Глава VIII (1/1)

Эраст проснулся с тяжелой головой и чувством острой неудовлетворенности собой и окружающим миром. Через мгновение к нему пришло понимание того, откуда это чувство взялось. Вчера он так и не смог дозвониться до Ники. Нет, он был слишком хорошо воспитан, чтобы обрывать чужие телефоны, но три раза все же позвонил. А мальчик ни разу не отозвался. Это неприятно удивило, даже уязвило. Эраст немного успокоился лишь далеко за полночь, когда в ватсап пришло краткое сообщение от Ники, что он в порядке и беспокоиться о нем не стоит, с пожеланием доброй ночи. Но Эраст после этого довольно однозначного сообщения отчего-то окончательно потерял покой, сам не зная почему.Конечно, можно было позвонить Якову и все узнать у друга. Но… что-то удержало Эраста от этого звонка. Вчера удержало. Но зато сегодня он намеревался исправить эту ошибку с самого утра, а потому потянулся к телефону на тумбочке с твердым намерением позвонить и узнать хоть что-то; но телефон неожиданно сам ожил в его руках.Звонил к огромному сожалению не Ники и даже не Яков, а жаворонок Мишка, которому опять не спалось в творческом угаре.—?Все еще дрыхнешь? —?начал с места в карьер Мишка. —?А тут, между прочим, люди уже вовсю работают!—?Миш, успокойся и по п-порядку… пожалуйста.—?Успокоиться? Мы с тобой еще позавчера в дороге договорились, что ты сегодня прямо с утра приедешь на студию окончательно утвердить все детали костюмов персонажей, а ты давишь подушку! Или варишь кофе очередной подружке, а? Я, между прочим, с шести утра на ногах.—?Сейчас приеду, Миш,?— виновато отозвался Эраст, который за всеми своими треволнениями за Ники банально забыл про договор и буквально слетел с кровати, завершая разговор. Выслушивать Мишкины дружеские подтрунивания и недовольства не было ни малейшего желания.Принимая быстрый душ и одеваясь, Эраст не мог перестать думать о мальчике, оставленном на попечение Якова. При свете ясного дня он осознал, что было бы лучше забрать Ники с собой и под предлогом его плохого самочувствия привести наконец к себе, обогреть, покормить и, возможно, наконец уговорить покинуть его затрапезную коммуналку. Но он упустил свой шанс, а вот Яков все сделал правильно, хоть и вел себя в тот вечер не совсем адекватно.Таким, как позавчера, Эраст Якова еще никогда не видел. Тем вечером предельно сдержанный и не позволяющий никому видеть свои эмоции Гуро был не похож сам на себя. Только вот причина такого состояния осталась для Эраста загадкой. Хотя… только Ники мог стать этой причиной. Мальчик?— единственное новое лицо. Но Эраст был уверен, что Яков и Ники ранее не встречались. Тогда почему такая реакция? Влезая в кашемировое пальто и оглядывая себя в роскошном ростовом зеркале светлой прихожей, Эраст решил, что не успокоится, пока не узнает ответ на этот вопрос. А начать можно с разговора с Ники, который отчего-то опять молчал, хотя часы уже показывали десять утра. Это было удивительно, но Эраст по мальчику откровенно скучал…***Яков неспешно принял душ, побрился и облачился в свежую рубашку и светлые мягкие брюки, а теперь придирчиво рассматривал свое счастливое посвежевшее отражение в зеркале огромного, темного дерева шкафа, стилизованного под старину. Хотя кто знает, возможно и не стилизованного, а самого что ни на есть старинного, потому что дизайнер ему и впрямь попался неординарный. Хотя бы потому, что сумел уговорить его, приверженца строгой классики до мозга костей, но подобный интерьер в спальне. Нет, все пожелания Якова он учел позже, и гостевую спальню, и светлый холл, и уютную гостиную, и функциональную кухню оформил исключительно опираясь на пожелания Гуро, но вот за хозяйскую спальню в благородных черничных тонах с эксклюзивным панно над кроватью боролся до последнего… и победил. А Яков удивился сам себе, когда спустя пару месяцев пришел к выводу, что новая спальня ему определенно нравится. И если дом был его крепостью и отдушиной, то спальня определенно связующим звеном между веками, этаким мостом из шестнадцатого века в двадцать первый, и на этой глубоко личной территории позволялось появляться только Катерине.