Глава V (1/1)

Ожидание, определенно, самое отвратительное занятие. Так думала барышня Оксана Васильевна Яновская, меряя шагами проходную гостиную. Она была уже не в силах тихо сидеть на диванчике, а потому не единожды пожалела, что не составила компанию брату на прогулке. Старинные часы на книжном шкафу показывали полдень. Если им верить, то дядюшка и капитан Бинх беседовали наедине уже около часа. Оксане очень хотелось знать, как здоровье дорогого капитана, чья рука после ранения еще недостаточно хорошо функционировала, но подслушивать под дверью было ниже ее достоинства. Да и Татьяна, мирно вышивавшая в кресле у окна, никогда бы ей этого не позволила.Оксана устроилась в этой комнате еще и по той причине, что ее драгоценный капитан-сосулька не смог бы покинуть их квартиру, не пройдя через гостиную. Вышивание, разложенное на шелковистых подушках дивана, уже давно было забыто. На укоризненно качающую головой Татьяну Оксана внимание старалась не обращать.—?Ну что же вы, барышня… Разве ж можно так себя вести. Воспитанные девушки мужчин за дверью не караулят, сами в разговор с ними не вступают… особенно?— наедине, и на шею не вешаются.Оксана вспыхнула от подобного оскорбительного утверждения.—?И ни к кому я на шею не вешаюсь! —?почти прошипела она, сверля наглую горничную взором. —?Да как ты смела! Я… я не навязываюсь…—?Да неужто? —?покачала головой Татьяна.—?Но что же мне делать по-твоему? —?сокрушенно прошептала вдруг Оксана. —?Я же состарюсь прежде, чем он соизволит на меня внимание свое обратить!—?А может, он в другую барышню влюблен? —?резонно заметила Татьяна.—?Этого не может быть! —?проговорила Оксана, тщетно пытаясь скрыть страх, заползший в душу после такого предположения. Ох уж эта Татьяна, до греха доведет! —?Хватит. Иди-ка ты… разбирать белье, из прачечной принесенное, и подумай о своем поведении.Татьяна, отлично знавшая характер своей вспыльчивой, но отходчивой барышни, поклонилась и поспешила скрыться, а Оксана снова опустилась на неудобный диванчик. Нет уж, никакие Татьяны ее не остановят! Она уже все решила! Она непременно вызовет Александра на откровенность, и пусть он только попробует сбежать или отмолчаться! Тогда она за себя не отвечает…Наконец щелкнул замок дядюшкиного кабинета, и вскоре в гостиной появился как всегда серьезный капитан Бинх, а следом за ним?— улыбающийся доктор в обнимку со своим объемным саквояжем.—?Оксаночка, радость моя, напоите нашего гостя чаем, а я в приют опаздываю. Рад был повидаться, штабс-капитан.—?Я благодарен вам, доктор. —?Бинх поклонился.—?Конечно, дядюшка,?— улыбнулась Оксана, радуясь так внезапно появившейся возможности поговорить с Александром Христофоровичем с глазу на глаз. —?У Глафиры уже поспели свежие коврижки.—?Вот и славно. Я вас оставлю, молодые люди. Не скучайте.Милейший Леопольд Леопольдович отбыл к сироткам. Засуетилась, накрывая на стол, кухарка, и Оксана предложила дорогому гостю пройти к столу, чтобы отведать свежей выпечки, но тот вдруг заупрямился.—?Простите, Оксана Васильевна, но я не могу остаться. К сожалению, служба…Он не договорил, и что-то в том, как он держался, как отводил глаза, вдруг вернуло Оксанин поутихший было праведный гнев. Но она, с трудом подавив его, решила держаться в рамках, дозволенных воспитанием юной барышне.—?Я вас надолго не задержу,?— проговорила Оксана решительно. —?Разрешите задать вам только один вопрос, Александр Христофорович?—?Конечно… —?непонимающе глянул на Оксану капитан ее сердца.—?Почему вы не пригласили меня на танец на балу у губернатора?Оксана смотрела в мятежные серо-зеленые глаза не отрываясь и потому не могла не заметить смятения, которое просто плескалось в них.—?Не понимаю, почему вы задаете подобные вопросы, Оксана Васильевна. Неужели вам не понравился такой достойный кавалер, как князь Гуревич…—?Представьте себе, нет. Но я спросила вас о другом. Почему ВЫ не пригласили меня на танец?—?Я не думаю что… —?промямлил бравый штабс-капитан. —?Я ужасно вальсирую.—?Только поэтому? —?вскинула холеную бровку Оксана.—?Я… Да.—?Да перестаньте же наконец! —?взорвалась Оксана, не желая более слушать невнятное бормотание. —?Я что, совсем, вот ничуточки вам не нравлюсь?—?Оксана, вы чудесная девушка,?— начал опешивший от такого напора Бинх. —?Красивая, умная и очень настоящая…—?Я вас не об этом спрашиваю! Услышьте же меня! —?находясь во власти эмоций, Оксана схватила своего капитана за руки, не давая отступить и спрятать глаза.Александр рук не отнял. Мягкие прохладные ладошки лучше всяких слов давали понять, насколько он не безразличен этой чудесной девушке, но глубокий затаенный страх быть ее недостойным вновь нагло поднял голову.—?Боюсь, я не совсем понимаю вас, Оксана Васильевна…—?Ну что же… Если вы такой трус, господин штабс-капитан, то я скажу это первой,?