходу игры. А сейчас я покажу, как... — Доктор уже было взял белую пешку, собираясь поставить её со своей стороны, на что я одним движением выхватил её из его руки.— Тоже хочу играть белыми. — На секунду мужчина замер, с удивлением на меня глядя. По началу такие мои проявления... своих желаний, его очень сильно удивляли. Но почему-то вместо того, чтобы проявить настойчивость, он, наоборот, меня подбадривал. Опять что-то в моей памяти колыхалось, подсказывая на неправильность этого. Но я не обращал особого внимания.

— Ладно, ладно, без проблем. Смотри как я расставляю свои фигуры, и повтори то же самое со свой стороны.Я в свою очередь так и сделал. Единственной моей ошибкой было положение короля и ферзя, которых мужчина поменял местами за меня.Что? Я почти не помню те игры из прошлой жизни! И я просто делал как мне сказали. Откуда мне было знать, что король и ферзь должны располагаться напротив друг друга, а не симметрично.Когда я сделал первый ход, пешкой в соответствии с правилами, я наткнулся на непонимающий взгляд мужчины.— Что? Как ходят фигуры ты пояснил, я только не знал, как их ставить. Теперь играй как следует, если не хочешь продуть! — В ответ мужчина опять, с этой его лёгкой, доброй, раздражающей и одновременно снисходительной улыбкой покачал головой:— Как скажете, принцесса. — Сам мужчина тоже сдвинул пешку. Я тут же сделал свой ход.— Не называй меня так... пожалуйста, — мой голос прозвучал чуть резче, чем мне бы хотелось. Почему-то само слово ?принцесса?, несмотря на его значение, не ассоциировалось ни с чем плохим, даже когда им меня называли.Но в то же время, хоть я и не ощущал это как оскорбление, слово мне не нравилось, особенно применённое ко мне. Слишком мало оно мне соответствовало. Да и просто заставляло чувствовать себя не комфортно... В чём я полностью виню свою память, как бы абсурдно это ни звучало.— Хорошо, хорошо! — Доктор поднял руки вверх, в шутливом жесте, словно сдаваясь на милость солдату. Предварительно, правда, сделав свой ход.Некоторое время мы играли молча. Но не в неловкой тишине, скорее каждый из нас просто витал в своих мыслях.Такое нередко происходит... но...Сейчас, в этой спокойной и мирной атмосфере мои старые, более тёмные мысли всплыли сами собой.Рано или поздно меня сочтут здоровым... и что тогда?Как долго такие посиделки ещё могут длиться? Я... Я правда не хочу даже пытаться во всем разобраться, ни с тем, кто я такой, ни с тем, что со мной произошло. Не хочу уходить из этой палаты, отказываться от разговоров с Доктором, но... Будет ли лучше если я просто сделаю вид, что всё, что сейчас происходит — это не временно? Правда ли станет лучше, если я притворюсь, что окружающие меня четыре стены — это и есть весь мой мир?Едва ли.— Доктор, расскажите мне о моей семье. — Как бы я ни пытался набраться смелости, как бы я ни пытался говорить уверенно и твёрдо... мой голос всё равно прозвучал ужасно слабо.На насколько секунд в палате вновь воцарилось привычное молчание. Только звуки из коридора и из-за окна не позволяли установиться тишине.