Часть 3 (1/1)

Шерлок менялся. С каждым днем, почти неуловимо, его словно переплавляли во что-то незнакомое, и Джон даже не мог бы сказать, нравится ли ему эта фигура. Она была незнакомой, чужеродной, похожей на Майкрофта под транквилизаторами, ну или на живой, мать его, степлер. Джон был почему-то абсолютно убежден, что между этими ассоциациями можно поставить знак «равно».Шерлок теперь каждое утро проводил в кухне, как раньше, и не запирался в своей спальне. Он начал нормально есть и общаться с Джоном, поддевать брата и шикать на миссис Хадсон. Он равнодушно смотрел сквозь экран телевизора и не комментировал идиотские шоу. Проходили дни, а он все не палил по стенам, не ждал звонка Лестрейда, не прикасался к микроскопам. Он двигался спокойно и не суетливо, словно экономил движения, изредка окидывал скрипку мутным незаинтересованным взглядом, и снова — смотрел сквозь, или куда-то внутрь себя, уходил спать рано, вставал поздно, и наверняка половину из этого времени просто лежал, глядя в ненавистный ему потолок.Джон сказал бы, его выключили. Механизм Шерлок Холмс пытался начать работать после поломки в течение всех тех дней, что он провел за запертой дверью своей комнаты, а потом он вышел — и стало ясно, что попытки не увенчались успехом. Его глаза были холодным стеклом отключенного компьютерного экрана.Оказалось, с этим Шерлоком сосуществовать в одном доме труднее, чем с тем, который с безапелляционным выражением лица сражался за место для частей трупа в холодильнике и превращал жизнь Джона в хаос. Собственно, в этом не стоило сомневаться. Они всегда были противоположностями, теперь стали похожи, но здесь, как выяснилось, минус на минус не дает плюс.В тот день Джон вернулся полностью вымотанным. Во время его смены пациентка покончила с собой. Пациентка — из кардиологии, но Уотсон давно заподозрил, что по ней плачет другая больница. Узнав о том, что ее ПМК достиг операционной стадии, она впала в панику, боясь ложиться на хирургический стол так, словно там ее расчленят и расфасуют по пакетам. Успокоительные, увещевания врачей и обещания «все хорошо» не подействовали. Санитары нашли ее в душевой через десять минут после того, как Джон сообщил о пропаже. В луже крови, с перерезанными лодыжками и предплечьями. Так яростно исполосовать себя ножом мог только сумасшедший, лишенный всяких рамок человек.Джон впервые за много лет ощутил желание закурить. Проблем теперь не оберешься, и будет прекрасно, если его не лишат лицензии, а просто уволят. Впрочем, он попытался все объяснить, не без помощи санитарок, пламенно уверявших главврача в святости доктора Уотсона, который был на посту все время, какое должен был быть. Может, что и получится. Избавиться бы еще от кровавой поволоки перед глазами...Меньше всего он хотел, чтобы миссис Хадсон встретила его какой-нибудь подобной новостью:- Джон, ты должен срочно подняться наверх! Там... Шерлок, он закрылся и, кажется... ох, господи, я ведь знала – он столько перенес, конечно, мог что-то надумать, а я уходила на несколько часов, просто не думала, что...- Миссис Хадсон, успокойтесь, я ничего не понимаю. Что стряслось?Женщина взялась за сердце, не находя слов, а Джон уже, тихо ругаясь, поднимался в квартиру — как был в обуви и мокрой с дождя толстовке. И пока поднимался, успел спроектировать с десяток красочных картин на задворках сознания. Благо, воображение позволяло, а после сегодняшнего дня оно превзошло себя по правдоподобию.Сердце, судя по боли и звучности сокращений, билось о ребра.- Шерлок!Его не было в гостиной. Не было в кухне.Джон был на грани то ли шока, то ли потери сознания, когда распахнул дверь ванной, не замечая, как звякнул сломавшийся замок, и едва не споткнулся о длинную ногу.Шерлок сидел на полу. Крови не было. Он был абсолютно жив.- Мать твою, Шерлок, - выдохнул-прошипел Уотсон, чувствуя, как сердце отпускает с тягучей, острой болью. Он привалился к косяку. Он просто не вынес бы, если бы увидел... как в тот раз. Не смог бы. Двойное дежа вю в багровых тонах - это слишком.- Что ты здесь делаешь? Зачем расселся на полу?Шерлок не поднимал взгляда и вообще не открывал глаз.