15 (1/1)
—?Что это? Атенаис напряглась, принюхиваясь, и даже глаза закрыла. Всё равно сейчас, через три с лишним колокола после заката, зрение было почти бесполезно, а открытые глаза только рассеивали внимание. ?— Кора лимонного дерева. ?— Правильно. А для чего она нужна?
Ну, это совсем просто?— лимонницей вовсю пользовались модницы тарантийского двора! ?— Она улучшает цвет лица. А если сделать тёплый компресс с маслом чайного дерева на ночь, то кожа становится гладкой и упругой! ?— А это? Запах, горьковатый и душный, словно пронизанный полуденным жаром, был смутно знаком и почему-то внушал опасения. Атенаис зажмурилась почти до боли, перебирая не только все, изученное за сегодняшний невероятно долгий день, но и более раннее, почти позабытое. Горбачи продолжали неспешно-ровный бег сквозь ночь, их мерная поступь ничуть не мешала продолжению дневного урока. Как и ночное время, от которого слезятся глаза и рот раздирает зевотой. Атенаис судорожно зевнула и наконец-то вспомнила: ?— Шакальи ягоды! Но это нечестно! Ты мне про них ничего не говорила, это я просто еще от няньки…
Переливчатый хрустальный смех был ей ответом: ?— Вот и прекрасно! Умная жрица черпает знания изо всех доступных колодцев и источников, не ограничивая себя только тем, который волею богов оказался поближе! А зачем нужны шакальи ягоды?
?— Они ни зачем не нужны! Они же ядовитые! Лошадям достаточно съесть горсточку-другую?— и все! А человеку?— так и вообще несколько ягодок…
?— Вот видишь! А ты говоришь?— не нужны. Одно из предназначений ты угадала верно?— шакальими ягодами можно легко убить врага. Или хотя бы его лошадь, если для твоих целей его нужно просто немного подзадержать. А еще при помощи специальным образом выпаренной настойки из этих ягод жрицы Деркэто избавляются от ненужного плода… впрочем, об этом тебе знать пока рановато. Ну-ка, любопытно, а вспомнишь ли ты вот это… Ну? Атенаис принюхалась и с трудом удержалась от смеха. Еще бы она не вспомнила! Это был самый важный запах сегодняшнего дня, самый важный из усвоенных ею уроков, и уж его-то она постаралась запомнить навсегда. ?— Омариск! Волшебная травка Деркэто! ?— Вижу, главный урок ты усвоила верно! —?Хрустальный смех вновь зазвенел над ночной степью. —?Это действительно пыльца цветов омариска, перемешанная с воском диких степных пчел. В обычном своем состоянии?— просто приятно пахнущая травка, но если ее сжечь… Стоит бросить один такой вот шарик на жаровню и дать мужчине вдохнуть поднимающийся дым?— и на него низойдет священное безумие Деркэто. Некоторые называет его ?благодатью Деркэто?, но мне не кажется, что это состояние?— такая уж благодать. Священное безумие?— так будет вернее. Мужчина, на которого оно снизошло, полностью теряет голову от неудержимой страсти и готов ради ее удовлетворения на все… Абсолютно на все, понимаешь? Убить своего короля, предать лучшего друга, отдать дочерей в наложницы грязным больным рабам, разрубить грудь собственной матери и бросить к твоим ногам ее еще теплое сердце… Пыльца омариска?— страшная сила, помни об этом. На женщин она тоже действует, хотя, хвала Иштар, и далеко не так сильно. Поэтому, когда будешь ее применять, постарайся сама держаться подальше от жаровни, поняла? ?— О да! —?ответила Атенаис с жаром, и тут же снова душераздирающе зевнула. —?А как он выглядит, этот омариск? ?— Завтра, дорогая моя! На сегодня уроки закончены, ты уже совсем спишь, того и гляди, с седла свалишься! Перебирайся в шатёр, я распорядилась, чтобы для тебя оставили место.***
?— Люди не могут скакать всю ночь, командор. Да и коням нужен отдых… Закарис смерил Хьяма бешеным взглядом, потом обмяк. Конан, стоявший за спиной асгалунского короля на расстоянии выпада и уже напрягшийся в готовности спасать одного из лучших асгалунских бойцов от неоправданного командирского гнева, тоже слегка расслабился. Слегка?— Закарис последнее время вел себя все более и более странно и особого доверия не вызывал. Шагнул вперед, сказал примирительно: ?— Люди действительно устали, Закарис. Мы же скакали весь день и половину ночи! Почти без остановок! Если бы не наткнулись на этот колодец, просто загнали до смерти половину лошадей еще до рассвета. К Зандре такую спешку, опомнись! Твоей сестре и ее людям тоже надо спать. Мы можем в темноте проскакать на расстоянии броска копья от их спящего отряда?— и просто его не заметить! ?— Ладно,?— тихо вздохнул Закарис, и рявкнул,?— Привал! Всем спать! До рассвета!
