Глава 8 (1/1)

Роза проснулась рано утром. За окном по-прежнему было темно, хотя сквозь приоткрытые шторы уже начал просачиваться неуверенный полупрозрачный отблеск предрассветного солнца. Август крепко спал, наверное, впервые за последние месяцы, подумала Роза. Безмятежность его покоя нарушалась лишь тяжелым дыханием мерно вздымающейся груди, да чуть заметное подрагивание век. Роза несколько минут внимательно вглядывалась в его лицо, наслаждаясь моментом и возможностью рассмотреть его ближе безо всякого стеснения. Странно, каким близким для неё стал этот человек за каких-то три месяца. Вот сейчас, она впервые была с ним наедине по настоящему, как женщина с мужчиной, но ощущение родства или по крайней мере давнего знакомства не покидало её ни на секунду. И даже мысль о том, что она практически ничего не знает ни о нём, ни о его прошлом, ничуть не смущала её. Розе до боли в пальцах захотелось коснуться его мягкой тёплой щеки, но нарушать сон Августа она не посмела. Он был так измучен в последнее время, так взвинчен, пускай отдохнёт. Ещё немного полюбовавшись его лицом, она вынырнула из под плотного покрывала, послужившего им обоим этой ночью одеялом, и принялась искать по полу свою одежду. В комнате было душно, и под тяжелой тканью Роза прилично взмокла, однако стрелки часов уже подходили к пяти, и потому душ пришлось отменить. Наскоро прополоскав рот какой-то мятной жидкостью, что отыскалась в ванной, и расчесавшисьАвгустовским гребешком Роза привела себя в порядок, и выудив из своей сумочки листочек с карандашом, набросала Августу небольшую записку. В ней она со всей нежностью поблагодарила мужчину за прошедшую ночь и подписала, что дабы не умереть от отчаяния и тоски, непременно зайдет к нему сегодня вечером, хотя бы ненадолго. Несколько раз пробежав мелкие строки глазами, Роза фыркнула от излишней сентиментальности, но тем не менее, сложив листок пополам, наподобие палатки, оставила его на видном месте и поспешила затворить за собой дверь. День, как назло, тянулся бесконечно долго. Все мысли Розы без конца стремились к Августу. Позабыв о пирожных и кремах, девушка размышляла над тем, не пожалел ли он о случившемся, не слишком ли вызывающим выглядело её послание, в конце концов она могла явиться для своего преподавателя лишь минутной слабостью, и, возможно, сейчас он уже горько раскаивается в том, что совершил. Скорее всего, он и видеть её больше не хочет, и уж тем паче, не хочет более выслушивать её слащавые признания. Таков уж был вечно сомневающийся характер Розы. Вплоть до вечера, она грызла себя подобными неутешительными догадками, изредка разбавляя их сладкими воспоминаниями о самом неповторимом и странном событии в её жизни. И когда с работой и скучными занятиями французским было покончено, она, что называется, на крыльях полетела на давно знакомую улицу, к заветному дому. Перепорхнув все ступеньки и оказавшись у двери Августа, она немало удивилась, обнаружив её незапертой, и даже чуть приотворённой. Из квартиры тихим рыданием доносилась музыка старинного рояля. Август сидел за инструментом, и с такой тоской ласкал клавиши, что сердце Розы, при виде него, невольно сжалось в комок. - Добрый вечер, мсье, ваша дверь была не заперта, я позволила себе войти. Странно было обращаться к Августу снова столь официально, но назвать его попросту, по имени, у Розы не хватило духу, уж слишком отстранённым он выглядел. Мужчина поднял на ученицу полные отчаяния глаза, и по темнеющим под ними синякам Роза поняла, сегодняшней ночью, на самом деле, он снова не спал. Это смутило девушку, и острый укол сомнения и страха кольнул её прямо в грудь. - Это вы, Розочка. Я так надеялся, что вы больше не придёте. – он ответил мягко, с лаской, но суть сказанного больно ранила Розу. Что он снова себе позволяет, в конце концов? Девушка растерянно заморгала, не находя себе места. - Простите меня! Что я такое говорю! – тут