Бонус. Ночь накануне Рождества (1/1)
Шла лесною стороной,Увязался чёрт за мной,Думала – мужчина,Что за чертовщина?Из свидетельских показаний потерпевшей Вечер выдался мерзким: хлестал дождь, ветер стучался в окна, заставляя постояльцев ?Майской ночи? вздрагивать, креститься и шептать молитвы, отчего Гуро скептически хмыкал: ?Будто природа небесным силам подвластна?. Устав внимать непогоде в общем зале, гости, кроме петербуржцев, разошлись по комнатам – если повезет, заснут, если нет, можно ускорить этот процесс рюмочкой вишневой наливки. Главное, не переусердствовать, а то вместо сна придет бодрствование.
Потрескивал камин, жадно протягивая языки пламени к подброшенным дровам. Яков Петрович смотрел на огонь, и тот отражался в его блестящих глазах пляшущими сполохами.
– Не пойти ли спать, барин? – обратился Яким к Николаю, вздрогнувшему то ли от порыва ветра, то ли от далекого грома (может, прибыла в Диканьку осенняя гроза?) и пролившему на штаны простоквашу. – Разве уснешь в эдакое ненастье? – отозвался Гоголь, не желая признаваться, что ему страшно находиться в комнате в одиночку. Слуга не в счет – только коснется головой подушки, тотчас примется издавать храповые рулады. – Самое время травить страшилки, – повернулся к ним Гуро. – Ну-ка, кто готов нагнать ужаса?
– Полноте, Яков Петрович, и так… неуютно, – нашел синоним к слову ?боязно? секретарь. – А мне нравится затея! – поддержал сыщика Яким.
– Предатель, – прошипел Гоголь. – Отлично! С кого начнем? Кто знает душещипательные истории про бродячих мертвецов, водяных коней или призрака театра? – Я не знаю, – пробормотал Николай, от упоминания разной нечисти захотевший вернуться в детство, чтобы спрятаться в бельевой шкаф или взять матушку за руку и зажмуриться. – У меня есть байка про бешеного помещика, – сказал Яким. – Только она больше правда, чем вымысел: один помещик стал кидаться на слуг и брызгать слюной, чисто упырь голодный. Оказалось, микстуры, настоянной на маслятах, перепил. – Тогда я потешу вас, дорогие коллеги, любопытной историей, которая случилась ровно накануне Рождества. Николя, запоминайте, вдруг пригодится. И Гуро, не слушая протестов Гоголя о том, что всякие страсти-мордасти он в гробу видал, приступил к повествованию. – Не буду конкретизировать, где приключились следующие примечательные события, посему скажу абстрактно: в одной стране, в одном поселке произошло вот что. Перед праздником, который свято почитаем верующими людьми, в людской мир нагрянул самый обыкновенный демон. Причем из низших – с полагающимися его природе хвостом, рогами и копытами. Цель была проста: накануне Рождества, когда народ особо выдержан и собран во время поста, искусить его на разные нарушения. Кому шепнуть, что отведать чуточку мясца – вовсе не грех; кого подтолкнуть по направлению к дому уехавшего в город друга, чья жена так и просит сказать ей ласковых слов и приобнять. А кому, не мудрствуя лукаво, плюнуть в вино или квас. Так уж демоны устроены: без учиненных пакостей в свой мир не возвращайся. Начальство по рожкам не погладит – вызверится похуже адского пса да еще штраф вкатит. Впрочем, раз на раз не приходилось.
Итак, любезные други, демон появился в поселке с наступлением темноты, обрядился в украденный из ближайшего дома длинный тулуп, меховую шапку, дабы скрыть приметные рога, и нацепил на копытца валенки. Ни дать, ни взять – человек мужского полу с хитрой рожей. Второй причиной, по коей демон выбрал именно данный поселок, была сердечная привязанность к чародейке – крутобедрой женщине неопределенного возраста (то ли ей двадцать пять, а то ли сорок – красива, умна, опытна), обитавшей в этих краях. Чародейка ухаживания принимала, однако дальше них дело не заходило. Отчего демон расстраивался и запивал отказ переходить на новый уровень отношений крепленой настойкой. – На мухоморах? – съехидничал Гоголь, прервав рассказ сыщика. – На маслятах, – подмигнул ему Гуро и продолжил: – В этот предрождественский вечер демон четко решил завоевать тело и душу строптивой чародейки и поклялся собственным порочным рыльцем, что сделает женщине такой бомбический подарок, отчего она бросится в его объятия. И заживут они припеваючи и выпиваючи. – Ну давай, удиви меня, – усмехнулась чародейка, чисто по-женски гадая, что же притащит ей демон. Корону Российской империи? Новую патефонную пластинку Анастаса Михайловского с автографом? Безлимитную квитанцию на коммунальные услуги? – Фигня вопрос! – заверил демон и, воодушевившись будущим благоволением чародейки, покинул ее дом через печную трубу. А задумал нечистый спереть месяц, обозначившийся на черном небе в свите звезд, и подарить красотке, чтобы та из него украшение смастерила или использовала вместо ночника. Демону, умственно недалекому, было невдомек, что спутник Земли не свисает над городами, лесами и полями, как крендель на нитке.
