Нас учили убивать (1/2)

На следующий деньСегодня особенный день и начинаться он должен по-особенному... хах, а вот и нет. День у нас начался как обычно в восемь утра по местному времени мы вышли в море. Стрельбы, будь они неладны, проводить надо регулярно, чтобы руки не дрожали, чтобы память мышечную наработать. Чтобы время заряжания снаряда из погреба в казённик не превышало установленных 125-ти секунд. Впрочем, грех жаловаться, ведь сами стрельбы меня всегда завораживали.Что ни говори, а разрыв 807-мм снаряда в двух-трёх километрах от себя... это не передать словами. Фугасный снаряд поднимает водяной столб метров на 90 в высоту, если не больше, бетонобойный меньше примерно на треть, а про остальные смысла говорить нет. Шрапнелью интересно стрелять только по наскоро построенным на ближайшем острове бетонным бункерам и прочим мишеням. Когда приходишь на место, по которому долбанул, действительно становится страшно... за тех, кто мог находиться в этих бункерах. Метр бетона пробивает на ура, а радиус разлёта осколков в три с лишним километра не оставит шансов даже самому хитрожопому противнику.Ладно, это всё лирика... грохотание пушек, конечно, заставляет шевелиться кое-что пониже живота, но и только. Эх, бабу бы... приголубил бы любую... лишь бы всё нужное на месте было. Ну а что? Почти два года сижу тут безвылазно, а мне ведь уже почти двадцать шесть! Впрочем, мои проблемы на фоне проблем мира это, просто небо и земля. Недавно вон НАТО в Кувейте обосрались. Войска попытались ввести, да только вот что было на складах, то быстро, закончилось, а пехоту пендосов и редкие танки на самолётах быстро сбивают бородатые во главе с Саддамом Хусейном. Чувствую, Кувейт свою дерьмократию получит ой как не скоро, ибо одной авиацией НАТО много не навоюет. В общем, только говорили, что Афган для СССР это как Вьетнам для США, как третьим Вьетнамом уже у НАТО стал Кувейт... с удовольствием буду ждать четвёртого у республики Гондурас... сарказм.

Перейдём же теперь к делам насущным. Судя по тому, что нам с Петровым удалось узнать о новом проекте 500, я уже могу сделать некоторые выводы. Во-первых, командование наконец-то поняло, что пристроить меня ни на какое направление не представляется возможным и решило сделать из меня не канмусу, а, цитирую, "универсального оперативника для ведения боевых действий в условиях города, поля и моря". Что это может значить я в душе не чаю, но Петров выдвинул гипотезу, что из нас будут делать этакую штурмовую двойку а-ля пулемётчик и второй номер... ну или та же бадяга, только со снайпером. Тем не менее, это уже хоть что-то. Я наверное даже власть нынешнюю шатать не буду, если меня будут обучать лучшие инструкторы КГБ! Ну... хотя бы одни из лучших. С моей силой и мозгами капитана... хах, суперотряд получится!

Сегодня просто настолько особенный день, что мне буквально с порога моей комнаты всучили письмо из Мурманска, из моего дома! Насколько я понял, писали его все члены семьи, включая моего шестнадцатилетнего младшего брата, потому что почерк в разных абзацах разный. Говорилось в этом письме о том, что у них всё хорошо, можно не переживать. Единственное, что их огорчило, так это развал страны, но и его можно пережить. Всё же крановщик — это не самая ненужная профессия, так что деньги у них имеются. Брат написал, что уже окончил девятый класс, что в очередной раз с кем-то подрался и лишился в этой драке зуба... моя школа... аж гордость за душу берёт. Мать по большей части задавала сама себе вопросы обо мне и сама же на них отвечала, к тому же из её строчек стало понятно, что им наплела служба безопасности по поводу меня... хах, ушёл работать на секретный объект, вернусь не скоро. Отец в свою очередь успокаивал меня тем, что жизнь в семье идёт своим чередом, как до моего исчезновения, однако выразил тревогу по поводу стремительно нарастающего в городе беззакония. Недавно у его соседа жигули "шестёрку" угнали, а буквально вчера какие-то хачи избили моего одногруппника Саню Тимохина, в больнице теперь с проломленным черепом лежит, хачей уже ищут.

