2. О ловушках и тёмном замке (1/1)

Этим летним утром Мария проснулась рано, полежала некоторое время, а потом выскочила из постели и подбежала к окну. От резкого движения закружилась голова, пришлось вцепиться в подоконник, чтобы удержаться на ногах. Из окна открывался чудесный вид, которым Мария любовалась каждое утро на протяжении восьми лет. Пестреющий алыми, белыми, жёлтыми и розовыми цветами розарий, парк Лунной Усадьбы с буками, каштанами и берёзами, укутанными зеленью, как шалью или накидкой, а дальше — чудесные холмы западного побережья, в особенности, Райский Холм. Мария открыла окно, с наслаждением вдохнула свежий воздух, льющийся из него вместе с солнечным светом, и принялась одеваться. Старый костюм для верховой езды, принадлежащий ещё Эстелле, конечно, слишком истёрся и теперь занимал почётное место в углу шкафа, но Мария с Эстеллой сшили новый, точно такой же — из синей ткани с серебряной каймой, а также купили перчатки, сапожки и шляпу с роскошным белым пером. Облачившись во всё это, Мария бесшумно соскользнула вниз по лестнице и выбралась из дома. Повилика, увидев хозяйку, тихонько заржала. Она стояла спокойно, пока Мария седлала её, но то и дело поводила ушами, взмахивала хвостом и шумно фыркала. Повилика была умной кобылицей, но гораздо более тревожной и чувствительной, чем Барвинок. Тем не менее, Мария обожала скакать верхом по окрестностям. В любую погоду можно было увидеть стройную девичью фигурку в синем, прильнувшую к светло-серой лошади. Кто-то из деревенских называл Марию ?добрым ангелом, оберегающим нашу долину?, но кое-кто, например, сэр Бенджамин, был недоволен таким поведением.— Когда ты была тринадцатилетней девочкой, я не возражал против того, чтобы ты ездила верхом по долине. Но теперь ты выросла и должна вести себя как леди, — увещевал он.— Но я не нарушаю никаких правил приличий, — пожимала плечиками Мария.— Вместо Барвинка у тебя теперь беспокойная кобылица, а Рольв не может сопровождать тебя, — продолжал переживать дядя. Действительно, лев Рольв, которого сэр Бенджамин и его близкие продолжали именовать псом, чтобы не вызывать излишних разговоров, был занят другим, не менее важным, чем охрана Марии, делом. Он заботился о маленьком Августе. На взгляд Марии, Август обращался с Рольвом более чем непочтительно, целыми днями катаясь на нём верхом, трепля роскошную рыжевато-коричневую гриву и дёргая кисточку на хвосте. Но Рольв сносил всё с присущим ему достоинством и сам был не прочь поиграть с мальчиком. Даже Эстелла, которая постоянно волновалась из-за своего сына, доверила его Рольву. Изредка, конечно, лев отправлялся с Марией на прогулку, но это происходило в самых крайних случаях. Другие животные, обитающие в Лунной Усадьбе, не изменили своим привычкам. Чёрный кот Захария искусно охотился на мышей, писал на пепле послания, если это было необходимо, и, к великому сожалению Мармадьюка Алли, по-прежнему охотился на певчих птиц. Сам Мармадьюк остался таким же маленьким, ловким и подвижным, лучшим в мире поваром, обожающим говорить длинными фразами и недолюбливающим женщин. Впрочем, к Марии, Эстелле и мадам де Фонтенель он относился с уважением. Кучер Дигвид постарел ещё больше, окончательно облысел, но не забросил игру на контрабасе и не растерял любви к лошадям. Дарби, Джоан, Резвуха, Атлант и Геркулес хорошо приняли новую соседку — Повилику. Сэр Бенджамин пару раз заводил речь о том, что неплохо было бы купить пони для Августа, но Эстелла отвечала решительным ?