Часть 1 (1/1)
Несколько дней Шерлок просто не выходил из дома.Большую часть времени он проводил в собственной спальне, и из-за наглухо закрытой двери не было слышно ни возни, ни скрипичной музыки, ни голоса — вообще ничего. Раз или два в первый день Джон подходил к этой двери и стоял возле нее, борясь c желанием попытаться поговорить, сделать что-нибудь, чтобы помочь Холмсу, но все его попытки проваливались одна за другой. Джон не знал, что говорить и что делать. Он специализировался на неотложной хирургии, но и азы психотерапии помнил с института — после психологической травмы, связанной с физическим насилием, человек нуждается в осторожной поддержке и мягкости. Куда же направлять эту поддержку сейчас, он не знал. Шерлок бы ее, естественно, не принял.Джон оставлял под дверью тарелки с едой и чашки чая. По его подсчетам Шерлок ел примерно раз-два в день и почти не спал — тонкая полоса света под его дверью свидетельствовала об этом каждую ночь. Джон начал всерьез думать о помощи специалиста, потому что приезды Майкрофта и звонки из Скотланд Ярда, поражающие своей регулярностью (о такте эти люди явно не слыхали) начали доводить его до ручки.Но он не сделал этого — ночью с воскресенья на понедельник он нашел Шерлока полулежащим на полу в его спальне и давящимся глухим кашлем. Его била крупная дрожь, длинные пальцы пытались нащупать кровать, а из-под приподнявшихся штанин было видно лодыжки, покрытые бледными фиолетовыми пятнами — как и запястья, шея, ключицы. И все, что под одеждой. Чувствуя, как сердце срывается с петель и ударяется о пол, Джон на ватных ногах подошел и, опускаясь на колени, обхватил Шерлока за плечи, пытаясь хотя бы удержать. Потребовалось немало усилий. Когда Шерлок притих и немного расслабился в руках Уотсона, тот позволил себе тихо спросить:- Как ты?Ответа пришлось подождать. Когда же он прозвучал, Джон понял, что от чьего-то голоса можно отвыкнуть всего за пару дней. Или голос может меняться так, что его не узнаешь.- Как тряпка.- Шерлок.Шерлок тут же попытался оттолкнуть его и вывернулся из рук.- Ты задыхался. В груди болит? Вот здесь?- Я начал задыхаться во сне. Легкие ни при чем, это нервное. - Шерлок явно не хотел обсуждать то, как, наконец, отключился после трех бессонных ночей, потом свалился с кровати и проснулся от того, что Джон его держал мертвой хваткой. И это, в общем-то, было вполне понятно.
Шерлок поднялся и, слегка пошатнувшись, подошел к окну. От него словно исходили тонкие электрические разряды, он не стоял на месте, мелко и почти незаметно переступал с ноги на ногу, часто дышал, словно позабыв о чужом присутствии. Джон подумал, что, если прислушаться, можно было бы услышать, как бьется его сердце. Глухо и сильно, словно неохотно.Утром Шерлок сидел в гостевой кухне, закинув ногу на ногу, пил чай и наискосок читал газету. На нем был синий халат. Цвет этот оттенял кровоподтеки на шее и кистях рук и делал их еще заметнее. Шерлок выглядел таким спокойным, словно не помнит последние пять дней, и все как всегда. Джон понял, что сегодня уже можно позвонить Лестрейду.Он хотел начать с «как ты?», но быстро передумал. Ведь Шерлок ясно дает понять бесстрастным поведением, что не хочет вспоминать. А, раз уж при даче подробных показаний, в разговоре с Майкрофтом и вообще везде, кроме дома, Шерлоку придется вспоминать и говорить — то здесь Джон согласен молчать. Делать вид, что ничего не было.Признаться, от этого даже легче. Поддерживать Шерлока Джон не сумел бы.- Есть пицца, есть тосты, есть овощное рагу. Что будешь? - спросил он, уже накладывая на тарелку Шерлоку рагу.- Ты и сам знаешь. Зачем спрашивать?- Пытаюсь начать разговор.- Вот как. Попытка не удалась.Джон хмыкнул, подавая Холмсу его завтрак.