По вяло суетившемуся вокруг колодца лагерю прокатился облегченный стон. Многие попадали на землю прямо там, где стояли, не утруждая себя даже тем, чтобы что-то подстелить или накрыться плащом. Показалось даже, что многоголосый храп раздался несколько раньше, чем усталые тела коснулись земли. На ногах остались лишь заранее назначенные часовые, да несколько человек продолжали выхаживать своих коней, опасаясь их запалить.
Присмотревшись, Конан обнаружил, что большинство из последних были его гвардейцами. Обидно, конечно, но местные лошадки, такие неказистые и вздорные на вид, к жаркому климату были приспособлены намного лучше его статных и тонконогих красавцев. С другой стороны?— приятно, что ?драконы? хорошо знают службу и заботятся в первую очередь о своих конях, как и должно истинному воину. ?— Завтра мы должны их догнать! Конан пожал плечами:
?— Будет воля Митры?— догоним еще до обеда. Я бы не возражал нормально подкрепиться, а не жевать в седле на полном скаку эту вяленую крокодилью отрыжку. ?— Ты не понимаешь! —?простонал Закарис, качая головой. —?Ты просто не понимаешь… ?— Ну так и объяснил бы мне, чего же именно такого ужасного я не понимаю? ?— Они вместе уже два дня! Ты хоть представляешь себе, чему эта тварь может за такое время научить твою старшую дочь?! Конан фыркнул. Снова шевельнул плечами: ?— Думаю, девочке пригодится. ?— Ты не понимаешь! —?буквально взвыл Закарис и сдернул с бритой головы шлемообразный кидарис с золотыми пластинами внахлёст. Бросил на землю, рухнул рядом. Конан смотрел на него, мрачнея. Недобро так смотрел. ?— А ты ведь не этого боишься, Закарис… —?сказал он негромко, не надеясь на ответ. —?Не того, что твоя сестренка развратит своими секретными знаниями жрицы Деркэто мою старшенькую и научит ее вертеть мужчинами… Чего же ты на самом деле боишься, а, король Асгалуна?..
Закарис поднял на него затравленный взгляд, упрямо стиснул зубы: ?— Завтра, Конан, великий король Аквилонии. Я все объясню тебе завтра. Когда мы догоним эту тварь.*** —?Они догонят нас сегодня.
Дорожная пыль, поднятая широкими ступнями горбачей, медленно оседала вдалеке и продолжала клубиться у ног, словно водовороты странной красновато-желтой речки. Нийнгааль придержала отряд у развилки на четверть оборота клепсидры, давая людям возможность размяться, а скотине?— полакомиться пустынным игольником, коего вдоль дороги водилось в изобилии. Сама же она смотрела назад?— туда, где далеко-далеко, почти у самой еле различимой линии зеленых холмов на горизонте поднималась в выбеленное солнцем небо тоненькая красновато-желтая полоска. Погони не было видно, но поднимаемая ею пыль выдавала ее с головой. Впрочем, точно так же, как и их самих. Атенаис с тревогой посмотрела на густую дорожную пыль, клубящуюся у лохматых ног ее скакуна. Снова взглянула на медленно, но неотвратимо приближающийся пыльный шлейфик, перевела обеспокоенный взгляд на Высшую жрицу. И вздрогнула. Невыразимо прекрасные глаза Нийнгааль смотрели прямо на Атенаис, на красивых губах мерцала прозрачная улыбка. ?— Они догонят нас сегодня, еще до заката. Но мы ведь с тобой не хотим, чтобы они догнали именно нас, правда, милая?