нет?. Пусть подрастёт, а пока с него достаточно и Рольва. Зайчиха Тишайка жила в комнате Марии, так же, как и восемь лет назад. В серебристой-шерсти уже появились седые волоски, а передвигалась питомица Марии медленнее, чем раньше, но сохранила жизнелюбие и безмятежный нрав. Оседлав Повилику, Мария легко запрыгнула в седло и направилась к воротам. Проехав через парк, она повернула на восток, к лесу и морю за ним. Сейчас она знала дорогу лучше, чем восемь лет назад, но лес всё ещё продолжал пугать её. Там жил Кёр де Нуар, бывший разбойник и браконьер, ставший богачом и единственным владельцем замка в сосновом бору. Люди из Тёмного Леса постепенно ушли из замка, переселившись в более приветливую Сильвердью, но Кёр де Нуар был непреклонен. Может быть, он считал, что унизит себя жизнью в деревне, или что жители Сильвердью его не примут, или просто слишком любил ночь и лес. О нём ходили самые разные слухи, но малая их часть могла подтвердиться. Говорили, что он уезжал куда-то на пару лет, а потом вернулся и с тех пор стал ещё угрюмее, чем прежде. Мерривезеры и де Нуар навещали друг друга по долгу соседства, но происходило это редко. Сэр Бенджамин и месье Кёр при встречах вели себя как настоящие джентльмены, но Мария видела, что оба не в восторге от этого. Что ж, по крайней мере, де Нуар сдержал своё слово — его люди перестали грабить деревенских и зажили честным трудом. Иногда Марии было немного жаль, что она не узнала Кёра де Нуара поближе. Он умел смеяться и заключать честные договоры и вообще-то оказался не таким злодеем, каким его описывали местные. Марии даже хотелось с ним подружиться, но потом её увлекли дела в усадьбе, и она забыла о своём плане. Сейчас же она скакала на Повилике по холмам, направляясь к морю. Свежий ветер, несущий с собой вкус морской соли, трепал гриву лошади и волосы Марии, выбивая пряди из причёски, и ударял в лицо. В светлом, серовато-голубом небе то и дело пропархивали белые силуэты чаек. Солнце, так ярко светившее утром, теперь скрывалось в тучах и выныривало в просветы между ними. Лошадиные копыта почти беззвучно ударяли по мху, устилавшему холмы. В такие моменты Мария чувствовала себя свободной. Казалось, ещё минута, — и вот она раскинет руки и полетит вместе с чайками навстречу морю и солнцу! Но мечтания Марии были прерваны протяжным звуком, похожим на стон. Девушка резко дёрнула поводья, останавливая кобылу. Повилика тревожно заозиралась и жалобно заржала, словно отвечая неведомому зову. Звук повторился.— Что это? — Мария огляделась кругом и поняла, что они находятся у самой границы леса. Именно оттуда, из лесной чащи, шёл загадочный звук. Сразу же на память Марии пришёл день, когда она нашла Тишайку в ловушке. Точно так же звала на помощь перепуганная зайчиха. Тогда им обеим помог Робин, но сейчас Робина не было рядом. Собравшись с духом, Мерривезер направила лошадь под сень деревьев. Жалобный стон раздался снова, будто чем-то острым уколов Марию в самое сердце. Повилика снова ответила на него, и Мария слегка отпустила поводья, дав лошади возможность самой выбирать направление. Повилика вздрагивала, нервно озиралась, но, несмотря на страх, шагала к источнику звука. Мария погладила лошадь по шее, шепча: ?Тише, тише, всё хорошо. Я не дам тебя в обиду?. Пробираться по мрачному лесу, куда даже в ясные дни не заглядывало солнце, было жутковато. Похрустывали ветки под копытами Повилики, шуршала листва, заставляя Марию нервно оглядываться. Сколько они уже проехали? Почему здесь так темно? Кто это стонет так, что стон слышится изо всех мест одновременно? Неожиданно они вывернули на небольшую полянку, и Мария ахнула. У дерева стоял олень, запутавшийся ногой в верёвочной петле. Увидев всадницу, он снова издал надрывающий сердце крик. Девушка соскочила с Повилики и кинулась к оленю. Тот весь затрепетал, его большие чёрные глаза были полны ужаса. Не несёт ли это странное существо, оказавшееся рядом с ним, новой опасности? Он выставил вперёд ветвистые рога — достаточно острые для того, чтобы поранить, но тут Повилика негромко, успокаивающе заржала.