Написать письмо в ответ я смог, но пришлось отдать его на редактуру охране базы, ведь написал, судя по всему, очень много лишнего. В итоге конечный вариант можно было описать всего одним ёмким предложением; Я в порядке, учусь, вернусь не скоро, держитесь там.

Тем временем уже ближе к середине дня на базу внезапно для меня и Петрова въехала колонна из "Уралов" 4320 и нескольких КрАЗов 255-ых с тентами. Один из Уралов, кстати, был оборудован как мобильный дом с металлическим кузовом.

— Похоже, ядерный комбикорм для тебя уже привезли. — ехидно выдал мой капитан, посмотрев на всю эту ораву крупнотоннажных грузовиков.

— Зато я хоть жиреть от него не буду в отличие от некоторых. — в том же тоне ответил я на подколку, многозначительно посмотрев на слегка располневшего Александра.

— Иди к чёрту, с такой работой и таким пайком хочешь не хочешь, а в форме себя держать трудно будет. — без всякой обиды сказал Петров, похлопав себя по животу.

Да, что ни говори, а паёк в отдельной столовой специально для нас выдают просто царский. Мясо, рис, макароны, овощи, шпик солёный, чай, сахар, супы, сникерсы в конце концов! И если для меня это скорее повод не забыть вкус нормальной еды, ибо в моём желудке сгорает без пользы всё, что не имеет в своём составе плутоний, то вот капитан... ну, его понять можно. С такой нервной работой в таком унылом месте без личного телевизора и прочего можно реально от скуки сдохнуть. Я хотя бы из больших пушек стреляю, а он просто в штабе штаны просиживает. Остаётся только перетирать беседы за жизнь в общежитии, гоняя в выданные профессором чисто из мужской солидарности картишки.

Тем временем из обычных Уралов повалили солдаты в полевой форме агентов службы безопасности, а из Урала с железным кузовом вышло четыре человека в костюмах химической защиты, но без противогазов и накинутых на голову капюшонов. Из КрАЗов в это время никто выходить не спешил... возможно, что и некому оттуда выходить.

Заметив нас, один из КГБшников — мужчина лет тридцати пяти на вид — направился в нашу сторону, пока его товарищи вместе с охраной базы двинулись к другим грузовикам скорее всего разгружать боеприпасы.

— Здравия желаю, товарищи подопытные, майор Вячеслав Добрынин, очень приятно. — начал очень бодро и весело мужчина с небольшим вертикальным шрамом на щеке.

— Здравия желаю, товарищ майор, капитан первого ранга Александр Петров, тоже очень приятно. — ответил в том же тоне капитан, пожав протянутую вперёд руку.

— А, флот? Уважаю! А рядом с тобой, я так понимаю, и стоит так называемый "Прометей"? — спросил КГБшник, переведи взгляд на меня.

— Меня Арсений вообще-то зовут... — скукоженно проговорил я, заставив брови опера слегка подняться ко лбу.

— Арсений? Хм, о корабле с таким именем я не слышал никогда... Саша, что скажешь? — спросил с улыбкой этот мужик, переведи взгляд на Петрова.

— Слушай, Сеня, ты баран что-ли? Нахрена ему твоё человеческое имя? Тебя же ещё вчера в Прометея переименовали.

— А... упс, ошибочка вышла. — ответил я на словесные п*здюли капитана.