- Ну и манеры, Джон. Врываться вот так... я же мог ванну принимать.- Миссис Хадсон сказала, что...- Что она сказала? - бледно-голубые глаза открылись и внимательно посмотрели в серые. - Что простояла тут двадцать минут, внося дисгармонию в мелодию тишины своей слезливой тирадой? И ты сразу же вообразил, что я покончил с собой, не вынеся каких-то воспоминаний, еще чего-то?.. Джон, ты ведь военный. Откуда подобная сентиментальность?..Джона повело, и он понял, что сейчас ударит. Наверное, не сделал бы этого, если бы было все равно. Он замер в последний миг, когда в упор посмотрел в смертельно побледневшее лицо Шерлока и услышал, как его дыхание обрывается на вдохе.Эмоции схлынули, оставив зияющую дыру. Предсказуемо, и все равно тяжело.Вместо чего-то, что точно перечеркнуло бы хрупкую норму в их отношениях, он просто подал руку и помог подняться.- Вставай. Знаешь, ты прав. Не стоило ей устраивать истерику, - солгал он, себе и Шерлоку одновременно, и почувствовал, что становится предательски лучше.У Холмса подкашивались ноги. Похоже, хоть и не убивался, но и не стихи он здесь сочинял. Джон окончательно почувствовал себя сволочью.- Все нормально, - произнес он, подхватывая Шерлока за локоть и немного придвигая к себе, чтобы было легче поддерживать равновесие. Просто обнять он не мог — но хотелось, словно прижать к себе измотанного сироту, которого раньше никогда не обнимали. Шерлок был тонким и казался хрупким, нуждающимся в этой мелочи. Его хотелось разрядить, расслабить. Напряженность позы и мертвая неподвижность свидетельствовали о крайней стадии перенапряжения.- Что ты делаешь?- Ничего. Держу тебя.- Зачем?- Затем, что без меня ты упадешь на пол. По-моему, ты его и так достаточно протер, - у Джона рябило в глазах от усталости, но отпускать Шерлока сейчас казалось неправильным. Холмс опустил руки на его плечи так неловко, словно просто больше не знал, куда их деть, он был скован, словно стоял нагишом под снегопадом, среди тепло одетых людей. Джон осязал чужой страх и неуютность под своими ладонями, и эту плохо скрытую боязнь взять и оттолкнуть — иначе почему Шерлок молча терпит то, что ему неприятно?Джон ощутил иррациональное, завладевающее им желание помочь, объяснить, что дотрагиваться — это нормально, это не всегда боль. Но он понимал, что слова ничего не изменят. Не после того, что объяснили Шерлоку другие люди.- Можно спросить, что ты все-таки здесь делал? - Джон старался говорить негромко.- Можно после того, как ты расскажешь, что случилось на работе и почему ты выглядишь, словно весь день писал химические уравнения.Джон мимоходом подумал, что то, что у него случилось на работе, после данного инцидента внезапно перестает быть проблемой сезона.- Пациентка вскрыла вены. Помнишь, я рассказывал, та, что боялась операции. Решила сделать ее себе сама, видимо.- Мне жаль, - Шерлок, как всегда, хорошо понимал его интонации. - Но ты не виноват.- Знаю, - Джон соврал во второй раз, чтобы закрыть тему.Шерлок неуютно поежился.- Пусти. Я уже могу стоять.Джон с недоверием отстранился. Шерлок вышел, не задержавшись ни на секунду.За ужином, сидя напротив Холмса, Джон решил не возвращаться к его обещанию объяснить свое поведение. Уотсон был почему-то уверен, что это совсем не его дело, да и Шерлок не захочет об этом говорить. В душе было нехорошее предчувствие, подозрение, что нужно было все-таки попытаться — мало ли, что придет в эту гениальную голову, что уже пришло и чем это чревато. Но он так и не заговорил.***Желание верить в иллюзию нормы и спокойствия, которое Джон про себя давно приравнял к позорной трусости, к вечеру его окончательно задолбало. Он поймал себя на том, что, занимаясь повседневными делами, постоянно бросает взгляд на лестницу. День прошел на извращенной форме адреналина, так почему бы, собственно, не добить его последним серьезным разговором, оттягивать который нет никакого смысла? Рано или поздно Джон все равно столкнется с тем, во что выльются все размышления и поведение Шерлока.Он пришел в комнату друга ближе к одиннадцати.