Глава 5. И радовались бесы (2/2)

- А вы... - глухим голосом начал Индржих.- За меня не переживай.

Радциг встал на колени, свёл ноги лежащего на боку Индржиха вместе, спустил на себе чутьниже брэ, единственное оставшееся на нём бельё, высвобождая крупный, подрагивающий от продолжительного напряжения член. На головке собиралсяпредэякулят, стекал бело-прозрачными каплями по стволу с набухшими венами. Некоторые капли запутывались, терялись в чёрных курчавых волосах паха, некоторые - падали вниз, тут же впитываясь в простынь. Частично Индржих порадовался, что пан ограничился пальцами, потому что вместить в себя такое казалось задачей не из простых. После первого опыта до него стало доходить тайное знание того, насколько между мужчинами всё иначе происходит. Но, с другой стороны, Радциг выглядел крайне притягательно. При одном только взгляде на него в душе что-то скручивалось узлами, тёмное какое-то чувство тяжело шевелилось, урчало, рычало, поскуливало, и Индржих сам чуть было не начал скулить, пригвождённый властным взором.Нависнув над ним, пан протиснул член между сильных, натренированных ляжек. Он размеренно двигал бёдрами, покачиваясь на вытянутых руках, которыми упирался в кровать. Очертания мышц под кожей сделались отчётливее. Индржих чувствовал, как липко, как горячо между бёдер от трения, но это мало его волновало. Заворожённо он смотрел в подёрнутые поволокой глаза, неотрывно за ним следящие. Вытянув руку, Индржих накрыл широкой ладонью, мокрой и липковатой от собственной спермы, шею пана сзади, притянул к себе, но поцелуя не дозволил. Они соприкоснулись лбами. Взглядывперились друг в друга, от близкого расстояния зрение помутилось, и каждому виделось напротив изображение не двух, а будто бы одного большого глаза с чёрным расплывшимся почти во всю ширь зрачком, в глубине которого ликующе томилась манящая, зазывающая бездна. Ликующе, потому что знала, что уже победила, но лишь только томилась, ибо это не всё, зачем она разверзлась. Своё ей ещё предстоит получить сполна, и вот тогда она выйдет из берегов бесконечности.Странное пугающее чувство всё елозило и вертелось в душе Индржиха, то ли не зная, как улечься, то ли того, как выйти наружу. Подстрекаемый им, он прильнул к губам Радцига в поцелуе. Пан охотно ответил, наклонив голову набок. Самозабвенно Индржих ласково покусывал его подбородок, целовал мягкий язык, если успевал поймать момент, когда кончик его проникал меж губ для ответа на ласки; несколько раз размашисто лизнул щеку. Ему всё было мало. Так мало, что это даже злило. Он издал непонятный звук, какой бывает получается случайно при истерике, когда от переизбытка чувств сильно выдыхаешь со всхлипом и тихим вскриком сквозь сжатые зубы. Радциг остановился. Мягко убрал руку со своего затылка. Индржих взволнованно открыл глаза. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как отдаляется Кобыла, принимая более вертикально положение и всё более и более с каждой секундой продвижения глядя сверху вниз.

- Что? Нет, вернитесь, я...

- Тшш, - успокоил Радциг, разворачиваясь и садясь на краю кровати. - Спускайся на пол.Индржих непонимающе моргнул, стараясь прийти в себя, но под бессловесно повелевающим взглядом тело двигалось само. Отчего-то чувствуя себя провинившимся, тихонько, бочком он сполз с кровати прямо на колени, руками взялся за ногу пана, словно боясь отцепиться от него хоть на минуту.- Чего съёжился? - в негромком голосе слышалась улыбка. - Поди ко мне.Наконец Индржих поднял голову и узрел, как пан манит его пальцем. В животе всё мигом перекрутилась. Непонятная какая-то вина, свойственная скорее нашкодившему щенку, отступила прочь. Проворно он подполз ближе и остановился между приглашающе разведённых мощных ног. Тут настигла мысль, как ловко перевернулось положение: не так давно Индржих мечтал оказаться меж ног Радцига, и вот, пожалуйста. Теперь же, глядя на покачивающийся перед лицом тяжёлый член, он понял, что мыслил однобоко. Неосознанно, не имея иного примера, представлял пана под собой, как всегда было с девушками. Реже представлял себя под паном. И сейчас его, как приливной волной, омыло ясным пониманием. Если дело касается пана, можно как угодно что угодно. Сглотнув от предвкушения, он чуть склонился вперёд, поймал ртом округлую сочащуюся головку и сразу принял половину члена, который тут же заполнил жадный рот плотью и ни с чем не сравнимым вкусом. Радциг тихо простонал. Услышав, Индржих ощутил спазм удовольствия в груди. Взять поглубже в горло у него не получалось, и он принялся старательно работать языком. Мягкая, бархатная кожа двигалась на члене в такт движениям головы.

