Дыхание смерти (1/1)
—?Еще раз спрашиваю тебя, женщина, как твое имя, и где ты взяла этот браслет?Принцесса так сжала подлокотники кресла, что побелели костяшки пальцев.Нищенка, которую удерживали на коленях стоявшие по обе стороны охранники, упрямо твердила, что имени у нее нет, есть только прозвище?— Сипуха. А про этот проклятый браслет она и сама ничего не знает, впервые увидела только сегодня.—?Отвечай правдиво ее высочеству! - ?резко сказала аббатиса.Допрос происходил в небольшой комнате, где матушка Клотсиндой обычно проверяла счета и отвечала на письма.—?Если ты не замешана в кровавом преступлении, я обещаю, что тебе можно не опасаться за свою жизнь,?— продолжала принцесса. —?Говори же, откуда он у тебя.—?Я украла его, госпожа.—?У кого, когда?—?Сегодня утром, у какого-то нищего парня, с которым вместе шла часть пути! Ведь мы, нищие, поодиночке редко ходим, это опасно, особенно зимой, из-за волков, вот и собираемся вместе.—?И где теперь этот парень?—?Мне неведомо, госпожа моя! Он сюда не свернул, побрел дальше. А браслет я у него стянула на привале. Ведь за него могут дать, пожалуй, целый денарий!—?Сама давно нищенствуешь? —?прервала ее аббатиса.—?Всю жизнь, сколько себя помню, святая мать!Аббатиса сделала знак воинам, и те вывели старуху за дверь.—?Она солгала,?— сказала аббатиса. —?Нищие и бродяги часто забредают сюда, и я давно поняла, чего от них ждать, а чего они никогда не сделают. У них есть свой кодекс, свои неписанные законы. Их может нарушить случайный человек, но не тот, кто с рождения принадлежит к нищенской братии. У своих они не крадут. Они могут драться на паперти за медную монету, но это открыто, а залезть в карман к такому же нищему?— нет! Хитрая бестия! Услышала, что ее не казнят, если никого не убивала, и тут же призналась в воровстве. И при этом не говорит, что украла браслет у египтянки, а выдумала какого-то парня. Путает следы? Боюсь, тут увещеваниями ничего не добиться, ваше высочество.—?Позвольте мне допросить ее,?— невозмутимо произнес Тибо, старший телохранитель принцессы. —?Мне она быстро признается!—?Но не здесь же, не в святом месте!—?Разумеется, мать настоятельница. Есть и другие места.—?Тогда, если ее высочество дозволяет, я не против.Вивиана колебалась лишь минуту. Ведь где-нибудь, возможно, совсем близко, должна быть Сехмет! Что, если она не убита, а лишь ранена или похищена и ждет спасения?—?Я согласна,?— проговорила принцесса.Тибо кивнул и быстро направился к выходу.Еще вчера, по дороге в обитель, он заметил на реке подернутую тонким слоем льда полынью. Это было то, что нужно. И сейчас, взяв с собой нескольких воинов, Тибо повез сюда старуху.Ее обвязали вокруг пояса толстой веревкой и подтолкнули к краю полыньи.—?Может, сознаешься без лишних хлопот для нас и страданий?— для себя? —?сурово проговорил Тибо. —?Расскажи без утайки, как оказалась у тебя эта вещь.Сипуха лишь плюнула ему под ноги.Нищенка, видимо, была закалена невзгодами и оказалась крепка. Пребывание в ледяной воде не сразу заставило ее сознаться. Но когда Тибо велел опустить ее в прорубь с головой, она по-настоящему испугалась, что будет утоплена и дико, страшно, как зверь, завыла.Ее тотчас вытащили.—?Говори,?— повторил Тибо, держа на расстоянии от нее сухую конскую попону. —?И получишь вот это. Иначе?— снова в прорубь!И Сипуха рассказала о том, как вчера бродяга по имени Филин подкараулил и убил египтянку Сехмет и ее помощника. Свое участие в убийстве Сипуха отрицала. Для чего тогда ходила вместе с убийцей? Да чтобы заполучить этот проклятый браслет! В нем большая сила, уж она-то разбирается в этом! И сила эта возрастает десятикратно, если взять такую вещь у мертвого колдуна или колдуньи. А уж Сехмет точно была колдуньей, иначе что ей было делать у Каменного стола?—?Видно, и правда в нем есть сила,?— сказал Тибо, швыряя ей попону, - если тебя сразу же настигло проклятье! Где все случилось, куда дели трупы? И где этот твой Филин? Быстро!До старого дольмена оказалось несколько часов пути. Они неслись то по дороге, то через заснеженные поля, то тащились через лес, где кони увязали в снегу почти по самое брюхо. Несколько раз попадались потонувшие в сугробах деревни и небольшие группы путников, но вот миновали крест Святого Сульпиция и разрушенную римскую виллу, и чем ближе они были к старому капищу, тем безлюднее становилась местность.
