Середина октября 1832 (1/1)

Яков Петрович хорошо знал своего начальника. Возможно даже слишком хорошо. Он знал, что Бенкендорф уважает и ценит его. А еще не прощает предательств.Утаивание информации Александр Христофорович приравнивал к этому самому предательству. И Гуро сразу понял, что начальник больше ему не верит.Выходя из кабинета, Яков Петрович остановился, увидев коллегу, перекинулся с ним несколько слов. Годами тренированная интуиция подсказала ему, что что-то не так.Улыбнувшись словно бы невзначай, Яков Петрович медленно двинулся вперед, продолжая беседовать с коллегой, и остановился у зеркала. Сделав вид, что приглаживает волосы, Яков Петрович за одну секунд осмотрел в отражении пространство за собой. Совсем недалеко маячила фигура. Соглядатай, безусловно. Следит с самого его выхода из кабинета Бенкендорфа. Значит, дорогой начальник расстарался заранее. Умно, Александр Христофорович не терял былую хватку.Ситуация нравилась Гуро всё меньше и меньше. Следящий за ним человек не отстанет, пока Яков не приведет его к Николаю. Это было плохо.Выйдя из здания Третьего отделения, Гуро подошел к своему экипажу, возле которого кучер поправлял гриву лошади.—?Не оборачивайся, слушай внимательно. Отвезешь меня домой, а сам переменишь кафтан и тут же беги к моему брату. Скажешь, что за мной следят. Пусть он немедленно уходит. Всё понял?Кучер, на первый взгляд, недалёкий мужик, бубнивший себе под нос какую-то мелодию, кивнул невзначай и еле слышно промолвил:—?Как прикажете, барин.В ком, а в своих слугах Яков Петрович не сомневался. Это были люди верные, преданные, но куда важнее, все они были сообразительные. Разъезжая по долгу службы по стране, следователю попадались на глаза толковые парни и девки, а иногда совсем еще дети. С их согласия Яков забирал их с собой в столицу, и они становились его глазами и ушами, помимо основной работы. Гуро был человек обеспеченный, щедрый, за хорошую работу не жалел хорошей награды. Люди его уважали и боялись, всегда старались выполнить порученное дело как можно лучше.Вот и сейчас кучер, служащий у Якова вот уже почти пятнадцать лет, по-прежнему бурча себе под нос, отвёз барина к дому, сам заскочил в свою комнатушку, сменил верхнюю одежду и помчался к Фандорину выполнять поручение.Сам же Яков времени не терял. Он собрал всё самое необходимое, велел запрягать лошадей, после чего позвал еще одного слугу.—?Тебе, Ваня, кажется, пальто моё приглянулось? —?с лёгкой усмешкой спросил он заробевшего парня.—?Да кому оно не нравится-то, барин? —?отозвался слуга.Гуро схватил лежащее на спинке кресла пальто и кинул его прямо в руки растерявшегося парня.—?Одевайся. И неси сюда свой кафтан. Прокачу с ветерком.Фокус с переодеванием исполнялось Гуро не первый раз. Нацепив шапку по самые брови, сгорбив спину и отборно ругаясь, старший следователь Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии лихо стегал лошадку кнутом, пока та неслась по улицам Петербурга.Высадив ?барина? возле ресторана ?Ярь?, Яков Петрович украдкой обернулся. Слежку он заметил сразу, усмехнулся в воротник и неторопливо направил лошадь по улице вниз. По его замыслу, следящий за ним останется дожидаться выхода ?Гуро?, в то время как сам Яков Петрович будет уже далеко.В это время, оставаясь незамеченными, Эраст Петрович и Николай сели в экипаж, а Маса уселся на козлы. Чтобы приметного слугу не узнали, Масе замотали голову тёмным платком.—?Куда мы теперь? —?тихо спросил Гоголь.Эраст Петрович поправил шторы на окнах и, не поворачиваясь, негромко ответил:—?Уезжаем из Петербурга.—?За границу? —?взволнованно уточнил Николай.—?Будем надеяться. Но не сразу. Для этого нужно подготовиться. Нам нужно исчезнуть из столицы, чтобы люди Бенкендорфа хорошенько перетрясли город. За это время мы сможем перебраться куда-нибудь вглубь.Николай поднял повыше воротник крылатки, устроился на сидении поудобней и закрыл глаза. Рядом с Фандориным тревога немного поутихла.