Накануне Рождества (1/1)

Испания, окрестности замка АлакуасЗима?— время затишья для природы, и не только для нее. Спят под снеговым одеялом горные хребты и равнины, замирают под толщей льда реки, вепрь и олень уходят поглубже в чащобы. Даже войны зимой приостанавливаются, будто Всевышний даёт время неразумным своим чадам подумать, отринуть зло и вернуть себе надежду на счастье и свет радости.Мартина впервые в жизни так заворожила мелодия падающих в медленном кружении невесомых снежинок. Ему даже подумалось, что именно так должна была выглядеть тишина, если бы была видимой.И сквозь эту полупрозрачную пелену откуда-то издали смотрели на него самые прекрасные на свете глаза, и если он о чем-то жалел сейчас, то только о том, что это Рождество они встретят вдали друг от друга.Обычно, если он не находился при дворе, то встречал праздник в замке Алакуас, где жил со своим семейством дон Хайме.Туда он держал путь и теперь. До Рождества оставалось несколько дней, которые они посвятят обычному для этого времени увеселению?— охоте на волков, во время которой веселые голоса и смех, грохот подков, конское ржание, бряцание железа и оглушительный лай собак слышны всей округе.

Как и при дворе, сыновья дяди Хайме и их приятели, молодые аристократы, съезжавшиеся из окрестных поместий, всегда затевали шумные, а порой и опасные игры, например, битвы снежками или фехтование горящими факелами, а иногда бились на палках, стоя на скользком бревне, перекинутом через широкий незамерзающий ручей.И каждый, кто проигрывал и оказывался в воде, потом долго вспоминал, какая она ледяная, даже несмотря на близость заводи, где бьёт горячий ключ.Мартин всегда охотно участвовал в этих весёлых и буйных развлечениях.Пока мужчины развлекались подобным образом, дамы-хозяйка с дочерьми и их подруги рукодельничали и обменивались новостями.Потом собирались все вместе, и тогда конные прогулки чередовались с веселыми пирами, танцами и представлениями музыкантов и жонглеров.Мартин оторвался от кавалькады, оставив далеко позади графиню Гербергу, ее нареченного, дона Фернандо и всю свиту. Наверно, в этот безветренный зимний день будущим супругам хотелось понаблюдать вдвоем за медленным танцем снежинок.Мартин предоставил им возможность до прибытия в Алакуас побыть наедине, тем более, что и сам не желал сейчас общества.Кратчайшая дорога к замку графа Хайме шла через покрытые лесом невысокие горы. Между дубами и соснами тут и там громоздились гигантские, выше человеческого роста валуны, и нередко можно было встретить небольшие замерзшие водопады, ослепительно искрившиеся под зимним Солнцем. Это было настолько красивое зрелище, что Мартин невольно остановил коня. В это чудесное место он обязательно привезет свою любимую Вив накануне следующего Рождества, и она будет хлопать в ладоши и радоваться, и любоваться этой красотой, сидя в седле впереди него. А потом он отвезет ее в замок, чтобы не простудилась на холоде, и они будут до самого вечера заниматься любовью, и не нужно будет прятаться, ведь тогда они уже будут мужем и женой!Душераздирающий женский крик прервал его мечты. Казалось, даже бледное зимнее Солнце, горделиво поднимавшееся над лесом в полупрозрачной золотистой дымке, дрогнуло от неожиданности.Женщина звала на помощь, и Мартин повернул коня на ее голос.Через минуту он вылетел на широкую поляну.Женская фигурка в длинном плаще стояла, прислонясь спиной к дереву, а в нескольких шагах от нее был огромный волк. Зверь припал на передние лапы и оскалил страшные зубы, изготовясь к прыжку.Женщина, парализованная ужасом, не могла больше кричать, лишь судорожно вцепилась пальцами в ствол дерева.