Падение империи (1/2)

POV Александр— Пожалуйста, проходите, здесь сейчас находится ваш подопечный — проходит проверку на физическую силу. — сказал профессор, открывая передо мной гермодверь, на которой красовалась надпись "испытательная камера".Ничего не ответив, я переступил через порог двери, чтобы увидеть перед собой... рубку наблюдения? Да, верно, небольшое остеклённое очень толстым даже с виду стеклом помещение, в котором помимо компьютеров и других странных устройств находилось ещё человек десять персонала в белых халатах.— Давайте посмотрим, что за кота в мешке мне подсунули. — ответил я, проходя внутрь помещения.— Внимание! Всему персоналу покинуть опасную зону испытательной камеры. Сорок пятый, приступайте к выполнению теста номер три. — проговорил один из яйцеголовых в микрофон громкой связи.Спустя пару секунд послышался вой аварийной сирены, который очень сильно удивил меня. Что за монстра они там испытывают с такой осторожностью? Я понимаю, когда так делают с пробудившейся в первый раз канмусу, у которой даже обвеса толком нет, но если уже проводятся физические тесты, значит она находится в адекватном состоянии и полностью отдаёт себе отчёт о своих действиях.Подойдя поближе к стеклу, я... прямо скажем, охренел от размера комнаты. Не меньше десяти метров в высоту, около сотни в длину и примерно пятьдесят в ширину! Это как такие подземные комнаты строят?! Однако, не это главное. Внизу примерно в семи-восьми метрах под нами я заметил силуэт, одетый в обычную гражданскую одежду — серые брюки, куртка чёрного цвета, коричневые ботинки, да обычная пидорка на голове. [ремонтник шмот подогнал? -193] Ни разу не видел, чтобы канмусу одевались так... просто, но больше меня удивил стоящий прямо перед ним обычный Т-72, на который сверху навьючили какие-то металлические блоки— О, а вот и мой любимый тест, как вовремя. — проговорил профессор встав рядом со мной. — У вас наверняка возникло несколько вопросов, поэтому, опережая вас, отвечу сразу. Первое: имени как такового у него нет. Второе: да, он должен протащить этот танк весом в восемьдесят тонн до другого конца камеры. Третье: это парень. — добавил этот хитрожопый старикан.Что это значит для человека, который о канмусу знает намного больше, чем нихрена? Первое и самое главное — водоизмещением данного индивида должно превышать отметку в 80 тысяч тонн, что как бы намекает на... опять же хрен знает какой проект сумрачного советского гения. Не хочу ничего заранее говорить, но по-моему проектов с даже близким водоизмещением в СССР не было. Даже Сталин со своими мегалинкорами не заходил так далеко. И второе — то что это парень... ломает вообще все биологические аксиомы, которые мы знали о канмусу. За десять лет все уже привыкли к тому, что корабли — девушки от шести до двадцати пяти лет. К тому же чёрт его знает, как он будет взаимодействовать со своими сёстрами по виду. Может вообще друг друга терпеть не смогут. Что? Такое тоже возможно, учитывая то, что о самих канмусу мы знаем самую поверхность. Хах, мозг человека даже на десять процентов не изучен до сих пор, а тут совершенно новая форма жизни, лишь выглядящая как люди... хотя японцы с этим не шибко согласны. У них там вроде хвосты и уши лисьи в моде, но это сейчас не важно.Вот парнишка хватает руками танк за стык передних бронелистов корпуса, слегка приседает и...

— Ой, бл*ть... бедная бригада ремонтников... — протянул профессор, смотря на впившийся в верхнюю часть противоположной стены танк, от которого во все стороны разошлись огромные многометровые трещины в многометровом бетоне.Я в свою очередь мог только стоять с открытым ртом, шокировано смотря на разглядывающего свои руки парнишку. Мне и представить трудно, какое у него может быть водоизмещение, если испытательные утяжелённые танки он метает словно камешки речные.

— Мне прекрасно понятны ваши чувства, капитан, но давайте будем держать себя в руках. Сейчас спустимся к нему, я его отчитаю как следует и вы сможете познакомиться поближе. Всё же вам не один год вместе работать предстоит. — своевременно заметил профессор, смотря на мою приоткрытую челюсть. После этого он спокойным шагом направился к железной двери, ведущей на лестницу, которая в свою очередь ведёт к полу испытательной камеры.

