Искушение и похоть (1/1)

Закончилась веселая рождественская ночь. Немало было выпито вина и браги, отзвучали мелодии дудок и тамбуринов, под которые в полумраке зала кружились нереальные существа, великолепные и устрашающие одновременно. Обликом они напоминали духов леса и скал?— человеческие тела венчали головы животных. Мужчины изображали вепрей с огромными посеребренными клыками и волков, чьи глаза кто-то придумал обвести блестящей краской, и в темноте, под отсветами факелов, они горели почти как у настоящих хищников. Женщины же скрыли лица под масками птиц с яркими венчиками и острыми клювами.Неистовые языческие пляски, сопровождавшиеся дикими выкриками и топотом, чередовались с только недавно вошедшими в моду изысканными медленными танцами, когда кавалеры и дамы кружатся рядом, не касаясь друг друга даже кончиками пальцев.Графиня Синобия зорко следила за порядком и безошибочно определила момент, когда дамам и юным девицам надлежит покинуть мужское общество. По ее знаку фигурки в птичьих масках цепочкой потянулись из зала, хотя многие с охотой остались бы и подольше.Мужчины повеселились еще, но после первых петухов усталость сморила даже самых стойких, и они, самостоятельно или при помощи слуг, разбрелись по своим покоям.Вскоре в замке воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в очагах и гулкими шагами дозорных.Никто не заметил закутанную в темный длинный плащ фигуру женщины, промелькнувшую, подобно тени, по лестнице, а затем?— по коридору, и бесшумно скользнувшую в одну из комнат.А если бы и заметили, под маской из переливчатых павлиньих перьев невозможно было понять, кто это.В комнате было почти темно. Дрова в очаге уже прогорели, превратились в тлеющие угли, и скудный свет проникал только сквозь щели в ставне.Женщина остановилась, давая глазам привыкнуть к полумраку.Затем двинулась туда, где располагалось широкое квадратное ложе с витыми столбиками, державшими балдахин.В этой жарко натопленной комнате не было нужды в тяжелых меховых одеялах, и спавший на кровати мужчина был накрыт тонким покрывалом, сотканным из мягчайшей шерсти пиренейских коз. Но даже этот лёгкий покров он своенравно откинул, оставаясь прикрытым лишь наполовину.Рядом с кроватью тускло поблескивала серебряным узором сброшенная маска.Ночная гостья присела рядом, жадно разглядывая красивое, с тонкими чертами лицо и литые мускулы груди и плеч. Несколько раз протягивала она руку, чтобы провести по этому совершенному телу кончиками пальцев, но всякий раз не решалась это сделать.Но вот словно легкое облачко пробежало по лицу мужчины, дрогнули черные брови, и с губ сорвались тихие бессвязные слова, которые трудно было разобрать. Это было неожиданно, и женщина на сей раз непроизвольно коснулась его груди.Не просыпаясь, мужчина почувствовал это. Видно, прикосновение оказалось созвучно его снам, ибо он чуть застонал и проговорил уже яснее:—?Мой цветок… красавица.Эти слова, обращенные к неведомой сопернице, заставили женщину в маске на миг отпрянуть, но тут же она вернулась, как будто преисполнилась решимости отвоевать то, чего так желала.Покрывало под ее тонкими пальцами сдвинулось, скользнуло вниз, раскрывая его полностью. Женщина, почти не владея собой, быстрым движением опустила голову. Пересохшие от вожделения губы были в полудюйме от того, что она так страстно желала охватить ими, сделать этого мужчину наконец-то своим…—?Ох, дьявол! —?вдруг вскрикнул он.И проснулся. Да и кто бы не проснулся, когда твердый острый клюв вонзается в живот!—?Кто ты? Почему посмела войти сюда?Вопросы прозвучали хлестко, как удар камня из пращи.Ведь это был уже не сон, и это была не она.Женщина, напуганная его резким голосом, кинулась бежать.Дверь открылась так же бесшумно, как и в первый раз, и мигом затворилась.Мужчина сделал было резкое движение, чтобы вскочить и догнать женщину в маске, но, видимо, передумал. Полежал немного, закинув сильные руки за голову, потом все же поднялся, но только чтобы задвинуть засов на двери. Обычно в этом не было необходимости, но этой ночью, когда в многие головы ударило безудержное веселье и добрые вина из погребов его дяди, все могло статься.Интересно, кто она была? Служанка? Вряд ли. Они должны быть к услугам господина, только если он прикажет сам, да он и не позвал бы женщину для утех в свою постель.Какая-нибудь влюбленная дама, осмелевшая от лишней чаши вина?Или просто перепутала дверь?Впрочем, какая разница, если теперь никто не потревожит, а спать можно хоть до полудня?Он скинул на пол мешавшее покрывало, обхватил подушку и погрузился в сон.Дама, нарушившая отдых прекрасного рыцаря, в этот час и не помышляла о сне. Отшвырнула маску, сослужившую ей такую неудачную службу, и принялась раздражённо дергать пояс на платье. Узел затянулся еще сильнее, упорно не желая поддаваться.