Тибо беспокойно оборачивался на Вивиану, ехавшую сразу за ним. Лучше бы, конечно, ей остаться в обители, но упрямая принцесса и слышать об этом не захотела, даже аббатиса не смогла ее уговорить.Казалось, она не ведала усталости, порой вырывалась вперед и летела в раздуваемом ветром плаще, подобно грозному ангелу возмездия.Сипуху везли позади отряда, с крепко связанными под брюхом лошади ногами.Зимний день короток, и дольмен они увидели, когда на лес уже спускались сумерки.Летом его можно было и не заметить за плотной листвой вековых дубов, окружавших круглую поляну. Но сейчас гигантские каменные плиты были хорошо видны сквозь черные нагие ветви.Древний жертвенник представлял собоюконструкцию, действительно похожую на примитивный стол - две ушедшие глубоко в землю от времени и собственной тяжести, выщербленные ветрами плиты-опоры, и третья - поистине гигантская, уложенная на них.- Ну, показывай! - приказал Тибо нищенке.- Что тут показывать? - зло скривилась она. - Обглоданные волками кости и сами можете найти.- Зажгите факелы! - приказала принцесса, соскакивая с коня.- Ваше высочество, - остановил ее телохранитель. - Молю вас подождать здесь...Но Вивиана уже шагнула вперед.И в этот день, и всю предыдущую ночь шел снег. Он скрыл следы крови, но Вивиана сразу увиделаобглоданные волками кости животного, по-видимому, мула. Они лежали между грубыми колоннами, как раз под верхней плитой, и потому снег припорошил их не сильно.
В нескольких шагах валялась опрокинутая клетка с окоченевшими от холода голубями.Если Вивиана еще надеялась на какое-то чудо, то сейчас поняла: здесь не могло быть живых.Ветер донес отдаленный волчий вой, и жутким эхом ему ответил хриплый смех Сипухи.- Ищите, ищите, - проговорила она, отдышавшись. - Не все же досталось волкам, может, хоть косточка отыщется!Словно подтверждая ее слова, раздался крик одного из воинов. Все бросились к нему. Тибо пытался удержать принцессу, но было поздно. Она видела все. Рванулась в сторону, сама не осознавая, куда бежит, но через несколько шагов упала на колени, и жуткий, мучительный спазм вывернул ее буквально наизнанку.Потом ее куда-то несли, и смутно, как во сне, она слышала голоса:- Негоже оставлять мертвых не погребенными!- Надо бы их отпеть!- А они разве христианами были?- В трех лье отсюда есть большая усадьба, заночуем там.- Да, это безопаснее, чем возвращаться среди ночи в обитель.- Пусть кто-нибудь останется и предаст их земле, - прошептала принцесса.- Какие приказания будут насчет старухи, ваше высочество? - спросил Тибо.
Первым побуждением Вивианы было приказать снести ей голову прямо на месте. Но как тогда найти зачинщиков преступления?- Завтра доставить в Компьень. Она еще не сказала главное - кому она служит вместе со своим приятелем, - проговорила Вивиана.- Ваше высочество сможет держаться в седле?- Думаю, да, Тибо. Дай мне вина.Отхлебнув пару глотков кисловатой жидкости из фляги, принцесса почувствовала, как силы возвращаются к ней. Теперь она могла идти сама, даже ехать на коне, но одновременно обострились чувства. Рыдания подступали к горлу соленым комком, и ей стало бы легче от слез, но принцессе не подобает выказывать слабость. Она до боли закусила губу и последовала за воином, указывавшим дорогу.Усадьбы они достигли, когда совсем стемнело.Хозяин, немолодой грузный человек из числа старых вавассоров ее отца, жил здесь в окружении нескольких воинов и слуг. Он давно овдовел, и женщин, даже служанок, в доме не было. Это сразу чувствовалось, ибо усадьба была неухоженной и больше напоминала казарму. В честь праздника хозяин, его гости из соседних поместий и воины устроили пирушку, и еще издали принцесса услышала пьяные выкрики и рев, отдаленно напоминающий пение.Тибо, первым вошедший в дом, нахмурился. В большом зале, куда его провели, веселье было в разгаре, кто-то пытался плясать возле очага, в котором чадили отсыревшие дрова. Дым нещадно резал глаза.Это место совсем не подходило для его госпожи, но деваться было некуда.Он переговорил с хозяином, и тот, немного протрезвев от осознания оказанной его дому чести, принялся кланяться, а затем лично показал дорогу к стабюру, где гостья смогла бы расположиться с относительным комфортом.
