Дьявольщина продолжается (2/2)
— Вы живы, эй, капитан? Эндрю разлепил присыпанные песком глаза. Над ним склонился Маккензи и смотрел с беспокойством.
— Где он? — прохрипел Эндрю Генри.
— Шляется за воротами и что-то вынюхивает, — крайне недружелюбно высказался Маккензи. — Слышьте, капитан, может, мы его того? Возьму пару ребят, потом сделаем вид, что ушёл и не вернулся… — Нет. — Эндрю Генри считал себя слишком благородным, чтобы расправляться с кем-то исподтишка. Даже с таким врагом, каким успел стать для него Кай Рен. — Будь добр, оставь меня. Просто оставь… Надо оклематься. Дай воды! — Кончилась, капитан, — глухо оповестил Маккензи. — Надо вниз идти. Зря не соглашаетесь, без лишнего шума же, по-дружески предлагаю… — Пресвятая матерь божья, проваливай!
Напился Эндрю прямо из умывальника на улице. Дрожа от холода, жадно глотал ледяную воду, тихо постанывал от ломоты в зубах. Неподалёку разделывали бизона, и капитан Генри запоздало сообразил, что задерживать взгляд на парном мясе и быстро застывающих внутренностях было ошибкой. Ему тотчас сделалось дурно от кровавого зрелища. До нужника бежать уже не имело смысла.
Утеревшись, он вспомнил о делах насущных. Ему просто приказали сопровождать Рена в смертельно опасном предприятии. На него пытались давить. А какой мужчина оставит попытки повлиять на него без ответа? Либо зелёный мальчишка, либо женоподобный нытик. Ни к тем, ни к другим капитан Эндрю Генри себя не относил. Он выжил в пустынных неприветливых землях, населённых дикарями. Он врукопашную бился с могучим черноногим и одолел его. Он сколотил Меховую империю и удержался во главе. Так неужели отступит сейчас перед индейской женщиной? — Сообщили, что Фитцджеральд вот-вот вернётся.
Капитан Генри сказал это поздно вечером, вернувшись с обледенелого двора после скромных и весьма трудных похорон угасшего от лихорадки Берта Фенимора, совсем юного выходца из Коннахта. Он прибыл на материк не так давно, а теперь его окоченевшее тело лежало в неглубокой яме, наспех вырытой усталыми замёрзшими трапперами. И некому было послать весточку его престарелой матери. — Отлично. Он знал, что Рен тихо бесится от подчёркнуто вежливой манеры держать себя и пытается скрывать это изо всех сил.
— Не скажу, что работать с вами легко, Хакс, но весьма приятно.
Капитан Генри ещё полночи размышлял над его словами. Вопреки прогнозам, Фитцджеральд вернулся, когда январь перевалил за середину. Был хмур, неразговорчив, потребовал воды и жадно напился. Только потом начал говорить. О том, что на землях к западу хозяйничают черноногие. О том, что французы захватили северные берег Миссури, похищают и насилуют индейских женщин, убивают всех мужчин без разбору, будь то индеец, англичанин или шотландец. Что в безымянном пока поселении белых к востоку от Скалистых гор за скальп индейца дают пять долларов. Что древнее раскидистое дерево на юге у развилки дорог стало висельницей для дюжины краснокожих разных племён. Он согласился провести небольшой отряд мимо ущелья, но затребовал за то сто девяносто долларов.
— Сами посудите, капитан, я только пришёл, только усы в кружку окунул, даже бабу не пощупал толком. А вы меня обратно тащиться заставляете. ?Моя воля — никто бы не тащился туда?, — подумал Эндрю Генри, сказав вслух:
— Отдыхайте. Завтра с утра выступим. — Деньги вперёд, — тихо, но отчётливо произнёс Фитцджеральд. — Я вам верю, капитан, вы же хороший малый, но у меня такие правила.
Капитан Генри осторожно кивнул, надеясь, что на его лице не отразилась неприязнь. Он бы предпочёл иметь дело с Глассом, другим проводником, но тот уже более полугода носа не казал, и от индейцев вестей никаких. Неизвестно, жив ли ещё. Фитцджеральд был себе на уме и даже если говорил правду, то плутовски щурясь. Не разберёшь, где у него правда, а где — удобное самооправдание. — Принесу, — бросил капитан Генри. — Ждите. Наверху его тоже ожидали. — Я слышал, ваш провожатый вернулся, — сказал Кай Рен. Он снова забавлялся своим клинком, только на сей раз настоящим, подбрасывая и ловя его. Капитан Генри отрешённо позавидовал невероятной реакции и ловкости рук.
