Рождество (1/1)

В эту морозную рождественскую ночь снегопад в Компьене и его окрестностях не прекратился. Но праздничное веселое возбуждение, казалось, витало в самом воздухе, и даже Луна, что несколько дней не могла пробиться сквозь толщу тяжелых снеговых туч, наконец выглянула и засветила так ярко, что даже снег блестел, точно серебро.Вивиана, запрокинув голову так, что соскользнул лисий капюшон, разглядывала звезды, яркие и очень маленькие, похожие на гвоздики, вбитые в черно-синий потолок, далекие-далекие… Вот одна из этих сверкающих крупинок сорвалась с места и стремительно полетела вниз, оставляя за собой длинный яркий след.—?Ну как, успела загадать желание? —?послышался сзади голос Анри.Он, этот выдумщик и фантазер, тоже вышел прогуляться по саду, пока их родители и братья готовились к торжественному выезду.—?О да, да! —?счастливо улыбнулась она.—?Теперь обязательно сбудется! —?заверил он. —?Я тоже загадал.—?Помнишь, в детстве мы спрашивали родителей, живые ли они, эти звезды?—?А я и сейчас уверен, что живые. Они же бьются, как сердечки, видишь?И, словно услышав их разговор, звезды сильнее замерцали разными огнями: и синий, и зеленый, и розовый, и голубой хрусталь.?Как его глаза?,?— подумала Вивиана.Может быть, ее любимый тоже видел эту падающую звезду и загадал то же, что и она?Возле собора от факелов было светло, как днем. Со всех сторон стекались на рождественскую службу вереницы верующих, среди которых были и горожане, и жители окрестных замков и усадеб, и деревенский люд, и паломники, все с горящими факелами в руках, и это постоянное движение тысяч огней создавало удивительную атмосферу волшебной сказки. Перед входом в собор образовалась толпа закутанных в тяжелые зимние одежды людей.Внутри, несмотря на плотную толпу, было холодно, при дыхании изо рта вырывался пар.Королевская семья стояла у подножия алтаря со своей свитой и придворными, все в нарядных одеждах и с зажженными свечами в руках.Вивиана поплотнее закуталась в меховую накидку и вскоре забыла о холоде, ибо ее, как в детстве, захватила удивительная, почти мистическая атмосфера этой ночи. Собор выглядел величественно в сиянии массы больших и малых свечей, бросавших отблески на украшенные фресками стены, белые, красные и лиловые облачения священников, черные рясы монахов. Голоса молящихся прихожан слились с пением хора. А потом зазвучал орган.Мелодия, многократно усиленная огромным пространством собора, звучала торжественно, отдаваясь в каждом сердце, как голоса ангелов, как песнь всего сущего, видимого и тайного, беспредельного и конечного, земного и возвышенного.Жизнь, смерть, любовь, страдание и вдохновение?— все было сказано в этой небесной музыке, от которой у людей катились слезы из глаз, будь то знатный вельможа или полудикий углежог.Вивиана и сама не сразу заметила, что плачет, как и многие вокруг.После рождественской мессы предстоял праздник, и верующие, едва закончилась служба, поспешили на рыночную площадь. По обычаю, гулянья должны были продлиться всю ночь, и участвовать в них могли все желающие. Будет довольно и угощений, и вина. Люди старались заранее занять места возле квадратного помоста, установленного в центре площади, ибо потом тут не протолкнешься и придется смотреть представление через головы впереди стоящих.Уже сейчас лоточники мелькали тут и там, сбывая горячие пирожки с потрохами и сладкие ватрушки, с площади доносилась веселая и пронзительная мелодия, а несколько гистрионов взобрались на помост и под восторженные крики детей жонглировали горящими факелами.Во дворце готовился грандиозный пир. Запечённые целиком и залитые всевозможными соусами кабаны, косули и гуси, а также копченые окорока и различные сыры будут сменяться более изысканными блюдами?— павлинами во всем их роскошном оперении, рыбой, доставленной с морского побережья, фаршированными фазанами и диковинными фруктами из жарких южных стран. Из печей вот-вот должны были вынуть огромные пироги с начинками из мяса, курицы и ягод.По давней рождественской традиции, гости увидят мистерию, для которой на сей раз был выбран сюжет ?Сотворение мира?. А потом покажут свое мастерство лучшие музыканты и певцы.В Большом зале слуги заблаговременно растопили несколько очагов, то и дело добавляя дрова из грушевого дерева и акации, дававшие приятный сладковатый аромат.Принцесса вошла в свои покои переодеться.