Эраст Петрович был далеко не так спокоен, как его юный спутник. Смутное волнение за Якова беспокоило статского советника. Карьере брата конец. Да и его, скорее всего, тоже. Уж Бенкендорф расстарается. Как там сейчас Яков? Ушел ли от слежки? Куда отправится теперь, ведь этого точно не знает даже сам Эраст?Чем дольше Фандорин обдумывал все возможные пути, тем больше хмурился.—?Маса! —?он негромко постучал в стенку экипажа.Слуга тут же отозвался.—?Едем в Москву,?— по-японски приказал Фандорин.Маса не удивился неожиданной смене курса.В Москве власть Бенкендорфа, пусть немного, но всё же слабее, чем в столице. Главное, пересидеть там какое-то время, дождаться Якова. Скорее всего, брат тоже двинется в Первопрестольную. Он знает, что бросаться сломя голову черт-те куда совсем не в стиле Эраста.Фандорин повернул голову, пристально окинул взглядом Николая. Писатель спал, сунув руки в карманы крылатки и почти спрятав лицо в воротник. Всё ему нипочем. Привык уже ко всем неприятностям, не отступающим от него ни шаг.***В Москву приехали даже на день раньше, чем планировали. Эраст оставил Николая в гостинице, а сам поехал к себе забрать кое-какие вещи. К путешествиям ему было не привыкать, а вот Николая поездка изрядно утомила.Несмотря на то, что путешествие не принесло им никаких хлопот, Эраст по-прежнему не знал, где сейчас Яков и что с ним. В квартиру он вошёл, надеясь, что брат пришёл ему письмо. Хотя умом понимал, как это глупо?— если письмо перехватят, а так оно и будет, в Москве им тоже убежища не найти.Яков оставался верен себе?— письма не было. Фандорин только вздохнул. Гуро взрослый, умный, он обязательно справится. И почему к глазам подступают предательские слёзы, а дышать становится так тяжело?Ладно, нужно было поскорее взять то, зачем пришёл, и уходить. Не стоит привлекать излишнее внимание к тому факту, что он теперь в Москве.На всякий случай Эраст взял свой гримерный набор и пару костюмов на смену. Прятаться так прятаться!Представив себе на минуту, что придется переодевать и красить Николая, у Эраста вырвался смешок. Вот уже действительно, то еще зрелище будет!Стоит надеяться, что до этого всё-таки не дойдет.Закончив собирать вещи, Фандорин намеревался уже уходить, как услышал тихий звук открываемого замка. Дверь он предварительно закрыл, так что никто просто так к нему попасть не мог. Ключей он тоже никому не давал.Нащупав в кармане пистолет, Эраст бесшумной тенью проскользнул в коридор и затаился на шкафом. Позиция была выбрана неслучайно?— вошедший не разглядит ничего в полумраке коридора, а вот Фандорину будет чётко виден нежданный гость, поскольку на дверь падает свет окна.Дверь, тихо скрипнув, отворилась. Фандорин щелкнул взводимым курком и замер.В коридоре показался человек с густой бородой, в драном пальто.?Вор???— мелькнуло в голове Фандорина.Человек огляделся по сторонам, в полумраке поблескивали живые тёмные глаза. Эраст медленно нацелил на него оружие.Однако незнакомец вместо того, чтобы рвануть по комнатам в поисках ценного, вдруг сбросил на пол верхнюю одежду, а затем быстрым движением сорвал и бороду.—?Яков! —?выдохнул Фандорин, вскакивая на ноги.—?Эраст! —?Гуро сделал шаг вперед и обвил руками шею брата.—?Что т-ты тут делаешь? —?спросил Эраст, не теряя времени на приветствия.—?Я приехал в Москву вчера вечером. Решил проверить твою московскую квартиру, может быть, ты был здесь. Ну или приедешь. Удачно, как видишь.—?Я оставил Николая в г-гостинице,?— сказал Эраст,?— а сам заехал забрать вещи.—?С вами всё хорошо? Никто не следил? —?с тревогой спросил Гуро, заметив в руке брата оружие.Фандорин усмехнулся, убирая пистолет.—?Нет, д-добрались быстро и без п-приключений. Но я не знаю, сколько мы здесь п-пробудем. Рано или поздно, но Бенкендорф догадается, что мы здесь.—?Не будем пока спешить,?— ответил Яков,?— я напишу паре знакомым, которым доверяю. Не волнуйся, напишу не от своего имени. Они поймут. Попытаюсь выяснить, что предпримет Бенкендорф.—?П-поехали в гостиницу, Яша,?— серьезно сказал Фандорин,?— п-пора уже вам с Николаем п-поговорить.Гуро, до этого момента пребывающий в благостном настроении, нахмурился и ничего не ответил.