— Так ты, значит, и есть тот самый недо-канмусу, которого мне надо научить всем премудростям ножевых и рукопашных боёв, а также сделать из тебя мастера на все руки? Хах, то что ты парень, это даже плюс, мне не будет жалко валять по земле смазливую мордашку. — ехидно сказал на это майор, показав мне сжатый кулак.— Канмусу и валять по земле? Вы слишком высокого о себе мнения, товарищ майор. — ответил я слегка высокомерно, однако замечание поняли все.— А ты не используй всю свою силу и будет что валять по земле. Твоя сила — это очень мощное оружие, которое можно улучшить путём отработки различных боевых техник. Упускать такой дар — преступление чистой воды. Впрочем, давайте сначала подождём разгрузки твоих ядрёных снарядов и проведения тестовой дозаправки вон теми бравыми парнями в костюмах РХБЗ. Они в них всю дорогу ехали на ящиках с плутониевыми стержнями, так что не уступить им очередь будет очень по-мудацки с моей стороны. Пойдёмте к этому вашему профессору, пускай выделит герметичную комнату, а там уже посмотрим, как выйдет. — проговорив это, майор, направился в сторону административки с бункером... словно знает уже это место.— Эй, парни, за мной! Тащите эти штуки сюда! — крикнул он парням в химзащите, которые тут же пошли вслед за ним, как утята.***— И что мне с этими трубками делать? — спросил я у учёного, облачённого в полный костюм РХБ защиты с счётчиком Гейгера в руках. Рядом с ним стоял небольшой, но очень массивный чемоданчик со знаком радиационной опасности, а в моих руках был один из многочисленных ТВЭЛов, не скреплённый с другими в ТВС.— Я не знаю. Вы заказывали, мы сделали и доставили. Предположительно, их надо съесть. —глухо послышалось из-под противогаза.— Вы что, издеваетесь? — вопрошал я, смотря то на стальной стержень с топливными таблетками внутри, то на самого учёного. Нахождение в той самой камере, где меня держали около месяца, добавляло ещё больше абсурдности ситуации.— Прометей, это вы сейчас надо мной издеваетесь. Моя задача заключается в замере показателей гамма-излучения после употребления вами этих самых ТВЭЛов. Как вы их будете употреблять — уже не наше дело. — в общем-то верно заметил учёный, но мне всё равно это казалось какой-то дикостью. Жрать металл, причём радиоактивный... дожили. От чего все десять лет учёбы в школе в шутку предостерегал наш учитель ОБЖ стало явью. Ладно, что поделать? Голод не тётка, его не уговорить.— Хорошо, хорошо, сожру я эти штуки... — сказав это, я занёс в рот первый цилиндр. Надкусываю вместе с таблеткой и...— Довольно-таки неплохо. — задумчиво проговорил я, пережёвывая мягкий, словно зефир, металл. Плутоний... довольно "вкусный" металл... как твёрдая кислая заправка для салата.— Пфе, а вот капсула говно на вкус. — добавил, выплёвывая пережёванный кусок стали.— Ну что вы встали?! Быстрее ешьте другие таблетки, у нас тут фон под двести рентген! — завопил яйцеголовый, отскочив вместе с счётчиком к двери.Не став медлить, быстро закинул в рот оставшиеся четыре таблетки, выталкиваемые пружиной цилиндра.— Вкусно... и сытно. — довольно проговорил я, чувствуя небольшое утоление голода. Ещё штуки три таких стержней и вообще будет зашибись!— И радиоактивно. Вокруг вас идёт фон в 150 рентген, но он быстро спадает, а вот ваша ротовая полость... — протянул человек в "резине", поднося датчик к моему рту.— А-а-а... — рефлекторно выдал я, чем воспользовался учёный, засунув датчик мне в рот... вот ведь урод.— А вот целоваться с вами пока что точно нельзя. По крайней мере 400 рентген в час внутри вашей ротовой полости смогут отговорить от поцелуя любую барышню лучше тотального кариеса. Употреблять воду и прочие продукты питания из общей посуды крайне не рекомендуется, иначе большая часть персонала базы сляжет от онкологических заболеваний в течение месяца. Также я думаю, что вам нужны не сами стержни, а именно топливные таблетки. Это упрощает производство, но всё равно заявленная масса плутония-239, необходимая вам для бесперебойной работы в течение пятнадцати лет довольно сильно бьёт по карману государства. На этом у меня всё, я буду периодически заходить к вам для замера уровня излучения, всего доброго. — пояснил свои действия яйцеголовый, после чего вытащил датчик изо рта, подхватил чемоданчик и вышел в открывшуюся перед ним дверь.— Жесть... — только и оставалось сказать мне, понимая, что мой рот в прямом смысле теперь "воняет радиацией", как после употребления большого количества чеснока.***— Слушай... надень-ка ты противогаз от греха подальше, я не хочу лишние 25 рентген от тебя получить. — это было первое, что мне сказал майор Добрынин после доклада яйцеголового. Стоя с протянутым вперёд ГП-7, этот человек всем своим видом показывал свою глубокую неприязнь... к моей ротовой полости.— Блин, да вы точно издеваетесь надо мной... все. — ответил я, оглядывая всю собравшуюся вокруг нас группу гэбистов, одетых в свою по левую форму без всякого оружия... кроме разве что штык-ножей 6Х5.В ответ на мою реплику послышался ехидный хмык со стороны стоящего неподалёку Петрова и тихие смешки со стороны группы Славы.