— Удивила ты меня, Шики-тян. — Я понял, что зажмурился, только когда услышал голос Доктора... Стоп, зажмурился? Что за детские жесты!Распахнув глаза, я стараясь напустить как можно больше решимости в свою позу, и посмотрел на сидящего напротив меня мужчину. Доктор без своей обычной улыбки, держа в обеих руках очки, протирал их какой-то тряпочкой из шелковистой ткани. Надев их назад, он окинул меня непривычно серьёзным взглядом.Впрочем, уже через секунду он снова улыбнулся. Правда иначе...Печально. Хотя говорил он всё тем же, тёплым голосом.— Что именно ты хочешь знать? — Хоть я и ожидал этого вопроса, но... какое же облегчение он принёс. И я даже не знаю почему. Будто я боялся, что, спросив о семье что-то изменится. Будто передо мной уже будет сидеть кто-то другой. Или, может, я боялся, что это вместо меня окажется кто-то другой?— Как можно больше! Я... Я почти ничего не помню. И-и... И... — Честно сказать, я даже не знал с какой стороны подойти ко всему этому. Тысяча вопросов вилась в голове, но... Я не мог выбрать ни один! И, наверное, я бы ещё надолго так застыл, пытаясь вымолвить хоть слово, если бы мужчина не начал говорить за меня.— Да, я знаю о твоей амнезии, Шики. Ты ведь сама мне о ней сказала, на пятый день наших с тобой встреч, помнишь? — Теперь, когда он об этом упомянул... Я и правда помнил. В первый раз, когда я ответил на вопрос Доктора, он спросил: ?помнишь ли ты, что случилось до того, как ты проснулась здесь?? Тогда я покачал головой. Но не потому, что не помнил, а потому, что не хотел вспоминать.Видимо заметив что-то на моем лице, Доктор нарочито громко кашлянул в руку:— Ладно, тогда не буду тянуть. Если вспомнишь что-то, пожалуйста, говори. Возможно, это поможет даже больше, чем мой рассказ. — Я только кивнул. — Хорошо. Зовут тебя Шики Кизоку. Насколько я знаю, твоя семья владеет довольно крупной компанией, которая занимается морскими перевозками... Также ходят слухи, что твоя семья очень консервативна, но, тут уже я ничего сказать не могу, слухи - есть слухи.— А что насчёт мамы и папы?Поднятая мной для очередного хода ладья выпала из разом ослабшей руки.Всего на секунду перед моими глазами, словно наяву предстала картина.Мужчина и Женщина. Мужчина, одетый в строгий чёрный костюм, и женщина, облаченная в лёгкое кимоно. Женщина была очень красивой, с её длинными, тёмными волосами и даже более тёмными, словно отражающими ночное небо глазами. Мужчина же, выглядел по большей части обыденно. Темные волосы, средний рост, разве что лицо было необычно волевым.Оба человека смотрели прямо на меня. С очень тёплыми улыбками.И почему-то сердце от этого сжималось ещё сильнее.том месте. Я... Я знаю, как на самом деле ужасна смерть. И пусть я ничего не могу сделать насчёт родителей Шики, но я очень рад, что не забрал неведомым образом и жизнь этой девочки, спасаясь от своего рока.Почему меня это волновало?Потому, что я знаю, как ужасна смерть. И... Я не готов желать её хоть кому-то. Я... Я боюсь представить, что бы я ощущал, забери я чью-то жизнь. Зная от и до, на что я обрекаю убитого мной.

