Глава XIII (1/1)

Коля мягко улыбнулся, услышав, как в замочной скважине с легким щелчком проворачивается ключ. Яков Петрович, как и пообещал, вернулся с работы пораньше. У Коли уже было все готово к ужину: на накрытом свежей скатертью кухонном столе дожидались своего часа плетенка с гренками и блюдо со свежей зеленью и редисом.—?Удивительно вкусно пахнет копченостями. —?Сняв обувь и куртку, Яков прошел на кухню, где с половником в руках священнодействовал над кастрюлькой его мальчик.—?Добрый вечер,?— поприветствовал Якова Коля,?— ужин почти готов. Сегодня у нас фасолевый суп на мясном бульоне.—?Дайте мне минутку,?— ответил тот,?— смою с себя усталость, переоденусь и сразу вернусь.Прислушиваясь к звуку льющейся воды в ванной, нарезая хлеб и разливая суп по тарелкам, Коля размышлял о том, что сейчас самое время поговорить, о брошенном вскользь ?погибну под пулями?.Когда в дверях кухни появился переодевшийся в домашнюю рубашку и брюки Яков Петрович, Коля враз утратил способность связно мыслить, не сумев отвести взгляда от кусочка обнаженной кожи в прорези распахнутой на груди рубашки.Наблюдательный Яков, увидев этот растерянный, смущенный и в тоже время жадный взгляд, непринужденно застегнул все пуговицы, чтобы не нервировать как ребенка скромного Колю.Но отчего-то, даже по обыкновению усевшись за стол после приглашения Якова, Коля продолжил смотреть напряженно, совсем не по-детски, словно хотел о чем-то спросить, но не решался. Понимая, что в такой напряженной тишине под взволнованно-выжидающим взглядом Коли кусок ему в горло не полезет, Яков отложил приборы и сам начал разговор.—?Что-то случилось, Николай Васильевич?Коля прикрыл ресницами свои удивительные морозные глаза и произнес то, что Яков даже и не думал услышать:—?Вы когда в первый вечер сказали, что… погибнете. Это же была шутка, да? Скажите, что шутка, или объяснитесь, потому что я больше не могу мучиться неизвестностью и переживать о том, что еще не случилось.?Переживает?.Впервые за бесконечные годы о Якове действительно беспокоились. Славный добрый и ставший в одночасье таким необходимым мальчик делал для него все, что мог, и искренне переживал за его судьбу, а значит…—?Давайте сделаем так, Коля,?— немного помолчав, проговорил Яков. —?Мы с вами спокойно поужинаем, я помою посуду, а вы пока сварите ваш чудесный какао. Потом мы перейдем в кабинет, где и поговорим обо всем, что вас интересует.—?Хорошо, Яков Петрович, простите…—?Приятного аппетита, Николай Васильевич.Ужин продолжился уже в совсем иной, уютной тишине, и пока Яков деловито убирал со стола и мыл посуду, Коля варил и разливал по тонким сервизным чашкам ароматное какао.Устроились в кабинете на диване, у приоткрытого окна, в которое долетали звуки и запахи наступившей весны: звонко перекликались птицы, слышался густой аромат листвы и прогретой солнцем за день земли. Будто и не было вокруг войны, словно не страдали люди на оккупированной неприятелем земле, не гибли от непосильной работы узники. А фабричный гудок, призывающий на ночную смену, доносился будто из иного мира. Коля, поглядывая украдкой на тонкие пальцы, держащие блюдце с чашкой, думал о том, что мог бы просидеть рядом с этим человеком целую вечность. Он никогда раньше не задумывался над тем, что такое красота, а теперь внезапно понял. Яков Петрович был ее воплощением. Тонкий профиль, горделивая осанка, темная прядь, упавшая на высокий лоб,?— все в нем было красиво, почти идеально. Чтобы отвлечься от неподобающих дум, Коля решил спросить про друзей.—?Как там ребята, Яков Петрович?—?С ними все хорошо. Луи за ними присматривает и насколько может облегчает их участь,?