- Ничего, я не тороплюсь. И могу попробовать еще, - ответил он. - Не хочешь поговорить с кем-нибудь из страждущих? Майкрофт приходил сюда раза три за последние четыре дня. А папку «входящие» у меня и вовсе вот-вот прорвет.- И?- Это не очевидно? Он беспокоится за тебя.- Надо же, беспокоится, - бесцветно повторил тот, глядя на помешивающую чай ложку. - Я уже поговорил с ним.- Майкрофт сказал, ты только прислал ему смс, содержащее два слова.- Да. И этого было вполне достаточно для того, чтобы он все понял и перестал пить успокоительные по моей вине.- Что же ты написал?- «Не беспокойся».Джон отвел глаза, непроизвольно улыбаясь и покачивая головой. Впрочем, чего было еще ждать от Шерлока? Это логический подход — сообщи брату, что ты жив, и забудь о его существовании. Как будто волнение за дорогого человека можно выключить парой слов на экране телефона. Впрочем, волнение самого Холмса — явно было бы можно...- Прекрати думать об этом.- О чем? - от неожиданности Уотсон растерялся.- О том, - Шерлок посмотрел на него с все тем же равнодушием и негромко сказал: - какой я сухарь, не ведающий человеческих чувств и эмоций. Ты всегда думаешь об этом, но сегодня я хочу побыть в тишине. Понимаешь? В ти-ши-не.Джон удивленно смолк. Голос Шерлока мог бы напугать — из него словно выкачали намек на интонации. Просто констатация, монотонное чтение текста. То же и в глазах.- Прости, - пробормотал Джон, думая, насколько нелепо извиняться за собственные мысли.Лестрейд пришел к вечеру. Джон, все же думавший, что он пришлет сержанта или еще кого из подчиненных, оценил этот жест.- Шерлок, мне нужно свериться с чертовым протоколом, - сообщил Лестрейд, вытаскивая из папки бумаги и игнорируя обыкновенный этикет вроде «здравствуй, как ты себя чувствуешь», - он сочинен от и до. Кроме сведений, полученных при анамнезе еще на месте, у нас ничего не было.- Я отвечу на все вопросы, - отозвался Шерлок, - только побыстрее.- Хорошо. Мне нужно знать все, что произошло за ту неделю. Подробности твоего пребывания в доме Уилстона, сведения о детях, о преступниках. Что они делали?- Дети? Сидели взаперти. Преступники — пытались выведать у меня код-ключ к двери бункера, где они сидели.- Ты запер их там?Шерлок вздохнул так, чтобы присутствующие почувствовали себя идиотами.- Естественно. Я осматривал дом, когда итальянцы ворвались туда. К этому моменту я уже понял суть преступления. Уилстон стал священником после того, как его жена покончила с собой, и его убили интересным образом — задушили шестью цепочками с распятием на каждой. Я бы не задумался об этом, если бы не понял, что его жена повесилась (в бункере была разбитая лампа на слишком подозрительно закрученных проводах). Выходит, оба умерли от удушения, а Уилстона еще и убили словно его же собственной попыткой оправдаться перед самим собой, его верой. То есть, итальянцы мстили ему, и первая причина, приходящая на ум — тот факт, что он не уберег жену от самоубийства.- И ты понял все это за пять минут, в которые итальянцы поднимались на третий этаж дома.- Это заняло не больше трех минут. А я понял еще кое-что: родители троих детей, приходящихся внуками Уилстону и его жене, в тот день оба были на работе. Тогда с чего бы маленьким детям находиться в загородном доме, где убили их бабушку с дедушкой? Ответ один — месть предназначалась всей чете Уилстонов, похоже, за то, что когда-то Джереми женился на Милдрет, и у них родились дети, а потом появились и внуки. Кто-то из итальянской мафии сильно не желал этого брака. В общем, все, что я успел, это запереть детей в бункер и наобум набрать девятизначный код-ключ.- И тебя стали пытать, - продолжил Лестрейд. - Ты кого-нибудь узнал?- Да. Мне в первую же минуту завязали глаза, это немного мешало, но я узнал Чезаре Боно. Да, собственно, он и не слишком скрывался. Таким бояться нечего.