День 6. Растение прорастает сквозь тело (1/1)

МерлинЗдесь очень тихо. Будто не гремели бои, не звучали крики раненых, не разносились глухими ночами стоны умирающих. Возможно, их — этих звуков — было так много, что долина устала и поэтому теперь, стоило переступить ее границу, как сразу наваливалась тишина. Плотная, она отрезала вошедшего от остального мира, от пения птиц, от журчания реки неподалеку.А может, так просто казалось.Мерлин все еще приходил сюда. Сначала каждый день, потом, спустя десятилетия, с каждой новой луной. Шли годы и он возвращался сюда все реже, иногда потому, что был слишком далеко, но знал, что навсегда позабыть про это место не сможет.Ведь именно здесь погиб Артур. Именно здесь перестало биться и сердце Мерлина.Конечно, оно все еще было при нем, в конце концов, он ведь был человеком, пусть и магом, с невыразимо долгим сроком жизни. Вот только он отчетливо помнил, что в тот миг, когда умер Артур, остановилось и его сердце. Просто умолкло. Возможно, как все остальные звуки, его поглотила тишь Камлана.Мерлин совершенно об этом не жалел.В тишине легко слушать. Легко прикрыть глаза, ожидая, что вот-вот раздастся громкий смех, на лицо, загораживая солнце, упадет тень, а потом Артур плюхнется рядом на траву. Растянется во весь рост, наслаждаясь теплом согревшейся земли так, как он наслаждался всем в этой жизни. Что-нибудь скажет — глупое, но смешное, от чего захочется то ли закатить глаза, то ли отвесить ему подзатыльник.В Камлане вообще очень легко лишь одно — ждать.Легенды рассказывают, будто легкая лодка унесла тело павшего короля в Авалон. Мерлин сам постарался, чтобы говорили именно так. В конце концов, после Камлана с обеих сторон уцелело не так много людей, чтобы кто-то мог бы обвинить его во лжи. Да и разве стал бы? Так Артур превратился в легенду. Легенда же стала мифом. Мерлин до сих пор натыкался на нее в разных частях обитаемого мира и не уставал удивляться тому, какие же глубокие корни пустила его выдумка.Наверное, людям и вправду нужно во что-то верить. Например, в то, что давно мертвый король однажды вернется.Тел на поле боя в тот день было так много, что Мерлин никак не мог отыскать нужное. Сначала он бросился к самой большой груде мертвецов — Артур ведь сильный воин, значит он убил много врагов — но это оказался сэр Леон. Мерлин закрыл ему единственный уцелевший глаз и бросился к кустам, из которых виднелся красный плащ. Артур пытался спастись? Ему удалось? Но это был какой-то вражеский воин и Мерлин отвернулся от него сразу же, как только увидел незнакомые доспехи.Может быть, Артура здесь просто не было?Потом он сам не понимал, как мог раз за разом проходить мимо. Торчащее в чьем-то теле длинное копье должно было все сразу ему сказать, но Мерлин даже не смотрел в его сторону. Он бродил по долине, переворачивая мертвецов, добивая чужих раненых, вспоминая своих павших, но никак, никак не мог найти Артура, который лежал на расстоянии вытянутой руки.Копье вошло в его тело так глубоко, что на треть ушло в землю. Эта смерть не была легкой. Голову Мордреда, кажется, так и не нашли, но это Мерлина совсем не волновало.Мертвецов, в самые первые дни, не убирал никто. У женщин все силы уходили на раненых, покойники же могли подождать. Даже самые знатные.Мерлин лежал рядом с Артуром и слушал тишину. Впервые в жизни рядом с его королем было так тихо. Он мог бы, наверное, заговорить сам, рассказать какую-нибудь байку или снова поспорить насчет поднятия налога на зерно, но это слишком сильно отдавало бы сумасшествием, поэтому Мерлин молчал.Он только слушал.Вот проскользнула мимо испуганная полевка. Что ей нужно здесь, где совсем не осталось еды? А, где-то пищат ее голодные дети. Вот пролетела над головой сова. Кажется, мышатам все-таки не суждено выжить. Неподалеку испустил последний вздох последний раненый враг, но Мерлин этот звук отбросил, сосредоточившись на других. Вот глубоко под землей прополз червяк, а вот лопнуло семя. Достаточно тепло и влажно, чтобы оно начало прорастать, ведь растению, по сути, не так важно, кровь или вода, а здесь и того, и другого в достатке.Иногда Мерлину казалось, что он так и остался там лежать. Рядом с Артуром, держа в своей руке его пальцы, чувствуя, как плоть становится мягкой и липкой, потяни и отделится от костей, сползет на грязную землю. Мерлин понимал, что должен сделать, но отчаянно этого не хотел. Так может он остался там? Возможно, это лишь его осиротевшее сознание бродит по земле в поисках чего-то неизвестного, в ожидании, а тело все там, на залитом кровью поле. Хотя нет, уже не залитом. За эти века старые кости сотню раз покрыло мягкой травой, а после снегом и иногда Мерлину казалось, что он всем собой чувствует, как из его глазницы прорастает милый фиолетовый цветок. Что это? Он никогда не был силен в названиях.А почему бы и нет? Клетка ребер стала домом для новой семейки мышей. Хрупкие кости пальцев растащили птицы. Череп однажды украла сова и теперь он, треснувший, лежал на самом краю поля, покрытый травой и цветами. Лежал и слушал тишину.Мерлин не знал, сколько прошло времени в тот раз, прежде, чем он заставил себя подняться. Кажется, новая луна народилась. Артура рядом больше не было, он хорошо это понимал, а с гниющей грудой мяса, в которую превратилось поле, надо было что-то делать, иначе вот-вот начнутся болезни. Мерлин встал, отряхнул, как мог, грязный плащ, и отошел к самому краю. У него тогда еще было важное дело, нужно было создать легенду.Огонь над Камланом полыхал три дня и три ночи.Так говорят.Мерлин точно не знал, потому что сразу же ушел, чтобы больше никогда не вернуться. Зачем ему быть здесь, когда истинный Камлан всегда с ним, в его голове, в его памяти.И в нем всегда очень тихо.