Август, 1831 (1/1)

Дома Николай, отчаянно смущаясь привычного ?творческого? беспорядка (на самом деле это был настоящий хаос), предложил Фандорину пойти в его кабинет.Эраста Петровича, казалось, творящийся вокруг бардак никак не волновал, его тревожила куда более серьезная проблема. А напуганный молодой человек, севший напротив него, проблему эту усугублял вдвойне.Если судить по словам Якова, то Николай и неприятности были неотделимы друг от друга. Даже за семью замками Гоголь не мог быть в безопасности по своей природе.Эраст Петрович пристально взглянул на своего юного товарища и, придав голосу как можно больше спокойствия, сказал:—?Выслушайте меня внимательно, Николай Васильевич. И если Вы считаете меня своим д-другом, пожалуйста, сделайте так, как я скажу.Гоголь кивнул и сосредоточенно взглянул своими невозможными глазами в холеное лицо Фандорина.—?Я не знаю, кто были эти люди, стрелявшие в нас на прогулке, но выясню это. А п-пока искренне советую вам не покидать квартиру без особой на то нужды. Не ходите в одиночку, особенно вечерами. Если г-господин Пушкин или кто-нибудь из литературных кругов предложит вам встречу, соглашайтесь увидеться только в чьем-нибудь доме. На люди вам сейчас лучше не п-показываться. Наши враги опасны и очень могущественны. Поверьте, я знаю, о чем говорю. То, что вы сейчас живы, говорит лишь об одном?— мёртвым вы им не интересны. А значит, им от вас что-то нужно.—?Но что я могу дать этим людям? —?искренне воскликнул Николай,?— у меня нет денег, нет ценностей…—?Вы сами,?— очень тихо ответил статский советник.Николай побледнел, сжал губы и отвернулся.—?Опять это…Фандорин терпеливо ждал, когда он придет в себя. К чести Николая, это произошло очень быстро. Юноша выпрямился, и несмотря на чуть болезненный вид, заявил, что готов следовать предложению Эраста Петровича.—?Похвально,?— заметил Фандорин,?— и очень разумно. Я ценю, поверьте. А сейчас я вынужден вас покинуть.—?Как, уже? Так скоро? —?как не старался Гоголь держаться уверенно, дрожь в голосе выдала его.Эраст Петрович, вставший и уже было повернувшийся к двери, остановился и мягко улыбнулся юноше:—?Я незамедлительно сообщу вам, как только буду владеть хоть крупицей информации. И обещаю вам, Николай Васильевич, сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь вам.—?Одна ваша дружба внушает мне уверенность,?— признался Николай и с благодарностью пожал протянутую ладонь.Фандорин ушел, и следующие две недели пролетели для Николая почти незаметно.Он честно старался не выходить из дома, благо, погода была на его стороне. Зарядили дожди, да с такой завидной частотой, что Нева вот-вот грозила выйти из берегов. Яким, покидавший дом только для того, чтобы купить продуктов или кое-чего по хозяйству, приходил обратно этаким водяным?— одежда слуги была мокрой насквозь, включая нижнюю рубаху.А вести от Эраста Петровича всё не приходили. Пару раз Николай порывался написать ему, но тут же отказывался от этой затеи. Не было нужды тревожить статского советника, у него и без молодого писателя проблем было невпроворот.Время летело незаметно. Николай и сам не понял, что наступил август. Лето медленно двигалось к закату, и Гоголь решился наконец выйти на улицу. Столько длительное заточение, хоть и добровольное, не очень хорошо влияло на самочувствие. Николай тщетно пытался гнать от себя дурные мысли, но легкая тревога быстро переросла в мучительное беспокойство.Однако и тут писатель потерпел неудачу. Дом Фандорина был заперт, а метущий улицу дворник, заметив незадачливого посетителя, многозначительно крякнул и сказал:—?Барин уже почти с месяц уехал, с тех пор ни слуху, ни духу.—?А вы не знаете, куда? —?без особой надежды спросил Гоголь.—?Куда уж мне? —?дворник пожал плечами,?— извиняйте, барин.Николай проводил его взглядом и вздохнул. Что ж, оставалось надеяться, что Эраст Петрович не попал в неприятности из-за него.Прошло еще несколько дней, прежде чем Николаю пришла в голову совершенно невозможная идея. Он подозвал Якима и высказал ему свою просьбу.Верный слуга едва ли не сел мимо стула.—?Да что же я, барин? Дай Бог, если только прогонют… А то и аре-сто-вать… —?выговорил по слогам Яким,?— могут.—?Ты же не полезешь ни к кому в дом. Просто спросишь слугу, неужели это так сложно? —?терпеливо уговаривал его Николай.—?Да лучше бы вы сами обо всем спросили. Сколько ж прятаться-то можно? —?буркнул слуга.Бледные щеки Николая тут же окрасил румянец.—?Не спорь и выполняй то, что тебе сказано.Ворча, Яким принялся одеваться.—?Но если я не вернусь, вы уж не бросайте, барин…—?Иди-иди,?— махнул ему Николай,?— ничего с тобой не случится.Слуга поворчал еще немного, но всё же ушел.Вернулся он, на удивление, довольно быстро.—?Ну, есть новости? —?взволнованно спросил Николай, едва слуга переступил порог.—?Есть, барин,?— Яким немного запыхался и принялся хлопать себя по карманам,?— да где же оно… А, вот. Это вам просили передать.—?Мне? Яким, ты со слугами разговаривал?—?Сначала да, но потом меня заметили…—?Вот же.! —?Николай с досадой взглянул на слугу, повернулся и ушел к себе.Яким посмотрел на него недовольно.В своей комнате Гоголь разрезал конверт. В нем изящным почерком было написано всего несколько строк:?Любезный Николай Васильевич!Меня очень порадовала ваша забота о моём брате. Но если вы хотите услышать о нём, то лучше сделайте это сами.Искренне ваш,Яков Гуро, старший следователь Третьего отделения Собственной его Императорского Величества канцелярии?Скрипнув зубами, Николай еще раз перечитал записку и после бросил её в камин. Яркое пламя тут же поглотило бумажку.?Нет, это совершенно исключено! Только вот… это единственный способ услышать что-нибудь об Эрасте Петровиче… И как бы мне не хотелось…. Похоже, придется принять предложение.?Николай сел за стол и уронил голову на руки. В памяти вспыхивали воспоминания, приносившие новые волны боли.Для чего это встреча Гуро? Чего он добивается? Не может же он запретить ему общаться с Эрастом Петровичем? Это просто смешно!?Однако ситуация будет действительно необычной, ??— с какой-то усталой злостью подумал Николай,?— ?ай, ладно, была не была! Главное убедиться в том, что Эраст Петрович в безопасности.?Николай подумал, когда лучше всего будет поехать к Гуро, и в итоге решил, что лучше это сделать завтра днём. Больше шансов, что тот не потребует задержаться, хотя Николай был уверен в том, что власть Якова Петровича не подчиняется никаким нормам этикета.Волнение вновь накатило и не отпускало уже до следующего утра. Николай взглянул на себя в зеркало и поразился бледности лица и запавших глаз.?Будто бы из плена сбежал!??— мелькнула в голове мысль,?— ?или страдал от несчастной любви.?От последней мысли у Николая вырвался нервный смешокВот уж действительно, какая встреча…