То, что он увидел в отражении, Якову определенно понравилось, этого конечно быть не могло, но он словно помолодел на десятилетие… А все потому, что рядом был Ники. Яков улыбнулся и подмигнул своему отражению. Ведь вчера до запланированной читки, которая являлась формальной причиной еще одного проведенного вместе дня, они так и не дошли… Сначала гуляли до обеда по окрестностям, а потом сидели у камина до глубокой ночи.Телефон Яков отключил без малейшего зазрения совести, а мальчик свой по всей видимости забыл в комнате, в которую не поднимался… Ники неосознанно льнул к Якову, совершенно того не замечая, чем приводил Гуро в тихий восторг. Если бы не подсознательный страх напугать напористостью и излишним вниманием, Яков уже давно бы уже сгреб мальчика в объятия, согревая своим теплом.Вчера они опять разговаривали, но на этот раз говорил уже Ники, вспоминая любимую тетю Лену, которой был обязан почти всем, что знал и умел в этой жизни. Яков лишь мысленно поблагодарил удивительную женщину, подарившую столько любви и внимания мальчику-сироте, а самое главное, убедившую его ехать учиться в Москву. При мысли о том, что Ники мог никогда не появится в его жизни, бесстрашный Яков содрогался от ужаса. А Ники все рассказывал… О болезненности, которую удалось побороть легкой атлетикой, о театральной студии и пожилом провинциальном актере, разглядевшем в юном скромном мальчике искру божию, о немногочисленных приятелях, что исчезли из его жизни сразу после окончания школы, о приятелях московских, столь же далеких, о выездном театре, где конкуренция нередко перерастает в жесткое противостояние и зависть.А Яков заслушивался, потягивая кофе, который мог пить в любое время дня и ночи, пока Ники вдруг не ахнул удивленно:—?Половина первого, Яков Петрович… —?прошептал он. —?Простите… я даже не заметил.—?Полно, Ники,?— откликнулся Яков, наслаждая милым полуночным смущением. —?Вы так интересно рассказываете, что я потерял счет времени.—?Я… С вами так легко и спокойно, Яков Петрович… Я не хотел на вас все это вываливать… Вам наверняка не интересно.—?Это был прекрасный вечер, Ники. Давно я ни с кем столько не разговаривал, как с вами,?— проговорил Яков, чувствуя, что тревога понемногу отпускает, как и страх потерять Ники. Гуро ясно видел: мальчик проникся и ощущает их особую близость так же, как и он сам.Ники неуверенно улыбнулся, блеснув своими чудными глазами, все еще не веря, что такому опытному, зрелому и талантливому мужчине, как Яков Петрович, интересен разговор с провинциальным мальчишкой, но кофейные глаза, что смотрели с особой теплотой, не дали в этом усомниться.—?Пойдемте спать, Ники,?— прервал его думы Яков. —?Читкой займемся завтра, если вы не против.—?Нет, конечно же нет,?— проговорил Ники, и Яков слышал в его голосе явное сожаление от того, что доверительный разговор пришлось прервать.Они вместе унесли из гостиной грязную посуду, загрузили её в посудомоечную машину, и у Якова защемило в груди от ощущения абсолютной правильности происходящего. Словно они уже вместе и сейчас поднимутся в общую спальню рука об руку, чтобы раствориться друг в друге.—?Ты с ума сошел, Яков Петрович. —?Гуро выдернул себя из воспоминаний язвительной репликой, поправив и без того идеальную укладку. —?Мальчик видит в тебе старшего друга и наставника, а ты уже вообразил…?Но это же Он!??