— голос Оксаны подрагивал, но не от страха, а от переполняющих ее чувств. —?Вы мне очень нравитесь. Наверное, с того самого момента, как впервые увидела, вот в этой самой гостиной…—?Я благодарен вам за эти слова и восхищен вашей смелостью, Оксана… Васильевна… Но…вы слишком молоды, чтобы до конца осознавать свои чувства и выбрать достойного вашей прелести че…Договорить капитану не дала изящная, но достаточно тяжелая ладонь, что прилетела пощечиной аккурат на его левую щеку.Бинх на мгновение выпал из реальности, медленно осознавая, что сейчас его воздушная фея, смелая девочка-видение с бархатистыми темными глазами влепила ему настоящую крепкую затрещину. Дурак и трус. Заслужил!Оксана отступила от него и почти уже кричала, блестя полными слез глазами:?— Если вы смеете думать, что я вами просто играю, если считаете глупой кокеткой, то вы и вправду меня не достойны. Убирайтесь на все четыре стороны! Видеть вас больше не желаю!Оглушенный Бинх пробормотал извинения, невесомо поцеловал безвольно упавшую после нанесенной пощечины руку и ретировался в прихожую быстрее, чем Оксана смогла перевести дух. Вышедшая на крик Татьяна проводила его сочувственным взглядом и закрыла за ним дверь.И тут Оксана очнулась. Гнев схлынул так же быстро, как появился, и она осознала, ЧТО успела наговорить любимому человеку.—?Танюш, что я натворила,?— простонала Оксана и кинулась к окну, чтобы открыть створку и прокричать вслед… Что прокричать? Она еще сама толком не знала. Но, взявшись за ручку, Оксана замерла как вкопанная. К парадному, из которого минутой ранее выскочил как ошпаренный Бинх, подъехали сани, и она с ужасом увидела, как из них на ходу выскочил Яким, а следом вылез ее вчерашний кавалер князь Гуревич с бездыханным Колей на руках.—?О боже мой, Коля! —?воскликнула Оксана и устремилась к входной двери, все ее сердечные страдания были тут же забыты. Любимый брат нуждался в помощи!***—?Ума не приложу, Оксана Васильевна, зачем он к этой проруби направился. —?Яков шел вслед за указывающей ему дорогу Оксаной, кратко пересказывая происшествие на катке. Его самого еще немного трясло от пережитого, но приятная тяжесть тела, так знакомо?— знакомо??— лежащего в руках, живого и почти не пострадавшего, если не считать маленькую ссадину у виска, заметно успокаивала. —?А когда он на краю застыл, я неладное почувствовал и за ним бросился… Едва успел перехватить и оттолкнуть. Возможно, слишком грубо, но действенно. Народ вокруг, конечно, переполошился, но то пустое. А вот ваш слуга, Оксана Васильевна, смею заметить, стоял над Николаем Васильевичем и причитал, как плакальщица на похоронах, вместо того чтобы в чувство его приводить.Оксана с замиранием сердца слушала князя, теперь уже по-настоящему восхищаясь бесстрашием и самоотверженностью героя Аустерлица, спасшего ее непутевого брата.—?С ним подобного раньше не случалось,?— заметила она, тяжело вздохнув. —?Он предпочитал держаться подальше от любых водоемов…—?Меня больше его долгое беспамятство беспокоит,?— проговорил Гуревич.Яков затащил Колю в комнату и поудобнее устроил на постели, с тревогой вглядываясь в обескровленное лицо, что не укрылось от Оксаны, которой такая забота показалась необычной, но очень трогательной.—?Сейчас я принесу нюхательные соли и спирт, князь. Боже, не могу передать как я вам благодарна!Яков кивнул и начал освобождать юношу от сапог и верхней одежды.—?Яким, идем со мной?— повелительно сказала Оксана, увидев, какой яростный взгляд на него метнул Гуревич, и слуга поплелся вслед за ней, повесив голову и явно ощущая свою вину. —?Здесь ты сейчас будешь только мешать.Яков продолжил освобождать юношу от одежды, поражаясь тому, как привычно действуют его руки. Словно и это уже когда-то было… Но не время сейчас думать об этом. Нужно скорее привести мальчишку в чувство.—?Вот, —?Оксана возвратилась одна, неся с собою соли, спирт и чистые тряпки. —?Пойду распоряжусь по поводу горячей воды и чая. Вам обоим надо как следует отогреться.Девушка исчезла, а Яков попробовал пристроить на прикроватную тумбу принесенные склянки, но это оказалось нелегко, потому как вся ее поверхность была усыпана ворохом исписанной бумаги. Один помятый лист упал на пол. Яков поднял его и, не задумываясь, запихнул в карман сюртука, другой рукой придерживая соли и притирания.Затем он с трудом развязал узел шелкового шейного платка юноши, ослабил первые пуговицы и, видимо, в ответ на эти действия, Коля вдруг вздрогнул, нахмурился, не открывая глаз, и начал метаться головой по подушке, чуть слышно что-то шепча.Якову, чтобы расслышать, пришлось наклониться ниже…—?Яшенька,?— шепнул ему вдруг чистый юношеский голос. —?За что ты так со мною… Зачем предал... Как же холодно… Как холодно…