Счастье ещё, что ее Санча заранее улучила момент и смазала петли на двери. В ночной тишине скрип легко могли услышать, а так она вернулась к себе незамеченной. Но и того, чего желала, не достигла.О Пресвятая дева, какой это мужчина!Красивый и опасный, как отточенный кинжал.И она должна была заполучить его, потому что так решила.Донья Эльвира с детства ни в чем не знала отказа. Очень рано она поняла, что легче всего управлять людьми, если знаешь их слабые места.Слабым местом ее отца была любовь к ней. И жалость, ведь она осталась без матери ещё малюткой. Но эта малютка столь виртуозно разыгрывала скорбь и страх перед будущим, едва не перешедшие в серьезную болезнь, что отец отказался от нового брака. Ведь это огорчило бы ее. Так Эльвира оказалась единственной наследницей немалого состояния.Теперь оставалось лишь оттачивать свое мастерство и зорко следить за окружением отца.Из которого скоро исчезли все, кто имел на него хоть какое-то влияние.Эльвира получала все, что могло помочь ей затмить других, будь то драгоценности, заморские ткани или лучшие кобылицы.Жених ее тоже был одним из лучших в королевстве Леон.Бернардо был красив, родовит, отважен и обожал ее.Но тут гордыня сыграла с Эльвирой плохую шутку. Ей оказалось мало любви и преданности, теперь нужно было вызвать ревность. Тогда ей казалось, что это поможет вознестись выше других девиц и вызвать зависть, ибо ради ее прекрасных глаз возлюбленный готов пойти на смерть…Результатом стал жестокий поединок с рыцарем заведомо сильнее Бернардо.О нет, она не желала его смерти, видит Бог, она любила его… и вот была вынуждена вместо свадебного наряда облачиться в траурные одежды ровно на 2 года.Это было долго, но именно столько времени нужно, чтобы ее снова приняло общество, чтобы забылась скандальная история с поединком, виной которому была только она.И снова Эльвира убедилась, что казаться несчастной и вызывать жалость не так уж плохо, и этим способом можно добиться от людей гораздо больше, нежели выказывая гордость и силу.Слухи о том, как она скорбит, как простирается на каменных плитах часовни и самозабвенно молится о покойном, облетели все королевство. И даже те, кто поначалу винил ее в гибели Бернардо, теперь сочувствовали ей.И вот, наконец-то, после затворничества в отцовском замке она вырвалась на свободу.И должна была найти достойную замену Бернардо, если не желала остаться в старых девах. Ведь ей было уже двадцать!Мартин был в должной мере красив и знатен, но вовсе не так податлив, как ее покойный жених. Он и не смотрел в ее сторону! И именно это пробудило в сердце капризной доньи Эльвиры еще большую страсть…—?Ох, госпожа моя,?— говорила между тем Санча. Она только что справилась с поясом и сейчас вынимала драгоценные шпильки из волос Эльвиры.

—?Вспомните мои слова, тут надо действовать хитрее! Молодые сеньоры теперь такие! Говорят, прежде можно было заманить красавца в нежную ловушку, и тогда ему волей-неволей приходилось жениться. Но теперь не то. Все они вздыхают в разлуке со своими прекрасными доннами, но плоть тешат исправно, благо в любом замке хватает смазливых служанок. Известно, для чего их держат. Так что на этот крючок настоящую добычу не возьмешь!—?На какой же возьмешь?—?Придется потратить время! Это как длительная осада. У вас же есть козырь: ваш дядя женится на его матери. Значит, вы скоро поедете к ним в гости, в его замок, а потом будет свадьба, и тогда уже он поедет к дону Фернандо! А вы будете там.Эльвира нетерпеливо отмахнулась.—?Думаешь, я не понимаю все это? Но что толку, если он глядит на меня, как на скамейку?Служанка ответила не сразу.—?Я вот о чем думаю, госпожа. Что, если он уже женат?—?Ну что за глупость? Об этом было бы известно.—?Не обязательно. Эта история вообще как-то слишком окутана тайной. Его родня не разглашает имени девушки, но всем известно, что сеньор был прежде влюблен в красавицу Ампаро, а она в родстве с королем! Без веских причин такими невестами не разбрасываются. Я потому и подумала, что он тайно женат…- Нет, вряд ли. И все равно я не могу спокойно думать о какой-то чужеземке, прибравшей его к рукам! Ей сказочно повезло. Но вот вопрос: надолго ли? Ах, Санча, ты бы видела, какой он!Санча помедлила, складывая шпильки в шкатулку с золотыми инкрустациями, но все же спросила:- Лучше, чем Ивальдо, госпожа?- Глупый вопрос! Ивальдо - человек низкого происхождения, которому просто повезло иметь немного мозгов и стать управителем в нашем замке! Да, он недурен собой и последние два года скрашивал мое существование, но только за неимением лучшего. Сравнивать же его с доном Мартином - это как сравнить свечку с Солнцем!- Свечка не так ярка, - кивнула камеристка, - но с нею - никаких хлопот. Солнце же может сильно обжечь!Эльвира подошла к окну и приоткрыла ставень, вдыхая ледяной воздух.Санча не расслышала ее слов, произнесенных одними губами:- Посмотрим, кто кого обожжет!