— Тише, не бойся, — зашептала Мария. — Я сейчас освобожу тебя. Рискуя попасть под удар рогов или копыт, она подобралась к силку и осмотрела его. Грубую верёвку невозможно было развязать пальцами, а олень, пытаясь высвободиться, ещё сильнее затянул петлю. Мария огляделась в поисках чего-нибудь острого, впервые жалея, что не взяла с собой ножа. С ней только кнутик для верховой езды, но им ничего не сделаешь. Можно вытащить шпильки из причёски, но вряд ли они помогут. Остаётся только найти что-нибудь острое на земле. Перемазав платье и руки в земле, Мария наконец отыскала зазубренный, более-менее острый камень. Пилить им верёвку пришлось долго, он выскальзывал, царапая неумелые пальцы. Хорошо хоть олень, сообразив, что ему хотят помочь, стоял смирно, прислушиваясь к успокаивающему ржанию Повилики. Наконец, верёвка была перерезана, и пленник стрелой кинулся прочь. Мария сердито бросила камень и выпрямилась, вытирая пальцы о юбку.— Сейчас я поеду к Кёру де Нуару и выскажу всё, что думаю о нём и его ловушках!***На этот раз ехать через лес было совсем не страшно. Разгорячённая злостью Мария неслась так быстро, что путь через темноту не успел коснуться её сознания. Перебирая в уме слова, которые она скажет де Нуару при встрече, она доскакала до прогалины и спешилась.— Жди меня здесь, Повилика, — она погладила лошадь и принялась взбираться по вырубленной в камне лестнице.Подъём занял довольно много времени, утомил Марию, но не уменьшил её решимости. Поправив выбившиеся из-под шляпы волосы, она позвонила в колокольчик. Тяжёлая дверь открылась почти сразу, и появившийся на пороге Кёр де Нуар изумлённо взглянул на гостью.— Лунная Дева? Не ожидал тебя здесь увидеть! — он посторонился, пропуская её внутрь. Наследник Чёрного Вильяма тоже изменился. Его чёрные волосы, борода и усы были аккуратно подстрижены, да и ногти не напоминали орлиные когти. Одежда стала явно опрятнее и чище, хотя де Нуар не изменил своему пристрастию к чёрному цвету. В чёрных глазах появился какой-то намёк на мягкость, но сейчас они смотрели твёрдо и решительно.— Я тоже не ожидала от вас такого поведения, месье, — холодно произнесла Мария. — Я поверила вам, как человеку слова, а вы расставляете в лесу ловушки!— Что? — тёмные глаза засверкали. — Да будет тебе известно, Лунная Дева, что де Нуары всегда держат данное слово! После продажи жемчужного ожерелья у меня достаточно денег, и я больше не занимаюсь браконьерством! Они прошли в широкую залу, в которой когда-то пировали все двадцать мужчин из Тёмного Леса, а Мария так неудачно пыталась договориться с де Нуаром. Зала изменилась — стала как будто шире и светлее, в центре её вместо досок на козлах стоял самый настоящий стол из чёрного дерева. На стенах висели картины, но осматривать их Марии было некогда. Де Нуар жестом пригласил её сесть в кресло, сам сел в другое. Кресла, стоящие у стола, были сделаны из ценной породы дерева, но с высокой спинкой, украшенной резьбой. Марии было неудобно сидеть, поэтому она подалась вперёд и заговорила.— Сегодня в лесу я наткнулась на оленя, попавшего в силок. Я перерезала верёвку и выпустила оленя, но это дело нельзя так оставлять. Вы и ваши люди живёте безбедно, неужели вам не хватает купленного у жителей деревни?— Я уже сказал тебе, что не имею к этому ни малейшего отношения! — громыхнул де Нуар. — О тебе ходят слухи, что ты всегда можешь отличить правду от лжи, так сделай это! О таких слухах Мария слышала впервые, но не удивилась. В деревне о ней ходило множество легенд. Мерривезер внимательно посмотрела на де Нуара — тот, не сморгнув, выдержал её пристальный взгляд. ?Он не врёт?, — подсказал внутренний голос. ?И действительно, какой смысл ему ставить ловушки, если он может купить всё, что захочет??