Мартин резко остановил Шторма и спрыгнул на землю. Волк столь же быстро развернулся навстречу новому противнику. В руке человека сверкнула сталь, на миг ослепив хищника. Но только на миг, а ещё через секунду зверь взвился в прыжке, а зубы его лязгнул в одном дюйме от горла врага.Мартину не удалось удержать равновесие, но, падая в снег, он успел выбросить вперёд левую руку и сжать ею горло волка, и одновременно вспороть ему брюхо кинжалом. Ещё некоторое время он лежал на снегу, продолжая удерживать бьющегося в конвульсиях, но все ещё опасного зверя. Наконец он отбросил в сторону тело издыхающего волка и поднялся на ноги. Весь снег был залит кровью, ею же была испачкана и одежда Мартина, но сам он, если не считать нескольких царапин, не пострадал.Спасённая женщина дрожала крупной дрожью.Теперь он разглядел, что она была молода, и явно это была дама, а не простолюдинка.Капюшон дорогого плаща съехал с ее головы, открывая разметавшиеся темные волосы, с которых беспорядочно свисали жемчужные и золотые нити. Видимо, до встречи с волком у нее была сложная красивая прическа.—?Прошу вас, сеньора, скажите, не успел ли он причинить вам вред? —?спросил Мартин, делая шаг к девушке.—?Я от всего сердца благодарна вам, сеньор,?— прозвучал в ответ дрожащий голосок. —?Я не пострадала, и только благодаря вам! Меня скинула лошадь. Само по себе это не страшно, ведь до замка не далеко, но тут…И она указала маленькой изящной ручкой на лежавший между ними труп серого хищника.—?Эльвира, о Боже! —?раздался голос совсем рядом, и на поляну выехал дон Фернандо с оруженосцами?— своими и Мартина. —?Почему ты оказалась здесь совсем одна, где твой отец, где ваша охрана?—?Я лишь сама в этом виновата, дядюшка,?— ответила она. —?Мне не терпелось увидеть дивный ледяной водопад, о котором столько рассказывают, что я оторвалась от всех и уехала вперёд. Моя лошадь почуяла волка и кинулась в заросли, и я не удержалась в седле. И если бы не этот благородный рыцарь, наверно, была бы уже растерзана.—?Эльвира, этот рыцарь?— дон Мартин Иньигес, сын моей будущей жены, доньи Герберги. Мартин, представляю вам мою племянницу, Эльвиру. Сеньор Хайме и донья Синобия были столь любезны, что пригласили моего брата с дочерью отпраздновать Рождество в своем замке, чтобы наши семьи познакомились поближе.—?Тогда, думаю, надо поскорее разыскать вашего брата, чтобы он не волновался за донью Эльвиру.Дон Фернандо взял племянницу к себе в седло и поехал вперёд, тихонько выговаривая ей за неосторожность, а она то и дело оборачивалась на своего спасителя и, похоже, так и не услышала обращённых к ней слов.ФранцияКоролевская резиденция КомпьеньВивианаИтак, до Рождества всего несколько дней, и могу сказать без ложной скромности, я много успела сделать.Начну по порядку.Мы с Германом нашли Кристэль, живую и невредимую.Но в Орлеан ее не отправили. Ибо виновником ее побега оказался наш серый кот Леон! Кто бы мог представить, что этот маленький дикарь за каких-то полгода повзрослеет и заведет нежную дружбу с любимицей моей сестры? Мы обнаружили их на одном из чердаков, весьма довольных друг другом и, конечно, забрали в мои покои.А поскольку так уж повелось, что жена идёт жить к мужу, то Кристель останется в Компьене. И здесь же появятся на свет их котята, судя по округлившемуся животику белянки, уже совсем скоро. Обо всем этом я написала Изабелле. Думаю, она простит Кристэль ее побег и разрешит остаться здесь, ведь все это из-за любви.Да, все вокруг меня влюблены, и никто их не разлучает!Например, Сехмет и Нанус всегда вместе. Они только что вернулись из своей поездки по окрестным замкам и на Рождество будут веселить народ в Компьене.

