Тем же днём (1/1)

Яков повернулся не сразу. Отточенная интуиция буквально заходилась в крике: ?Опасность!?Ладонь на плече была тяжелой и неприятно холодной. Гуро почувствовал, как хватка становится сильнее, пальцы сжимаются всё болезненней.—?Николай Васильевич… —?еле слышно произнёс Яков и медленно повернул голову.Честно говоря, лучше бы он этого не делал. Существо за его спиной мало походил на писателя?— бледный, словно мертвец, с чёрными безднами вместо глаз, кожа исчерчена чёрными венами. Гоголь был похож на фарфоровую куклу с разбитым лицом.Ледяные пальцы, по-прежнему удерживающие Якова за плечо, венчали заостренные чёрные… когти?Титаническим усилием воли Яков удержался от того, чтобы не передернуться. Зрелище было пугающим.—?Как?.. —?негромко произнёс Гуро,?— как они заставили тебя?Существо, не так давно бывшее Гоголем, ничего не ответило. По правде говоря, Гуро не знал, а могло ли оно вообще разговаривать. По-птичьи склонив голову на бок, существо словно присматривалось к своему гостю и размышляло?— свернуть ли ему шею сразу или попробовать… вкусить еще живого?—?Я пришёл забрать тебя домой, Николай,?— по-прежнему спокойно и даже ласково проговорил Яков,?— яхонтовый мой, ты слышишь?Однако Гоголь не ответил. Острые когти царапнули плечо Якова, оставляя глубокие прорехи в алом пальто и только чудом не задевшие кожу. Скорее всего, Тёмный при большем желании мог бы спокойно пропороть плоть. Он отошёл в тень, и только глаза слегка поблескивали при тусклом свете свечи.—?Вы умели так раньше, но удерживались в этом состоянии всего несколько секунд, так ведь? —?терпеливо уточнил Гуро, однако не сильно рассчитывая на ответ. Он скорее размышлял вслух, чем действительно ждал конструктивного диалога от такого Николая.—?Если память мне не изменяет, Тёмный принимает истинный облик только при опасности. Но здесь тебе вряд ли что-то угрожало, однако ты не возвращаешься. Или же меня воспринимаешь как угрозу, яхонтовый?—?Яков Петрович! —?негромко позвал из-за двери сопровождающий Гуро помощник,?— время!—?Какое еще время? —?недовольно отозвался Яков,?— Александр Христофорович ничего не говорил про это.—?Это… Тёмный. Он может наброситься в любой момент. Он не любит чужаков.—?Какой же я чужак? —?с раздражением отрезал Гуро,?— что вы с ним сделали?Ответа не последовало. Зато Тёмный вдруг резко дернулся, слитным движением словно бы перетёк к Гуро, а его длинные пальцы схватили Якова за горло.Гуро не успел даже вскрикнуть. Тёмный напал так неожиданно и быстро, что у следователя помутилось в голове. Несколько секунд, и всё было бы кончено, но ускользающим сознанием Яков услышал скрип двери, чей-то громкий крик, яркую вспышку и полное злобы яростное шипение. А потом мир погрузился во тьму.***—?Говорил же, не будет он тебе рад,?— снисходительно улыбаясь, произнёс Бенкендорф, подливая в чая Якова немного коньяку.Гуро полулежал на диване, укрытый собственным пальто. Очнулся он здесь же, видимо, его перенесли в комнату в верхних этажах.—?Повезло, что Пашка мой был рядом,?— при этих словах Бенкендорф похлопал по плечу юношу, что сопровождал Якова, и хмыкнул:?— как самочувствие?—?Прекрасно,?— прохрипел Гуро. Тёмный успел сдавить его горло так, что сели связки.—?Выпей, полегчает,?— поставив на подлокотник чашку, Александр Христофорович кивком отпустил Павла, пододвинул к дивану стул и сел, закинув ногу на ногу.—?Я говорил, а ты не верил,?— с наигранной обидой произнёс он,?— он больше не воспринимает людей, как прежде. Теперь он не совсем человек.—?И давно он выглядит так? —?поморщившись от звуков собственного голоса, Яков сделал несколько глотков и потёр шею тыльной стороной ладони. В горле всё еще саднило.