Когда-то, в счастливые времена процветания усадьбы, покойная хозяйка собиралась устроить здесь нечто вроде господского дома, чтобы не ютиться вместе с челядью. Но ее не стало, а хозяин предпочел ничего не менять в привычном укладе.Теперь он втащил по лестнице толстый матрац, набитый соломой, и медвежью шкуру вместо одеяла. Здесь, на втором этаже, была единственная комната, где Вивиане и предстояло провести эту ночь. На нижнем этаже было нечто вроде кухни с большим очагом. Воины растопили его, выискивая дрова посуше, и вскоре в небольшом помещении стало теплее.Вивиана отказалась от предложенного угощения, лишь удостоверилась, что воины, которые должны были похоронить погибших, вернулись.Теперь, услышав, что веселая, так любившая жизнь, тепло и мелодичные песни египтянка погребена в земле и больше никогда не улыбнется своей дразнящей улыбкой, не пожалуется на адский холод, не разложит на три кучки свои бобы, Вивиана впервые подумала о ней как о мертвой.На месте преступления воины нашли маленький черный мешочек и спрашивали, что с ним делать.
Такие мешочки были у Сехмет, это Вивиана помнила. Черные и блестящие, маленькие и побольше, и хранила в них египтянка всякую всячину. Гадательные бобы, какие-то камушки, сухие лепестки и бусины...
Принцесса вытряхнула на ладонь маленький кружок, похожий на монету, но с зубчиками по краям и чем-то блестящим в середине. Она не знала, что это, но почувствовала тепло, идущее от этой неведомой ей, почти невесомой вещицы. Будто кто-то живой и добрый погладил ее руку.Сейчас она не могла ни думать, ни плакать.
Она улеглась, сбросив только сапоги, и до подбородка укуталась в мех одеяла, не разжимая ладони.Шум еще некоторое время долетал до нее из дома, сплетаясь с завыванием ветра, к которому иногда примешивалась далекая перекличка волков.Потом стало тише, видимо, Тибо запретил шуметь.Принцесса провалилась в сон, как в темную пропасть.Двое воинов расположились внизу, чтобы охранять ее всю ночь.Не спала и запертая в подвале Сипуха.- Здесь вам быть и здесь вам сгнить... - бормотала она, вцепившись скрюченными пальцами в решетку.Вивиана не знала, сколько прошло времени, но проснулась от того, что ее трясли за плечо.- Проснитесь, ваше высочество, молю вас! - кричал кто-то прямо над ней.Принцесса открыла глаза.Рядом стоял один из воинов, охранявших ее.- В чем дело? - спросила она.По лицу воина было видно, что и впрямь произошло нечто страшное.- Надо спасаться, госпожа моя!- На нас напали?- Хуже! В доме чума!Вив похолодела. От этой болезни не было спасения.Воин тем временем помогал ей шнуровать сапоги и продолжал сбивчиво рассказывать:- Уж не знаю, где они заразились, гости у них были со вчерашнего дня, и вот за ночь - два трупа и несколько больных! Эта болезнь поражает быстро! Ваше высочество и мы двое, кто ночевал здесь, еще можем спастись. Остальные наши были всю ночь в доме!
По его словам выходило, что рано утром в усадьбу пришла крестьянка из деревни, что выполняла здесь часть хозяйственных работ. Она первая и увидела трупы, покрытые жуткими черными пятнами, и будто ошпаренная выскочила за ворота.Потом ставень приоткрылся, и воин Тибо крикнул:- Уезжайте! Не вздумайте подойти сюда! Спасайте принцессу!- Как же они? - вскрикнула Вив. - Мы бросим их здесь?- Они выедут за нами, госпожа! Если не заразились, вернутся домой. Но вместе с ними вам ехать нельзя!Он и сам стучал зубами от страха. Вивиана выскочила наружу вслед за ним.
Второй воин уже оседлал коней и открыл было ворота, но тут же с проклятьем отпрянул назад и захлопнул створку.
Через маленькое смотровое оконце принцесса увидела, как со стороны леса на усадьбу надвигалась плотная толпа крестьян.Видимо, получив весть о страшной болезни, они явились, чтобы не дать никому выйти наружу.Рогатины и дубины, которые несли многие из них, не были страшны опытным воинам, но через минуту крестьяне начали пускать горящие стрелы.
Загорелся частокол и соломенные кровли нескольких построек внутри усадьбы. Тушить пожар было некому.Охваченные животным страхом, люди думали лишь о спасении своих жизней и, похоже, были полны решимости стеречь здесь, пока от усадьбы не останутся лишь угли. Некоторые тащили из леса вязанки хвороста.- В конюшне есть подземный ход! - крикнул хозяин усадьбы, перекрывая шум начавшейся в доме паники. - Он ведет в лес! Бегите, чтобы и мы могли...Дважды повторять не пришлось.