— 21 — (2/2)
Она проводит коротким ногтями по коже моей спины, выгибаясь дугой, прогнувшись в пояснице. Брайт запускает свои тонкие пальцы в мои волосы, нежно целуя меня в висок.
— Ты уверена, что хочешь? — слетает с моих губ.Сэм с улыбкой на губах делает кивок головой, а затем чуть привстает, расцепляя застежку своего нижнего белья. Шлейки лифчика аккуратно скользят по коже плеч, оголяя ее тело.— Я хочу, чтобы сейчас ты был рядом со мной, — повторяет практически шепотом.
Чувствую опьяняющее электричество от ее прикосновения, расходящееся аж до кончиков пальцев, и невольно закрываю глаза, когда Сэм оставляет поцелуй на моем подбородке.
Сейчас. У меня всю жизнь было одно лишь "сейчас".Сейчас? А как же множества "завтра", Санни Брайт?Как же "долго и счастливо"?Она усыпает поцелуями мою шею, я веду рукой по коже ее бедра. Она издает хриплый стон, я прикусываю кожу на ее проступающих ключицах. Она тянет резинку своего нижнего белья, я помогаю ей избавиться от остатков.
— Я хочу тебя, пока я помню, кто я.
От ее слов мне вдруг становится так больно, словно по ребрам огрели кувалдой. "Пока она меня помнит, — бьется под висками. — Пока она меня помнит"...От лица Санни.
Чувствую, как горят у меня щеки, как кожу покалывает от головы до кончиков пальцев ног, как низ живота тянет в сладкой истоме.
Я думаю, сейчас самое время.
Пока я — еще я.Пока я вновь не забыла каково это, любить его.Пока мои губы все еще хранят на себе его вкус.
Пока он тут, рядом, хотя я знаю, что он не уйдет.По его взгляду вижу: мои слова его расстраивают. Ему снова больно. Снова превращаю его в окровавленный сгусточек.
Вовлекаю его в поцелуй, на который Дилан отвечает не сразу, но тем не менее зарывается пальцами в мои волосы. Кожа у него разгоряченная и липкая.
— Все хорошо, — улыбаюсь.Ты всегда улыбаешься, Сэм. Пускай он запомнит тебя с улыбкой. Не той плачущей Сэм, которая отчаянно хватается за обрывки собственной памяти, а той, которая наконец-то счастлива, которая любит, которая радуется.Он хочет со мной то самое "навечно".Моя "вечность" имеет срок в пятнадцать лет.— Все хорошо, — повторяю еще раз. Наверное, уже чисто для себя. Ведь сейчас действительно все хорошо. Плохо и тяжело будет после. — Все хорошо, Дилан, потому что я рядом с человеком, которого люблю, — перебираю пальцами его темные волосы, не отрывая взгляд от его глаз. — Все хорошо, потому что сейчас ты рядом, — трусь об кончик его носа своим, собирая все силы в кулак, чтобы не заплакать. — Все хорошо, — часто моргаю, но предательская слеза все же скатывается по виску, скрываясь в волосах, — потому что я тебя люблю, Дилан.Ну вот, Брайт, ты снова плачешь, снова будешь смотреть, как ему больно от твоих слез.
Улыбаюсь уголками губ, когда Дилан принимается убирать прилипшие к лицу светлые волосы, затем бережно вытирая слезы с мох щек подушечками пальцев.— Ну-ну, — шепчет одними лишь губами, прислоняясь своим лбом к моему. Он знает, чего я хочу. Он знает, почему. А больнее всего от того, что он это прекрасно осознает, но все равно соглашается. — Я люблю тебя, Санни Брайт.
Располагается между моих бедер, целуя мне веки. И мне становится абсолютно не страшно, потому что рядом со мной именно он. Чувствую его теплые пальцы на своих ребрах, скользящие вниз, и Дилан опускает руку, одними лишь губами шепча "расслабься". Немного судорожно втягиваю в себя воздух, когда ощущаю, как Дилан входит наполовину, а спустя несколько мгновений, полностью. Отрывисто выдыхаю ему в щеку, отчего он невольно вздрагивает, принимаясь вовлекать меня в поцелуй.