— Прости, но радиация людей, как ты видел на примере недавнего Чернобыля, не очень жалует, а общаться без ОЗК с существом, которое жрало плутоний-239, нам не особо хочется. Натягивай давай и не бубни, тебе всего двадцать пять. — проговорил Добрынин, когда я натягивал на себя этот кусок резины с фильтром.Собственно, находимся мы сейчас на той самой ржавой разбитой спортивной площадке в компании нескольких десятков матёрых сотрудников службы безопасности. Насколько я понял, сегодня будет нечто вроде пробы моих имеющихся навыков бойца, чтобы определить, как меня нужно тренировать. Всё же из нас, по словам самого Добрынина, хотят сделать мега-оперативников, способных нейтрализовать любое существо, будь то канмусу или простой человек... а может и тварь океанская, если повезёт. Очень хочу надеяться на то, что первых в списках целей не будет, но... никогда нельзя быть уверенным на все сто процентов... ни в чём. Моё попадание сюда почти два года назад доказало это.— Итак, парни, сегодня у нас довольно крупная рыба в прямом и переносном смысле! Правила все знают, но для тебя, Прометей, повторю. Все становимся в круг, выходят канмусу и один оперативник, после чего начинается свободный бой. Люди могут использовать холодное оружие и любые другие приёмы, канмусу имеет только кулаки и обязан поддаваться в отношении грубой силы. Здесь мы смотрим на твою технику, парень, а не пытаемся друг другу морды набить. Всем всё ясно? — громко на всю площадку спросил майор. Почти что синхронное не особо громкое "так точно" стало ему ответом.— Хорошо, теперь все становимся в круг и выходим по-очереди. Бой начинаем после моего щелчка.Сказав это, вокруг меня тут же образовался небольшой пятачок со стенами из солдат службы безопасности. Первым решил выйти вперёд один здоровый парень ростом примерно одного и того же со мной. В руках нож, на лице усы, слегка мятая форма и белозубая улыбка. Вот и весь кэгэбист.— Не бойся, я тя резать не буду. Просто почикаю маленько. — сказал опер с улыбкой на лице.— Ну, попробуй, человек. — так же весело ответил я, подняв кулаки на уровень чуть ниже лица.— Боже, что за ужас? — послышался тихий голос со стороны майора, но мне уже было не до него.Только благодаря от природы быстрой реакции я сумел увернуться от быстрого прямого удара ножа, который чуть не задел мою куртку. Не давая мне опомниться, опер продолжил атаку прямым ударом в живот, который уже достиг цели и заставил меня только лишь из-за неожиданности согнуться пополам.Быстро разгибаюсь и пропуская мимо себя удар коленом, отпрыгиваю, врезаюсь в оцепление, ухожу простым подшагом влево от удара кулаком и наношу удар под дых с силой простого человека... моей силой до становления канмусу.Вместо ошеломлённого опера я получил мгновенный захват своей руки. Быстро притянув меня, опер мгновенно обхватил мою шею ногами, после чего простым движением корпуса опрокинул меня на землю, мгновенно вводя в болевой захват.

— Да ты за*бал уже. — сказал я раздражённо, выбираясь из захвата с помощью силы.Поделать с физической силой канмусу оперативник ничего не смог, однако его довольная рожа очень явно говорила о том, кто здесь победитель.

— Ха-ха-ха-ха, спасибо за комплимент. — весело выдал этот мужик лет тридцати, поднимаясь с земли.— М-да, Сеня, для прошедшего службу в ВДВ неплохо, но как для будущего мега-оперативника это просто тихий ужас. Однако... Саша, иди сюда, тебя тоже сейчас проверять будем. — сказал вышедший вперёд майор, свистнув стоящего в стороне капитана.— Ты смеёшься? Мне, блин, почти шестой десяток идёт! Этот молодчик же меня, старика, пополам сложит! — возмутился Петров, привстав со своей насиженной перекладины.— Ой, вот тебе-то грех прибедняться. Я знаю, что ты проходил особую подготовку в компетентных органах, твои боевые навыки не должны уступать Коле. — ответил ему не терпящим отказа тоном майор, указав головой на побившего меня оперативника.— Ладно, ладно, чего привязался-то? Будет тебе и хлеб, и зрелища... Эй, салага, смотри и учись у человека старой закалки! — сказал сначала ворчливо, но потом более весело Петров, входя в круг. Вот сейчас и проверим, какой ты на самом деле старик... а то уж больно спортивное у тебя тело для простого инструктора канмусу, хоть и располнел ты слегка на харчах элитных.— Так, Коля, нож мне отдай, а то капитан у нас вроде как нормально режется. — проговорил майор, забирая из рук опера штыковой нож.