Радциг стал дышать тяжелее, время от времени скрадывая стоны и поджимая живот из-за нарастающего удовольствия. Не отрываясь всё время смотрел он на Индржиха. На подрагивающие ресницы, на раскрасневшиеся щёки. Такой покладистый, милый, что хотелось проявить сочувствие, одарить лаской. Заботливым движением руки Радциг убрал со взмокшего лба Индржиха короткие прилипшие волосы, зачесав их в сторону. Тут Индржих выпустил изо рта член, посмотрел вверх, и Кобыла увидел, что обманулся. Никакой покладистости не было и в помине. В устремлённом на пана взгляде было что-то бесноватое, с высунутого наружу языка стекала набравшаяся во рту слюна, которую он не мог сглотнуть, пока увлечённо отсасывал. Если бы мать Индржиха увидела их сейчас с небес, то, несомненно, умерла бы во второй раз.

Вытерев предплечьем рот, Индржих пружиной стремительно подскочил вверх и навалился на пана, так до конца и не поднявшись на ноги. Радциг только успел поймать его, как был тут же вовлечён в беспорядочный поцелуй. Насытившись, Индржих плавно съехал обратно. Только колени его вновь коснулись пола, он сразу примкнул к паху, и теперь не просто сосал. Придерживая рукой, вылизывал член Радцига со всех сторон как только можно, обдавая его тёплым дыханием. И сверху, и снизу, и вокруг.От стараний сводило челюсть. Впрочем, она волновала в самую последнюю очередь.

Почувствовав под пальцами лёгкую пульсацию, Индржих взял в рот. Пришлось немного сосредоточиться. Через несколько мгновений он успешно согласовал ритм языка, обхаживающего головку, и руки, помогающей у основания члена. Радциг запрокинул голову. На шее обозначились жилы, выступили вены. Он почувствовал пальцы Индржиха, впившиеся ему в ляжки, застонал и обильно кончил. Силой воли Радциг сумел подавить желание толкнуться бёдрами вперёд, в самую глубь. Вместо этого он дождался, когда член прекратит изливать остатки семени, мягко, за подбородок, отстранил голову Индржиха, который оторвался со звонким чмоком от головки, и вытер ему большим пальцем скользкие от всех подряд жидкостей губы. Индржих сглотнул. Выдохнул.Некоторое время оба молчали, не находя в словах необходимости. Или не находя в голове слов. Всё едино. Индржих прижался лицом к всё ещё вздымающемуся от тяжёлого дыхания животу Кобылы. Пан стал успокаивающе гладить его по голове. Так они сидели до той поры, пока не пришли в себя.- Чему вы улыбаетесь? - утомлённо спросил Индржих, бросивший на пана полный неги взгляд.- Я не скажу тебе, - ответил Кобыла и легонько щёлкнул любопытного по носу.На самом деле он размышлял о том, как непросто будет сладить с бесом, который сейчас мирно прижимался к нему, судя по всему, готовясь задремать. Радциг и раньше не питал иллюзий насчёт его характера. Он сложноват, если говорить мягко. Но то многое, что он подметил сей ночью... это всё, конечно, вообще выходило за рамки того, что можно описать словом ?сложноват?.

- Ложись в кровать, - повелел Радциг, потрепав влажную от пота русую макушку.Индржих поднялся, только вместо кровати сел пану на колени, как-то так постаравшись, что уместился почти весь, поддерживаемый, правда, сильными руками. Сложно было поверить, что этот притихший кутёнок и верный оруженосец,и зарекомендовавший себя дознаватель, и похотливое животное являются одним человеком. ?К тому же всё это мой сын, - вздохнул про себя Радциг. - Мой мальчик?.

- Хочу ещё, - подал голос ?его мальчик?. Подняв руку, он погладил пана по щеке, потеребил лёгкими кончиками пальцев ухо и принялся задумчиво играться с тёмными волосами.

- Куда тебе. Посмотри, какой измотавшийся. Когда ты в последний раз спал? - пан склонился ниже, пристально всматриваясь в лицо Индржиха.- Позапрошлой ночью. А прошлой подремал только пару часов, - последовал ответ. - Хочу, чтобы вы меня заполнили.- Отложим этот разговор до следующего раза, - прищурившись, сказал Радциг. Индржих перевёл взгляд с волос, с которыми до сих пор игрался, на него.

- Хочу заполнить вас.

У Радцига заныло в груди. Вот так надламывается совесть. С болью, стыдом и предвкушением. Под восхищённый присвист бесов.

- И чтоб в следующий раз можно было кричать, и никто всё равно не услышал.- Ты бредишь от усталости. - Ничто не изменилось в лице Кобылы, ни одна черта не сменила положения, а в душе свирепствовали, сменяясь, множество чувств. Он поднялся, держа Индржиха на руках, поворотился и усадил его на кровать. Встряхнул рубаху, подал ему. - Одевайся. Тебе нужно отдохнуть.Отыскав собственную одежду, Радциг оделся и сам, а когда повернулся к Индржиху, тот всё так и сидел с рубахой в руках.

- Ну чего же... - он принялся неторопливо натягивать на него рубаху. - Просовывай руки. - Индржих просунул руки в рукава. - Скажи-ка, почему твой господин тебя одевает?

