Глава XIV (1/1)

Август сладко потянулся, откинувшись на подушки. Он отлично выспался, хоть и проснулся довольно рано?— напольные часы только-только пробили семь. Кривая пугающая ухмылка бывалого садиста обезобразила и без того невыразительное лошадиное лицо. По телу пробежала приятная дрожь предвкушения, как всегда бывало перед славной охотой. Чаще всего он преследовал маленьких милых зверушек женского пола, но сейчас был особый случай. Советский мальчишка, который посмел унизить его, представителя голубой крови. И теперь он отомстит, жестоко и грязно, со всей мощью своей изощренной фантазии, так, что тот вовек не отмоется, а если не повезет, то навсегда останется в сточной канаве за забором завода.С этими счастливыми мыслями Гофман поднялся с кровати, умылся, оделся и прошел на кухню, где, промокнув пересохшее горло прохладной кипяченой водой, вспомнил, как на днях к нему заявилась обозленная любовница Гауфа и предложила довольно ловкий план, который воплотить в жизнь предложила ему. А ведь он и не чаял отомстить мальчишке, даже не знал точно, где тот находится, решил, что теперь тот недосягаем. И вдруг в одночасье все изменилось благодаря ревнивой мадемуазель Луизе, которая?— вот удача! —?прониклась к щенку ненавистью почище его собственной. Что там между ними произошло, Август не знал, да и знать не хотел, главное, у него теперь был союзник, да не простой, а вхожий к ненавистному начальнику прямо в постель.Ух и потешится он с гаденышем! Пусть только мерзкий Гауф уберется в Руан. И вот тогда возьмет Август бабью шпильку, Луизой презентованную, и припомнит навыки вора-домушника. С малолетства он промышлял мелкими кражами в обнищавшей Германии. Это уже потом он взялся за ум, вступил в НСНРП, а когда Фюрер к власти пришел, и сам с этой властью поднялся, но навыков прежних не утратил. И вот настал момент, когда они ему пригодились.Завтракать Гофману не хотелось, потому, покинув маленькую кухню, он устроился на продавленном диване в проходной гостиной и прикрыл глаза, представляя бледное лицо испуганного советского мальчишки, не ожидающего, что в квартиру штандартенфюрера СС может запросто явится его личный каратель.Но в квартире Август гаденыша терзать не станет. Опасно. Выволочет на пустыри за заводом, а чтобы не сопротивлялся, по дороге обездвижит особым приемом. Там и сарайчик давно уж им присмотрен?— бесхозный почти, где всякий заводской хлам храниться. И?— неприметный. И вот там… Гофман сглотнул вязкую слюну, унимая возбуждение… он потешиться вдоволь. А для отвода глаз дверь квартиры открытой оставит. Якобы щенок сам сбежал… А охрана? А что?— охрана? Ее и услать можно. Ведь Август на заводе первый человек после Гауфа.Не в состоянии больше сидеть на месте, Август накинул куртку и поспешил на завод. Надо охрану проверить и пути отхода при надобности просчитать, пока господин Гауф спит сном праведника и собирается на променад в город.***Яков проснулся с тяжелой головой. Этой ночью ему удалось поспать не больше часа, потому не было у него ни малейшего желания ехать в Руан. Наоборот, всем существом желал он остаться рядом с Колей и вернуться ко вчерашнему. Обнять крепко, поговорить наконец о главном, поцеловать по-настоящему, так сладко, чтобы помнить и через сотни лет, и через тысячи.Яков поднялся с постели, привел себя в порядок и заглянул в спальню. Коля спал, ровно и глубоко дыша, и Яков не посмел его разбудить, прикрыл дверь и принялся бесцельно бродить по квартире, не желая завтракать в одиночестве.Через час в дверь деликатно постучал Луи, и Якову ничего не оставалось, как собраться и отправиться в город.?