Отойдя обратно за пределы круга, Слава дал долгожданный щелчок... и пошёл лютый замес.

Один побитый Коля спустя— Блин, а я ведь ещё могу раздать... — словно не веря в свою только что вырванную опытом победу, проговорил Саша, сидя на поваленном тяжело дышащем оперативнике.Я смотрел на это дело с упавшей до уровня земного ядра челюстью. Чтобы этот дед обошёл меня?! Да как, бл*ть?! Ты же сто метров пробежать без дикой одышки не можешь! А тут взял, повалил за минуту здорового молодого оперативника и даже не запыхался!

— Хе-хе, видел, Прометей? Отныне и до чистой твоей победы над всеми моими подчинёнными ты будешь учиться! Сможешь победить их, будешь биться со мной. Победишь меня и считай, что по рукопашному бою ты уже спец, которых в мире единицы. Только после этого мы начнём учить тебя обращению с холодным и огнестрельным оружием, а до тех пор только теория и тренировки. Мои парни десять лет учились быть защитниками Родины, каждый из них прошёл прошёл Афган и каждый убил как минимум одного человека. Сможешь победить их и мы начнём учить тебя искусству убийцы. — с помпой и тонной нескончаемого качественного пафоса вещал майор, скрывая под этими словами жуткое и ужасное искусство, обучаться которому сможет и тем более захочет не каждый.

Однако, понял я это слишком поздно... в тяжёлых боях близ города ********.***Так и проходили дни, недели, месяцы... каждый день я просыпался ровно в шесть часов утра, чтобы пойти на площадку и отработать показанные приёмы, наработать мышечную память, научиться их применять. Шёл май 1992-го года, а я всё продолжал своё обучение.

Петров в это же самое время постоянно ездил с несколькими оперативниками и самим майором куда-то за пределы базы, причём в полном снаряжении. Куда ездят — не говорят. Известно только что на полигон пострелять из табельного оружия. Где этот полигон, какое табельное оружие — чёрт бы его знал. Я в это время обычно валяюсь на земле, запинываемый несколькими оперативниками. Даже стрельбы перестали проводить в угоду тренировкам, но это ещё не всё. Ближе к вечеру обычно в мою комнату приходит майор, кладёт секретный учебник ныне уже ФСБ РФ, после чего уходит к себе, оставляя несколько закладок с темами, которые мне нужно изучить. В итоге эксплуатировать свой реактор мне приходится на полную, ведь на сон времени нет, да и не нужен он, если быть честным. Поэтому попутно с рукопашным боем я учусь минно-взрывному делу, расширенной физике, химии и так далее. Множество тем по тем двум школьным предметам я никогда не видел в советских учебниках, хотя изучались они довольно просто даже для обычного человека! Что уж говорить обо мне с ЭВМ в голове? Просто сами темы... не думаю, что детям теперь уже РФ нужно знать химические реакции, вызывающие мощную взрывную детонацию у... того же сахара!

Конечно, школьники-террористы это хорошо, однако всему приходит конец... вот и моим тренировкам на время пришёл конец.

25 июня 1992 годаВ один из похожих друг на друга, словно две капли воды, летний день, ко мне в комнату в три часа ночи, когда я сидел за учебником, ворвался запыхавшийся майор, за которым с недовольным видом стоял полностью собранный Петров.

— Собирайся, живо, для тебя задание есть. — коротко и совсем невесело проговорил майор, закрывая учебник перед моим носом.

— Что? Какое ещё, нахрен, задание? Я ведь вообще только драться научился! — искренне возмутился я, вскакивая со своего стула.

— Да я-то понимаю это, была б моя воля, я бы тебя ещё года три никуда бы не выпускал, но тут дело очень серьёзное... — начал наводяще майор, но капитан его перебил.