- Потому что вы добрый и великодушный пан, - Индржих улыбнулся и притянул Кобылу к себе, обняв за бёдра.- Хитрый лис, - хохотнул Радциг, положив ладони на плечи Индржиха. - А теперь ложись. Это приказ.Ослушаться приказания никак нельзя. Индржих нехотя оторвал себя от пана, лёг и подвинулся к стене, освобождая место. Подумав, Радциг решил ненадолго прилечь рядом. Подождёт, пока Индржих заснёт, и встанет. В конце концов, скоро рассвет, Ратае начнёт просыпаться. Лучше поостеречься.Как только накрыло их одеяло, Индржих прижался к Радцигу, обвил руками и ногами, уткнулся лицом в грудь. Запах пана был терпок и приятен. Дышать - не надышаться.

- Честное слово, ты хуже клеща, - прошептал Радциг ему на ухо, поглаживая по спине. Индржих глухо хихикнул ему в грудь. - После клеща хотя бы не придётся отмывать шею от семени.- Ах да... Простите за это. Я не соображал, - послышался виноватый глухой голос.- Всё в порядке. Но я хочу, чтобы ты почаще думал головой, а не членом и задницей.- Я понял, пан Радциг, - пробурчал Индржих. - Будь вы не так хороши, может, у меня получилось бы, - с обвиняющими нотками добавил он.- Заметь, это не я выпрыгиваю из штанов. И как ты вообще смеешь пререкаться с паном?За этим последовал болезненный щипок в районе провинившейся задницы. Индржих зашипел. От очага боли мурашками разбежалось в стороны приятное ощущение, от которого даже пушок на копчике встал дыбом.- Если вы меня ещё будете щипать, у меня встанет, - тихонько предупредил он.Радциг закатил глаза. Ничего не сказал, но руку убрал от греха подальше. На этом их небольшая перепалка закончилась. Наступил идиллический час. Сам воздух наполнился умиротворением от тихого равномерного сопения Индржиха. Во сне он перевернулся на спину, запрокинув голову на подушку, и Радцигу посчастливилось хоть немного понаблюдать его спокойное, расслабленное лицо.Право, во сне как ангел, в жизни как человек, и только с Кобылой как переменчивый чёрт.

В кой-то веки налюбовавшись тихим и невозмутимым Индржихом, Радциг поцеловал его в висок, поднялся и отправился приготовляться ко дню. После он сходил в комнату* Индржиха, благо теперь она была рядом, рукой подать, и принёс оттуда его одежду, а то с него станется выйти в одной рубахе и без штанов, которые он ночью так и не надел.***- Что-то ты сегодня неважно выглядишь, - заметил пан Гануш, когда они сидели в зале.

- Не спал ночь, - посетовал Кобыла, мотая туда-сюда остаток разбавленного вина в кубке.

- Чего же так? - Гануш оторвал кусок от рогалика.

- Думал до поздней ночи. А потом Индржих приехал и вломился ко мне отчитаться, - равнодушно ответил Радциг.- Умотал ты сынка со своими поручениями. Как бы Яна так же умотать, чтобы с ног сбился. Дурь бы повыветрилась. Даром что не сын, так бы я его постращал.

?Ты бы уж открестился от такого. От Яна хоть знаешь, каких выходок ждать, а этот...? - подумал Радциг, а вслух сказал:- Воспитание кузнеца. Без дела сидеть не может.***Проснулся Индржих отдохнувшим, полным сил. Потянулся, размялся. Тело, всё ещё сохранявшее на себе запах Радцига, было как никогда приятно для движения. Да и вообще приятно. Индржих даже развернулся чуть-чуть и приподнял подол рубахи, чтобы посмотреть на свой зад со стороны. Осмотрел он и ноги, заглянул и за ворот рубашки. Было что-то особенное в том, чтобы рассматривать себя после того, как везде его касался пан Радциг. Повертевшись вокруг своей оси, он заметил оставленные ему одежды и принялся собираться. Служба звала.

Выйдя на улицу, Индржих увидел, что люди во всю хлопочут. Солнце стоялов зените. Безотлагательно требовалось выдвигаться, чтобы не потерять ещё больше времени, чем он уже умудрился потерять. С большим сожалением Индржих понял, что не успеет попрощаться с паном. С другой стороны, может, оно и к лучшему, ведь, как известно, быстрее начнёшь, быстрее кончишь. Так даже и легче. Будто и незачем прощаться. Будто идёт он не во Враник, а на охоту на пару дней. Порешив на этом, Индржих отправился к конюшне. Слава Богу, вместо Сивки у него была теперь другая, более покладистая лошадка со спокойным нравом, которую ничем почти было не пронять. Хотя, как знать, может, она просто была глуховата...****Брэ - нижние штаны, нательное бельё для низа. (Спасибо Gunji за помощь с названием).*Напомню, что после убийства Коротышки, Индржиху выдали комнату в замке, так что да. они с паном теперь недалеко друг от друга.