— завопило подсознание, на что Яков только хмыкнул и поспешил на кухню. Так хотелось узнать, исполнил ли Ники свое обещание накормить его собственноручно приготовленным завтраком. А еще смутно беспокоило отсутствие Ареса под дверями спальни. По хорошему, тот уже давно должен был проситься на воздух…***—?Ты еще хочешь? —?услышал Яков вопросительно-обреченное восклицание, начиная свой спуск по лестнице. —?Прости, но вчера Яков Петрович дал тебе именно такую порцию. И не смотри на меня так…Ники глубоко вздохнул. Он никогда не мог выносить женские слезы и, как оказалось, вот такой просящий собачий взгляд.Сегодняшний день начался для него чудесно. Ники проснулся в отличном настроении, с полным ощущением безопасности и покоя. Даже несмотря на то, что легли они с Яковом Петровичем далеко за полночь, отдохнул он отлично и теперь быстро соскочил с кровати, чтобы исполнить свое обещание?— приготовить им завтрак. Споро приведя себя в порядок и посокрушавшись о том, что выглядит не достаточно стильно для такого дома и, конечно, его хозяина, облаченный в свои поношенные джинсах и рубашку, Ники вышел из комнаты и чуть не упал, споткнувшись обо что-то большое и теплое. Арес сидел перед дверью гостевой комнаты судя по всему довольно давно и терпеливо ждал его пробуждения. От такого внимания со стороны собаки было не по себе… но та словно охраняла не дом и его хозяина от гостя, а скорее, оберегала этого самого гостя в его лице. Ники был за это благодарен.Арес проследовал за ним, а потом вырвался вперед и, смотря умоляющими глазами, уселся у входной двери. Ники на секунду задумался над тем, не будет ли выгул собаки без ведома хозяина самоуправством, но затем все же открыл дверь и выпустил страждущего на волю, подсознательно опасаясь, что тот убежит. Но умный пес возвратился очень быстро, Ники даже не успел подмерзнуть, стоя на пороге.—?Вот и умница,?— потрепав грозного охранника между ушами, проговорил Ники. —?А теперь давай подумаем, что приготовить твоему хозяину на завтрак.Проинспектировав шкафчики, Ники понял, что в его распоряжении есть все, чтобы испечь фирменные тетины блины. Даже многочисленные начинки в холодильнике. Все же замечательная домработница у Якова Петровича, запасливая и аккуратная, подумал Ники, и принялся за готовку, но вдруг услышал характерный знакомый ?бряк?. Это Арес носом задел свою миску, давая понять человеку, что вообще-то было бы неплохо его покормить.Ники, будучи наблюдательным, уже вчера уловил, откуда в руках у Якова Петровича появился пакет с кормом, поэтому без труда отыскал его и насыпал щедрую порцию оголодавшему псу. Тот, признательно урча, принялся за еду, поглощая коричневые комочки, а Ники отвлекся на поиск сковородки и масла, но вскоре услышал повторный ?бряк? и, обернувшись, увидел просительный взгляд Ареса. Пес явно решил прощупать почву: не даст ли гость слабину и не предложит ли добавки… Ники тяжко вздохнул, но решил не поддаваться, о чем тут же сообщил хитрецу.***Яков застыл у подножия лестницы, окинув взглядом идиллическую картину, которую он и не надеялся увидеть. Чуть влажные после душа волосы Ники, аромат блинов, сидящий у ног мальчика Арес…Перед его глазами появился Руан, военный завод, крохотная квартирка, в которой советский мальчик Коля вот так же сосредоточенно готовил ему первый завтрак. Яков сглотнул горечь, которой не позволил омрачить это удивительное утро, стараясь не думать о гибели тех трех мальчишек. Ладно он. Он заслужил свою кару. А они-то за что?.. Но кто-то свыше тогда рассудил иначе, а теперь привел в его дом чудесного светловолосого мальчика, который, сбрасывая на блюдо очередной блин, зашипел, обжигая руку о сковородку.Яков, почувствовав резкую боль от ожога как свою собственную, в несколько шагов оказался около Ники и перехватил обоженную ладонь, всматриваясь в покрасневший участок кожи.