— С военно-морской базы в Кронштадте несколько часов назад сбежала канмусу. Её обнаружили во время расстрела здания главного адмиралтейства Санкт-Петербурга. Посланные наряды милиции и внутренних войск были уничтожены сразу после прибытия огнём из крупнокалиберной артиллерии. Погибло по предварительным подсчётам уже около двухсот человек и ранено по меньшей мере около девяти сотен. Приказ на поимку/нейтрализацию пришёл к нам на базу с личной подписью министра обороны РФ Павла Сергеевича Грачёва. Быстрее собирайся, в курс дела введём уже непосредственно в машине. — сухо пояснил капитан, после чего, не дожидаясь ответа от ошалевшего меня, вышел из комнаты вместе с майором, оставив меня наедине со своими мыслями.

Слова капитана... это просто нечто. Судя по всему Санкт-Петербург это переименованный Ленинград, раз сбежала канмусу из Кронштадта, плюс главное адмиралтейство, но... советская канмусу сбежала с нынешней базы ВМФ РФ, расстреляла из тяжёлой артиллерии священное для них здание главного адмиралтейства и несколько нарядов милиции, посланных на выяснение ситуации... Хрень какая-то, надо получше в ситуации разобраться.

Быстро накинув на себя всю свою скромную поношенную одежду, я пулей вылетел в открытое окно прямо перед входом в здание, где уже стоял заведённый "бобик". Увидев в окнах знакомые лица капитана и майора, я незамедлительно запрыгнул на заднее пассажирское сиденье к первому.

— О, быстро же ты, хотя так даже лучше. Поехали. — прокомментировал майор, сидящий на переднем сидении пассажира, хлопнув по плечу один раз представителя охраны базы в маске, после чего УАЗик тронулся с места.

— Может мне уже объяснят, что случилось в этом Петербурге? Почему это вдруг канмусу взбесилась и подняла оружие против мирных людей? — спросил я у двух мужиков, напряжённо вглядывающихся в ночные пейзажи Карелии.

— Толком и неизвестно пока, с чего вдруг всё началось. Действующего начальника базы нашли разорванным в клочья в своей же комнате, канмусу хоть и дают показания, но они противоречивые, а вот принять участие в задержании своей боевой подруги они отказываются. Скрытная доставка боеприпасов ППНК в Петербург невозможна по причине скопления огромного внимания, а также возможности случайного её убийства, где уже все поймут, что было использовано нынешней "демократичной" РФ. В итоге канмусу отказываются как-либо участвовать в задержании ввиду своего авторитета и ряда других причин, спецбоеприпасы доставить мы не можем, и скрутить её можешь по сути только ты. У тебя присутствуют хорошие навыки рукопашного боя, есть огромная физическая сила, а также самое главное — анонимность. Плюс ко всему мятежница не хочет идти на контакт с людьми, а вот с себе подобным может прокатить. Жаль только времени на психологическую подготовку не так много... придётся её тебе буквально на ходу проводить. — пояснил майор, ответив на некоторые вопросы, но породив ряд других.

Почему другие канмусу не хотят останавливать свою подругу, если она подняла оружие против мирных жителей? Почему боеприпасов ППНК нет именно в Петербурге?И, наконец, что это вообще за канмусу такая? Что за дева флота решила, что здание главного адмиралтейства не очень идёт общему виду города? К тому же... что ещё за психологическая подготовка? Вроде, ну, поговорить с ней, скрутить, если брыкаться будет и... всё. Что сложного?

— Судя по твоему лицу, вопросов у тебя сейчас хренова гора, но давай лучше начну с подготовки. — проговорил майор, посмотрев на меня через зеркало заднего вида.

— Валяйте. — только и ответил я, приготовив свою ЭВМ для запоминания всей последующей информации.