Платье цвета спелой сливы великолепно сочеталось с колье из оправленных в золото ярких аметистов и темных гранатов.Пока прислужницы собирали волосы Вивианы в затейливую высокую прическу, она потянулась к флаконам с ароматическими маслами, стоявшими перед нею на столике. Любимым у принцессы был аромат фиалок, но сегодня, едва открыв флакон, она вновь почувствовала головокружение, которого не случалось уже, по крайней мере, неделю. И на этот раз оно было сильнее, чем раньше.—?О, ваше высочество! —?всполошились девушки. —?В соборе так пахло воском и ладаном, а теперь еще и фиалка! Вот у вас и разболелась голова!Кто-то протянул нюхательную соль, но Вивиана уже завинтила крышку.—?Да, это так,?— сказала она. —?Ваша правда, не стоит сегодня душиться.Закончив сборы, принцесса велела пока оставить ее одну.Подошла к окну и долго стояла, прислонившись к прохладному ставню лбом.Теперь она окончательно убедилась, что беременна.И это открытие и радовало, и страшило ее. Она была счастлива, что подарит сына своему любимому Мартину, но… что скажут родители, когда узнают? А ведь им придется сказать в самое ближайшее время.Мартин всегда был осторожен и берёг ее, но в ту ночь, проведенную на постоялом дворе, страсть между ними была столь сильна, что оба забыли все на свете, забыли и сам белый свет, для них не осталось ничего, кроме любви и наслаждения, которые дарили друг другу, пока не заснули, сплетенные в объятии. И вот это случилось. Уже четвертый месяц.Что ж, завтра она едет помолиться в обитель Святой Бенедикты, где проведет несколько дней, а по возвращении во всем признается. Наверняка святая вразумит, как лучше рассказать эту новость родителям, да и сама она все спокойно обдумает, когда окажется вдали от дворцовой суеты и шума.На следующее утро проникшие сквозь ставни скупые лучи зимнего Солнца осветили картину, которую смело можно было назвать сонным царством. Ночью во дворце попировали на славу. После мистерии песни и танцы продолжались не один час, но на рассвете усталость и хмель свалили даже самых стойких. Некоторые из них крепко спали на соломенных подстилках вдоль стен, здесь же отдыхали и перекормленные за ночь борзые и волкодавы, которые порой лениво рычали друг на друга и тут же снова погружались в дремотное состояние.Спали вповалку и гости постоялого двора, где жила Сехмет.Никем не замеченная, египтянка оделась потеплее и выскользнула за дверь, прихватив с собой клетку, в которой сидели несколько голубей для жертвоприношения. Сопровождать Сехмет должен был только один человек, преданный ей молчаливый Акер-египтянин, заклинатель змей, который лучше ладил со своими подопечными, нежели с людьми. Он никому не расскажет, куда ездила в этот день под его охраной черноглазая гадалка и певица. Ведь даже Нанус был против обращения к колдовским силам. Никто не будет разбираться, твердил он, где черная магия, а где белая, просто обвинят в колдовстве, и прощайте тогда, выступления в замках и пригоршни серебряных денариев, кому захочется знаться с колдунами? Но она, Сехмет, должна зарядить свои амулеты небывалой силой, которую могут дать лишь забытые старые боги, надо только порадовать их жертвой, и тогда они услышат заклинание и проснутся…В этом чужом для нее мире, в холодной стране, где она оказалась волею судьбы, где люди поклоняются распятому Богу, во имя которого воздвигают гигантские каменные храмы и возводят на костры еретиков и колдунов, она черпала силы в том, что было понятно и близко ей и тысячам таких, как она, рассеянным по всему свету еще с той поры, когда дымились языческие жертвенники.Среди амулетов, которые Сехмет аккуратно сложила в маленький мешочек из черного сукна, один был изготовлен для принцессы Вивианы. И Сехмет отдаст его ей, когда вернется. Не за плату, просто потому, что привязалась к этой доброй и отважной девочке, внучке и правнучке друидов, так нуждающейся в защите от злых сил.Амулет непременно должен был понравиться ей. Сехмет сделала его из старинной золотой монеты, настолько истертой, что нельзя было понять, когда и в какой стране ее отлили. Это был просто тонкий кружочек тусклого золота, который египтянка долго плавила в тигле, чтобы размягчить металл и вмуровать круглый кусочек перламутра, не обычного белого, а очень редкого черно-лилового. По краю монеты было сделано много зубчиков, похожих на крохотные лепестки. Их пришлось долго шлифовать, чтобы не оцарапали кожу, когда принцесса станет носить свой амулет.