Говорят, рождественские гадания самые верные, что ж, вот и проверим.Горнульф и Ирмина огласили свою помолвку. Сразу после праздника они отбудут в его поместье, где Ирмина войдёт в обязанности хозяйки, а затем они обвенчаются.Правда, тут не обошлось без недоразумения.На днях, проходя по галерее, я увидела Германа, дерущегося с каким-то пажом, и драка не была обычной мальчишеской потасовкой, они дрались так ожесточенно, будто это был поединок насмерть. Хорошо, что меня сопровождал Винифрид, ему удалось растащить их.Испуганный паж бросился бежать от нас, а Герман остался понуро стоять на месте. Под глазом у него красовался свежий синяк, воротник был наполовину оторван и болтался где-то сбоку.Мы с Германом друзья, и он не стал скрывать, что послужило причиной драки. Оказывается, при известии о предстоящей свадьбе Горнульфа тот мальчишка сказал Герману, что теперь отец не станет любить его так, как прежде. Ведь теперь у него будет красивая молодая жена, а чуть позже появятся и дети. И вот этим детям отец и отдаст свою любовь, а заодно и состояние, Герману же не достанется ничего.Герман хотел было объяснить, что отец любит его, но мальчишка твердил свое, и началась драка.- Отец никогда не откажется от тебя, - сказала я, - но драк больше не устраивай, за это вас накажут.- Мне главное, чтобы вы не передумали принять меня на службу, о ваше высочество, - ответил он. - А мальчик этот так говорит оттого, что его отец так поступил, и теперь он думает, что все мачехи восстанавливают своих мужей против пасынков.- Один случай ничего не доказывает, - успокоила я. - Уверена, у вас такого не случится.Похоже, мне удалось его умиротворить, но в душе я не испытывала уверенности, что все изменения в его жизни теперь будут только к лучшему. Ведь сама-то я выросла с родными отцом и матерью, самыми лучшими на свете. Но при этом знала, что мой отец был нелюбимым сыном у своей матери, принцессы Аделаиды. Значит, бывает и так.Видения, промелькнувшие передо мною в тот день, когда я была у Сехмет, не давали покоя.На днях иные из них даже повторились в моем сне, но теперь они получили какое-торазвитие. И это поставило меня в тупик. Я поняла, что либо у меня слишком бурная фантазия, либо это отголоски событий, о которых я не знаю.Можно было, конечно, выспросить что нибудь у Сиагрия или других старых слуг, но я не стала. Ведь одно дело - вызнавать что-то о призрачной Эвлалии, которая то ли была, то ли нет, и совсем другое - задавать вопросы о своих родителях.Тут лучше обратиться к ним самим, и если они не захотят ответить, то смириться с этим.Думая об этом, я прогуливалась по саду, который в этот день весь покрылся инеем и был диковинно красив.

Захрустел снег под чьими-то шагами, и на дорожку передо мною выбежал Сакс, дог моего отца. А значит, и сам король был где-то рядом, ведь по утрам он обычно гуляет со своим любимцем сам.Дог несколько раз махнул хвостом, даже на миг прижался носом к моему боку, выражая радость. Но тут же отошел, ведь он всегда помнил о своем достоинстве и был не очень щедр на проявления чувств, если они не касались его дорогого хозяина.-Ты не замерзла, Вив? - спросил отец, появившись на дорожке вслед за Саксом.- Нет, папа, я тепло одета.Мы пошли рядом, а Сакс снова убежал вперед.- Ты стала очень задумчивой в последнее время, Вив.- Я думаю о любви, - ответила я, не ходя вокруг да около.Ведь я выросла в семье, где было четверо мужчин, и давно поняла, что с ними лучше говорить и задавать вопросы прямо, если хочешь, чтобы они так же прямо и ответили.- Ну, это понятно. Что же может занимать юную девушкубольше, чем любовь?- Ах, многое! - решилась я. - Например, я совсем не знаю, как было принято ухаживать раньше. Ну, как молодые люди давали понять девушкам, что те им небезразличны?- По-разному, - он пожал плечами.- Смотря какой молодой человек, и смотря какая девушка.- А ты, папа, что делал, когда захотел открыться моей маме?Готова поклясться, что на миг он смутился, но потом ответил совершенно спокойным голосом:- Сказал ей, что обычно говорят. И попросил стать моей женой.- Так просто?- Ну, не совсем просто. Мы ведь были в осажденном Париже и готовились к прорыву навстречу императорской армии. И никто не знал, будет ли жив на следующее утро...Я понимала его. Ведь, погибни он тогда, мама осталась бы одна на всем свете, да ещё и окружённая врагами. Он желал дать ей положение, которое защитило бы ее.Да, у мамы не было родни. Вернее, был отец, но в то время находился где-то далеко. Может быть, у друидов принято годами бродить по свету. Или причина была в чем-то другом?- А кто же подвёл маму к алтарю, когда ты ждал ее там? Если там не было ее отца...- Это сделал герцог Орлеанский, которого ты отлично знаешь.