- Джон, - детектив лежал в кровати, отвернувшись к стене и поджав ноги, так что Джон слушал его безусловно красиво изогнувшуюся спину. - Пришел, наконец, проводить пародию на психологическую беседу.- Я пришел спросить, что с тобой происходит.- Ты выбрал странное время.- Разве? По-моему, в самый раз, в свете последних событий.- Каких это?Шерлок не разбирается в чувствах, но знает, как поставить собеседника в тупик. Такие вопросы порой действительно обескураживают. Все равно что спросить «кто ты?» в разгар словесных баталий о характерах.Но Джон учился на врача, прошел войну и посещал психотерапевта. Он смог бы ответить на это в десяти, как минимум, вариантах.- Посмотри на себя со стороны — ты никуда не выходишь, сутки проводишь на диване, перед окном или телевизором, хотя я точно знаю, что ты его не смотришь. Для тебя это уже не нормальное состояние, не просто размышления о произошедшем, это впадение в анабиоз, и в любую секунду сердце может остановиться. Ты что-то решил для себя, так? Стать обычным человеком, перестать поражать всех подряд дедукцией, или что еще? Этого ты пытаешься добиться?Джон договорил, с трудом прервав себя, потому что дальше он пустился бы в совершенно не нужные описания. Какой он — этот новый Шерлок. Как он медленно двигается и смотрит в себя, стремительно угасая.Шерлок развернулся на спину, устремляя взгляд сквозь потолок.- Ты утрируешь, Джон. Со мной не происходит ничего настолько критического. Тебе интересно, что я делал в ванной на полу? Я там сидел. Принято сидеть в креслах, понимаю, но разве нарушение этого правила послужило причиной для такого твоего беспокойства?- Я уже объяснил, что является причиной моего беспокойства. Кстати про сидение на полу, о чем ты тогда думал? - Джон посчитал, что точная формулировка вопросов поможет ему пропустить патетику.И попал в цель. Шерлок задумался надолго. А потом ответил тем же тоном, вкрадчиво и спокойно:- О самоубийстве. О достойной альтернативе ему, - наступило молчание. Шерлок покосился на Джона и добавил: - не волнуйся, я теперь каждый день об этом думаю. Так что мое состояние вполне можно назвать стабильным.- Я бы с ходу сказал, что у тебя глубокая депрессия, - Джон прокашлялся, неожиданно охрипнув.- У меня не бывает депрессий. Я просто думаю в разных ситуациях о разных вещах и пытаюсь найти универсальную линию поведения.- Это не так, - Джон понимал, что ничего не выйдет, но остановить собственные эмоции и желание вправить мозги Холмсу всегда было несколько выше его сил: - ты не осознаешь этого и по привычке продолжаешь плавить из себя сталь. Но тебе ведь больше не хочется расследований, так? Не хочется браться за оружие, за эксперименты, есть, пить, спать? Скажешь, я не прав?- Не вполне, - Шерлок вдруг впервые за полдня посмотрел в глаза — едко и холодно. - Ты был близок, не спорю. Должно быть, много размышлял. Мне опротивело все это, Джон. Эти чертовы дела, расследования и пробирки со щелочами. Единственная проблема заключается в том, что больше я ни для чего не пригоден. Я потерял сам себя где-то очень далеко. Сказать по правде, меня никогда и не было, что было — так, марионетка на нитях собственного бесконтрольного «хочу». За этим и на поиски отправляться жаба задушит. У меня осталась только эта проблема, выход из которой я пока так и не нашел: что мне делать, если продолжать существовать.- Ты говоришь не своими словами.- Какая разница, главное, я действительно так думаю.Джон замер, дослушав это вполне спокойное, циничное объяснение, и понял, что недооценил ситуацию непозволительно сильно.Шерлок, однажды обнаруживший бессмысленность своего дела, вряд ли когда-нибудь обретет смысл снова. А если обретет — не поверит. Такие, как он, не меняют мнения больше одного раза.Шерлок дышал неглубоко и неспокойно, а во всех его четких, заученных движениях, даже в позе, призванной быть расслабленной, сквозила нервозность. Джон не мог и не хотел себе представлять, как он себя чувствует изнутри. Джон мог бы вытащить любого суицидника, поставившего на себе крест, если бы захотел. Шерлок крестов не ставил. Он думал в разных ситуациях о разных вещах. Крыть было нечем.