—?Больно?Ники дернулся от неожиданности и чуть не опрокинул миску с тестом, потому как перед глазами поплыло, а в носу засвербило от аромата свежесваренного какао, которого даже в кухонных шкафчиках не было, Ники бы запомнил. Яков Петрович, который дул на ладонь, как на разбитую коленку пятилетки, тоже виделся как в тумане, но жжение быстро прекратилось, словно легким дуновением унесло.Болезненные ощущения уже давно прошли, но Яков Петрович все не убирал своих ладоней, легко поглаживая его запястье. Ники замер, чтобы окунуться в очередное видение, в котором вокруг шелестела золотая листва, а они с Яковом Петровичем стояли на берегу, мимо которого несла свои воды удивительно знакомая река, их руки были соединены в ласковом прикосновении. и Яков Петрович говорил…—?Что с вами, Ники? —?спросил обеспокоенно Гуро здесь и сейчас, в то самое время как в голове Ники звучало бархатное и непривычное: ?Свет мой….?—?Все хорошо, Яков Петрович. —?не сразу нашелся Ники с ответом. —?Совсем не болит.Короткое мгновение, Ники вновь накрыло реальностью закипающего чайника, и счастливое видение-воспоминание отступило.Яков Петрович нехотя отпустил его ладони и, чтобы избавиться от повисшей в воздухе тягучей тишины, проговорил с улыбкой:—?А блины я люблю с икрой!Улыбка Ники стала ему наградой.—?Я запомню, Яков Петрович—?Сделайте милость,?— почти рассмеялся Яков, направляясь к кофемашине. —?И поищите икру в холодильнике.—?Постараюсь,?— поддержал Ники шутливый тон, не замечая, как им снова любуются.Оставить бы его тут навсегда, думал Яков, наблюдая за тем, как гармонично на его кухне смотрится Ники. Но?— увы. Думать об ?увы? не хотелось. Но сегодня вечером все же придется отвезти Ники в Москву… хотя отчаянно мечталось наплевать на все и вся и упрятать под замок это смущенное сокровище, которое опять алело щеками, признаваясь, что уже успело сделать ревизию в хозяйском холодильнике.—?Садитесь, Ники,?— прервал ненужные извинения Яков. —?Отведаем ваших чудесных блинов.Блины и правда оказались выше всяких похвал и не шли ни в какое сравнение со вчерашней горелой яичницей. Тоненькие, кружевные, не слишком сладкие и сдобные. Такие можно есть с любой начинкой. Яков щедро намазал очередной кругляш красной икрой и положил его на тарелку Ники, который, понемногу привыкая к заботе, больше не пытался зажиматься и проявлять независимость.Завтрак удался на славу, весь пронизанный светом неожиданного, льющегося в окно солнца. Яков ласкал взглядом все еще непривычные светлые вихры и ясно чувствовал, как это утро все сильнее сближало их.—?А ты куда пропал с утра, разбойник? —?спросил Яков у Ареса, осторожно положившего морду на хозяйские колени.Пес предсказуемо не ответил, как не ответил и Ники. Лишь потупился, вновь смущаясь собственной инициативы, которой Яков был безумно рад. Если мальчику нравятся собаки, он был готов подарить тому любого щенка, какого только пожелает. Яков уже намеревался задать вопрос, чтобы прощупать почву, как вдруг в кармане его брюк завибрировал телефон, поставленный на беззвучный режим.Брут.—?Да, Миша, —?извинившись перед мальчиком Яков ответил на звонок.—?Утро, Яша. А Ники, как я слышал, все еще у тебя? —?скорее утверждал, чем спрашивал Брут.?— Да, Ники остался у меня, чтобы поработать над ролью,?— ответил Яков ровно, отметив, как замер от этой невинной полуправды мальчик напротив.—?Вот и чудненько,?— споро продолжил Мишка. —?Собирайтесь и бегом на студию. Маша долго ждать не может!—?Какая еще Маша? —?растерянно спросил Яков, пытаясь припомнить, о какой Маше идет речь…—?Гример наш,?— фыркнул недовольно Мишка. —?Светленький он слишком. Для Тима. Вот Маша бы его сегодня как раз в темный и перекрасила…—?Хорошо,?— ответил Яков, сглотнув образовавшийся в горле ком. —?Скоро будем.