POV сорок пятый (Сеня)Блин, а ведь высоко пошёл — значит дождя не будет, хе-хе. Ну а если серьёзно, то я сам нахожусь в глубочайшей шоке. Насколько мне известно, танк этот весил все 80 с лишним тонн и запустить его вот так в стену... не удавалось никому до меня. Да, предыдущие физические тесты а-ля "попробуй раздавить в руке эту прочую штуку" и "пробеги шестьдесят метров за минимальное время" уже показали, что сила внутри меня есть и немалая, но... всё равно хотелось чего-то большего. Всё же давить в руках маленькие кубики из титана, рутения и иридия — одних из самых прочных металлов на планете — тоже показатель, но мне больше хотелось увидеть свои возможности в отношении более габаритных и тяжёлых грузов.Тем не менее, ко мне всё равно уже спускается профессор без охраны, но в сопровождении какого-то не самого последнего военного, судя по возрасту и погонам. Чёрт его знает, какое у него звание, ибо в комплект морской информации это почему-то не входило, но я на 90% уверен, что это мой инструктор.— Я так понимаю, слов ты не понимаешь, верно? Я думал, что в наших советских школах учат по всем заветам дедушки Ленина, но как видно, ты даже слово "перенеси" от слова "бросить" не можешь отличить. — проговорил первым делом профессор в таком тоне, словно я пятиклассник, который цветок в классе уронил... стыдно, блин, но своего я добился.— Ну, это...— Что "это"? Слушай, я прекрасно понимаю, что у тебя шило в одном месте свербит от одной только мысли, что ты можешь хоть и с натугой, но поднять свои семьсот двенадцать тонн массы, а также бегать со средней скоростью спортивного автомобиля, но ломать ради этого испытательную камеру — верх глупости. — продолжал профессор в своём нравоучительном тоне, буквально втаптывая моё самоуважение в этот бетонный пол камеры. Стоящий в свою очередь за плечом профессора военный лишь внимательно оглядывал меня. Однако, на моменте с произношение моих ТТХ, брови военного резко пошли искать вершину его лба.

— Так, секунду, профессор, какие 712 тонн? Какая скорость спортивного автомобиля? Вы же не хотите сказать, что...— Нет, капитан, я ничего не хочу сказать. — прервал его старикан. — Этот молодой канмусу вам всё расскажет о себе сам. Испытания в камере, думаю, в ближайшее время более проводить невозможно, поэтому давайте плавно переместимся наверх, я отдам вам результаты прошедших тестов, а вы, как опытный инструктор, имеющимися средствами будете подгонять сорок пятого под свои стандарты. — добавил он, смотря на выпавший из потолка танк, прогремевший на всё помещение, словно мощный фугасный снаряд.

— М-да... хороший я тут бардак устроил... — только и мог протянуть я, стараясь не встречаться взглядами с ни разу не довольным мной дедом.— Опять придётся для технички ящик вина покупать... — грустно вторил дед, последний раз осмотрев засыпанное различным мусором технического и строительного типа помещение, после чего направился вверх по лестнице.— Эх, ладно... вы-то кем будете, товарищ морской офицер? Не зря же вас притащили ко мне. — безучастно спросил я у мужчины за сорок. Всё же морскую природу в нём выдают чёрная униформа и золотые нашивки на рукавах с погонами.Но лицо военного после моего вопроса вместо удивления стало выражать лишь строгость и официальность.

