Инзельбург (1/1)

Из всех человеческих земель Инзельбург?— самый большой и могущественный. Замок в окружении башен, школ и церквей горделиво красовался на каменистом островке, соединенном с сушей одним-единственные подъемным мостом. Дворец возвышался над остальными зданиями: величественный, гордый, неприступный… Прогнивший изнутри. Королевский дом кишел шпионами и наушниками: чаще всего это были слуги, но иногда за этим неблагородным делом ловили и какого-нибудь мелкого аристократа?— из тех, что погрязли в карточных долгах и мелких интрижках с горничными, самые жалкие из всех. За закрытыми дверями совершались сделки, от продажи фамильных драгоценностей до детей ради заключения выгодного брака. В уединении аристократы любили, подсыпали другим яд, подделывали документы, а в ярко освещенных залах играли в карты, лгали, обменивались слухами. Роскошные анфилады, украшенные сусальным золотом, лепниной, витражами, фресками стали прибежищем зла, которое незаметно угнездилось там так прочно, что смешалось со Светом. Тех, кто следовал заповедям и не участвовал в заговорах и азартных играх, быстро клеймили изгоями, их сторонились в коридорах и обсуждали за спиной. Контрабанда, алкоголь, загадочные пудры в серебряных коробочках?— всем этим полнился величественный некогда дворец, чьи стены, кажется, потемнели от стыда. А с легкими удовольствиями всегда приходили не только те, кто мог их доставить, но и те, кто желал воспользоваться ситуацией в своих, совершенно иных и никому не известных целях. Разодетые в легкие яркие шелка девушки ходили под руку с молодыми людьми, а пожилые придворные дамы нередко появлялись с юношами, годившимися им в сыновья. Король давно уже перестал бороться с ними: это было бесполезно, как запретить ветру дуть, а приливу?— приходить вместе с луной. Монарх, как можно заметить, вообще не отличался силой воли (не считая полного отсутствия хотя бы какого-то контроля над собственным двором) и даже его иногда видели с сомнительного вида девицами. Но кто смог бы запретить ему что-либо? Стража давно превратилась в пустую формальность, набирали туда исключительно по знакомству, поэтому воры, убийцы и торговцы безнаказанно проходили во дворец. Распластанные на полу тела в лужах крови никого не пугали, а если люди пропадали на охоте или во время прогулок, все только вздыхали с облегчением: не придется убирать труп, какое счастье. Этим пользовались тоже по-разному. Таким был высший свет Инзельбурга в старину, до того, как жречество взялось за наставление заблудших душ на верный путь и преуспело с некоторой частью, заставив остальных на какое-то время скрыться в тени.Фалхас взял со стола бокал, наполненный полупрозрачной янтарной жидкостью. Вампир поднес его к лицу и вгляделся в искаженный зал через мелкие пузырьки. С его точки зрения, так люди стали ничуть не хуже: они и так казались скорее уродливыми пародиями на себя самих, в этих дурацких открытых платьях и камзолах с сотнями пуговиц, бубенчиков и густо покрытых вышивкой. Квартерон в далекой жизни, он презирал обе расы, чья кровь текла в его жилах. Над эльфами он насмехался за их любовь к природе и свету. Заслышав их изысканную поэзию, он демонстративно зевал и во всеуслышание называл ее однообразной и глупой; красота вызывала только скептические замечания и резкую критику малейших недостатков. Мудрецы этой расы казались ему зашоренными, друидов он пренебрежительно называл лесными сумасшедшими, на живопись он смотеть отказывался, аргументируя это тем, что достаточно увидеть один эльфийский пейзажик, чтобы с уверенностью говорить обо всех жанрах. Что касается людей, то единственные вещи, что вызывали