Глава 6 (1/1)

Прошло уже две недели, а от Розы не было никаких вестей. На занятия она приходить перестала, а поскольку за последний месяц девушка расплатилась как раз перед своей болезнью, Август начал порядком нервничать. Номера ее телефона он не знал, да и не был уверен в том, что он у нее есть. Те два коротких звонка, во время которых они общались в последний раз, Роза могла сделать откуда угодно. Можно было конечно сходить к Фабрису, справиться об ее самочувствии, сделать серьезное и равнодушное лицо и лишь поинтересоваться, стоит ли снова высвобождать время для их занятий, но это было выше его сил. Равнодушное лицо последнее время ему давалось со все большим усилием, да и навязывать себя он не мог и не хотел. Может оно и к лучшему, думал он, что они больше не будут видеться, ни к чему хорошему бы это не привело. Но вопреки своей напыщенной самоуверенности он быстро осознал то, как больно это оказалось - даже не попрощаться. Выпивка не брала Августа и давно превратилась в один повседневных напитков вроде кофе или чая, а чем-то отвлечь себя от одолевших мыслей было необходимо. Дома сидеть было в тягость, и как только стрелки часов перевалили за шесть, мужчина достал из платяного шкафа один из своих самых дорогих костюмов, приправил гладко выбритые щеки одеколоном, затянул на шее шелковый галстук, и нырнув в до блеска начищенные туфли, вышел за порог. Чего именно ждал от этого вечера субботы Август, ему самому было неизвестно. Друзей у него не было, многочисленные знакомые, которых он держал на расстоянии не шли в его расчет. Пропустить рюмашку другую, обсудить последние новости, или хуже того сплетни, вот единственное немногое на что они вместе были способны. А разве это могло удовлетворить его пытливый ум, его блестящую образованность и осведомленность чуть ли не по всем жизненным вопросам, кроме, пожалуй, одного? Конечно, нет. Природная чуткость, блестящее умение держать себя в руках и контролировать все вокруг, безусловно могли бы помочь ему даже при самом тесном общении; едва ли он мог сказать или сделать что-нибудь не подумав перед этим хорошенько, и все же, риск для него сейчас был равен смерти. Одно зерно подозрения посеянное им в ком-либо из своих собеседников и ему несдобровать. Август шел не спеша, в кармане аппетитно похрустывала внушительная пачка банкнот - деньги, в которых он, как ни странно, никогда не имел нужды, однако так и не принесшие ему ни удовлетворения, ни удовольствия. Ему даже не на что их было потратить. Дорогой гардероб он, почти полностью, сменял чуть ли каждые пару месяцев. Обеды и ужины в дорогих ресторанах, да походы в кино – единственное, не опостылевшее ему удовольствие, не имели под собой значительных расходов. Оставалась квартира, в которой он ненавидел все, до последнего гвоздя, и на которую потратившись однажды, уже не имел желания раскошеливаться. Можно было бы сюда отнести путешествия, которыми так любят красить свой досуг взрослые, обеспеченные, и уставшие от жизни люди, вроде него, но ему как человеку несколько раз объехавшему почти весь земной шар и это было не в радость. Единственной внушительной его статьей расходов стали женщины. Они всегда ею являлись, но если раньше это были дамы высшего света, все сплошь образованные, красавицы, то теперь это были обычные французские потаскухи. Нет, нет, не те, что торгуют собой почти за бесценок на улице красных фонарей, то были иные, что обитают исключительно в дорогих ресторанах и живут в дорогих гостиницах, себялюбивые, и падкие до денег старлетки. Говорить с ними было не о чем, разве что послушать их звонкий смех под парочку отпущенных скабрезностей, да полюбоваться налитыми кровью щечками, и вываливающимися из узкого бюста грудями. Август крайне редко пользовался услугами женщин подобного рода, но сейчас они бы сошли за отличное лекарство от очередной нанесенной ему сердечной травмы. И он с наслаждением подумав о том, что наконец сможет выкинуть Розу из головы, да и помимо прочего удовлетворить свои ничуть не угасшие с возрастом мужские потребности, взял курс на площадь Граслин, а точнее, на расположенный близ нее роскошный ресторанчик Ля Сигаль. Начал накрапывать мелкий невразумительный дождик, волосы Августа чуть взъерошились, и от влажности стали пахнуть одеколоном еще сильнее. Проходящие мимо дамы с интересом и едва скрываемыми полуулыбками одаривали проходящего мимо них элегантного мужчину лукавыми взглядами и получив в ответ порцию широкой, чуть дьявольской улыбки, таяли, тут же опуская ресницы. Поощренный таким вполне