— Здравия желаю, товарищ-который-не-любит-представляться. Следи, пожалуйста, за своим лексиконом, когда разговариваете со старшим офицером. Я — твой новый инструктор, зовут меня Петров Александр Алексеевич, являюсь капитаном первого ранга в рядах ВМФ СССР и вот уже пять лет занимаюсь тренировкой таких как ты. — строго ответил теперь уже точно мой инструктор, смотря мне в глаза.— Ну уж простите, какой есть, такой и использую. Давайте лучше не будем задерживаться здесь и пойдём на выход... уж больно тухло здесь находиться. — сказал я таким же тухлым, как это место, голосом. Не люблю я таких людей — официальных до мозга костей. Профессор и то пердун старый, но к словам не придирается, а этот хер с горы пришёл и пальцы гнуть начинает. Пусть хоть сам главком ВМФ, мне всё равно, я армию уже прошёл, мне там хватило уставщины на всю оставшуюся жизнь. Всё равно ведь у него приказ обучить меня военному делу канмусу, так что свою официальщину пусть при себе оставляет.— Ну, начинается... — протянул уныло инструктор, поднимаясь за мной вверх по лестнице, по которой ещё минуту назад поднялся профессор.***Тем временем выходили мы из бункера не долго. В рубке камеры тестирования профессор о чём-то ещё переговорил с капитаном и передал ему несколько документов, впрочем, я уже знаю что там указано. Спринт шестьдесят метров я пробежал за две целых и шестьдесят три сотых секунды, а примерная сила сжатия на руку равна пяти сотням тонн на квадратный сантиметр и это мне ещё очень повезло с тем, что я мужчина, ведь сила сжатия у меня равняется восьмидесяти процентам от общего водоизмещения. У девушек в этом плане всё намного хуже, ведь там от силы и при хорошей погоде сорок-пятьдесят процентов наберётся. Но даже тут самая задрипанская субмарина с водоизмещением не больше сотни с половиной тонн будет сильнее многих средних по больнице человеческих самцов. Кстати, раздавить кубик из иридия у меня так и не вышло, но деформировал я его знатно, так что... можно считать, что я сильнейший в физическом плане канмусу в мире... хотя канмусу из меня такой себе... на троечку.Тем временем, выйдя из бункера в сопровождении охраны, мы направились первым делом в общагу. Товарищу офицеру надо где-то обустроиться, разложиться, переодеться в более удобную форму и так далее.