Никто из труппы не видел, как они уехали сразу после открытия городских ворот, ибо все гистрионы ночью щедро вознаградили себя за труды, да и как не хватить лишнего, когда столько людей упорно угощают и желают выпить с ними после представления?Видела лишь старуха-нищенка, почти слившаяся со стенами в своей серой, сплошь покрытой заплатами накидке.Спустя четверть часа она доложила об этом своему повелителю.—?Молодец, Сипуха,?— ухмыльнулся Крокодавл,?— ловко ты ее выманила. Ступай, я не забуду твоих заслуг.Днем Вивиана попрощалась с родителями и братьями в замковом дворе, расцеловала маленького Мишеля и выехала за ворота со своей свитой.—?Для Вив пребывание в обители пойдет на пользу,?— говорил Эд жене, когда они шли обратно по внешней галерее дворца. Здесь было холодно, под ногами скрипел снег, который слуги чистили несколько раз в день, а он тут же снова скапливался. —?Там тихо и благостно, и вообще, пусть лучше молится и проводит время в размышлениях, чем бегает к гадалкам.—?Да, там на ее душу низойдёт спокойствие,?— согласилась Азарика. —?Уединение часто помогает выбрать верный путь. А гадания… Думаю, люди ещё долго будут обращаться к ним и с лёгкостью переходить от Библии к рунам и бобам, и обратно.Король сделал нетерпеливый жест.—?Какой толк знать свою судьбу, если все равно ничего нельзя изменить?—?Некоторые верят, что можно, если очень сильно желать!Путь до обители со свитой, да еще через заснеженный лес, занял несколько часов.Аббатиса Клотсинда в сопровождении приорессы и старших, обличенных доверием монахинь встретила высокую гостью во дворе.После трапезы и короткого отдыха принцесса изъявила желание помолиться в уединении, и ее тотчас отвели в часовню.Здесь царил величественный полумрак, лишь у главного престола трепетали огоньки свечей, бросавших отблески на статуи святых.Когда через несколько часов обеспокоенная аббатиса заглянула удостовериться, все ли в порядке, поглощенная молитвой Вивиана даже не заметила ее. Еще никогда в своей жизни принцесса не молилась так горячо и самозабвенно.К Всенощной она отправилась вместе с монахинями и послушницами, а на утро, отдохнув лишь совсем немного, спустилась во двор.На принцессе была простая суконная накидка, почти неотличимая от одежд святых сестер, волосы собраны в косу и скрыты строгим, без каких-либо украшений покрывалом.Это было удобное и подобающее случаю одеяние, ибо Вивиана явилась сюда помочь раздавать еду нищим и странникам. По случаю праздников для них была приготовлена не только традиционная горячая похлебка, но и зажаренные куры, и сытные пироги, и даже сладкие вафли. Угощений было много, но и желающих их отведать собралось в избытке. Многие терпеливо ожидали своей очереди, но некоторые, то ли очень проголодавшиеся и замерзшие, то ли не слишком скромные, старались оттолкнуть других и побыстрее протиснуться к вожделенным котлам и столу с разложенной в большие деревянные блюда снедью.—?Поосторожнее, дочери мои, не грешите! —?нахмурилась пожилая монахиня, которой Вив вызвалась помогать.Надо сказать, что основания для строгой отповеди у нее были, ибо одна из закутанных в лохмотья женщин, молодая и быстроглазая, только что оттеснила сгорбленную нищенку и схватила у той прямо из-под носа аппетитный пирог с курицей.Но старуха, похоже, умела за себя постоять. Длинными и загнутыми, как когти хищной птицы, ногтями она вцепилась в руку молодой нищенки, оставив на коже вспухшие полосы. Пирог упал на землю. Женщина вскрикнула от боли и ярости, но вступить в потасовку в святом месте все же не решилась.—?Дрянь,?— прошипела старуха, хватая точно такой же пирог с другой тарелки, и еще добавила более крепкое словцо.—?Не надо… —?начала было Вив.И тут же осеклась, ибо увидела на грязной руке старой нищенки то, чему там быть совсем не полагалось.Старуха, заметив ее взгляд, поспешно оправила рукав, но было уже поздно.—?Покажи мне этот браслет, женщина,?— приказала принцесса.Старухе некуда было отступить, да и ее молодая противница с мстительной ухмылкой встала позади, не пропуская.Матушка Клотсинда мигом оказалась здесь же.—?Ты слышишь, женщина, что тебе велели? —?властно спросила она. —?Покажи браслет, да смотри, остерегись царапаться еще раз!Старуха неохотно повиновалась.И принцесса поняла, что не ошиблась. Второго такого браслета из медово-желтого янтаря, с вмурованными в каждую бусину мошками, не могло быть ни у кого на свете.