—?Чуть меньше недели. До этого было все одно превращение, но держалось недолго.—?Как вы… заставили его?Бенкендорф ответил не сразу. Он задумчиво потёр подбородок, после чего посмотрел в окно отсутствующим взглядом.—?Он рассказал, что его трансформация происходила только при опасности со стороны потусторонних сил. Мы отвели его к той ведьме, что ты привёз из Диканьки.—?Вы… сделали… что? —?выдохнул Гуро. Он содрогнулся, не в силах сдержать отвращение и ужас,?— она… эта тварь… причинила ему слишком много боли…—?Я знаю,?— мягко отозвался Бенкендорф,?— и именно поэтому это была прекрасная идея. Первый раз, увидев ведьму, он хотел тут же уйти, но она стала его провоцировать. От их взаимной ненависти у нас едва ли не повылетали стёкла, Яков. Николай Васильевич стал Тёмным, но лишь на несколько секунд. Мы ушли в кабинет и долго разговаривали. Николай Васильевич рассказал мне, что произошло в особняке. Через несколько дней мы попробовали снова. И знаешь, что произошло?Яков ответил не сразу. Он вспомнил мёртвую хватку сильных пальцев на своём горле.—?Он… убил ведьму… —?с трудом ворочая языком, выдохнул Гуро.Бенкендорф кивнул.—?Именно. Преобразился и убил её. Мгновенно. И с того момента не изменился.Яков с трудом сел, придерживаясь за спинку дивана, и провёл дрожащей рукой по лбу.—?Какой прок… от его… Тьмы? —?с трудом спросил он.—?Тёмный бессмертен. Его невозможно убить, он всегда вернётся. А его сила способна продлевать жизнь не только его телу, но и тому, с кем Тёмный заключает что-то вроде контракта.—?О чём ты? —?почему-то передернувшись, спросил Яков.—?Обмен кровью. С этого момента Тёмный будет служить одному хозяину,?— улыбаясь, ответил Бенкендорф.—?И ты… заключил?! —?воскликнул Гуро, вскочив на ноги, но тут же оседая обратно на диван. Дрожь во всём теле усилилась.—?Нет,?— покачал головой глава Третьего отделения,?— проблема в том, что насильно взять кровь Тёмного нельзя. Он должен сам согласиться на подобный контракт. А мы с ним пока не пришли к такому уровню доверия.—?Ты говорил, что цель Орден?— бессмертие. Но, получается, оно достанется только тебе! —?гневно заметил Яков.Бенкендорф усмехнулся.—?Не торопись, яхонтовый. Безусловно, наиболее сильным станет тот, с кем заключен контракт. Однако обладая властью над Тёмным, хозяин может даровать более долгий срок жизни и другим людям. Но при этом сам Тёмный станет слабее. Наиболее разумно не раздавать силу просто так.—?Значит… ты хочешь получить доверие Николая, чтобы… —?тут спазм перехватил горло, и Гуро зашёлся в удушающем кашле.Александр Христофорович усмехнулся и несильно похлопал его по спине.—?Ну-ну, Яша. Что ты так распереживался? Неужто ревнуешь?—?Он не… не доверяет мне,?— еле слышно ответил Яков.—?Верно. Он не считает тебя другом после того, что случилось в Диканьке.—?Я пытался его спасти!—?Пытался. Но ответь мне на один вопрос, Яша. Мы ведь друзья. Скажи мне, ради чего ты спасал его? Ради того, чтобы помочь юноше, который доверился тебе, или чтобы успокоить уязвлённую совесть? А может, просто потому, что ты собственник?Гуро с ненавистью посмотрел в лицо Бенкендорфа. Тот ответил ему спокойным взглядом.—?Отдыхай, Яша. Тебе нужно поправиться.—?Он не… не согласится… Ты не получишь… —?с трудом прохрипел Яков.Бенкендорф бодро встал, стряхнул с рукава невидимую соринку и лучезарно улыбнулся:—?Ты так в этом уверен? Не суди по себе, Яшенька. У Николая не такой большой выбор для заключения договора, всего лишь ты и я. Но из нас двоих я не предавал его. А ты?Гуро не ответил. Он прикрыл глаза, опускаясь обратно на диван и пряча в карманы пальто сжатые в кулаки пальцы.