— Ну что, на какой этаж заселяться будете? Лично я на третьем живу недалеко от ванной комнаты. — спросил я, смотря на подхватившего свой небольшой чемодан у входа в здание моряка.— Третий, говоришь? Ладно, я тоже на третьем обустроюсь. Отдельного здания для офицеров тут всё равно нет. — ответил Петров, поднимаясь вслед за мной по обычной ничем не примечательной бетонной лестнице с потёртыми грязными рисунками на ней.Шли мы молча, издавая разве что глухие звуки шагов, ибо тем для разговора особо не было... точнее, я их не мог найти, а вот Саша похоже и вовсе не хотел пока говорить. Однако, вот мы не доходя до моей комнаты всего пару метров, останавливаемся у соседней двери.— Думаю, эта подойдёт. Твоя комната, кстати, где? — ненавязчиво спросил офицер, открывая сделанную из спрессованных опилок дверь, покрытую каким-то дешёвым лаком. В общем, дёшево и убого.— Хах, справа от вас, буквально соседняя комната. — ответил я, указывая рукой на дверь за моей спиной.— О, как раз будем соседями. Ты пока топай на тренировочную площадку, а я через пару минут подойду. — уже более весело проговорил офицер, после чего зашёл в свою комнату и закрыл дверь на щеколду.Решив не тратить своё время впустую и одновременно проверить один момент, я двинулся... наверх. Там как раз выход на крышу, закрытый каким-то хлипким замочком и доступ ко всей высоте здания. Учитывая довольно толстое межэтажное пространство примерно в тридцать сантиметров и высоту самого этаже примерно в двести семьдесят сантиметров, то на выходе можно получить высоту этажа в три метра. Три умножаем на четыре плюс высота самой крыши примерно в полтора метра вместе с ограждениями и получаем что-то около тринадцати с половиной метров. Человек если упадёт с такой высоты, то шансы выжить к него будут примерно сорок на шестьдесят, то есть, скорее разобьётся, чем выживет. Однако, я теперь далеко не человек, так что стоит проверить, что со мной будет при падении с такой высоты... без обвеса.Поднявшись к последней двери, отделяющей меня от улицы, я сорвал с металлические тонкие петли вместе с довольно миниатюрным замком. При желании его наверное даже простой монтировкой можно было сорвать человеку, но чего нет, того нет.— Ну, Сеня, давай... либо пан, либо зассал. — сказал я, выйдя на покрытую рубероидом крышу, после чего начал свой разгон.Двадцать метров расстояния пролетели незаметно. Оттолкнувшись от бетонного ограждения, я в прямом смысле воспарил в небеса метров на двадцать, если не меньше. Однако, спустя мгновение полёта я понял... 501, 502, 503, КОЛЬЦО, 504, 505 КУПОЛ, БЛ*ТЬ!!! Сука, парашюта нет!— Ёб твою ма-а-а-ать! — орал я, падая на землю примерно в пятидесяти метрах от места прыжка. Никогда, сука, не любил высоту и вот опять! Ху*ня каждый раз — ненавижу прыгать с высоты, но всё равно, бл*ть, тело делает! Мне десантуры хватило ещё в армейке по самые гланды!— Уй... мля... Эм... не больно. — проговорил я, наконец-то воссоединившись с землицей русской с тихим "уй". Однако боли нет, я жив и вообще...— Слушай, может ты дебил? Мне вот лично почему-то кажется, что это так. — проговорил подошедший ко мне сразу после падения офицер.— Ой, да какая разница? Подумаешь, земли съел пару грамм. — ответил я саркастично, поднимаясь слегка запачканным в грязном снегу. Позор, конечно, но не критично.— Хм-п-ф, "разница". Разница есть и причём большая. У нас если какой-нибудь линкор носом пропахает землю из-за неудачного падения, её на смех поднимут все кому не лень. Впрочем, поясню для тех кто в танке: канмусу без обвеса не могут получить повреждений от падения, будь ты хоть тяжёлым авианосцем, хоть простым эсминцем с толщиной обшивки в полторы салфетки. Значение имеет только высота прыжка, твоя сила, скорость, ловкость и выносливость. Остальное сейчас не важно. — выдал мне на голову Александр, всем своим видом показывая, что сейчас я поступил как самый натуральный даун... хотя впрочем да, так оно и есть, спорить не буду.— Хорошо, больше так не буду, тарщ капитан первого ранга. Что там по тренировке? — решил я быстренько сменить тему, чтобы не выглядеть больше таким идиотом. Однако первое впечатление уже испорчено точно.Внимательно посмотрев на меня, офицер, одетый в повседневную зимнюю форму со свободным швом и без всяких неудобных кителей, мешающих проведению занятий.— Наш достопочтенный профессор выдал мне результаты твоих тестов, а также твои ТТХ. Честно, пока читал их, думал, или я сплю, то-ли в цирк попал, то-ли просто мир в край еб*нулся. Слушай, умник, ты мне можешь объяснить, почему у тебя в графе "силовая установка" указан полностью реактор с полной выходной мощностью, расходом топлива при умеренно и активном использовании, типом топлива, но не указано никакой ДЭУ? Атомоходам неспроста делают две энергетические установки вместо одной. Я понимаю, что генетик в кораблестроении разбирается довольно плохо, но зачем тебе это скрывать? — спросил серьёзно офицер и тут я понял, что "попал".Дополнительная энергетическая установка, хах. Я был наивен, полагая, что такое наглое умалчивание фактов прокатит, но попытаться стоило. Собственно, ДЭУ... лично у меня это десять паровых котлов, работающих на угле, но в моём случае на жратве. Максимальная скорость на этих адовых установках составляет всего-то двадцать шесть узлов (полная), а проплыть на шоколадках и салатах я могу всего полторы тысячи морских миль, что не идёт ни в какое сравнение с ограниченной пятнадцатью годами дальностью на реакторе. Видимо КПД урановых стержней намного выше сухих пайков, но это даже логично.Однако, почему я решил утащить эту информацию? Тут на самом деле всё довольно прозаично. Нахождение тут мне не нравится, но оставаться со способностями канмусу, которыми не умеешь пользоваться — такая себе идея. Скорее всего ТВЭЛов я никогда в своей жизни не увижу, но... если вдруг что случится, я смогу обороняться или куда-то уплыть. Гладко было на бумаге, да забыл я про овраги, хех. Я не, конечно, не особо сильно верил в успех моего плана, но надеялся, что его не раскрою... хотя бы так быстро.—Да как бы вам объяснить... — начал я, но офицер меня перебил.— Объясняй, как есть. — сурово проговорил он, уставившись на меня.

— Хорошо... Вас же сюда прислали не по своей воле, верно? В общем, чувство у меня такое поганое насчёт будущего... ощущение, словно всё в ближайшее время по одному месту пойдёт. Я думаю, что это было бы неплохим козырем в случае чего... всё же ТВЭЛов я могу и не дождаться никогда, а тут... пусть десять паровых котлов, но это всё же лучше, чем не иметь вообще ничего. Страна сыпется, Ельцин популярность набирает, а тут такой красивый я... Ставлю на то, что через пару лет я вообще нах*й никому не буду нужен. — честно ответил я, смотря ему пристально в глаза. Посмотрим, что он скажет по этому поводу.