— ответил, оторвавшись от своих раздумий, Яков. —?Охрана к ним больше не цепляется, а господин Август обходит по широкой дуге. Еще один подобный инцидент, и фонарем под глазом он не отделается, я позабочусь.—?Спасибо.—?Но нам не только о ваших друзьях стоит поговорить, Коля. —?решившись, начал Яков непростой разговор. —?Помните, я как-то рассказывал вам, что в начале июня на побережье высадятся союзники?—?Помню,?— Коля серьезно кивнул, весь обращаясь в слух.—?Недели через две союзники будут здесь, в Руане,?— продолжил Яков, отставив на тумбочку чашку. —?Но об их приближении станет заранее известно. И мне, как штандартенфюреру СС, придется отдать приказ об отступлении немцев и… взрыве военного завода. И вот тогда, Коля, Сопротивление, возглавляемое вашим другом Луи, с оружием в руках… помешает мне это сделать…—?Они вас убьют,?— прошептал Коля, роняя опустевшую чашку.Яков подобрал ее, чудом не разбившуюся, с потертого ковра и, отставив в сторону, внимательно посмотрел на испуганного, бледного как полотно мальчика.—?Скажем так, Коля,?— он осторожно, взял Колю за руку, которую тот и не подумал отнять. —?Мне придется разыграть собственную смерть.—?А ребята? —?Коля вгляделся в темные, как переспелые вишни, глаза. —?Что будет с ними?—?Бойцы из Сопротивления помогут им укрыться до прибытия союзников,?— пообещал Яков, поглаживая тонкую подрагивающую ладонь. —?А вот вы, Коля…—?Что? —?завороженно откликнулся тот.—?Вы тоже укроетесь там, где я вам укажу. —?Яков улыбнулся тепло и ободряюще, когда мальчик сам переплел их пальцы. —?И будете ждать меня. А потом мы с вами уедем…В эту минуту, словно зачарованный глядя на мужчину напротив, Коля был готов уехать с ним куда глаза глядят. Но его не оставляла тоска по дому, по семье, которая в это тяжелое время отчаянно в нем нуждалась, поэтому он не мог не спросить:—?Мы не вернемся домой?—?Пока это невозможно,?— ответил Яков. —?Но если вы настаиваете, то я не в праве…—?Нет,?— решительно оборвал его Коля, подаваясь ближе,?— я поеду с вами, куда скажете, потому-что…Продолжить у Коли не получилось, голос предательски сорвался. Он ждал, ждал что ему помогут… мягко, но настойчиво. Но Яков Петрович молчал, прикрыв глаза, только продолжал держать его ладонь в своих руках. И тогда Коля решился. Потянулся глазами к глазам, губами к губам, задыхаясь от волнения. У Якова, уловившего этот отчаянный порыв, земля ушла из-под ног, а сердце впервые за долгую жизнь сбилось с ритма. Руки сами потянулись обнять любимого мальчишку, зарыться ладонями в мягкие, пахнущие диким вереском пряди, прижать к груди.Губы коснулись губ всего лишь за мгновение до того, как благостную тишину квартиры нарушило резкое дребезжание дверного звонка.Коля обнимал крепкие плечи, с трудом возвращаясь из волшебного мгновения, в котором горячие губы касались его губ, легкий ветерок холодил затылок, а незнакомый нежный голос шептал ?Яшенька? в расфокусированную реальность.Звонок не унимался, и Яков, буквально с кровью оторвав себя от смелого мальчика, который без слов сказал ему так много, поднялся с дивана, чтобы убедиться, что незваный визитер не ошибся дверью.За дверью обнаружился хмурый Луи. Он быстро прошел в квартиру, предварительно удостоверившись, что у его позднего посещения нет свидетелей. Яков захлопнул дверь и вопросительно посмотрел на гостя.—?Нам нужно поговорить,?— проговорил Луи и посмотрел на выглянувшего в прихожую Колю. —?Здравствуйте, Николя…—?Мы можем поговорить наедине? —?поинтересовался Луи, поворачиваясь к Якову.Яков, все еще ощущавший на губах нежность юных губ с ароматом какао, уже хотел возразить, что от Коли у него секретов нет, но тактичный мальчик опять решил все сам.