Легко просто отстраниться, сказав, что мёртвый уже ничего не чувствует, или использовав какую-то беспроигрышную фразу вроде ?либо я, либо он?. Но я больше не могу отстраниться и забыть. Не после всего, что я пережил.Не после того, как я вспомнил, что люди вокруг тоже хотят жить.

Тут... Тут было так же. Сколько бы раз я ни напоминал себе, что тот образ, и те люди, никак со мной не связаны... Щемящая горечь в груди никуда не исчезла. Хотя, я и не торопился её прогонять.— Не волнуйтесь доктор, я... Я, наверное, уже знал об этом. Поэтому я и не хотел спрашивать так долго. — Изо всех сил, я постарался улыбнуться обеспокоенно смотрящему на меня мужчине... Почему-то мне очень не хотелось, чтобы сейчас меня кто-то видел. Но побороть желание встать и выйти из комнаты я сейчас был обязан. — Но сейчас расскажите мне как можно больше. Даже если вы не знали о моих родителях, расскажите обо мне, что со мной случилось при аварии, и почему я здесь так долго.На несколько секунд мужчина замолчал, неловко смотря на меня.Я достаточно хорошо его знал, чтобы знать, что означает такой его взгляд. Он не хотел продолжать говорить. Пару раз во время рассказываемых им историй, он так же мялся на месте. Но на этот раз... Пожалуй, сейчас это его нежелание было даже более явно, чем когда-либо до этого.— Шики-тян... — Я не позволил ему закончить. В каком-то смысле я вижу смерть. Если бы сейчас Доктор перестал говорить, ссылаясь на мой возраст, говоря, что, возможно, мне не стоит знать... Знать вещи, ради которых я оборвал свою ежедневную рутину...Я бы не смог этого выдержать. Не от единственного человека, которому я доверился.?Он всего лишь делает свою работу?, — я знал это. Но это не было важно. Эти беседы, игры, улыбки, которыми мы обменивались... Может и была его работа, но я отказываюсь верить, что всё это не было настоящим.К счастью, Доктор увидел что-то в глубине моих глаз. Что-то, что заставило его замереть на полуслове, вздрогнуть, и даже отшатнуться.И я прекрасно знал, что такого он увидел у меня во взгляде. Ведь я каждый день встречаюсь с этим чем-то в зеркале.Абсолютно каменное лицо, словно у восковой фигуры. И взгляд потусторонних пурпурно-голубых глаз, который, казался смотрел в саму душу. Что тоже, к слову, было недалеко от правды.Это был мёртвый и пустой взгляд кого-то, кто давно лишился даже ошмётков человечности.— Асахами-сан... — голос, которым я говорил, довольно сильно разнился с тем, как я общался ещё пару секунд назад. Но в то же время этот мой голос не был игрой или попыткой обмануть сидящего напротив меня мужчину. Я просто... Просто позволил себе вспомнить. Всего на секунду я вновь позволил своей... более логичной своей части, вести разговор, той части, что так отчаянно желала коснуться окружающих линий хоть на миг. И сейчас, мой голос звучал звонко, размеренно и абсолютно, пугающе опустошённо, — пожалуйста. — Под конец фразы я не смог сдержать грустной улыбки. Я больше ничего не мог предложить. Этот голос и взгляд — единственное, что я мог предложить в обмен на интересующую меня информацию. Это были мои единственные доказательства о том, что я смогу принять любые новости.Доктор же поражённо на меня смотрел. Будто видел в первый раз.Его рот был слегка приоткрыт, а глаза широко распахнуты.На самом деле, я бы, наверное, не смог сдержать довольной улыбки, сделай он такое удивлённое лицо в любой другой ситуации. Но сейчас мне было не до того.— Хорошо, — наконец ответил он, слегка качая головой, словно уже сожалея о своём решении. Было видно, что мужчина ещё не до конца пришёл в себя, да и сомнения его никуда не делись. Но тем не менее он принял решение. — Я расскажу всё, что мне известно о том случае и твоей семье. Если что-то будет непонятно... просто спрашивай, хорошо? И... Мы можем закончить, как только ты захочешь. — Последние слова мужчина сказал очень осторожно. Я только кивнул.— Из того, что я понял по документации и газетам прошлогодней давности, вы с родителями зимой возвращались из какой-то поездки. И, пока вы ехали по мосту, водитель грузовика рядом с вами не справился с управлением. Водитель вашей машины не успел среагировать и грузовик вытолкнул вас с моста сквозь ограждение, а сам, перевернувшись, перегородил трассу и спровоцировал крупную дорожную аварию… Правда, в результате никто на мосту не получил серьёзных ран. Вы же... не были столь удачливыми. После падения с высоты моста вы на прилично набранной ещё на дороге скорости протаранили дерево. Тебя в тяжёлом состоянии вовремя доставили к нам в больницу, и наши хирурги смогли тебя стабилизировать. Пусть твоя травма головы и заставила тебя пролежать в этой больнице столько времени. А твои родители... Помощь пришла слишком поздно, чтобы им помочь. — Закончив, доктор осторожно, но уверенно посмотрел на меня. Видимо, ожидая какой-то реакции. Но я только ждал, когда он продолжит:— С тех пор твоя семья... Ты очень долго была в коме, Шики. И в твоей семье, кроме твоих родителей, что раньше стояли во главе компании, есть ещё много других родственников. И пока ты спала, все они... — Это было сложно заметить, если не вглядываться. Но я услышал лёгкое напряжение в голосе мужчины при этих словах, да и увидел, как крепко сжались его, зарытые в одеяло, кулаки. — Все они, скорее всего, были заняты ?управлением? компанией, — последние слова мужчина словно выплюнул.И хоть он и сказал не так уж и много, но я, как ни странно, понял, о чём он так неудачно умолчал. У меня в памяти были подходящие образы, пусть и весьма смутные.