в Келеоне циничное восхищение: их плодовитость и склонность к пороку. Их умение превратить свою слабость в стиль жизни; это он наблюдал здесь, при дворе, остро чувствуя, как быстро бьются слабые сердца, гоняя отравленную кровь по организмам. Из-за этого вампир постоянно ощущал легкий голод и раздражение: питаться такими людьми было как минимум глупо. Нужны ли ему эти венерические заболевания? Отклонения, вызванные кровосмешением? Еще ни один представитель нежити, питающейся живыми, не заболевал ничем подобным, но доказательств тому, что такое невозможно, тоже не было. Фалхас не испытывал ни малейшего желания испытывать судьбу.Вампир сощурился, рассматривая кружащиеся по залу пары. Среди них был один молоденький провинциал, еще не успевший распробовать всю науку сладострастия. Ко всему прочему, он был весьма богат, поэтому вокруг него стайками вились девушки в шелковых платьях и кое-какие мужчины, проигравшие собственное состояние в азартные игры. Келеон хмыкнул, не разжимая губ; этот деревенский фат мог стать превосходной жертвой, ведь стоит чуть-чуть его поддеть, и он сам полезет в ловушку, лишь бы доказать что-нибудь другим. Вампир пригубил свой напиток. Как ни странно, игристое вино оказалось вполне сносным, совсем не то пойло, что король обычно ставит на стол в таких случаях. Букет заглушил во рту горький привкус смешавшихся духов и алой помады, мазком которой наградила его какая-то пьяная дамочка. Несомненно, с алым пятном на губах он смотрелся на редкость эффектно…Келеон отставил почти полный бокал и поплыл по зале, ловко лавируя среди гостей. Иные аристократы рядились в демонов, иные?— в эльфов; светловолосый бледный квартерон, наряженный исключительно в черное, не столько удивлял, сколько притягивал взгляды среди ярких цветов демонического мира или нежной эльфийской палитры. Его окутывал ореол тайны?— примерно так же надежно, как умелая иллюзия скрывала красноту глаз под колючим серым,?— и этим он нравился людям, отчаянно гнавшимся за новизной ощущений, у которых уже притупились чувства от постоянных наслаждений. За ними Фалхас тоже следил?— ведь однажды, заскучав, они пойдут даже за смертью, лишь бы их еще разок удивили. И тогда им на помощь сможет прийти его голод.Он без труда вычленил в толпе свою будущую жертву, обнимавшую темноволосую девушку в костюме суккуба. Химия людских чувств была для квартерона далекой, непонятной темой, но он все равно догадывался, что едва ли деревенщина успел влюбиться в эту доступную красотку. Нет, чувство это плотское, сродни его собственному голоду, и ничего возвышенного здесь нет, хотя этот дурак, разумеется, думает иначе. Именует это влечение любовью… Ловко обогнув какого-то полураздетого поэта, раскрашенного в красно-оранжевый, Фалхас достиг своей цели. Девушка в тот момент смеялась (вампир между делом заметил, что ее улыбку можно было классифицировать милой), ее щеки раскраснелись, и, в целом, это был очень подходящий момент, чтобы увести красотку на танец и дать аристократишке повод поревновать. Фальшивая демонесса неловко покачивалась на чрезмерно высоких каблуках, которые нацепила в желании подражать сладострастным обитательницам Атриксуса и Хельведии. Она как раз оступилась в очередной раз, и вампир искусно подхватил ее под руку, повернув лицом к себе. Девушка оказалась на полголовы ниже его, и ей пришлось поднять глаза.Фалхас лишь однажды встречал в этой зале человека, вызвавшего в нем настоящее уважение. Девушка, которой он однажды помог чем-то, сдержанно поблагодарила его и ушла. Она не была похожа на большинство остальных?