Сейчас просто самое подходящее время.
Время, когда мы оба этого хотим.
Время, когда он может, восстановившись после аварии.
Время, когда я уверена, потому что знаю его.
Это просто самое нужное и правильное время.Первый, небольшой толчок его бедер, и я комкаю простыню в кулаке, стараясь не концентрироваться на боли. Дилан дышит отрывисто и глухо, стараясь делать все максимально так, чтобы не причинить мне боль. Чувствую, как его губы прикусывают мочку моего уха, и издаю тихий хриплый стон. Он подается бедрами назад, и я невольно обвиваю его таз ногами, сгибая их к коленях. Он делает все так, будто знает, как правильно нужно, будто у него за плечами есть практика (а она у него определенно есть), а я всего лишь импровизирую, проводя кончиком языка по его верхней губе.
— Порядок? — коротко спрашивает, а ответом служит мой поцелуй и прикосновение рук к его мускулистым плечам.
Дилан делает еще один толчок вперед, медленный, аккуратный, выбивая из меня гортанный стон, который мне не удается подавить, даже прикусив губу. Он снова подается бедрами вперед, заставляя меня выгнуться дугой.
— Ты такая красивая, Санни Брайт... — ловлю тепло его слов на коже своей шеи и роняю тихий вздох. — Моя Сэм... Мое... Мое Солнышко.Каждый раз, как только он называет меня "Санни Брайт", я чувствую, как рассыпаюсь звездами в его руках.И опять плачу. Много и много плачу.— Мое маленькое Солнышко, — проводит большим пальцем по моим губам, делая новый толчок. — Я люблю тебя, Санни Брайт.
По телу разливается тепло, покалывая под кожей, мои пальцы переплетаются с его, и кожа покрывается бисером пота. Издаю тихий стон, который тут же заглушается губами Дилана. Инстинктивно подаюсь ему навстречу, позволяя парню ускорить ритм. Он стонет мне в рот, кусая мою нижнюю губу и оттягивая ее. Мне... Мне действительно хорошо рядом с ним. Мне хорошо от того, что он сейчас делает, от его поцелуев, от звука его голоса. Мне хорошо от того, что он есть в моей жизни.
Кажется, теперь становится хорошо и ему.— Д-Дилан, — на выдохе, томно, из последних сил, прежде чем окончательно потерять саму себя. А затем я чувствую, словно распадаюсь на атомы и молекулы в его руках. Он делает несколько размашистых толчков, которые становятся финишем всего, а затем замирает, хрипло и шумно дыша мне в губы.
— Так сильно люблю... Как никого и никогда до, как никого и никогда после.
Жмурю веки от слез, вызванных его словами. Он сцеловывает мокрые дорожки с моих щек и висков, отчего его поцелуи становятся со вкусом соли и мяты. Все той же родной и любимой мяты. Вкус, которой ты всегда будешь помнить, Санни, как то, что происходит между вами сейчас, как всю вашу историю в рисунках, которую он рисовал для тебя всю ночь. Как то, как он сказал тебе, что любит, а главное, то, как ты сказала это ему в ответ.
— Сэмми, — откидывается на подушке рядом, улыбаясь, — моя Сэмми, — гладит мою щеку, и я не могу не улыбнуться в ответ, глядя ему в глаза заплаканным взглядом. — Спасибо тебе за то, что появилась в моей жизни...Кладу свою голову ему на грудную клетку, кончиками пальцев принимаясь вырисовывать на его широком плече различные невидимые фигурки.Ты сейчас так счастлива, Сэм...
Он целует меня в макушку, снова произнося мое имя.
Однажды он снова будет счастлив, ведь его ждет долгая жизнь. Возможно, он даже тебя забудет...Прохожусь губами по коже его плеча, втягивая в себя его запах.А вот ты его уже не забудешь никогда.