Образы о том, как люди любят делить вещи что им не принадлежат.

— Скажите, Доктор, сюда не пускали членов моей семьи потому, что меня сочли опасной для других? — я задал этот вопрос совершенно спокойно. Потому что мне правда было всё равно. Причины почему я их не видел были не важны.

Важно было лишь то, пытались ли они помочь ?Шики?, приходили ли навестить её, или нет.

В конце концов, я почти ни с кем не общался, а в первый же день, как вышел из комы, попытался выскрести себе глаза. Я бы не удивился, если бы в этой больнице меня считали слишком нестабильным для посещения.

В общем-то, в первые дни после того инцидента мои руки очень даже ограничили. Пусть в то время я этого и почти не замечал.Слишком сильно был занят собственным ужасом.

От моих слов доктор слегка напрягся, что, впрочем, уже само по себе было ответом на вопрос. Но тем не менее я ждал.—Мне говорили... — начал было он, — что пока ты ещё была в коме, каждую неделю тебя навещал старый помощник твоего отца, и несколько других родственников... Бабушка с дедушкой, одна из твоих тёть. А ещё двоюродная сестра. Но нет, после того как ты проснулась никому не запрещали навещать тебя, Шики. И никто не считает тебя опасной.— Ясно. — Я вздохнул, с явным облегчением, чем, судя по всему, удивил мужчину напротив.Да я в общем-то и сам удивлён. Вроде и ничего хорошего не узнал, семье Шики, судя по всему, плевать на меня. Но в то же время стало как-то легче. Словно огромный груз сняли с плеч.По крайней мере меня определили в хорошую палату и платили за моё содержание всё это время. Хоть что-то это ведь должно значить?...Впрочем, от проблем это меня не избавило. Если я и знал что-то о бизнесе из прошлой жизни, так это то, что нынешнему мне там точно не место.

Чем бы всё ни обернулось, я просто не смогу отстоять собственные интересы. Мне опасно было даже пытаться. Слишком много не помню, и еще больше не знаю.

