Октябрь,1829 год (1/1)

?К превеликому сожалению вынуждены сообщить, что брат ваш, Яков Петрович Гуро, погиб при исполнении в селе Диканька Полтавской губернии. Господин Гуро не оставил завещания, посему всё его имущество переходит в ваше единоличное владение…?Дальнейшее Фандорин уже не видел из-за пелены, застилающей глаза. Принесший господину письмо Маса не сводил с него внимательный взгляд, и только звон дверного колокольчика заставил его отойти от Эраста Петровича.—?Эраст-сан! Опять письмо,?— коротко сообщил камердинер, протянув господину запечатанный конверт.Фандорин негнущимися пальцами вскрыл очередное послание и впился взглядом в строчки.?Дорогой Эраст! Очень надеюсь, что моё письмо придёт раньше, чем извещение о моей гибели. Заверяю тебя, что я жив и здоров, хоть и не могу объяснить сейчас всё то, что происходит. Прости, что я вновь заставляю тебя волноваться. Уверяю, что всё это скоро закончится. Через неделю, самое большее через две, я возвращаюсь в Петербург. Пожалуйста, встреть меня там. Яков?Ощущение, как с сердца упала настоящая Фудзияма, сопровождало Эраста Петровича почти весь день. Вновь и вновь он перечитывал письмо от брата, а отправившись на службу, долго не мог сосредоточиться.?Ох, Яша-Яша. Опять наворотил дел?,?— пронеслось в голове коллежского советника.Последние семь лет они так и жили, один в Москве, другой в Петербурге, изредка наведываясь друг к другу по семейным делам, и куда чаще по служебным. Оба служили в Третьем отделении, только Яков был вхож с ближайший круг господина Бенкендорфа, Эраст же, никого не посвящая, с кем имеет близкое родство, довольно резво продвигался по службе. Такие качества, как смелость, ловкость, ум, хитрость, было у них семейными.Эраст выполнил просьбу брата и приехал в Петербург. В столичном доме брата хозяина еще не было, но слуги, знавшие Фандорина, тут же приняли его как временного хозяина и со всеми силами бросились обслуживать. Правда, Эраст Петрович вовсе не нуждался в подобном обхождении, поскольку верный Маса в очередной раз увязался вслед за ним.—?Что, если вы, господин, попадете в беду? —?не унимался камердинер. Правда, у Фандорина были мысли, что японец просто хочет увидеть столицу.Отговаривать не стал, поскольку дело это было бесполезное. По части врожденного упрямства Маса мог перещеголять и осла.Яков приехал через несколько дней. Эраст услышал с улицы стук копыт, подошел окну и видел, как брат выходил из экипажа. Прямая спина, холодный циничный взгляд?— по части ?выгляди как аристократическая сволочь? Гуро достиг потрясающего успеха.Но едва за Яковом закрылась входная дверь, вся его надменность просто стекла с бледного лица. Эраст медленно подошел к брату и с грустью отметил новые морщинки в уголках глаз и на высоком лбу. Седины в черных волосах прибавилось.—?Что с т-тобой сделал г-господин Г-гоголь? —?не здороваясь, участливо спросил Фандорин.Яков поднял усталые глаза на брата, вздохнул и вдруг покачнулся?— Эраст едва успел обхватить его за плечи.—?Яша! Ты ранен?—?Нет, что ты. Просто очень устал. От всего… —?выдохнул Гуро и не преминул заключить младшего брата в объятия,?— Эраст, неужели ты подрос?—?Нет, это ты съежился,?— в тот ему отозвался Фандорин и крепко стиснул братские плечи,?— ид-диот. Твое письмо опоздало.Яков откинул назад голову, заглядывая в бледное лицо Эраста:—?Сильно перепугался?—?Разница в несколько минут,?— пожал плечами Фандорин,?— но за это время седины у меня п-прибавилось.Гуро снова прижался к брату, уткнулся носом в темные вихры, вздохнул знакомый аромат. Не удержавшись, поцеловал в висок.—?Я скучал,?— с нежностью прошептал он.Фандорин смотрел на него пристально, от такого взгляда не могло укрыться ничего. Заметил он и скрывшуюся за маской усталости в глубине глаз затаенную боль.—?Что п-произошло? —?немного погодя спросил Эраст, когда они сели отдохнуть в гостиной. Яков оставался по-прежнему хмурым и озабоченным.