Часть 2 (1/1)

- Доброе утро, Джон, - прозвучал в трубке голос Майкрофта.Было действительно утро – без двух минут шесть, за окном мрак, будильник еще и не думал звенеть, – а вот насчет доброго Джон бы поспорил. Не то чтобы он хорошо выспался за четыре часа и пребывал в отличном расположении духа от того, что его разбудили интеллигентным лекторским тоном без намека на чувство вины (о такте вообще не стоит заикаться).Но делать нечего, все равно сон разбит. Джон сел, свесив с кровати ноги, потер глаза и проворчал, что он рад, что Майкрофт по крайней мере не прислал машину. Потому что в этом случае он обратился бы в полицию с заявлением о преследовании.- Я задам вам один вопрос, и мне бы очень хотелось услышать максимально честный ответ. Скажите, Джон, вы об этом знали?- Знал о чем?- Не делайте вид, словно не поняли, прошу вас, у меня нет на это времени.- Нет, серьезно, о чем? Мои дедуктивные способности не так хороши, как ваши и вашего брата, я никогда не учился считывать информацию с пустоты. Объясните, как для нормального человека.Майкрофт помолчал. Джон был рассержен достаточно сильно, чтобы не обнаружить ничего странного именно в этом молчании. В конце концов, разговоры с Майкрофтом всегда слегка выбиваются из рамок вразумительного, а понятны они, наверное, только в одностороннем порядке. Одной подозрительной деталью меньше, одной больше — разницы никакой.Потому Джон даже не стал перезванивать, когда Майкрофт извинился за беспокойство и отключился, так ничего и не объяснив. Черт с ним. Смена начнется еще только через три часа, за окном моросит мерзопакостный дождь и стелется туман, – такое время лучше пропускать, уткнувшись лицом в подушку. Джон плотнее задернул шторы и со вздохом улегся в постель.***Майкрофту дверь открыл Шерлок. Он кутался в халат и смотрел спокойным и цепким взглядом, чуть свысока, словно уже готовился отреагировать на удар. Возможно, при других обстоятельствах Майкрофт действительно прошелся бы насчет его неопрятного внешнего вида, но сейчас он только с беспокойством окинул его быстрым взглядом, оценивая состояние — Шерлок был бледным, осунувшимся и загнанным, на нем по-прежнему темнели следы тех пяти дней, но это было лучше, чем тогда. Уже лучше. Майкрофт только сейчас смог вдохнуть достаточно глубоко, когда кровавое изображение из его памяти сменилось этим болезненным, но безусловно живым Шерлоком.Дождь стучал по стеклу и создавал мерный шорох, совсем не подогревающий желание устраивать конфликт. Шерлок сидел на диване и всем своим видом излучал желание спать, хотя не зевал и вообще не произносил ни звука — словно не решался, просто спокойно смотрел на Майкрофта. В другое время он отослал бы старшего брата решать проблемы Британии, а не его. Впрочем, другого все равно не будет, и Майкрофт не собирался откладывать разговор.- Уверен, ты понимаешь, зачем я пришел. В своих показаниях ты не упомянул о главной детали, Шерлок. Угрозы Боно. Ты и представить не можешь, как меня разозлил тем, что не рассказал о них.- Почему же? Могу. Судя по исходящему от тебя запаху озона, либо Англия на пороге ядерной войны, либо я расстроил твои чувства. Так что там про угрозы?Майкрофт пропустил шпильку мимо ушей. Бросил взгляд в зеркало над камином — там был уставший, вымотанный человек, смутно напоминающий его самого, но явно им не являющийся. Он всегда полагал, что привязанность и беспокойство за Шерлока его рано или поздно уничтожат. Удивляться тому, что это по всей видимости началось, было глупо.В голосе должен был быть укор, но звучало почему-то отчаяние:- Ты ведь знал, что у этого итальянца есть последователи. Двенадцать головорезов. Знал?- У любого достаточно крупного мафиози найдется как минимум десяток профессиональных убийц на скамье запасных, Майкрофт. Не думаю, что я подвел тебя, не упомянув об этой общеизвестной вещи.- Тебе стоило упомянуть о том, что они охотятся за тобой.Шерлок поежился, обнимая руками плечи.