заслуженным вниманием Август слегка повеселел, и настроение его значительно улучшилось. Под дождем тонкий черный плащ его заблестел, и когда мужчина, спасаясь от разыгравшейся непогоды оказался-таки в фойе Ля Сигаль, он едва не вымокший до нитки, поспешил сбросить его в руки услужливого швейцара, и поздоровавшись с хорошо знакомым метрдотелем по имени Луи, запросил себе самое уютное и теплое место из тех, что еще остались свободными. Золото интерьера, едва Август переступил порог зала, радушными объятиями протянуло к нему свои теплые руки, согрело, и хотя и было хорошо знакомым своему гостю, вновь заставило подивиться его красоте и величию. Под высокими, украшенными старинной лепниной потолками, свешиваясь тяжелыми гроздями почивали огромные хрустальные люстры. Под ними - плотные ряды из десятков столов, до пола укрытых кремовыми скатертями; рядом золоченые стулья, обитые плотным бежевым шелком с витиеватыми рисунками; на столиках, помимо сервировочной посуды, непременно пузатенькая ваза с чайными розами, и низкий золотой канделябр на три свечи. Стены, опоясывающие зал, богато украшены зеркалами и несколькими рядами античной живописи. Из основного зала, сквозь длинные стеклянные двери, можно попасть в другие залы, меньшие по размеру, и ещё более уютные, однако Август замирает именно здесь и несколько секунд стоит не шелохнувшись, пропуская мимо ушей расспросы официанта о пожеланиях и меню. В самой глубине ресторана, за одним из дальних столиков сидят две дамы. Одну из них - полненькую женщину лет шестидесяти он не знает, однако ее спутницу он знает более чем хорошо, ведь именно пытаясь убежать от мыслей о ней он пришел в это место. Роза сидит к нему почти что спиной, и Августу лишь в очередной раз остается подивиться тому, как хорошо он заучил и запомнил ее, и даже не видя лица, он может отличить ее от тысячи других людей. Открытая высокой прической, тонкая спина девушки напряженно выпрямлена, он знает, она не сидит так обычно, она любит сутулиться, и от этой мысли на лице мужчины проступает улыбка. Узкие плечи в открытом, тёмно-сливовом платье чуть поблескивают в приглушенных отсветах золота, Роза поворачивается в профиль, и мужчина различает ямочки у ее глаз – она улыбается. От прекрасного видения его отрывает официант, настойчиво повторяя свои вежливые вопросы, и Август сквозь шум несмолкающих голосов и отдаленные звуки музыки, просит его минут через десять подойти вон к тому столику, он сделает свой заказ там. Впрочем, уже через минуту, он жалеет об этом и ловит себя на мысли, что это может быть весьма бестактно с его стороны, к тому же дамы вероятнее всего не одни. Но с новой силой вспыхнувшее желание поговорить со своей ученицей берет над ним верх, и он не спеша подходит к их столу. - Добрый вечер, мадемуазель Вишнецкая. – мягко произносит он, и краем глаз успевает заметить, как по спине у Розы пробегают мурашки. Девушка резко оборачивается и озаряется такой сияющей улыбкой, каковой Август никогда за свои почти пятьдесят шесть лет не видывал. Он тут же протягивает ей свою руку и Роза, слегка растерявшись, протягивает в ответ свою. Может столь неформальная обстановка, может неожиданное свидание, а может то, что Роза сейчас прекраснее самого ангела, но Август крепко сжимает ладонь девушки, и вместо формального приветствия, чуть потянув на себя, припадает к ней губами. Девушка вспыхивает алым цветом и уже не слишком отличается от цветка, в честь которого носит свое имя. Несколько бесконечных мгновений они смотрят друг на друга, поверженные необъяснимым для обоих чувством, но затем опомнившись вспоминают о тетушке. - Это моя тетя, Агата Клеман. – представляет Роза, удивлённую женщину. - Очень приятно, Август Вальц. Преподаватель музыки и не только. – Август широко и пленительно улыбается, наклоняется к женщине, и дабы не вызвать кривотолков, одаривает ее тем же поцелуем руки, что и Розу. Агата вспыхивает как едва зажжённая свеча - она поражена его манерами, представительским видом и голосом, а потому, тут же приглашает мужчину за их столик, в предвкушении продолжить знакомство. - Розочка очень много говорила о вас, и исключительно положительные вещи. - Верится с трудом! - усмехается мужчина, и в этот момент отвлекается на подошедшего официанта. Август не принимает меню, он знает его наизусть, а потому сразу, и без лишних колебаний делает заказ, предварительно осведомившись, не желают ли чего-нибудь дамы. После формальных любезностей и пары ничего не значащих шуток, Август отваживается удовлетворить свое любопытство