—?Расскажи,?— тихо попросил брат, и Гуро слегка дернул головой, словно хотел предупредить его просьбу.—?Я ездил в Диканьку не просто так,?— негромко пояснил он. Фандорин мягко улыбнулся:—?Вряд ли старший следователь Третьего отделения п-просто так поедет в этакую глушь.—?Там начали находить тела убитых девушек. Убийцу многие описывали как всадника на вороном коне. Что примечательно, так это то, что у всадника были рога… на спине. И сам он обладал недюжинной силой.—?Опять нечистая сила? —?уточнил Фандорин. По углубившимся складкам возле губ брата, Эраст понял, что не ошибся.—?Да, проклятая двухсотлетняя дивчина. Ничего нового. Только у нее сестрица имелась, которая столько же времени пыталась ей отомстить за смерть возлюбленного.Тонко очерченные брови Фандорина слегка поползли вверх.—?А какое отношение ко всему этому имеет господин Гоголь? —?с неизменной проницательностью заметил он.Гуро нахмурился еще больше.—?Господин Гоголь до недавнего времени служил в Третьем отделении писарем. И сам вызвался поехать со мной, дескать, он родом из тех мест. В следовательском деле способностей не имеет, зато оказался идеальной приманкой. Наш убийца-всадник, вернее, всадница, оказалась ритуальным убийцей. Каждые тридцать лет ей нужно было приносить в жертву двенадцать дев и одного воскресшего. Именно этой, тринадцатой жертвой по моей задумке и должен был стать Николай Васильевич.—?Яша! —?возмутился Фандорин.—?Не беспокойся,?— Яков покачал головой,?— разумеется, приносить его в жертву я не собирался. А потом и всадница раздумала, влюбилась,?— на последнем слове Гуро многозначительно помолчал, после чего скептически хмыкнул,?— а итоге пополнила местное кладбище своим собственным безголовым телом, захватив и главу полиции. И еще десятком жителей этого проклятого села.—?А что же Николай Васильевич? —?Эраст даже наклонился к брату, чтобы ничего не пропустить.—?Он оказался именно тем, кем нужно?— Тёмным. Именно Тёмного приказал мне найти Александр Христофорович.Фандорин откинулся обратно на спинку кресла и нахмурился еще сильнее брата.—?Убийца мертва, а её сестрицу я привез в Третье отделение. Вот только что теперь делать с господином Гоголем… Расстались мы не очень… —?тут Яков пощелкал пальцами, подбирая нужное слово,?— красиво.—?Т-ты хочешь его Бенкендорфу сдать? —?потрясенно прошептал Фандорин.—?Пока, как видишь, не сдал. Даже не сказал, что у меня есть Тёмный на примете,?— признал Гуро.Эраст откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и ненадолго замолчал. Когда от тишины уже начало звенеть в ушах, Яков бросил на брата пристальный взгляд и тяжело вздохнул:—?Ну давай, скажи какая я сволочь.Фандорин хмыкнул, но оскорблять брата не стал.—?В т-таком случае, Н-николай Васильевич очень на тебя обиделся?Гуро нахмурился и кивнул:—?Настолько, что даже вступил в Братство, созданное самим Солнцем русской поэзии. В сущности, это значит, что он окончательно от меня отвернулся. И его последние слова, обращенные ко мне: ?Я больше не хочу иметь ничего общего с таким человеком, как вы?.Эраст слегка приподнял красиво очерченные брови:—?И что ты будешь делать, Яша?—?А что я буду делать? —?хмыкнул Яков,?— могу, конечно, Бенкендорфу рассказать…—?Чтобы его на составляющие разобрали?—?Ну ты скажешь! —?Гуро поднялся с кресла и походил по гостиной,?— нам нужно добыть кое что из его крови…—?Это п-подло,?— припечатал Фандорин.Яков отвернулся от брата и стал смотреть в окно. Можно подумать, он этого не знал.—?Тебя ведь не только это беспокоит? —?наконец спросил Эраст уже мягче.—?Совесть мучает,?— фыркнул Гуро,?— хотя ты думаешь, что у меня её нет.—?Я никогда так не думал,?— покачал головой брат и тоже встал,?— я бы никогда не любил бы бессовестного.Яков обернулся и внимательно посмотрел в честные глаза Фандорина. И, к своему стыду, не смог выдержать этот пронизывающий взгляд. Впервые в своей жизни.