- Тебе нужно время. Много времени. Нужно куда-нибудь выбираться, - Джон сам почувствовал отвращение от того, как примитивно это звучало.- Довольно жалкая теория, - согласился с его мыслью Шерлок, - но, впрочем, почему бы и нет. Времени у меня хватает. А выбираться я пока не собираюсь.- Почему?- Есть свои причины.Снова темнит. Джону вспомнился Майкрофт, смутные звуки голосов из гостиной, когда он устал настолько, что не смог заставить себя проснуться, даже зная о необратимости последствий. Он пропустил важный разговор братьев Холмс. Перспектива ходить в дураках и переспрашивать зарезервирована за ним на неопределенный срок — ни один из них ему уж точно ничего объяснять не возьмется.- Понятно. Точнее, понятно лишь то, что снова происходит какое-то дерьмо, о котором мне знать совершенно не обязательно. Шерлок, долго ты будешь скрывать от меня бомбы? Впрочем, ладно. Я мог бы привыкнуть.- Джон.Это осторожное одергивающее «Джон» должно действовать, как тысяча извинений и пара десятков комплиментов сверху. Обычно срабатывало, сегодня — нет.- Джон, ты можешь мне поверить? Все будет хорошо.Джон посмотрел на него: серьезный взгляд с осунувшегося побелевшего лица в обрамлении растрепанных волос, темные круги под глазами. Только от него и выслушивать слова поддержки.- Если мне выделена роль вечно соглашающегося друга-идиота, то я соглашусь, так как это моя задача. Конечно, будет, до первой крыши. Вечер откровений окончен. Прости, что побеспокоил так поздно.- Не уходи. Не истери, прошу.- Я просто хочу спать.- Возьми завтра отгул.- Боюсь, не выйдет. Я и так в дюйме от того, чтобы вылететь с работы.- Отличный вариант, чтобы как следует отдохнуть.- Предлагаешь мне уволиться?- Я этого не говорил... хотя, почему. Говорю. Уволься, Джон.Джон посмотрел непонимающе. Идея Шерлока показалась сперва безумной, а потом запретно-привлекательной, как все его остальные идеи. В самом деле, на кой черт ему эта рутина с ничтожной зарплатой? Чтобы знать, что работаешь и получаешь за это, как все нормальные люди? Оплот рациональности в мире безумства. Да ни черта он не значит, если честно. За частную практику можно получать больше, работая меньше. С риском — но это уже слишком привычная составляющая жизни, чтобы заострять на ней внимание.Последней каплей стало воспоминание об изломанном теле, лежащем в расползающемся по кафельному полу кровавом пятне. Джон мысленно послал всех к черту, закрыл дверь и вернулся в кресло.Шерлок улыбнулся так, как не улыбался примерно вечность.- У тебя здесь есть что-нибудь более интересное, чем статья про болезнь Альцгеймера? - Джон выдвинул ящик стола — там была пара каких-то бумаг и разве что не слоилась паутина. Истрепанная статейка обнаружилась на диване.- Открой книжный шкаф. Шекспир, Пратчетт, Уальд, прочее бесполезное.- Ты читал все это?Взгляд Шерлока спрашивал: «ты в своем уме?». Джон усмехнулся. Достал томик «Гамлет» и вернулся в кресло. Спать действительно хотелось, пока он знал, что завтра вставать ни свет не заря. Смелое и безусловно идиотское решение уволиться активировало изрядно потрепанные нервы. Он тоже знал, что такое - смотреть в потолок вместо здорового сна по той причине, что сердце отбивает марш, а в голове плывут тревожные картины. Желания возвращаться к этому не было.Шерлок же явно проваливался в сон. Джон чувствовал его взгляд на себе почти половину первого действия пьесы. Взгляд был изучающим, внимательным и вопросительным, словно Шерлок искал какую-то деталь в его лице и не мог найти. Сон брал свое, и скоро ледяного цвета глаза закрылись.***«Два джипа у дома. Тонированные стекла, стоят прямо напротив, не глушат двигатель. Ты вроде говорил что-то о толпе вооруженных охранников, или мне приснилось?»«Охрана на месте, Шерлок. Ты уверен, что джипы? МХ»Шерлок немного задумался. Он смотрел в окно, на пару дюймов отодвинув занавеску. В его спальне свет был выключен, так что вероятность, что его можно было увидеть с такого расстояния, приравнивалась к нулю, даже если велось наблюдение.