— Я на тебя надеюсь, Луи! —?прощаясь, добавил Яков.—?Не беспокойтесь. И колонку починю, и парня в обиду не дам.Яков с тяжелым сердцем, но все же отбыл, раздумывая над тем, что бы такого купить преданному Луи. Ведь если бы не его наблюдательность, остался бы сегодня любимый мальчик без защиты.***Коля проснулся от неясного звука, оторвал голову от подушки и принюхался. Пахло вкусным завтраком, почти как дома когда-то. Но… это было просто невозможно. В этой квартире готовил только Коля.?Неужели та женщина??В груди все скрутилось в болезненный узел, Коля соскочил с кровати и, как был, босиком и в одной пижаме, устремился на кухню. И застыл. В кухне обнаружился непривычно домашний Луи в свежей рубашке с закатанными рукавами и сковородкой в мускулистой руке. Сердце Коли пропустило удар, и вместо вежливого приветствия он выпалил по-французски.—?Где Яков Петрович?—?Доброе утро, Николя,?— ответил ему Луи. —?В город он отбыл. Разве вы не знали?Коля тряхнул лохматой со сна головой. Он конечно знал, что по выходным Яков ездил в Руан, но раньше он всегда интересовался у Коли, что ему привести, а сегодня… уехал не попрощавшись.—?Скажите, Луи, ему ведь ничего не угрожает? —?поинтересовался проницательный Коля, вглядываясь в бесстрастное лицо француза. —?Это он просил за мной присмотреть?—?С ним все будет хорошо, Николя,?— просто ответил Луи. —?А я здесь потому, что пришел починить вам колонку.Коля понемногу успокоился и наконец понял, что стоит перед посторонним человеком посреди кухни в одной пижаме, и начал медленное отступление к спальне.—?Простите Луи, я просто… переволновался.—?Ничего страшного, с кем не бывает,?— пробасил Луи, внимательно следя за умопомрачительно пахнущей яичницей-болтуньей с луком. —?Вы переодевайтесь и приходите. Позавтракаем вместе.—?Дайте мне минутку.Яичница удалась на славу. Они неспешно завтракали, но внимательно наблюдавший за мужчиной Коля видел, что тот был странно напряжен и явно прислушивался к происходящему за дверьми квартиры. Заметив его взгляд, Луи встрепенулся и начал рассказывать Коле о его друзьях.—?Все у них скоро сладится,?— сказал он об Олеге и Маришке, сопровождая это такой мягкой лукавой улыбкой, что Коля, прекрасно понявший, о чем идет речь, спрятал свою улыбку за чашкой с собственноручно сваренным какао.И у них с Яковом обязательно сладится. По-другому и быть не может. Вот вернется он… Только бы поскорее вернулся.На душе было муторно.Не успел Коля предложить сварить еще по чашке какао, как Луи вдруг напрягся и поднялся из-за стола. И тут Коля тоже это услышал. Звук открываемой входной двери и неясную возню в прихожей.—?Оставайся здесь, что бы не случилось,?— велел ему Луи и решительно вышел в коридор.Коля на миг задержал дыхание, нашел глазами лежащий на столе кухонный нож и прислушался.Луи ожидаемо наткнулся на сверкающего добрым маньячным взглядом Гофмана и немедленно пожалел о том, что не может прямо сейчас придушить эту фашистскую гадину.Август же недоуменно застыл. Он ожидал застать в квартире поганого мальчишку, но никак не этого здоровяка. Поэтому, растерявшись, не нашел ничего лучше, чем ляпнуть первое, что пришло ему в голову:—?Что ты здесь забыл, Луи?—?Господин Гауф попросили меня колонку в его отсутствие посмотреть,?— с наигранным почтением ответил Луи, выразительно поводя громадными кулачищами и ни на миг не показывая, что тоже бы очень хотел знать, что здесь понадобилось господину Гофману. —?Вода у него ледяная вместо горячей бежит.Август был в ярости, хоть и очень старался этого не показать. Он неуклюже топтался на месте, совершенно не представляя, как выйти из щекотливой ситуации, к которой был совершенно не готов.