- Тебя держали там пять дней, неужели все это время они растратили на попытки выведать ключ?- В основном, - спокойно кивнул Шерлок, - но Боно интересовался моей работой и, как он сказал, поклонником он не был. Это личная ненависть. Если бы не она, мои мозги размазали бы по стене в первый же день. Что, кстати, на протяжении всех остальных казалось мне не таким уж плохим вариантом.Шерлок замолчал, и Джон замер. В этот момент его самого словно тронуло за плечо воспоминание: Шерлок, едва стоящий спиной к итальянцу, держащему его за волосы и приставившему дуло к виску, собирающиеся под ногами Шерлока темные лужи. Или потом — в машине «скорой», он пытается разжать зубы и уговорить себя назвать код-ключ, потому что детей сейчас надо спасать. У двоих были с собой рюкзаки с едой, которые они собирались взять в школьный поход перед тем, как их привезли в этот дом, но вряд ли этого количества еды хватило бы им на пять дней. Шерлок смог заговорить, только когда ему сказали, что из трех детей отзываются лишь двое.- Перед тем, как в него выстрелили, Боно держал тебя под прицелом и закрывался тобой. Что он говорил тебе?- Ничего, относящегося к делу о Уилстоне и его внуках.- Неважно. Знаешь, твой героический поступок прибавил к числу твоих фанатов всех, кто ими раньше не был. Так что дело о тебе теперь тоже имеет значение.- Я должен быть польщен? … Боно сказал, что найдет меня и задушит. Похоже, это его почерк. Пули делают не столь колоритных трупов.- Шерлок, он бормотал тебе на ухо не меньше двух минут.Джону захотелось влезть в разговор и прервать Лестрейда, но Шерлок, как всегда, отреагировал равнодушно:- Я передал тебе смысл его речей. Все остальное — фарс, свойственный убийцам. Да и я уже не припомню, что и в каком порядке он мне обещал отрезать.- Гм... извини.- Тебе не за что извиняться, - хмыкнул Шерлок, - я все еще презираю полицию за черепашью скорость работы, но если бы ты не включился в дело, я просидел бы там остаток жизни.- Если бы Диммок не вытащил тебя, я судился бы с ним до старости.Джон мысленно поправил, что, вообще-то, всю работу за Диммока по сути выполнял Лестрейд.Когда, сделав пометки в черновом варианте протокола (Джону в самом деле было бы интересно узнать, как выглядел первоначальный), Лестрейд ушел, Джон решил, что теперь можно поговорить с Шерлоком. Просто, как раньше. Но он ошибся.Шерлок стоял в проеме своей спальни и прижимал ладонь к груди, второй опираясь на дверной косяк. Джон подошел, чтобы поддержать, и от прикосновения Холмс болезненно дернулся.- Тебе надо в больницу, - пробормотал Джон, догадываясь, что Шерлок вполне мог бы ходить, как ни в чем не бывало, со сломанными ребрами.- Пусти, я сам.Шерлок опять осторожно и настойчиво оттолкнул его. Джон понял — закрыт, наглухо. И можно не пытаться.- Если тебе что-нибудь нужно, - произнес он, наблюдая, как Шерлок садится на кровать, - я за стеной.- Мне ничего не нужно.- Знаю.- Хотя... было бы неплохо, если бы ты принес снотворного. Не могу просто пялиться в потолок.Джон кивнул и вышел. Несмотря на похвальную выдержку Шерлока, он знал, что такое для Холмса скука и бездвижие. И понятия не имел, как это сопрягается с плохим физическим самочувствием и тяжелыми воспоминаниями. Должно быть, персональный ад.Когда Джон вернулся, Шерлок лежал на боку, поджав колени, и сцепил ладони за затылком. Его трясло. Электрические разряды невидимо били воздух на метры вокруг.- Шерлок, что мне сделать? Что? И что там случилось еще?Ответа не последовало. Джон проклинал Боно, детей, весь этот долбаный мир, самого Шерлока — в пять раз больше других. А потом укрыл одеялом, поставил стакан с таблетками на тумбе рядом с кроватью.- Я за стеной, - повторил он, пытаясь не смотреть на Шерлока — глазам больно до самых слез. - А если хочешь, я останусь.- ...зачем?Ну да. Незачем.Прикрывая за собой дверь, Джон впервые пожалел, что неделю назад не спросил у Шерлока, куда он собрался.