Устало выдохнув и довольно сильно почесав свою переносицу, Александр Алексеевич соизволил ответить.

— Ох, про тупость этого плана я, пожалуй, промолчу. Однако во всём остальном... мне трудно с тобой не согласиться. Меня в прямом смысле выдернули посреди рабочего дня и из шумного тёплого Новороссийска отправили к тебе. Мне жаль тех девочек, что остались там без меня на попечительстве командования. Просто хрен его знает, кого туда ещё могут прислать. Меня как и тебя скорее всего попытаются пустить в расход при полном провале проекта и если у тебя хоть какие-то шансы есть, то вот у меня... сомневаюсь. Просто войдя на эту базу, я уже узнал то, за что мне уже можно одеваться в деревянный бушлат, а контакты с тобой и профессором... тут просто без шансов. Впрочем, давай не будем о грустном. — развёрнуто и не менее честно сказал офицер. Однако, мы уже подошли к полу-заброшенной старой площадке, на которой когда-то стояли спортивные снаряды для канмусу. Сейчас же остались только забор из сетки Рабица, да несколько металлоконструкций, бывших когда-то турниками, перекладинами и прочим.

— Начнём, пожалуй, с твоего имени. Профессор сказал мне, что тебя зовут не иначе как сорок пятый по порядковому номеру тех бедолаг, которые удосужились попасть к этим чёртовым яйцеголовым. Каждому кораблю нужно своё собственное имя, как любому человеку. — начал Петров, просматривая какие-то свои документы.

— Эм, ну... до попадания на базу меня Арсением звали... — замявшись, ответил я.

— Нет, нет, это не то. Слыхал о, том, что как корабль назовёшь, так он и поплывёт? Вот и я про то же. Предлагаю чуть позже обсудить этот вопрос с профессором. Ладно, Сеня, давай начнём с самого основного. Ты хоть раз до меня на воду вставал? — спросил мой учитель, отложив все документы, кроме одного, в небольшой кожаный портфель.

— Да, вставал. Ходил на скорости до тридцати узлов. Больше расстояние не позволяет. — ответил я, кивнув в сторону эллинга.

— Значит, как минимум одна проблема уже решена и мне не придётся тебя учить тупо держаться на воде. — уже более радостно проговорил Петров, с ухмылкой перечитываю документ. Что-то тут не так...

— Погодите, а разве канмусу с боевым опытом не могут по-умолчанию стоять на воде и призывать обвес? Мне говорили, что так оно и есть... — сказал я, соотнося свои слова со словами профессора.

— Так было, когда канмусу только появлялись. Так называемое "первое поколение" — призванные самыми первыми девы флота, отличающиеся от своих сестёр врождённым опытом к призыву обвеса и хождению по воде. Они-то как раз и помогли людям зачистить множество тварей Бездны сразу после первой и второй волны. Впрочем, через пару лет новое поколение оказалось менее развитым, из-за чего первым пришлось их учить, как это ни странно, быть канмусу и продолжать это делать до сих пор. Благо хоть за месяц управляются с этим. Наверное, профессор именно о них тебе говорил. — пояснил капитан, оторвавшись от просмотра документов.

— Стоп, так это получается, что... блин, а если я ходить по воде за восемь часов научился, это тогда что?

— Тогда это очень даже хорошо. Ты очень сильно облегчил сейчас мне работу, я бы тебе даже поклонился за это, но не буду. Короче, сейчас у нас будет день теории, так как с твоими уже имеющимися физическими показателями можно хоть с голыми руками влетать в толпу тварей на скорости под 90 узлов, а затем сшибать всё что движется и имеет чёрный/белый цвета. — сказав это, Петров достал из внутреннего карману пачку ленинградских, после чего быстренько зажёг её и сделал первую затяжку.

— Во-первых, что ты знаешь о боях между Бездной и канмусу? Какая там средняя дистанция боя, как это всё проходит и так далее? Можешь не отвечать, я уже и так всё прекрасно вижу по твоему лицу. Однако, имея дальность стрельбы самый минимум километров в шесть... средняя дистанция боя составляет два с половиной километра. Это для разного рода крейсеров от лёгких до тяжёлых. Эсминцы обычно подбираются метров на шестьсот ближе, а линкоры наоборот с пяти километров лупят, но средняя дистанция боя именно такая. — проговорил он, стряхивая пепел.