А Луи, понимая, что своим появлением вывел противника из равновесия, проговорил с еще большим почтением, поводя широкими плечами:—?Передать господину Гауфу, что вы заходили?Август уже понял, что все его выпестованные планы полетели в тартар, но пытался изо всех сил удержать лицо.—?Ничего не передавай,?— велел он властно, распахивая дверь. —?Я попозже к герру Гауфу зайду.Луи почтительно кивнул. И Августу под его тяжелым взглядом ничего не оставалось, как выскользнуть за дверь.Луи переждал минуту, потом, сделав знак молчать высунувшемуся в коридор Коле, тихохонько приоткрыл дверь. Словно в чем-то, только одному ему известном, убедившись, Луи удовлетворенно хмыкнул и так же тихо дверь закрыл.—?Что он здесь делал, Луи? —?спросил Коля, сжимая в правой руке рукоять ножа. Без боя он бы не сдался.И пока Луи молчал, осторожно подбирая слова, раздумывая над тем, что он может, а чего не может сказать мальчику, Коля сам обо всем догадался.—?И все-таки я был прав! —?на одном дыхании выпалил он?— Это же господин Гауф просил вас за мной приглядеть из-за… из-за крысы, да?—?Да,?— не стал отпираться Луи?— Было у нас подозрение…Услышав это, Коля совсем успокоился, спрятав неуместную сейчас счастливую улыбку. Яков Петрович снова спас его руками Луи, и не это ли проявление искренней заботы, а значит, и любви.—?Давайте доедим и пойдем смотреть колонку, Николя,?— проговорил довольный тем, как удачно все разрешилось, Луи.—?Спасибо, Луи,?— ответил Коля. —?Меньшее, что я могу для вас сделать, это напоить вас еще одной чашкой какао.—?Не откажусь,?— откликнулся Луи, задумчиво наблюдая за оживившимся мальчишкой.***В этот раз Яков постарался как можно побыстрее закончить свои дела в Руане.Он уже побывал в кондитерской, где приобрел маленькую коробочку ?яблок любви?, забрал новые выходные штиблеты для Августа, купил коробку контрабандных сигарет для Луи, и теперь спешно возвращался к машине. Очень ему хотелось поскорее оказаться дома, рядом с Колей. Нет, он был уверен в Луи почти как в себе, но сердце все равно было не на месте.—?Добрый месье! —?кто-то цепко схватил его за рукав плаща.Яков повернулся, собираясь поскорее отделаться от скорее всего попрошайки, да так и застыл с коробками в руках. На него снизу вверх смотрела маленькая сухонькая старушка с лицом как печеное яблоко, в поношенной одежде и деревенском старомодном чепце, из тех, что, должно быть, носили еще в прошлом веке. Лукавая улыбка беззубого рта обезоружила уже готового высказать свое недовольство Якова.Яков успел подумать, что старушка, видимо, из ближайшей деревни, а тут в Руане приторговывает всем, что есть в хозяйстве.—?Купите мед, месье,?— проговорила удивительно молодым голосом старушка, протягивая ему маленький глиняный горшок?— Не пожалеете, чистый да душистый, болезни лечит да хвори изгоняет.—?Сколько? —?спросил Яков не своим голосом, чувствуя, как по спине бежит неприятный холодок, а рука сама тянется к горшочку.—?Пятьдесят франков,?— запросила бабуля заоблачную цену, и Яков, покорно, не торгуясь, отсчитал, сколько та просила, чувствуя невыносимую потребность бежать прочь от этой на вид абсолютно безобидной старушки, и чем быстрее, тем лучше.Яков пристроил портмоне в карман, а обернувшись, с удивлением осознал, что улица безлюдна. Старушка из прошлого века испарилась, словно ее и не было, а вместе с ней ушло и иррациональное чувство страха.Еще раз оглядевшись, Яков поспешил к машине. Сегодня он привезет своему мальчику лучший гостинец из тех, что можно здесь отыскать,?— целебный деревенский мед.