- А платье? Какое на ней было платье? Ты помнишь? А украшения?- Розовое.Он улыбнулся этим воспоминаниям, идя рука об руку со мною сквозь медленно падающий снег.- На ней были бриллианты и рубины, и скажу без ложной скромности, что таких нет и не было ни у одной невесты!Он был в хорошем настроении, и я решилась:- Папа, а с твоей стороны на свадьбе были родственники?- Да, но мало, - ответил он несколько суше. - Твой дядя Роберт был, а остальные - просто какая-то дальняя родня.- А кем тебе приходился молодой человек... очень похожий на тебя, красивый, но не очень добрый?- Ты сегодня задаешь странные вопросы, - удивился король. - Где ты видела такого человека и почему решила, что он мой родственник и обязательно недобрый?- Ну, просто он очень похож на тебя. Даже больше, чем Рауль. А почему недобрый? Не знаю, мне казалось, что добрые не поджигают чужие дома. И не замахиваются на женщин хлыстом.- Да, все так, - глухо сказал мой отец. - Он был очень дурным человеком.Я хотела спросить, кто это - он, но, взглянув в лицо отца в тот миг, передумала расспрашивать дальше.О нет, он не был разгневан, но я поняла, что ему больно. И что это был точно он.- Ты, наверно, слишком много гадала, Вив, - проговорил отец.-Да, папа, - покорно сказала я. - Ну, просто сейчас такое время, когда все гадают. Я расстроила тебя?- Нет. Я все понимаю. Отъезд Мартина, а потом и Изабеллы заставляют тебя сильно грустить. Да еще это похищение... Но все-таки ты смотри не перестарайся с гаданиями! Говорят, нельзя часто это делать.Кмоему огромному облегчению, он даже не вспомнил про Сехмет.Но расспросы на этом я решила прекратить.Да и к чему они, если у меня все равно лучший отец на свете?Король медленно ехал через городскую площадь. Он возвращался с охоты и, как обычно, дал возможность своим подданным разглядеть себя и блестящую свиту во всем великолепии.Он милостиво улыбался, иногда даже приветливо махал затянутой в перчатку рукой, но при этом все, и придворные, и горожане, и приезжие,знали: ничто не ускользнет от внимания короля. Он знал их всех, многих помнил по именам, что людям всегда особенно приятно.Эд всегда обращал внимание на новые лица, да и старые не забывал даже спустя много лет.Человек, разглядывавший его сквозь щель чуть отодвинутого ставня, знал об этом и не стал рисковать, высовываться сильнее. Можно было и вообще не смотреть, он прибыл в город не для того, чтобы глазеть на коронованного бастарда, но не удержался. Любопытно стало, насколько тот изменился за много лет.Кортеж проехал, и человек прикрыл ставень и отвернулся от окна.В комнате царил полумрак, но даже при таком скудном освещении каждый сказал бы: насколько прекрасен король, настолько безобразен был человек, затаившийся здесь.Он слез со скамейки, на которой стоял, разглядывая Эда, и подошёл к низенькому столу, уставленному блюдами. Отломил большой кусок буженины и принялся есть, жадно вонзая в мясо свои редкие зубы.Это был карлик, и каждый, кто был хоть отчасти знаком с преступным миром, понял бы, что перед ним ужасный, не ведающий жалости Крокодавл, владыка нищих и уродов.Истинно сказал кто-то из великих мудрецов, что бывший раб - самый жестокий господин.

Крокодавл долгие годы был рабом Лалиевры, и все, кто знал их обоих, сказали бы, что ведьма была не такой уж и злобной, если сравнивать с ее преемником. Сатанински хитрый карлик был жесток, изворотлив и скрытен, ничего не забывал и не прощал.Появление его величества настроило Крокодавла на воспоминания, и он проговорил вполголоса:- Мало ты изменился, Робертин, но всё-таки я сказал бы, что время и груз ответственности наложили отпечаток и на тебя. Нам, королям, тяжелее, чем всем другим! Вот и мне все приходится делать самому, представляешь? Думаю, ты бы не обрадовался, если бы встретил меня здесь, в твоём городе. Но ты не встретишь, я живу в Париже, там легче делать разные дела. И скоро вернусь туда. Ох, ты не любишь, Робертин, тех, кто был предан даме Лалиевре! Кроме поганого мима, будь он неладен, его-то ты привечаешь! Вот он и возомнил о себе, а ведь это я вытащил его из грязи! Ну ничего, скоро мы посмотрим, кого из двух королей Нанусу следует больше опасаться!Закончив есть, он вытер руки о скатерть и громко хлопнул в ладоши.Вошел огромный детина с мрачным лицом, с которого ему то и дело приходилось отбрасывать слишком отросшую неопрятную челку.- Все ли у тебя готово, дружище Филин? - спросил Крокодавл.- Все, мой повелитель, - ответил тот, низко кланяясь. - Она ни шагу не делает без того, чтобы мы не узнали! Как только будет подходящий момент, сделаем все чисто, комар носа не подточит!- Она должна исчезнуть, - проговорил Крокодавл загробным голосом, наводивишим на людей особенно сильный, гипнотизирующий страх. - И долго ждать я не стану.