- Это было также очевидно, - негромко сказал он, - я косвенно послужил причиной ареста Боно. Я сорвал их последнюю операцию. И у меня нет десятка телохранителей. По-моему, совершенно естественно, что теперь они попытаются найти меня и убить.- Если бы я узнал об этом раньше, я бы обеспечил твою охрану и уменьшил риск...- Майкрофт, ты же умный человек. Не смеши. Дело не в том, что я не договорил при даче показаний, а в том, что ты не хотел открывать глаза и видеть грозящую мне опасность. Ты насмотрелся на меня при смерти – знаю, зрелище жалкое, и тебе не хотелось признавать, что это еще не конец. Что меня немало удивило — ты же перестраховщик, каких поискать.Бровь Майкрофта дернулась, но он ничего не ответил.После недолгого хождения взад-вперед по комнате и лихорадочных раздумий старший Холмс, наконец, остановился, сунул руки в карманы и заговорил спокойно и холодно:- В ближайшее время тебе не стоит выходить из дома. Даже в окна смотреть, пока будет работать полиция. В «органах» из Боно вытянут все необходимые сведения о его... последователях, но их самих это, разумеется, не остановит. Я выделю для тебя охрану и не дам на тебя напасть.Шерлок глухо засмеялся.- Ты все-таки патологический перфекционист, повернутый на власти. Объясняю: мне вовсе не нужна твоя помощь. Уже нет.- Не помню, чтобы я тебя спрашивал.- Хм, я, конечно, могу устроить братский конфликт и объяснить тебе, где у меня эта твоя забота. Но зачем возвращаться к заезженным пластинкам? Просто...- Дать им тебя убить?- ...это не твое дело. Дай мне решать, спасать свою жизнь или нет. Мне уже несколько больше десяти лет.- Это так и не сделало тебя здравомыслящим.- Это дает мне право контролировать свою жизнь.Майкрофт бросил на него взгляд, полный ядовитой иронии.- Умоляю, Шерлок. Разберись сперва с оплатой квартиры, а о твоих убийцах на этот раз позабочусь я.- По-моему, мы отлично справлялись, не меняя роли, - процедил Шерлок, поднимая скрипку. - И говори тише, Джон спит.Майкрофт покачал головой, усмехнувшись, а потом словно вспомнил:- Кстати о Джоне — ты ведь и ему ничего не сказал... что ж, я начинаю понимать тебя. Не хочешь никого обременять своими проблемами? Похвально. В таком случае, я бы советовал Джону съехать отсюда. Хотя бы на тот период, пока я не стану окончательно уверен, что на соседней крыше не залег снайпер, и он не целится одному из вас в голову.Майкрофт подхватил зонт и дипломат и направился к двери. Шерлок с трудом переборол желание бросить вслед что-нибудь едкое, или, на худой конец, сопроводить его уход чередой не созвучных скрипичных воплей.Он опустил на плечо основание инструмента и взмахнул смычком, понимая, что играть не будет — но прикосновение к лакированной поверхности расслабляло само по себе. В очередной раз он подумал, что в благородной цели заткнуть и избавить от хлопот беспокоящегося старшего брата куда лучше действовал бы аккордеон или рояль.***Ближе к вечеру Шерлок вышел из дома, замотавшись шарфом до самого носа. На улицах было пустынно и стояла тяжелая завеса тумана, тумана той самой отвратительной погоды, когда с трудом разбираешь перед собой дорогу, и кажется, что от всего мира тебя отделяет кокон этой скользкой белесой пелены.Его отделяло и нечто другое, куда более сильное.За последние дни он много думал. Обо всем: о себе, о своем месте, о месте других людей. Он вспоминал, точнее, попросту не мог забыть Боно и все то, что он говорил. Первая боль прошла. Осталось осознание надломленности стержня внутри. Шерлок мог нащупать его — холодная сталь, выкованная на протяжении всей его жизни, и острые края уродливого разлома в самой середине. Стержень накренился. Шерлок мог толкнуть его, что было идеей простой и привлекательной. Или приложить много сил, чтобы выпрямить. Но трещина останется в любом случае.