—?Я все равно уже собирался ложиться,?— проговорил он хрипловатым голосом. —?Я вас оставлю. Доброй ночи.Яков попытался уловить в облике Коли недовольство или разочарование, но тщетно. О случившемся пару минут назад напоминали разве что порозовевшие щеки.Луи и Яков прошли на кухню и остановились у окна, за которым уже сгустились сумерки.—?Я спросить пришел,?— начал еще более суровый, чем обычно, Луи?— В эти выходные вы собираетесь в город?—?Ты тоже хотел о чем-то попросить, Луи? —?с некоторой досадой поинтересовался Яков, в душе понимая, что человек, вступивший в Сопротивление, не стал бы его беспокоить поздним вечером по пустякам.—?Даже не думал,?— подтвердил догадку Якова Луи. —?Наоборот, хотел предложить в ваше отсутствие проверить колонку… Сами же говорили, что у вас вместо горячей иногда ледяная вода течет.Яков смутно припомнил, что вроде бы говорил. Когда его мальчик в одном полотенце из ванны выскочил, сбегая из плена холодной воды. И Луи даже обещался зайти проверить колонку. Но почему именно в эти выходные?.. Этот вопрос и задал Яков, уже подозревая, что получит ответ, который ему не понравится.—?Неспокойно мне,?— признался Луи, теребя карман куртки. —?Ваш заместитель слишком довольный сегодня был, когда по цехам шнырял. Но и это еще не все.—?Что еще? —?напрягся Яков, услышав о Гофмане.—?С Луизой он о чем-то шушукался за бараками,?— нехотя, словно сомневаясь, ответил Луи. —?Ну так что? Я завтра побуду у вас, пока вы в Руан поедете?—?Конечно. Спасибо, Луи,?— с чувством поблагодарил его Яков. —?Я твой должник.Простившись, Луи неслышно покинул квартиру, пообещав, что завтра придет пораньше.***Удостоверившись в том, что дверь и окна надежно закрыты, Яков поспешил в спальню и остановился у приоткрытой двери. От увиденной картины внутри все затрепетало; чувство всепоглощающей нежности, даже умиления, незнакомое и оттого еще более острое, мягко пронзило сердце.Его Коля крепко спал, уложив ладонь под щеку и свернувшись под одеялом уютным калачиком. Осторожно ступая, Яков прошел в комнату, выключил лампу на тумбе, поправил свисающее с кровати одеяло. Затолкав поглубже потаенные желания тела, отдернул руку от темной макушки и отправился на привычный уже диван в кабинет.***Как только за Яковом Петровичем закрылась дверь, Коля открыл глаза, вглядываясь в темноту. Нет, он конечно не спал. Как можно спокойно уснуть после первого поцелуя с любимым! Просто за годы в плену он научился отлично притворяться спящим, когда этого требовали обстоятельства.А сейчас, сейчас он просто струсил, испугался силы своего чувства, реакции собственного тела. Он же ничего не знал и ничего не умел… Но чувствовал, что если бы Яков Петрович сейчас не ушел, а лег рядом и обнял, все бы у них случилось. Что именно, Коля даже представить стеснялся, но готов был позволить любимому все, что угодно. Но тот?— чудесный, идеальный, заботливый,?— тихо ушел. Не стал торопить, испугать побоялся… Сейчас Коля уже корил себя за трусость и нерешительность. Остановил бы, поцеловал умные насмешливые глаза, не дал уйти и был бы абсолютно точно счастлив, но исправлять ошибку уже поздно. Грело душу одно: даже не признавшись и не услышав в ответ заветное ?я тоже?, Коля был уверен, что дорог этому удивительному мужчине.За стеной на своем неудобном диване ворочался без сна Яков, наконец полностью осознав всю глубину своих чувств к нескладному хрупкому мальчику, которого хотелось оградить от всего зла этого мира, а не только от затеявшего очередную мерзость Гофмана. И неважно, насколько велика будет цена.