Передняя дверь одной из машин открылась, оттуда вылез грузный прихрамывающий мужчина. Итальянца в нем можно было узнать по длинным волосам и костюму: шляпа, роскошное пальто, застегнутое на все пуговицы. Под таким можно спрятать пару револьверов или обрез, если постараться.«Да, уверен», - набрал Шерлок, отступая от окна, за которым цепной пес Боно направился к подъезду. За ним, Холмс был уверен, последует еще несколько человек. Слишком самоуверенны, чтобы маскироваться, ведь даже если они вызовут подозрения у редких зевак, это не закончится ничем, кроме смятения, не обличенного в словесную форму. Обыватели, живущие нормальной жизнью — очень трусливые существа. Хотя странно, что итальянцы не задумались о брате Шерлока. Они должны были понимать, что после всего Майкрофт не спустит с них глаз, а быть под его прицелом — по сути, приговор.Телефон больше не звонил. С улицы так же не доносилось ни звука, миссис Хадсон не приходила сообщать о вторжении вооруженных недоброжелателей. На самом деле, только полиция поднимает шум, расклеивает желтые ленты и магнитом притягивает корреспондентов центральных каналов. Спецслужбы действуют тихо, масштабно и молниеносно, как змея, парализующая одним укусом. Шерлок никогда не видел, как люди его брата работают - он только успевал замечать, как исчезают те, над кем проводится работа.Демагогия Боно касательно мести и удушения перестала впечатлять, когда Майкрофт написал: «Готово. Можешь прошвырнуться в магазин», а стрелка часов с последнего СМС сдвинулась всего на семь минут.Шерлок развесил шторы, и почему-то в голове пронеслась смутная мысль, что сейчас его грудь пробьет пяток выстрелов откуда-нибудь с крыши. Злая ирония над человеком, который всю жизнь проявлял ненормальную предосторожность и никогда не переходил дорогу на красный, и однажды умер, забыв тщательно вымыть яблоко. Это было бы даже к месту, но, разумеется, не произошло — Майкрофт не стал бы писать, если бы оставалась опасность.На улице все еще стоял бледный туман, было светло и почти пусто. Машины пропали.«Не буду спрашивать, что ты сделал»«Государственная тайна. Цель оправдывает средства, я оберегаю покой страны и время от времени — твой. МХ»«Собираешься их убить?»«А зачем снова поднимать шум в суде? Хватит процесса Боно. Но сперва я узнаю, кончилась ли на этом его братия. Мы взяли всего десятерых, будь осторожен. МХ»Шерлок сухо усмехнулся. Майкрофт явно решил продемонстрировать, что до мести опускаются не только преступники, и вряд ли кому-то из задержанных удастся дожить до нового утра. Граница между добром и злом стерта там, где сосредоточена хоть какая-то власть.

Мысли не вызвали и тени какого-либо чувства. В глубине души Шерлоку было плевать, умрут они или убьют его. Но все это явно на пользу Майкрофту, который понял, что его больше не отталкивают при первой же попытке оказать помощь. В конце концов, счеты давно в прошлом, какой смысл продолжать идиотскую вражду и заставлять Майкрофта искать дикие окольные пути, чтобы влезть в жизнь брата.«Спасибо», - набрал он машинально.«Береги себя», - написал Майкрофт.Шерлок не стал отвечать — молчание всегда лучше откровенного вранья – и убрал телефон в карман.***Проблемы улеглись на удивление ровно. Аккурат к моменту увольнения Джона, принесся и принес резюме страстно желающий работать доктор из какой-то глубинки, пригорода с единственной больницей на огромное количество людей – парень явно натренированный и готовый рыть носом землю, лишь бы сбежать оттуда в любое более благопристойное место. Легко догадаться, что такое госпитали с плохим оборудованием и ограниченным количеством квалифицированных врачей, переполненные страдающими разнокалиберными заболеваниями людьми. Это место покажется ему раем.Уходя, Джон чувствовал неоспоримое облегчение. Он в самом деле устал от своей работы и сейчас с трудом понимал, зачем так долго тянул с уходом. Он должен был оперировать в экстремальных условиях при пулевых ранениях, а не выписывать таблетки и делать утренние обходы со сбором анализа мочи. Он, черт подери, рад от всего этого избавиться.Чувствовать себя свободным и временно не имеющим опоры под ногами — нечто, доступное разве что молодняку. Но, видимо, на каждую ложку меда есть своя бочка дегтя. В данном случае это был Шерлок. Шерлок-заполняющий-голову. Мистер Я-В-Полном-Порядке.