?— Не хотим! —?Атенаис сглотнула тугой комочек: ?Не так рано!!!?. —?Но что же нам делать? Их кони быстрее! Хрустальный смех дрожал и переливался в прекрасном горле, словно драгоценное вино в бокале не менее драгоценного горного хрусталя.
?— О, у Деркэто есть для своих верных слуг множество хитроумных уловок! Ты знаешь, что она какое-то время была ближайшей подругой достойного Бела, прозванного в народе Шустроруким? Вижу, пришла пора преподать тебе новый урок: степь?— это не столичные гонки колесниц, где победа всегда достается самой быстрой. Степь?— это степь. Они, конечно, догонят. Но не нас. Думаешь, я зря остановилась у этой развилки? Мы здесь разделимся. Мои верные слуги отвлекут на себя внимание наших преследователей, а мы с тобой продолжим наш путь. И наши уроки. Надеюсь, такое развитие событий тебе больше нравится?*** ?— Они разделились! Впрочем, дозорный мог бы и не кричать?— Конан и сам отлично видел, что ровный клуб пыли, что колыхался впереди, ворочаясь и постоянно меняя очертания, словно какое-то косматое бесформенное чудище из легенд, слегка изменился. У него словно бы вырос хвост. Пока еще куцый, но с каждым ударом сердца удлиняющийся, он острым кончиком тянулся в полночную сторону. А косматый красно-рыжий зверь продолжал топтаться посредине степи, разве что еще немного подрос?— они нагоняли. Беглецы, похоже, и сами это понимали, не зря же начали пускаться на всякие уловки.
Впрочем, это им не сильно поможет. Конан привстал в седле, щуря глаза. Вгляделся, прикидывая.
Если судить по тонкой прозрачности быстро удлиняющегося ?хвоста?, в острие его не слишком-то много всадников. Скорее всего, вообще двое-трое. И что же из этого следует?.. Тремя поворотами клепсидры позднее, притормозив у развилки и звериным взглядом вглядываясь в истоптанный песок, Конан не смог сдержать довольной усмешки. Он опять угадал.
Несмотря на множество следов, испещряющих место разделения отряда, любому хоть мало-мальски зрячему следознатцу было отчетливо видно, что на полночь отсюда свернули только трое. Какое-то время их скакуны шли бок о бок, буквально выстроившись в ряд. Словно специально облегчая работу следопытам. Три цепочки следов, боковые?— более четкие и глубокие, средняя же?— лишь чуть намеченная, словно этот горбач нес гораздо меньший вес. Например, не взрослого человека, а ребенка. Конан засмеялся уже в голос. И кого, скажите на милость Митры, они хотят обмануть подобной наивной уловкой? Только трое, ха! Словно на жертвенном камне преподносят, кушайте, не обляпайтесь. И даже горбачей рядком пустили?— специально на случай, если следознатчики у преследователей не слишком опытные и нужного не заметят. Ха! Чтобы высшая жрица путешествовала в почти что полном одиночестве, без многочисленной охраны и армии слуг, всего лишь с двумя спутниками, один из которых, к тому же, похищенный ею ребенок?! Да скорее реки потекут вспять, а луна упадет на землю! ?— Конан! Мне это не нравится.?— Закарис смотрел в сторону ответвляющейся полузаброшенной дороги с четкими следами троих всадников. Хмурился. —?Как-то слишком… напоказ. Конан ощерился: ?— Сам вижу. Внимание отвлечь пытаются. Знаешь что… Пошли-ка двоих ребят по этой дороге?— так, на всякий случай… ?— Хьям! Эххареш! Проследить, дальше?— по обстановке! Остальные?— за мной, во имя Иштар! И он упрямо погнал Аорха вперед, к выросшему уже до огромных размеров пылевому чудовищу, что ворочалось в близкой недосягаемости, словно лакомая морковка перед взмыленной мордой впряженного в крестьянскую повозку мула.***