День 5. Перерезанная глотка (1/1)

ВоронятаВ своих снах Джозеф Кавински часто захлебывается кровью. Когда он был совсем маленьким, то часто просыпался в слезах и болью в горле, такой осязаемой, что еще долго хотелось держаться за шею, проверяя ее целостность. Джозеф рано научился отказывать себе в этой слабости. А потом научился не плакать.До него вообще довольно быстро дошло, что его сны — это не тоже самое, что сны обычных людей. Жаль, узнать, от кого из предков ему передался такой фартовый дар, не представлялось возможным. Зато поиграть с ним можно было вдоволь и реальность довольно скоро сделалась для Джозефа весьма обременительной. Какой идиот вообще придумал бодрствование? Ведь только во сне человек живет по-настоящему!В реальности ему было скучно. Нужно было ходить в идиотскую школу, разговаривать с тупыми людьми, следить за словами, быть вежливым. Впрочем, последними двумя вещами Кавински перестал озадачиваться очень рано. Наверное, в тот самый момент, когда приснил себе Прокопенко и остальных. Зачем обращать внимание на обычных людей, если в любой момент можешь забрать из сна тех, кто намного забавнее, а главное, преданнее? Ну и что, что они зависнут грёзой, случись что с ним самим. Во-первых, тогда ему уже будет на это наплевать, а во-вторых, Джозеф Кавински собирался жить вечно.Правда, сны, после которых очень хотелось замотать шею шарфом и никому не показывать, все равно возвращались. Он осязал кровь, стекающую по коже — сначала каплями, потом стремительным ручейком; чувствовал ее липкость и тепло, а часто и вкус, потому что никак не мог удержаться, набирал полные горсти и жадно пил, будто это могло вернуть кровь обратно в его тело.Со стороны это, конечно, смотрелось жутковато.?Слышь, чувак, у тебя как будто два рта. Страшновато выглядит?, — сказал однажды Прокопенко и Кавински даже не стал его бить.Два рта — это удивительно точно подходило самой его сути, а что до страха, то он давно уже понял, что только один человек в этом мире в состоянии будет оценить изящную красоту этого ужаса. Ронан Линч обязательно будет очарован. Если постараться и приручить его, конечно. Но в таких делах Джозефу Кавински никогда не было равных, а значит, дни свободы Ронана Линча сочтены.Как и ночи снов Джозефа Кавински, в которых он захлебывается собственной кровью.