— Хорошо, начнём с самого главного. До этого никогда не проводилось операций по задержанию канмусу, поэтому то, что я тебе сейчас расскажу, может не работать в тех условиях, в которых ты окажешься. Первое и самое главное: если вдруг тебе удастся выйти с ней на контакт, не провоцируй. Ни в коем случае не провоцируй её. Следи за своей речью, как за деньгами под матрасом деда. Любое неверно лишнее слово может привести к большому количеству жертв, особенно когда у неё есть доступ к крупнокалиберной артиллерии. Второе: если вдруг её удастся загнать в отдельное помещение, она может взять в заложники имеющихся там людей. Если это произойдёт, то перед тобой будет стоять сразу две задачи, противоречащие друг другу — скрутить преступника, и не допустить гибели заложников. Почему противоречащие? Да потому что никогда не бывает так, что ты сначала преступника скрутишь, а потом заложника освободишь. Тут у тебя всегда выбор "или или". Отработаем ещё в самолёте с тобой несколько возможныхситуаций, но для полной подготовки этого будет недостаточно. — вылил на меня, словно ушат с дерьмом, свой монолог Слава (Т9 хочет добавить "Украине"... пойду его в обезьянник сдам. - Zoldat). [пока я добрый, а Т9 не выпендривается особо, могу подсказать как его утихомирить так, чтобы он даже слова тебе не сказал исправил. -193]Просто... дожили... хах, канмусу идёт ловить другую канмусу при условии, что первый бывший студент, прошедший полугодовую подготовку в лучшей секции рукопашного боя всея РФ и почти что два года учился стрелять из больших пушек, а вторая... кто она вообще?

— Хорошо, а кого мне ловить там надо? Ну, эсминец, крейсер, линкор или, прости Господи, авианосец? — спросил я закономерно у майора.

Только он хотел мне ответить, как в его кармане громко завибрировал мобильный телефон... новинка та ещё и стоит дорого.

— Да? Да, я вас слушаю... Да, уже выдвинулись... Нихрена себе, вот это номер! Личность канмусу установили? А, давно уже... Хорошо, кто это вообще буянит там? Да ладно? Вы серьёзно? Хорошо, я предупрежу оперативника. — закончил свой разговор длиною в минуту Слава, после чего развернулся ко мне.

— Ну? О ком там меня предупредить надо? — спросил я с нетерпением.

— Не поверишь, буянить в город вышла сама Аврора! Держись, эта дама из первого поколения, опыта у неё боевого о-го-го и умения соответствующие. Уничтожить тебя не сможет, но если щёлкать лицом будешь, подерёт очень споро. Ремонта потом будет меряно немеряно. В данный момент повалила только что медного всадника, после чего направилась по английской набережной в сторону Кировского района. Её отслеживают, но сделать ничего пока не могут хоть танки в город приводит, только вот людей там много. — с мрачным весельем ответил майор, положив телефон в карман.

— Аврора?! Да ты врёшь! Не могла ведь она... ну не могла! Знаю её два года ещё с Новороссийска, не могла она! — шокировано вместо меня произнёс капитан.

— Понимаю тебя, но похоже, что в Кронштадте ей не понравилось... хех, год при советской власти там провела и полгода при российской. Не удивлюсь, если командир базы той ещё скотиной окажется... в наше время только такие и выживают. — мрачно ответил ему ФСБшник.

— Так, мужики, давайте вы не будете орать сейчас, лады? У нас, судя по словам майора, дело очень серьёзное, так что давайте сейчас сосредоточимся на нём, а не на политике и прошлом. — холодно сказал я, словно выливая на разгорячённые головы вёдра с ледяной водой.

— Прометей дело говорит. Скоро к аэродрому подъедем, так что успокойтесь, товарищи офицеры, злость сейчас нам тут вот вообще не нужна. — вторил мне решивший впервые за всю поездку подать голос водитель.

Понятливое молчание стало нам ответом. Прибавив газу, водитель вырулил на просёлочную дорогу, ведущую прямиком к виднеющимся ангарам и вышкам аэродрома.

***— Вы, бл*дь, тут вообще что-ли страх, все потеряли?! Почему, сука, из всех ЛА взлететь может только этот толстожопый Ми-26, а?! Какого х*я, бл*дь, Ан-24 у вас не летает?! Какого х*я 76-ой, бл*дь, Ил у вас вообще в полуразобранном состоянии?! Мне кто-нибудь, нах*й, пояснит за этот бардак?! — орал охрипшим матом майор, держа за грудки какого-то механика в промасленной робе. Мы с капитаном тактично стояли сзади, причём сам капитан с каким-то кейсом в руках и вещмешком за спиной... да и сам он одет в камуфляжную спецовку с бронежилетом... какого чёрта я это только сейчас заметил? [автор решает кто что сделает и кто что заметит... Даже кто будет поворотом. -193]Тем временем мы находимся в открытом ангаре какого-то безымянного аэродрома в ебенях около Мурманска. Атмосфера здесь довольно странная... несколько огромных ангаров, в каждом из которых стоит как минимум один самолёт или вертолёт... и каждый в не рабочем состоянии. Под открытым небом на траве в свою очередь сиротливо стоит Ми-26, рядом с которым мы сейчас и находимся. Непривычно видеть огромный Ил-76, крылья которого уже пилят какие-то газосварщики. Зачем? Чёрт бы его знал... сейчас вообще ничего не ясно.