— Доктор, что со мной будет дальше, после того как я выпишусь? — Мужчина, судя по его тяжёлому вздоху, ожидал этот вопрос.— Ну, не уверен, что это произойдёт скоро, по крайней мере, если ты так и будешь отмалчиваться перед моими коллегами. — Мужчина ободрительно мне улыбнулся. — Я не уверен. Но, скорее всего, после того как тебя выпустят, ты будешь жить у кого-то из своих родственников. — Чего-то такого я и ожидал.В ответ на слова мужчины я запоздало кивнул и снова ушёл в свои мысли.Как ни посмотри, но картина вырисовывается не самая приятная. Хотя, наверное, и не самая плохая из возможных.Задумчиво я опять поднял уроненную мной ладью. Кинув взгляд на доску, я даже немного удивился. По сравнению с началом игры у обеих сторон отсутствовало уже по трети фигур, да и располагались они в причудливой последовательности.Я и не заметил, когда мы вообще успевали переставлять фигуры во время разговора.Тем не менее, так это оставлять нельзя. У меня есть много новых данных, целое море информации, которую можно по-разному интерпретировать. В данный момент мне требовался весь мой опыт и знания из прошлой жизни чтобы разобраться, что происходит... И понять, как мне действовать дальше.С этими мыслями я слегка отстранился от окружавшей меня действительности. Мой взгляд уперся в стоящую передо мной шахматную доску, но сейчас я её не видел.Предо мной стояла задача: проанализировать моё положение, и возможные исходы учитывая моё вмешательство.Если мыслить поверхностно, то всё вело к одному... Как только я выписывался, я отправлялся к своим родственникам. Этот вариант мне не нравился, у меня возникают вполне обоснованные сомнения касательно собственной ценности для них, как и природы этой самой ценности. Впрочем, существовала, конечно, также возможность, что всё чудом наладится, меня на самом деле все любят и всё произошедшее это одно огромное, глупое недопонимание. Но... опасно. Необоснованная надежда.

Далее, логично предположить, что если при выписке я неизменно достигну результата, который мне не нравится, то нужно как-то отсрочить, или вообще отменить собственную выписку. Варианты? Причинение травм самому себе, как ипритворяться сумасшедшим... Нет, ни то, ни другое явно никак не исправят мою жизнь. Да и не знаю я как должны себя вести психи, чтобы выглядеть убедительно.

Вариант вроде побега на улицу так же нежелательно рассматривать в деталях, так как даже моя память из той жизни ничего мне по этому поводу не подскажет. Но это казалось опасным.

Вывод? Стоит оставить всё как есть, продолжать находится в больнице, но приложить все силы чтобы узнать больше относительно моей проблемы, и возможных альтернатив.Я позволил себе вернуться, и проморгавшись, вновь уставился на доску. Я довольно долго по собственному желанию был отрешён от мира, витая в собственных мыслях, и полностью игнорируя происходящее вокруг. Можно сказать, что сейчас я сделал то же самое только вместо того, чтобы блуждать в собственных воспоминаниях в полутрансе, я попытался обдумать сложившуюся ситуацию комплексно.В каком-то смысле так отстраняться мне неприятно. Как я и сказал, я лишь недавно вновь открыл для себя всю полноту эмоций, и просто так откидывать их прочь, даже на несколько секунд... Немного страшно. Но и результат того стоит! Пусть я и не становлюсь умнее в известном смысле, но зато могу посмотреть на картину целиком. К примеру, Доктор как-то приносил мне игру — лабиринт. Суть игры в том, чтобы провести карандашом линию через ?лабиринт?. Когда я такой, как сейчас, всё что я могу, это методом проб и ошибок попробовать провести линию глазами, а затем и карандашом. Но когда я отстраняюсь , то я вижу лабиринт целиком, с каждым его тупиком, и, естественно, правильным путём. Единовременно.Это сложно объяснить словами. Моя память из прошлой жизни твердит, что я никогда не умел так смотреть на вещи. Но в то же время, сколько я себя помню после пробуждения, я всегда видел то, что люди видеть не должны. Так что удивительного, что я могу смотреть на вещи так, как не могут другие люди?Тем не менее, мне придётся хорошенько поработать в ближайшее время. Хоть мне и самому сложно сказать, использую ли я логику, чтобы подтвердить свой каприз, или это мой каприз на этот раз соответствует логике, в конечном счёте это не имело значения.Впервые за всё время, что я здесь, у меня появилась цель, какой бы ребяческой она ни была.— Доктор... — Я чуть бодрее улыбнулся сидящему напротив меня мужчине, передвинув свою ладью. — Вам шах и мат, на следующем ходу.Хотя, может у меня ещё есть немного времени насладиться этим перерывом. Это весело, в конце-то концов!

*Если он и представлялся, то ГГ это прослушал, ибо было это когда тот ещё не понимал японский.