— полураздетых аристократов и аристократок, искавших наслаждения. Через неделю она уехала, и вампир испытал что-то вроде… облегчения? Нечего хорошим людям делать в этом месте. Они здесь гибнут. А таких и без того мало. Человечество, того и гляди, измельчает и вымрет?— чем ему тогда питаться?—?Осторожнее,?— бархатисто протянул Келеон, проникновенно заглядывая в глаза своему орудию.Сценарий был прост и предсказуем. Маленькая охотница за мужчинами быстро сориентировалась в черном одеянии со строгой серебряной вышивкой, прищуренных глазах и заостренных ушах?— сама заулыбалась еще шире, еще обольстительнее, словно училась этому всю жизнь. Впрочем, кто знает, что это не было на самом деле так? Фалхас бросил быстрый взгляд за ее плечо: дурачок, которого он рассчитывал задеть, явно был в гневе праведном. Что же, нельзя просто упустить этот шанс. Вампир ненавязчиво приобнял свою новую спутницу за талию, хладнокровно отметив, что от его холодного прикосновения к разгоряченной коже девушка вздрогнула.—?К счастью, вы были рядом,?— она глупо хихикнула, и квартерон окончательно разочаровался в местном обществе. Никого умного или мало-мальски достойного здесь точно нет. Только отбросы, по иронии судьбы?— сливки общества Инзельбурга.—?Разрешите танец? —?он склонил голову набок, покровительственно кривя губы в свою очередь.В глазах ?суккуба? мелькнуло мгновенное сомнение, быстро сменившееся предвкушением. Вот и все?— быстро, скучно и предсказуемо. Музыканты уже взяли первые ноты какой-то страстной, громкой мелодии, которая очень подходила к ситуации. Келеон уже не таясь обхватил свою партнершу за талию, надеясь, что она сносно танцует; иначе этими каблуками она рискует лишить его ног. Ее тело было гибким и податливым в его руках, и вампир с легкостью повел ее в танце, сдерживая силу, которая могла бы позволить ему протанцевать этот вальс или кадриль, чем бы оно ни было, с тремя такими девушками на руках. Ее тонкие пальцы в его узкой ладони, тем не менее, лежали свободно, пока она не споткнулась в очередной раз: вампир вовремя успел приподнять ее, превратив неловкость в изысканное танцевальное па.Плиты бальной залы сами скользили под ногами, кружа пары, и ?демонесса?, быстро освоившись, начала уже сама прижиматься к партнеру?— так что, когда Фалхас опускал глаза, видел в ее темных волосах обруч, на котором держались фальшивые рожки. Его, впрочем, девушка мало интересовала; он внимательно наблюдал за человеком, у которого ее увел, с радостью убеждаясь, что тот ведет себя именно так, как и было запланировано: вот он пьет явно уже лишний бокал, набираясь храбрости, чтобы подойти после танца и бросить вызов.—?Скажите, а у кого я вас столь неосторожно украл? —?вкрадчиво поинтересовался Келеон.—?Ах, этот Дезире,?— она наморщила вздернутый носик, поджала накрашенные губки. —?Он глуповат, если честно!Вампир с трудом подавил смешок.—?Хотите, избавлю вас от него? —?предложил он, сжимая ее руку чуть посильнее.—?Только не убивайте его! —?потребовала девушка, кокетливо улыбаясь. —?Это испортит весь бал!—?Только если он слишком сильно меня оскорбит,?— заверил ее квартерон, но сам за спиной скрестил пальцы. Вот еще! Зачем тогда было вообще приходить сюда и терпеть компанию этих ограниченных существ?Танец завершился; вампир поднес руку своей партнерши к губам, с неким трудом призвав себя сдержаться и не прокусить заманчиво голубеющую вену. Запоздало он вспомнил, что так и не узнал имя той, за чье расположение он сейчас якобы будет бороться с этим Дезире.—?Я скоро вернусь, моя прекрасная незнакомка,?— выкрутился он, отпуская ладонь с небольшой задержкой.—?Каралина,?— хихикнув, бросила ему девушка и упорхнула к стайке других прелестниц, несомненно, делиться успехом и новыми сплетнями.