же, в замешательстве, выкрикнул Август и закрыл лицо руками, при этом яростно качая головой, - Старый дурак! Что я наделал! Секундная обида Розы слетела с неё как пыль от удара, и она подбежав к мужчине протянула свои ладони к нему, пытаясь успокоить. - Что с тобой, Август? Что случилось? Скажи мне! – взмолилась Роза, не в силах больше видеть этих страданий. - Я должен был сказать сразу, - сбивчиво начал мужчина, - Но я не мог. Я струсил. Глаза Августа чуть заблестели от слёз, отчего Роза и вовсе потеряла дар речи. Одной ладонью она, чуть касаясь, погладила мужчину по голове, но тот съежился, будто от страшной боли. - Ты ничего не знаешь обо мне, Розочка. Совсем ничего. И то, что я скажу тебе сейчас, боюсь, может сильно ранить тебя. – выдохнул Август, наконец собравшись с силами. Настала пора признаться, и пусть после этого Роза не захочет его видеть, проклянёт, возненавидит, но она имеет право знать с кем имеет дело. Роза поджала губы и чуть насупилась, ответить что-то вразумительное она по-прежнему не могла. - На самом деле, дорогая, моё имя не Август, и фамилия моя не Вальц, и я совсем не француз. Я немец с австрийскими корнями. Мужчина чуть отстранился от удивлённой Розы, и когда голос его окреп, продолжил. - Я родился в Вене, но в возрасте пятнадцати лет переехал с родителями и братом в Германию. Отслужив в армии несколько лет, и ощутив тягу к гуманитарным наукам, я отправился на обучение в разные университеты Европы. Однако, вскоре после их окончания, несмотря на то, что я, не без помощи своего отца, получил отличную должность в одном из государственных учреждений, и карьера моя начала подниматься в гору, а из количества хороших связей можно было сплести знатный клубок, я снова заинтересовался военным делом. Дальнейшее описывать не имеет смысла, думаю, ты и сама уже поняла, что это значит. Скажу лишь одно, к сорок второму году я получил звание полковника СС, в котором оставался бы по сей день, если бы для всех, кто когда-либо меня знал, я не умер в конце сорок пятого. Роза выслушала Августа с завидной стойкостью, и несколько секунд, после окончания рассказа, сидела не шелохнувшись. Лишь зрачки её глаз округлились настолько, что сделали их почти что чёрными. Затем девушка глубоко вздохнула, распрямила затёкшие плечи и на её губах дрогнула отчаянная улыбка. Август опустил глаза, он не мог видеть гримасы ужаса сковавшей любимое лицо. Розе хотелось что-то ответить, но тело её в оцепенении замерло и язык отказался слушаться. Девушке показалось будто её ударили, наотмашь, по лицу. Испуганный мужчина сделал в сторону Розы один робкий шаг. Он позволил себе размечтаться, о том, что она сможет простить его, понять… Но этому, конечно же, не суждено было случиться. Девушка отпрянула от него как от огня, и впервые в её глазах Август увидел столь неподдельную ненависть, на какую такое кроткое существо как Роза, по его мнению, просто не было способно. - Не подходите ко мне, полковник. – ужалила Роза, и лоб Августа от боли сжался в гармошку. Он вновь бессильно протянул к ней руки, слезы на глазах заблестели сильнее, и одна из них, сорвавшись с опухшего века, предательски скользнула вниз по щеке. Роза не могла смотреть на него, на любимые ею губы, с которых только что слетела столь гнусная и невыносимая правда, она зажмурилась, и пытаясь позабыть услышанное затрясла головой. Только не плакать, только не плакать! Это чудовище не должно видеть, как ей больно, не должно понимать, что она страдает. Пусть страдает Август, он это заслужил! - Роза, я выполнял свой долг! Если бы я мог вернуться назад, если бы я мог всё исправить, но это не возможно. – Август сделал последнюю шаткую попытку оправдаться, но Роза тут же прервала его, не в силах больше слышать звуков его голоса. - Лучше бы вы и вправду умерли. – бросила она перед тем, как захлопнуть за собой дверь, и оставить Августа наедине с собой и погрустневшим роялем.