3 (1/1)

Две мясные котлеты-гриль,

специальный соус, сыр,

огурцы, салат и лук –

все на булочке с кунжутом.Рекламная песенка До Диканьки оставалось всего ничего, когда Гоголь открыл глаза. Он поправил одежду, однако та все равно была измятой. И без того не слишком опрятная прическа, модное каре, напоминала воронье гнездо. Попытки пригладить волосы оказались тщетны. Яков Петрович же выглядел огурцом, будто только что сел в экипаж, а не трясся бог знает сколько верст.

– Пост ДАИ* проехали, – сообщил он. – До центра недалеко. – Хорошо, – зевнул Николай и посмотрел в окно, дабы пейзажем разогнать сонливость. По осеннему увядшему лугу скакал… нет, не Черный кракен, а девушка с распущенными волнистыми локонами, одетая в костюм для верховой езды с лейблом известной фирмы. Она глянула на экипаж, шкодливо показала язык и умчалась прочь. Без лошади девушка скакала довольно быстро. ?Вот уж нравы. В Питере бы такое барышня себе не позволила, – осуждающе покачал головой секретарь. – Как-никак культурная столица России?. Экипаж миновал большую табличку ?Ласкаво просимо в Диканьку!**?, на которой под приветственным текстом какой-то негодник приписал: ?Наша вiдповiд Сайлент Хiлл?***. О том, что они въехали в село деревенского типа, свидетельствовали непременные его атрибуты – ядреный запах навоза, истошное кукареканье, блеяние коз и местного юродивого, сочная ругань и расклеенные на столбах рукописные афиши с лубочной картинкой грудастой бабы в шапочке со звездой из фольги: ?Вiрка Сердючка?. Своим седьмым размером баба внушала страх, а никак не желание посетить ее выступление в клубе. На автостанции экипаж уже ждала подмерзшая делегация из администрации. Представители власти вполголоса чертыхались, курили и кидали взоры, алчущие горячительных напитков, в сторону шинка ?Тарас & бульба?. – Еще бы всем селом встречать явились, – хмыкнул Гуро. – Ну-с, напарник, идемте знакомиться. Увидев гостей, которые выбрались из экипажа (следователь вышел ровно, а вот у Гоголя сразу заныли одеревеневшие ноги и спина, отчего его согнувшееся тело стало напоминать букву ?зю?), делегация выбросила недокуренные трубки, приняла важнецкий вид и выпихнула вперед невысокого мужчину в треуголке а-ля Бонапарт, похожего на пегого кудлатого песика. – Здравствуйте! – с натянутой улыбкой (?Где ж вас черти носили?! Мы тут с шести утра торчим, как бабки в поликлинике!?) поприветствовал их фанат Наполеона. – Как доехали? – Сойдет, хоть и не на ?Сапсане?, – ответил Яков Петрович. – Вы что за птица? Николай, стараясь громко не кряхтеть, кое-как распрямился, поздоровался и велел Якиму вытаскивать багаж. – Начальник милиции Александр Христофорович Бинх. Приглашаю вас ко мне на борщ с галушками и горилку. И пожить у меня можете, – странно подмигнул милиционер. – Мы уж лучше в гостинице, – отказался Яков Петрович. – Да там антисанитария сплошная и из полотенец сложенные лебеди кривые. А у меня места много, один живу. – Тогда тем более нет, – отрезал Гуро. Бинх погрустнел и распорядился нести вещи в гостевой дом ?Майская ночь?, где непременно нужно потребовать скидку, сказав, что от Александра Христофоровича. – Извращенец будто бы, – шепнул Николай следователю. – Мы все в какой-то степени извращенцы, – тоже тихо выдал тот философскую мысль. – Хотя этот, скорее всего, да. Или даже маньяк. – Батюшки-светы, – перекрестился Яким, вернувшийся за оставшимися чемоданами. – Потом обсудим, – прервал шушуканья Гуро и обратился к Бинху, который распустил делегацию, наперегонки ринувшуюся в шинок. – Нам бы останки погибших мужиков изучить. – Изучить?! – пискнул Гоголь и кинулся к ближайшей урне.

Все сочувственно глянули на несчастного Николая, затем вернулись к теме. – Мы их похоронили, – сказал милиционер. – Не надо было? Честно говоря, замучались ошметки из травы выбирать.

Только было сладившего с тошнотой Гоголя вывернуло повторно.

– И сортировать по ДНК, кто есть кто, – безжалостно добавил Бинх. – Ладно, позже расскажете и покажете, – пожалел секретаря Яков Петрович. – Эх, Николай Василич, нежная вы натура. Но мы это скоро исправим.*** Гоголю достался стандартный нумер на одного – Якиму, как сопровождающему впечатлительного барина, обещали выдать раскладную лавку. А вот следователя разместили в ?Люксе?, куда простым смертным путь заказан. В целом нумер был неплох, кроме скрипевшего пола, засиженного мухами зеркала, шкафа с покосившейся дверцей, окон без сеток, мешавших насекомым влететь с кровососущей целью, и мерзопакостной улитки-ахатины размером с ладонь, жрущей капустный лист на подоконнике. Тошнить уже было нечем, и Николай, превозмогая себя, снятым ботинком спихнул скотину на улицу и закрыл раму. – Странная у вас фобия, – удивился Яким. – Меня в детстве улитка покусала, – признался секретарь.

– Да ну? – усомнился слуга в плотоядности слизней с раковиной. – Пять швов тогда наложили. С тех пор терпеть их ненавижу. – О как. А давайте отведаем местной кухни, Николай Василич? Обед, кстати, включен в стоимость нумера, стало быть, надобно не упускать халяву-то. В меню нынче капустняк а-ля Рус, биг-вареники со сметаной, мак-ватрушки и низкокалорийный хлебный квас. Гоголь с греющей душу ностальгией вспомнил, как слезно просил матушку купить ему берестяной сундучок с сырным пирожком, картофельными жареными полосками, ягодным морсом и с непременной игрушкой внутри. Однако матушка попеняла сыну, что тот уже взрослый, а всё бирюльки из сундучков коллекционирует, и не купила. – Ну хоть грибов нет, – с облегчением выдохнул секретарь. – Пойдем чревоугодничать.