Шерлок прикрыл глаза, сел на скамейку возле детской площадки. Было не холодно, но он скованно вжимал голову в плечи и ежился, словно стремясь стать меньше и, в конце концов, выпасть из реальности. Перед глазами вместо туманной поволоки стояло лицо Чезаре Боно — человека, который сумел заставить уважать его, но так и не заставил его ненавидеть. Зато прекрасно справился с тем, чтобы Шерлок возненавидел себя. Это до сих пор казалось невозможным. Кто-то взял идеальный, построенный по сотне математических схем мир Шерлока Холмса, и обратил его в ничего не значащие цифры.Он вспоминал и не мог понять, что испытывает. Он был лишен этого простого — умения чувствовать. И сейчас впервые в жизни ему стало от этого неуютно и неправильно, словно у него нет какой-то части тела или органа чувств.Чезаре Боно выговаривал слова с плавным, приятным слуху акцентом.Мужество, с которым вы терпите все эти безусловно неприятные вещи, в вашем случае напоминает работу пораженного вирусом компьютера. В нем блокируются программы, надрывно скрипит процессор, но он не зовет на помощь и не произносит ни слова, ведь у него нет для этого ни голоса, которым бы он кричал, ни души, которая жаждала бы излечения. Знаете, почему я привел такую нелепую ассоциацию?Вы не человек, Холмс. Но и до компьютера ваш интеллект не дотягивает. Вы повисли в середине и являетесь чем-то куда более примитивным, чем то и другое, но вы влюблены в собственный разум и свое бесчувствие. Думаете, разгадывая сложные ребусы и играя в шахматы с живыми фигурами, вы живете? Это смешно.Жизнь заключается в адской боли, заставляющей вас хотеть выжить, мистер Холмс. И в ослепляющем желании дышать, пить, есть, получить свободу. Могу с уверенностью сказать: только то, что вы сейчас испытываете, называется жизнью.***Когда Джон вернулся с работы, Шерлок сидел в гостиной на диване со скрипкой в руках, уставившись в пустоту. Он не играл, а лишь подергивал струны странными и непривычно неловкими движениями человека, который в принципе далек от музыки. Когда их взгляды столкнулись, Джону показалось, что по лицу Холмса скользнула улыбка — неправильная, кривая, робкая, но на мгновение словно осветившая его лицо.- Ты не взял кофе? - спросил Шерлок, и иллюзия осталась гаснуть в памяти Джона. - Весь день валюсь с ног.- Не надо было глотать столько снотворного, - выставляя на стол банку колумбийского «Huila Excelso», отозвался Уотсон.- Увы, придется подавлять одно лошадиной дозой другого. Без снотворного я не сплю, без кофеина — сплю постоянно.- Естественно. Если бы ты спокойно лежал после сильного сотрясения и не суетился, все было бы нормально.- Я и так скоро корни пущу в этот диван.- Ты каждый день куда-то выходишь.- Уже и уличными выхлопами нельзя подышать?- В следующий раз откроешь для этой цели окно.Шерлок промолчал, и Джон понял, что улыбается. Может, все и не так запущено, как кажется на первый взгляд....впрочем, любой позитивный настрой всегда чреват осложнениями в виде тотального разочарования в случае несбывшихся надежд. Джон размешивал ароматный кофе, когда в гостиной стукнула упавшая на пол скрипка. Шерлок отключился, завалившись на бок и выронив ее из рук. Вряд ли одно лишь снотворное могло оказать такой эффект.- Тебе нужно в больницу, - бормотал Джон, взваливая его руку на плечи и обхватывая за талию. Шерлок в мгновение превратился из живого Шерлока в полумертвого узника Боно, это даже не успевало толком испугать, только ошеломить, нагнать неприятное чувство, словно ледяная рука подступающей беды ложится на плечо.Элементарный обморок. Случается после такого обилия разнообразных травм. Но Джона пугала меловая бледность и пульс, вновь зачастивший до мышиного.В этот раз он просидел в кресле у кровати Шерлока с пару часов. Сперва просто смотрел, потом попытался почитать какую-то медицинскую брошюру, найденную в ящике стола. Шерлок иногда начинал бормотать или дышать глубоко, словно после бега, и Джон тогда подходил к нему и пытался разбудить — безрезультатно. В конце концов, он попытался мыслить, как врач, и решил, что это состояние не назовешь критическим, а вот пристальное наблюдение за спящим человеком попахивает, по меньшей мере, извращением.Вернувшись в кухню, он вылил покрывшийся матовой пленкой кофе с молоком и пошел к себе.