— Значит, это кто-то из ваших людей взялся за старое, — Мария опустила глаза. — Необходимо узнать, кто это, и наказать этого человека.— Сначала предъяви мне доказательства, — Кёр смягчил тон. — Где ты увидела этот силок?— Поедемте со мной, и я вам покажу, — Мария поднялась из-за стола. Она была рада, что не пришлось долго спорить с хозяином замка. Вскоре они оба уже скакали верхом по лесу — де Нуар на крупном вороном коне и Мария на Повилике, которая явно побаивалась коня. Марии очень хотелось расспросить спутника о том, кто служит у него в замке. Коня он оседлал сам — неужели всё остальное он тоже делает сам? На миг Марии стало жалко человека, обрекшего себя на такое одиночество, но она тут же велела себе не раскисать. Возможно, что все её догадки в корне неверны, а проявлять излишнее любопытство не следует — этому её учил ещё Старый Пастор. Искать нужное место пришлось довольно долго. Лошади петляли по лесу, Повилика ловила ноздрями воздух и тревожно ржала, перебирая тонкими ногами. Мария только крепче сжимала поводья и шёпотом успокаивала кобылицу. Де Нуар явно готов был рассмеяться и повернуть коня назад, но тут чутьё Повилики наконец-то сработало — она уверенно рванула вперёд и вскоре уже выскочила на поляну. Разрезанная верёвка была всё ещё привязана к дереву, а вокруг виднелись следы копыт и сломанные ветки — видимо, олень зацепил их рогами, когда в отчаянии пытался освободиться. Де Нуар был более опытным следопытом, чем Мария, поэтому она посторонилась, давая ему дорогу. Он соскочил с коня и, опустившись на колени, стал внимательно разглядывать землю, неожиданно напомнив Марии хищного зверя. Оглядев верёвку, Кёр обернулся к спутнице, мрачный как туча.— Мы делали силки другим способом, — заявил он, осматривая узлы. — Конечно, я поговорю со своими людьми, но советую и тебе приглядеться к деревенским жителям. Тебе не приходило в голову, что ловушку поставил кто-то из них?— Местные жители занимаются торговлей, ловят рыбу и выращивают овощи, — возразила Мария. — Мясо они покупают в городе, зачем им охотиться здесь?— Может, кому-то захотелось свежей оленины, — усмехнулся де Нуар. На это Мария ничего не могла ответить, поэтому просто кивнула. Кёр забрал верёвку с собой, и они поехали прочь из леса. Потом их пути разошлись: де Нуар отправился в деревню, а Мария — домой. В Лунной Усадьбе все уже проснулись и собирались завтракать. На столе стояли колбаски, йоркширский пудинг, кофе, масло, румяные булочки, сливки и знаменитый омлет Мармадьюка. После скачки на Повилике у Марии разыгрался аппетит, поэтому она оказала честь стряпне повара. После еды настроение заметно поднялось, и рассказывать о произошедшем утром не хотелось, но сэр Бенджамин заметил, что что-то не так.— Что случилось, дорогая? У тебя какой-то встревоженный вид.— Сегодня утром я освободила оленя из силка в Тёмном Лесу. Похоже, люди де Нуара опять взялись за своё. Я ездила к нему в замок, и он обещал разобраться.— Мария, тебе надо быть осторожнее с этим человеком, — произнесла Эстелла. — Ездить к нему домой, да ещё и в одиночку — не лучшая идея.— Я была не одна, а с Повиликой. Кроме того, он обещал мне помочь, — Мария решила умолчать о его словах, касающихся жителей Сильвердью. — Он... не такой плохой, каким хочет казаться.— Не очень-то я ему доверяю, — вздохнул сэр Бенджамин.— Но ведь вы с ним помирились!— Помирились, да... Но живём по принципу ?Худой мир лучше доброй ссоры?. Будь осторожна, Мария. Помни, ты уже не ребёнок. Мария только вздохнула. Раньше ей все говорили ?Ты же ребёнок!?, ?Ты ещё дитя!?, а теперь ?Ты уже не ребёнок!?, ?Ты должна вести себя, как взрослая леди!? Честное слово, иногда хочется сбежать отсюда, лишь бы избавиться от опеки!