В моей голове тут же возникло несколько ненавязчивых вопросов. Если я со своей дальностью стрельбы в 139 километров выйду в море и буду биться на расстоянии максимум километров пять... нахера я вообще тогда нужен, если меня спокойно может заменить средней паршивости линкор?

— Стоп, а как вообще так вышло-то? Канмусу настолько слепые или тварей ближе заметить невозможно? — спросил я, присев на какую-то ржавую перекладину, бывшую когда-то добротными брусьями.

— Объясняю дальше. Так вышло из-за того, что абсолютно все твари в спокойной обстановке перемещаются под водой, не издавая практически никаких звуков, либо идут по поверхности, но заметить их на дистанции до десяти километров даже с высокого судна невозможно. Радары работают только на их авиацию, которая под водой плавать не может, а самих тварей размером чуть больше человека засечь на уровне моря настроенными на крупные корабли радаром или сонаром опять же невозможно. Именно поэтому на конвоируемых судах повсеместно выставляют наблюдательный посты и как деды в 1917-м высматривают нечисть в бинокли. Отчасти это положение поправляют авианосцы, которые специально отправляют вперёд свои эскадрильи и наблюдают за маршрутом с воздуха. Так делают в "соединённых штатах пендостана", так делают узкоглазые, так делают англы, но не делаем мы и немцы, так как у первых авик всего один, а у нас их вообще нет и не было никогда. Вот и получается, что пострелять на дальние дистанции километров на двадцать удаётся далеко не всем и далеко не часто. Бисмарк, мать вашу, гордость кригсмарине и нынешнего бундесмарине в открытую год назад при посещении Ленинграда заявила, что больше чем на шесть километров ей стрелять не приходилось, потому что цель тупо не видно, а попасть за горизонт в мишень пусть размером с человека, но из орудий с не самой лучшей баллистикой... мягко говоря, не просто. Честно, я не знаю, против кого могут выставить именно тебя. Морских линий Мажино у нас нет, идти в строю ты можешь разве что на минимальной скорости, а броня... ну уж прости, нормальным линкорам их брони достаточно, а тут метр, два метра, шестьсот миллиметров... жесть. Интерес представляют разве что твои боеприпасы, ЯСУ

и сверхскорострельные для своего калибра зенитный орудия. Остальное — нахер никому не нужно. — закончил свой монолог Петров, докурив уже вторую сигарету.

— Раз уж мы так плавно перешли от основной темы лично к тебе, то давай-ка уже полностью расскажу, какие тебе перспективы грозят на флоте, если ты туда попадёшь. — дополнил он своё высказывание, убрав пачку в карман.

— Хм... мы с профессором уже обсуждали эту тему... — протянул я, но тут же напоролся на строгий взгляд капитана.

Вздохнув тяжело, мужчина за сорок с редкой сединой в волосах, начал говорить.

— Это вы обсуждали твои перспективы, если ты захочешь отсюда свалить куда-нибудь в море. А сейчас я тебе поведаю дальнейшие перспективы твоего пребывания в составе флота. Первое и самое главное: ты настолько дорог в обслуживании, что выпускать тебя будут разве что на день ВМФ и то если повезёт в бой, а не на парад. Имей в виду, тебя ни одна плав, не плав база или вообще сраный плавучий док в нашей стране не выдержит и не сможет обслужить тупо из-за размеров и прочего. Второе вытекает из первого: различные расходники типа снарядов или ремкомплектов придётся делать именно под тебя, разрабатывать полностью новую технологию производства. Кто для тебя будет ядерные болванки или хотя бы обычные фугасные производить? Матерь божья? Вон, Советский Союз, Советская Россия, Советская Белоруссия и Советская Украина есть — да, для них разработали специальные снаряды, специальные ремкомплекты, специальные пайки, чтобы дальность плавания повысить и так далее, но их, блин, хотя бы почти на любой базе флота обслужить можно! Третье: кому ты вообще сдался такой весь навороченный? Да за любую ссадину на твоём лице, бедного адмирала, под чьим командованием ты будешь находиться, просто на ближайшем же флагштоке и вздёрнут, и хер кто тебя куда-то ещё выпустит. Плюс у тебя нет в наличии авиагруппы корректировщиков, плюс всего две хоть и мощные, но малочисленные зенитный пушки, плюс излишняя для нынешнего флота подвижность, плюс проблемы со скорострельностью и манёвренностью... мне дальше продолжать? — спросил с гаденькой ухмылкой в конце своего очередного длиннющего монолога капитан.