Вон рядом с одним из ангаров валяются большие железные красные буквы, а над самим ангаром возвышаются несколько железных штырей, словно волосы на бородавке. Из имеющихся букв у меня получилось составить только аббревиатуру "КПСС", но этого тоже достаточно для понятия, какая фраза там была вывешена. Зато на флагштоке недалеко от здания управления аэродромом висит новенький триколор... белый, голубой, красный... я сделал жизнь пролетариата прекрасной ?Ельцин Борис Николаевич.

— Ну не кричите, пожалуйста, все вопросы к начальнику аэродрома, я лишь механик. — спокойно отвечал ему мужичок, словно перед ним не разъярённый майор ФСБ, а какая-то мелочь незначительная.

— Короче, иди нах*й вместе со своим начальником. Мы летим в Питер и если надо, то на этом корыте. Цепляйте все четыре ПТБ и мы вылетаем. Времени в обрез, так ведь и на вертушке надо ещё лететь... — проворчал майор, отпустив мазутного пацана.

— Сейчас всё сделаем. Миша! Бензовозы тащи сюда! И баки топливные к вертушке не забудь! — крикнул механик проходящему мимо другому парню в промасленной робе, убегая вслед за ним к другому ангару.

Спустя где-то часа полтора смиренного ожидания установки четырёх длинных цистерн в вертолёт и их полной заправки, мы всей нашей дружной компанией гордо вошли в пропахший чем-то горючим грузовой отсек вертолёта. Пилот уже был на месте, так что оставалось... ждать ещё больше.

— Зараза, в город прибудем через четыре с половиной часа и то в лучшем случае. Если будем на обычной лететь, вообще через пять. — раздражённо выдал сидящий рядом со мной майор в наушниках с микрофоном.

— По твоим же словам она вроде как не стремится весь город разносить. — ответил ему Петров, положив на пол свой вещмешок с кейсом.

— Не стремится, но опасность представляет большую. Чем раньше её скрутят или устранят, тем лучше. — сказал Добрынин, заставив капитана грозно сдвинуть брови.

— Ты не на меня злись, а на свою бывшую ученицу. К тому же все мы знаем, кто пойдёт ей мозги вправлять. — добавил он, указав головой на меня.

— Да знаю я, не семнадцать лет. Сеня... Прометей, пообещай мне, что ты не убьёшь её. Все мои воспитанницы — они мне как семья... даже если и начинают сворачивать на кривую дорожку. — напряжённо проговорил капитан, смотря мне чётко в глаза.Сейчас перед собой я вижу не капитана первого ранга ВМФ СССР, а... своего отца? Верно, сходство есть... такой же взгляд волнующегося за свое чадо побитого жизнью человека. Такой я видел у своего отца, когда меня забирали в армию, но это... совсем другое. Не требовательный, но молящий взгляд.

— Не советую тебе сейчас ничего обещать. Ты ещё неопытный зелёный юнец, тебя потом твоя же совесть сожрёт. — холодно вместо меня ответил майор, положив мне руку на плечо.

Ладно, поступлю немного по-ублюдски, но верно, как того требует холодная голова... пусть и огорчу ставшего если не членом семьи, то точно другом, человека.

— Если Аврора будет угрожать мне или мирным гражданам, мне придётся её устранить. Но, я попытаюсь сделать всё, чтобы этого не случилось. — холодно и чётко ответил я, неожиданно для себя сверкнув на мгновение из глаз ярким зелёным светом.

— Эх... умом хоть и понимаю, что правильно, а на душе все равно кошки скребут... Аврора, что с тобой стало? — тихо, едва слышимо вопрошал капитан, отвернувшись от нас. Расслышать сквозь белый шум и гул винтов этот посыл мне удалось только благодаря обострившимся чувствам, но сомневаюсь, что майор его услышал... чёрт, надо срочно перевести тему, а то уж больно атмосфера поганая.

— Товарищ майор, вы меня тут научить кое-чему хотели. — ненавязчиво, но громко и чётко произнёс я в микрофон.