— Вернулся, — сквозь зубы ответил он и отпер сейф. — Когда в путь? — Завтра.
— Вы не в духе? Совсем плохо, вам надо бы не отвлекаться на ненужные эмоции перед дорогой. Капитан Генри сжал зубы так, что желваки заиграли. И промолчал. Выудил из сейфа требуемую сумму и покинул комнату под горестный вздох Рена.
На выходе он натолкнулся на Бо. Глядя во все свои бесстыжие глаза, девица заявила, что понесла от него. Капитан Генри выпроводил её и наказал Маккензи больше не пускать. До рождения ребёнка сложно определить, кто отец. Во всяком случае, прижить ублюдка от индейской женщины казалось не очень удачной затеей. Почти у каждого траппера был ребёнок от местной, но капитан Генри считал это ниже своего достоинства. Он женат, в конце концов, для него брачная клятва — не пустой звук. Капитан Генри уже забыл, зачем отправился на север. Тяготы и лишения не сломили его, суровая природа закалила дух, однако ум был не так остёр, как прежде. Тупое выживание, борьба со стихией, с населяющими дикий край племенами, одни и те же занятия изо дня в день сделали его излишне пассивным. Быть может, именно поэтому он всё прикидывал: а не выставить ли и в самом деле Рена за ворота, а с его хозяином порвать насовсем? Однако крепче, чем моральные устои капитана Генри, было только его слово. Это порядком угнетало, а порой страшно мешало жить.
Получив свои доллары, Фитцджеральд деловито пересчитал их и, кивнув, завернул в тряпицу и убрал за пазуху. — Постарайтесь, чтобы сегодняшний отдых не мешал вам отработать эти деньги завтра, — назидательно сказал капитан Генри и отправился по своим делам.
Утром, конечно же, его никто не разбудил. Кай Рен тоже спал на своей кровати, натянув одеяло до самого носа, решил не бродить спозаранку, как обычно, а отдохнуть перед походом. Капитан Генри смотрел на сомкнутые веки и хмурящиеся брови и гадал, какие сны может видеть этот человек. Снятся ли ведьмакам сны? Или их посещают видения жаркой преисподней, адского пламени, демонических легионов? Фитцджеральд обнаружился на своей койке, сражённый отнюдь не похмельем. Он трясся в ознобе так, что койка ходуном ходила, а на все расспросы только мучительно стонал и односложно ругался. Послали за доктором. Приковылял старый Фокс, осмотрел больного, потыкал ему в живот и веско заявил, что мистер Фитцджеральд сожрал какую-то гадость и на ноги встанет быстро. Но, вступив в кровавую рвоту, диагноз свой переменил, как и предполагаемое время выздоровления:
— А бес его знает, что это. И хрен пойми, когда выздоровеет. И выздоровеет ли. Капитан Генри в сердцах ударил кулаком о дощатую стену. Он обязан допросить единственного беса в пределах досягаемости. Кай Рен, уже одетый, сидел за столом, пил душистый отвар и задумчиво посматривал в окно на ежеутреннюю ленивую возню. Слишком задумчиво. — Зачем вы прокляли Фитцджеральда? Если бы ему так улыбнулись из ведьмовской тьмы зимней ночи, капитан Генри точно бы лишился рассудка. Мерзавец даже не стал отрицать свою причастность к внезапной болезни провожатого. — Я спас жизнь вашему пройдохе. Вы и сами прекрасно понимаете, что такой ушлый человек, как Фитцджеральд, обязательно докопался бы до сути нашего похода и потребовал бы денег за молчание. Или бы попросту украл амулет. Думаете, лорд Сноук единственный, кто хочет его заполучить? Капитан Генри мотнул головой. Признаться, он даже не задумывался о том, что найдётся ещё какой-нибудь богатый бездельник, готовый отвалить целое состояние за индейскую безделушку.
— Поправится ваш Фитцджеральд, — сказал Кай Рен почти весело. — А нам пора в путь. Больше никаких проволочек. Я знаю дорогу.