Глава 2. Красная свинка. 1 (1/1)
Не знала баба горя, купила баба порося.Поговорка Поздним ветреным вечером мужик рысцой преодолел пару улиц и оказался в палисаднике чужой хаты. Притаился у амбара, спрятавшись в его густой тени, и чутко вслушался.
Скрипнула дверь хаты, выпуская хозяина – отправлялся на ночную смену по работе. Только он скрылся из виду, как дверь снова издала скрип. От крыльца раздалось тихое мяуканье. Подзываемый ?кот? так и рванул к ?кошке?, вероломно гулявшей от мужа. Ради дорогого гостя хозяйка расстаралась: стол ломился от угощений. Маслята маринованные, сало перченое, почки заячьи верченые, сыр дырявый заграничный… Всего и не перечесть! ?Кот? быстро насытился и глянул на хозяйку весьма фривольно: – Благодарствую, Вероника Маврикиевна, за сытный ужин. А шо ж на десерт предложите? На оный хозяйка могла предложить как маковые булочки, оставленные в печи, дабы подольше оставались теплыми, так и собственные аппетитные формы. Однако Вероника Маврикиевна решила играть роль смущавшейся девушки, будучи беспутной бабой, одарившей мужа развесистыми рогами – любой олень позавидует. – Экий вы развратник, – потупилась Вероника Маврикиевна. А сама так и ждала, когда ?кот? притянет ее за пухлые плечи и лобызнет. Сие и произошло. Да вот долго не продолжилось, ибо в дверь заколотили со страшной силой. – Никак коллекторы пришли… – прошептал любовник. – Типун тебе на язык! Муж, видать, вернулся, забыл чего-то, – зашипела Вероника Маврикиевна и спросила второго ночного гостя: – Это кто тама долбит, как дятел свихнутый? Ща милицию вызову, хулиганье! Стук прекратился. То ли действительно молодежь дурачилась, то ли муж опешил – уж и домой попасть нельзя, за хулигана приняли! Пока гость за дверью размышлял над ответом, Вероника Маврикиевна велела ?коту? забраться на печь, кинула ему туда закуски, чтоб сидеть было нескучно, и пошла открывать. Ну точно, дивчины да парубки резвятся – стучат в хаты и убегают, ибо на крыльце никого не было. И во дворе пусто – как поется в песне, ?только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают?. Ни с того ни с сего потянуло Веронику Маврикиевну посмотреть вниз. На досках крыльца лежал малиновый пиджак. – Чего там? – слез с печи осмелевший любовник, узрев, что в хату баба возвратилась одна. – Шмотка чья-то, – удивленно отозвалась Вероника Маврикиевна. – А, фигня. Прикололся кто-то, – махнул рукой ?кот?, а у самого поджилки затряслись. Почему пиджак, да еще малиновый? Что за намеки? – Или нас спалили? Ох-хо-хо… Стало быть, сейчас твой супруг явится, дабы поймать нас на горячем?! Не успела Вероника Маврикиевна ответить, как замерла с открытым ртом – из примуса повалил густой желтый дым с запахом серы, принимая форму черепушки. В плошку вместо свечного воска закапала кровь, поражая насыщенностью гемоглобина. Брошенный на лавку пиджак сам собою поднялся и приветливо помахал правым рукавом. Ставни хлопнули, и с улицы в окно высунулась свиная голова, тоже вся красная. – А, прелюбодеяниями занимаетесь! – паскудно ухмыльнулась она. Вероника Маврикиевна пронзительно завизжала, будто хотела составить конкуренцию диканьковским свиньям, а ?кот?, заметавшись по кухне, врезался лбом в печь и грохнулся на пол. С печи на него посыпались соленые огурцы и брусочки сала.*** Весь из себя деловой Гоголь широко шагал по базару, пытаясь быть внимательным сыщиком, подмечавшим любую деталь. Пока ничего крамольного Николай не заметил – хотя торговки внаглую обвешивали простаков. Сразу после базара находилось отделение милиции. Очень удобное расположение: за едой далеко бегать не надо и преступники обычно на торжищах толпами снуют – арестовывай через одного, не ошибешься. Ну может, иногда и обознаешься. – Здрасьте, Александр Христофорович, – зашел в отделение Гоголь. – Че, как? – И вам не кашлять, – отозвался Бинх. – Да вот происшествие приключилось. Неужто на базаре про него не судачат? – Да это… Я… – замялся секретарь. Вот вам и сыщик! Ничего такого он не услыхал. А вот безвременно почивший Яков Петрович уж непременно бы вызнал все о происшествии и до прихода в милицию вычислил бы злоумышленника. Да что там! Поймал бы его за минуту и привел в КПЗ. –Короче, что случилось-то? – ?Женщина сорока двух лет, Хаврошкина Вероника Маврикиевна, была заколота в собственной хате предположительно колющим предметом?, – процитировал документ Бинх. – А на печи написано углем: ?Здесь был Черный кракен?. Главный подозреваемый в камере, – милиционер показал на трясущегося мужика. – Проведете допрос? – Да как два перста оросить, – самоуверенно заявил Гоголь. ?Кот? бормотал что-то о малиновом пиджаке, найденном Вероникой Маврикиевной на крыльце, хулиганах и хрустящих огурцах.
– Пиджак? – переспросил Николай. – Происки нечистого, – объяснил подчиненный Бинха. – Типа местный фольклор. Какая баба изменит мужу, той демон подкинет пиджак. А следом сам покажется в образе… красной свиньи! – Мля! – вздрогнул от возгласа Гоголь. – Чего пугаете, блин?!
– Ну так надо. Страшилка же, – пожал плечами опер. – Примус, дым, череп… – продолжил давать показания любовник. – Аптека, улица, фонарь… И поросячья башка в окне! Говорящая! – Одна башка, отрубленная? Или остальная часть свиньи на улице была? – уточнил Николай. Мужик залопотал совсем уж что-то невнятное. Оставив бедолагу в покое, Николай обратился к Бинху: – Думаете, он и есть Черный кракен? Не мог такой безобидный человек погубить кучу народа и… – секретарь вытер набежавшие слезы, – …и Якова Петровича… – Да хрен его ведает. Вы же наш новый сыщик. Покумекайте там, посетите чертоги разума. Авось и найдете убийцу, – сказал Александр Христофорович. – На вас вся надежда, друг мой. – Тогда мне надо попасть на место преступления. А еще выдайте кого-нибудь с рисовательными навыками. – О, прям как в детективном спектакле! – восхитился подчиненный Бинха. – А че мы так раньше не делали? – Молчи, – шикнул на него начальник, осознавая промашку. – Ты еще брякни, что мы трупы мелом не обводим из-за экономии.