Мне в свою очередь хотелось просто провалиться под землю. Это провал... полный и бесповоротный. СССР не нужны гиганты среди гигантов со стоимостью обслуживания как у крупного промышленного центра. Видимо, всё же придётся валить и куда подальше... возможно даже, что сейчас, но ведь не могу же я вообще не иметь плюсов!

— Ну не может же быть всё настолько плохо, тарщ капитан? Я не знаю... не будут же единственного канмусу-носителя ядерного вооружения списывать со счетов? Всяко ведь мной должны заинтересоваться... ну, пендосов там попугать или ещё что поделать. — спросил я в ответ, не собираясь принимать полное поражение по всем фронтам от суровой реальности.

— Верно, носитель ядерных батонов в нынешнее время, да ещё и в море, невероятно ценен. Ты безнадёжен, но не полностью, как бы тупо это ни звучало, но так оно и есть. Дальность стрельбы и природная странность физики в отношении канмусу делают тебя неплохим... сухопутным кораблём. Ты можешь спокойно сопровождать конвои вдоль берега и при необходимости, наносить точные мощные удары раз в две минуты по показаниям других корректировщиков. Однако это в лучшем случае, у берега и вообще может у тебя даже позиции для ведения адекватного огня не будет. Не знаю, лично я бы тебя отправил на испытания куда-нибудь в Афганистан, чтобы ты там по всяким бородатым белым фосфором херачил, но я не генштаб, так что утверждать ничего не буду. —ответил Александр, смотря куда-то вдаль в сторону большого коридора между фьордами.

— Хорошо, а что насчёт реальных тренировок? Стрельбы, тактические манёвры, построения и так далее? — вновь спросил я с уже порядком угасшей надеждой на светлое будущее морского левиафана.

— А что ты мне предлагаешь сделать? Стрельбы я могу тебе устроить, пожалуйста. Вон, пожалуйста, Баренцево море всего-то шестьдесят километров проплыть. Другой вопрос, по кому ты будешь стрелять, кто это всё замерять будет, как сделать так, чтобы тебя не сожрала на этих стрельбах ближайшая стая тварей и на сколько тебе хватит имеющего боекомплекта. Нахрена тебя обучать тактике, ху*ктике и так далее, если ты в любом случае повторить судьбу Ямато, будучи, максимум образцово-показательным носителем СБОМов или того хуже — адмиральским канмусу. Последнее, если что, это своеобразная гордость адмирала, которую в воду выпускают только по праздникам и то ненадолго, ибо обслуживание дорогое. Хуже этого для боевого корабля может быть только продажа на металлолом, но с канмусу это не прокатит, так что, выбор у тебя невелик. Короче, скажу прямо: я вот вообще не втыкаю, как тебя и самое главное, чему обучать. Да, о стрельбах договориться можно, но это надо сдать твои снаряды на экспертизу, дождаться, пока их изучать, поставят на конвейер специальной ограниченной партией именно для тебя, потом доставка этого добра на сверхсекретную базу флота ВМФ СССР. В текущих условиях, когда наши заводы сами выбирают, когда браться за заказ, по какой цене продавать продукцию государству и так далее, спокойно стрелять не экономя боеприпасы ты сможешь в лучшем случае через полгода, а в худшем вообще не сможешь никогда. Я поговорю об этом с профессором, но чем занять тебя всё это свободное время, кроме как рассказами о премудростях жития твоих сестёр по виду, в душе не чаю. — и вновь втоптал мои надежды на лучшую жизнь Александр, даже не смотря на меня.

— Эм... ходовые испытания или хотя бы испытания на механическую прочность? Должно же быть хоть что-то, что может хоть как-то потянуть время до выдачи снарядов?

— Ходовые да, тут спорить не буду. Их можно, нужно и интересно провести, учитывая заявленную тобой максимальную скорость. Механическая прочность... можно попробовать в тебя из танка кумулятивами пострелять, но не думаю, что тебе такое понравится. Потянуть лямку до изготовления ТВЭЛов и снарядов можно ходовыми испытаниями, но... ай, ладно, не буду тебе голову морочить всеми премудростями процесса. Короче, я сейчас схожу обратно к старику, переговорю с ним на кое-какие темы, а потом уже можно будет что-то думать, решать, делать и так далее. Чтобы не сидеть без дела, можешь физкультурой где-то тут позаниматься.