- Не боишься, что кто-нибудь из новых пациентов пожелает после приема тебя убрать, как свидетеля? - Шерлок смотрел на него безынтересно. - К частным хирургам идет особая публика. Не так уж много можно вообразить причин, по которым человек, нуждаясь в экстренной помощи, ищет тайного врача, а не обращается в государственную больницу.- Риск всегда есть, но таких врачей не так уж много в Лондоне, кому захочется лишиться одного из них? - ответил Джон. - От меня потребуются профессионализм и серьезный подход. Не вытащить какого-нибудь мафиози — это скажется на моей жизни сильнее, чем смерть пациента в больнице. Но, знаешь, я многих вытаскивал.Шерлок усмехнулся одними губами. Возможно, подумал о себе в качестве пациента, и поэтому посмеялся над Джоном. Уотсон тоже споткнулся об эту мысль.Фантомное «все налаживается» уступило место новому этапу проблем.Шерлок опять перестал есть. Он не ел до тех пор, пока Джон не совал ему под нос тарелку. Тогда Холмс с интеллигентным удивлением приподнимал брови, говорил «а, спасибо» и брал вилку. Жевал с трудом, как шину, так что тошнить начинало даже Джона. Иногда он находил Шерлока заснувшим в ванне, но потом выяснялось, что он не спал, а просто закрывал глаза и думал, не особо волнуясь насчет постепенно стынущей и становящейся ледяной воды. Джона это пугало — Шерлок искал способ навредить себе даже в таких безопасных условиях. Нельзя было проследить закономерность, с которой он сперва кажется бесчувственным и не нуждающимся в поддержке, а потом вдруг становится на край невидимой крыши и словно произносит: «а что, если?.. а может, прыгнуть?» Джон боялся прозевать момент, в который эта показная-настоящая бесчувственность доведет Шерлока до перегрузки, и он будет готов разбить голову о ближайший угол. Проблема в том, что Шерлок казался спокойным, и значит, перегрузка могла случиться в любой миг.Джон вынес из его комнаты все предметы, могущие причинить вред, вплоть до пустой стеклянной рамки для фотографий. Это была очень смехотворная опека. Шерлок и смеялся, меланхолично наблюдая со своей кровати и отпуская саркастичные комментарии.Из ванной Джон вел его в постель и там сам накрывал одеялом. Это все, что он мог. Не наблюдать же, как Шерлок принимает ванну, черт возьми. Он решил просто засекать время и в нужный момент стучать в дверь, напоминая, что при таком сквозняке легко простудиться. Шерлок соглашался и выходил через десять секунд. Пугающе послушно, как и все, что он делал, живя по инструктажу Джона. Обычно он накидывал халат сразу, не вытираясь, чтобы Уотсон не ждал.- Ты псих, я живу с психом, - буркнул он однажды, в одну из таких прогулок в спальню Шерлока.Холмс шлепал мокрыми стопами и оставлял влажные следы на холодном полу. Его ощутимо пошатывало.- Тебя предупреждали, - сказал он.- Об этом меня никто не предупреждал.- Тебя предупреждали, что со мной жить невозможно. Ты думал, если со мной что-то случится, я регенерирую, как собака? - Шерлок задумался и проникновенно, почти сочувственно спросил: - Джон, может, тебе лучше съехать?..- Заткнись и двигайся, ладно?Он поскользнулся, и Джон подхватил его, уже привычно — обхватил за пояс, рука Шерлока безвольной плетью легла на его плечи. Собственно, это и нужно было. Теперь можно идти чуть быстрее.В спальне Холмс с большим удовольствием отступил от него на целых два шага, выдыхая сквозь зубы, словно все это время терпел физическую боль от прикосновения, и упал на кровать. Его хотелось то ли ударить, взяв за волосы, приложить о прикроватную тумбу, чтобы прекратил спектакль с молчанием и идиотским поведением начинающего шизофреника, то ли вдавить в постель, вдавить и высказать все: как достал, как не выходит из головы, как заставляет руки становиться влажными и дрожать от бессильного долбаного беспокойства. Джон устал от Шерлока. Джон был на нем помешан.- Тебе в самом деле лучше съехать, - в подушку пробормотал Шерлок, - и хватит смотреть. Дыру просверлишь.- Заткнись, - повторил Джон, выходя из комнаты.***