вопросом. - Вы перестали приходить ко мне, Роза. Вы передумали заниматься? - Нет, нет, мсье Вальц, не передумала. Но все это время я была больна и не посещала вас, только в целях безопасности, боялась заразить. Мы с тетушкой полагали, что мое недомогание вызвано лишь перенагрузками, но после визита врача стало ясно, что это не совсем так. Весна как и осень пора простуд, а из-за перемены места жительства мой иммунитет подвел меня и не справился с самой элементарной из них. - Так значит, наши занятия возобновятся? – с плохо скрываемой надеждой, и не совсем тактично, осведомился Август. - В ближайшее время, если вы конечно, не будете против. – Роза смущенно улыбнулась и не выдержав пронзительного взгляда, опустила глаза. Она не подала виду, но сколь велико было ее удивление тому, как нежно он смотрит на нее сейчас, и с каким неподдельным интересом он спросил ее о продолжении занятий. Впрочем, может ей все это показалось? Ведь невозможно поверить в то, что он возможно скучал по ней. А она оказывается скучала, вот сейчас, сию минуту, она поняла это ясно и отчетливо. - А как вы себя теперь чувствуете? - Спасибо, теперь уже хорошо. Совсем хорошо. - Ох, мсье Вальц, Розочка так переживала из-за того, что не ходит заниматься, каждый вечер сидела за роялем, несмотря на недомогание! – Агата решила, что пора вклиниться в этот неловкий разговор и разбавить его своей болтовнёй. Роза потупилась от смущения, будто тетя разболтала ее самый сокровенный секрет, и сделала небольшой глоток вина. Август едва заметно улыбнулся и просиял. - А как вы поживаете, мадам? Роза ведь мне о вас тоже рассказывала, и к сожалению, поделилась неутешительными новостями о вашей болезни. - Ох! – неожиданно вскрикнула Агата, казалось она вот-вот лопнет от счастья. И впрямь вид у нее был более чем цветущий, и не знающий человек и подумать бы не мог, что еще пару недель назад ее отхаживали компрессами. - Моя Розочка совсем меня спасла! И кто бы мог подумать, даже не лечением, а своей собственной болезнью! Август недоверчиво покосился на женщину, и почти подумал, что она выжила из ума. - Именно так, - заметив его смятение, поспешила продолжить Агата, - как только Розочка слегла, так я тут же вспомнила зачем по земле хожу! Сын мой и муж ведь на войне погибли, ухаживать стало не за кем, доброе слово кинуть не кому. А тут родная кровиночка стала в моей заботе нуждаться, так я только так на ноги и встала. Вы не представляете, какое это счастье ухаживать за близкими! От последних слов, сказанных как бы между прочим, мужчина помрачнел, он ведь и вправду этого не знал. Роза подняла на него глаза и про себя помолилась, чтобы тетушка поскорее замолчала или выбрала для разговора другую тему, но ту от восторга так и понесло. - А у вас, мьсе, есть семья? Жена, дети? - Разве Роза не говорила вам? Нет, я не женат, и никогда не был женат, и детей у меня нет. Агата сначала даже не поверила своим ушам, как так? - Но я считаю это за великое счастье, что жизнь не послала мне того, кого я скорее всего бы потерял. Теперь уже Роза с негодованием глянула на Августа, мог бы и промолчать. Мужчина видимо и сам понял свою оплошность, и поспешил извиниться, перед растерявшейся женщиной. Несколько секунд они просидели в молчании, пока Роза не попросила официанта наполнить их опустевшие бокалы вновь. - У меня завтра день рождения, мсье Вальц. Собственно поэтому мы с тетушкой сегодня здесь, она решила устроить для меня праздник. - Это… - Август хотел что-то сказать, но ничего связного от удивления не получилось, - Сколько же вам исполнится лет, милое дитя? - Двадцать пять. – произнесла Роза и Август тут же пожалел, что спросил. Пока он из ее собственных уст не слышал этой цифры она оставалась для него просто молодой женщиной. Хотя он и сравнивал ее возраст со своим с первой минуты их знакомства, а все же ни от чего не мог конкретно оттолкнуться, и это служило ему утешением. Теперь же услышав эту страшную и такую невесомую цифру, тонким стебельком колышущуюся под его солидными шестью десятками, он окончательно поник. И даже его ?боевые? заслуги уже меркли перед одним этим фактом – она годится ему в дочери. Роза заметила в нем эту перемену, но и помыслить не могла из-за чего он на самом деле расстроился. Ей казалось, что она лишь в очередной раз напомнила ему об ушедших годах, о его одиночестве, о его возрасте, но истинной сути она уразуметь не могла. Ведь невозможно было даже подумать о том, что такая бессмысленная девица как она, на самом деле разожгла в его неприступном и несчастном сердце любовь.