Тем не менее, демон оставил на крыше чародейкиного дома одежду и валенки, повилял задом, словно кот перед прыжком, и взлетел.
Поселок удалялся, а демон ни на сантиметр не приблизился к месяцу. Становилось холоднее и холоднее. – Че за хрень? – рассердился он, лязгая зубами. Эх, зря не полетел в тулупе. Пусть неудобно, зато тепло.
Когда рожа демона обросла сосульками, а хвост вовсе потерял чувствительность, нечистый полетел обратно. Бухнулся на крышу и заскулил: и как явиться к чародейке с пустыми руками? Такой неудачливый кавалер ей даром не сдался. – Что приуныл? – услышал демон оклик снизу.
На тропинке у дома стоял не кто иной, как чародей – мужчина возраста опять же неясного, в дубленом кожухе, безбородый. Причем неместный, потому что в поселке кроме зазнобы демона иных колдунов не водилось. Посылать к своей бабушке он человека не стал, а пораскинул мозгами: не припрячь ли чародея для помощи? Их братия все равно пропащая, магией орудует, чего простые люди шугаются и считают чародеев приспешниками черных сил. – Не подсобишь чутка, жалкий человечишка? – высокомерно спросил демон. – Чем, жалкий нечистый? – отозвался чародей с улыбкой. – Не дразнись, и так паршиво, – пожалился упомянутый. – Ты, поди, в науках разбираешься, поэтому скажи: как мне достать месяц? Лечу к нему, а он все дальше уходит. – А зачем он тебе? – Не скажу. – Тогда помощи не жди. Чародей поправил лямку сумки на плече и пошел дальше по тропке. – А-а, постой! Скажу! Только не смейся. Женщине хочу подарить,– признался демон и покраснел. – Вон оно что… Знаю хитрость про месяц. Но с тебя тоже помощь попрошу. А так как вы, нечистые, горазды обманывать, то выполни сначала мою просьбу. Демон, к тому времени одевшийся, дышал на руки, чтобы согреться, и думал: не надурит ли его чародей? Однако выхода нет (он точно в теме относительно коварного месяца), кроме как временно подчиниться человеку. – Чего надо сделать? – Мне в Питер понадобилось, а потом обратно, сюда. Ты же летать умеешь, верно? – спросил чародей. – Ну да, – кивнул демон. – Только груженым я еще не летал. Ты, небось, весишь будь здоров.
– А я магией твои силы увеличу. На том и ударили по рукам. Сидеть на спине тощего нечистого, распластавшегося, как коврик, было жестко – седлать он себя не позволил, а тулуп снова снял, ибо в полете, бывало, так разгорячишься, что чуть ли не пар валит. – Что в Питере нужно? – поинтересовался демон. – Знакомой подарок купить. – О, и я тоже морочусь с подарком! – Ага. – Хоть баба сговорчивая? Моя ну просто стерва! – Со сговорчивой скучно. – Это ты точно подметил. Удачно, что демон не видел лица чародея, который был не в силах сдержать усмешку. В Питере человек долго не шлялся по магазинам: в небольшой лавке знахаря купил мешочек, чем-то наполненный, и они снова пустились в путь.
Приземлившись в поселке и по-собачьи встряхнувшись, демон потер отсиженную поясницу и потребовал выполнить его задачу. – Да будет тебе известно, – начал чародей. – Месяц, то есть луна – космическое тело, которое далеко от Земли. Не долетишь, как ни пытайся. И еще оно большое, просто так не возьмешь.
– Да ладно?! – у демона отвис подбородок, украшенный козлиной бородкой, растрепавшейся за двойной перелет. – Наука, – чародей значимо поднял вверх палец. – Так какого лешего ты мне обещал, что поможешь?! – тонко завизжал облапошенный нечистый.
– Так помог же: восполнил пробел в твоих знаниях. – Да я… – приготовился озвучить, а потом исполнить кару демон, как заметил, что небо меняет цвет, встречая рассвет. А находиться в людском мире при солнечных лучах нечистому никак нельзя. И он, ругаясь, покинул общество чародея-жулика.
Тот, посмеиваясь над глупым демоном, направился к дому своей знакомой чародейки, чтобы вручить ей целебные травы. Ну и скоротать вместе грядущий день. Перед начальством демону, как бы не хотелось, а отчитываться пришлось. И за то, что его обманул человек, нечистый получил по загривку и выговор. Позже низшим демонам вовсе запретили соваться к людям – в их истинном обличии сложно подобраться к объектам искушения очень близко. Для этой миссии отправлялись более схожие с людьми нечистые. Вот и вся история, – заключил Яков Петрович. – Мораль: все беды от несчастной любви к женщинам и от их отказов. – Вам, что ж, женский пол не люб? – усомнился в пристрастиях сыщика Яким. – Люб. Но без привязанностей.
– Вы очень осторожный, – заметил Николай. – Работа такая, – усмехнулся Гуро. – Как вам сказочка, напарник? – Не особо страшная. А откуда вы столько про демонов знаете? – Читаю много. Дарю вам сюжет, так сказать – берите, развивайте, импровизируйте. Секретарь в очередной раз отказался возвращаться к писанине и пошел спать, ибо ветер затих и ливень кончился.