Не успел вампир вернуться к столам, как к нему приблизился робеющий Дезире. Несчастный дурачок несколько минут ошивался вокруг, и Келеона уже начинало покидать терпение, когда тот, опрокинув последний бокал, сделал шаг вперед и толкнул квартерона в плечо. Он немедленно принял оскорбленно-презрительный вид, что должен был еще больше распалить жаждущего мести деревенщину.—?Как посмели вы увести Каралину?! —?дрожащим голосом выпалил человечек, весь трясясь от собственной смелости.Фалхас насмешливо посмотрел на него сверху вниз. Вблизи это создание было еще более неуклюжим, жалким и неуместным, чем раньше. Неудивительно, что суккуб предпочла его компанию интересному и загадочному мужчине… Есть ли у него хоть что-нибудь привлекательное, кроме тугого кошелька?—?Вас что-то не устраивает, милейший? —?лениво протянул вампир, поднося к губам бокал.Дезире вдруг осмелел настолько, что взмахом руки выбил посуду у Келеона, облив того светлым вином. Квартерон сохранил ледяное выражение лица, хотя ему очень хотелось одним ударом отшвырнуть наглеца к противоположной стене. Он извлек из кармана платок и с подчеркнутой тщательностью вытер лицо.—?Недалеко от берега есть небольшой островок,?— сообщил он. —?Обычно я дерусь там. Туда нужно добираться на лодке… Так мои противники получают шанс извиниться.Аристократишка побагровел. Он полностью заглотил наживку, и, похоже, его больше ничто не спасет.—?На шпагах,?— спокойно продолжил Фалхас. —?Без секундантов. Сейчас.—?Да, давайте сейчас! —?в бешенстве рявкнул Дезире и быстро двинулся к дверям. Квартерон, посмеиваясь, пошел следом.В зале их ухода не заметил никто?— даже Каралина, ставшая не столько яблоком раздора, сколько слепым орудием в руках голодного вампира.—?Как видишь, это бывало даже слишком просто,?— блондин ухмыляется, жмурясь, точно довольный кот. —?Пара слов, и он берет в руки клинок, готовый сражаться с бессмертным.—?А ты наслаждался этим убийством ради убийства? —?интересуется Даэрт.—?Это было ради пищи,?— возражает Келеон. —?Я, знаешь ли, тогда был еще довольно молод и не так хорошо контролировал голод. Это сейчас я могу годами не пробовать крови… —?Он вдруг прикрывает глаза, потом смотрит прямо на де Мортона и подмигивает. —?Но, знаешь ли, да. Я наслаждался моментом смерти этих людей. Знанием, что для меня все по-другому. Что я лучше их всех, несмотря на презрение с их стороны.В канале под крепостными стенами тихо плескали весла, искажая серебряную лунную дорожку на некогда гладкой поверхности. Тихо скрипели старые уключины, плескалась белесая рыба, скрипели старые деревья на берегу. Окна замка были ярко освещены, оттуда лилась музыка: аристократы танцевали на балу, а за бархатными портьерами в то же время творилась настоящая жизнь: обменивались деньгами, мелкими товарами, запечатанными алым воском записками загадочного содержания. Огоньки сотен свечей отражались в черной воде, затмевая робкий белый свет звезд. Гербы, развешенные на каменных стенах, казались львиными оскалами, и они пугали бы пассажиров нескольких лодок, если бы те обращали внимание хоть на что-либо вокруг. Но люди громко смеялись, во многих говорило выпитое вино, развязавшее языки, они обсуждали своих друзей, знакомых, других гуманоидов. Эльфам, главным союзникам людей, достался нелестный эпитет ?остроухих прихлебателей?, вероятно, за этот самый союз, оркам досталось звание немытых тварей, о демонах вообще сказали пару исключительно непечатных слов, а гномов дружно окрестили предателями за их нейтралитет. Они ругали всех, не осознавая собственных пороков.—?А как же нежить? —?невинно поинтересовалась девушка в одной из лодок.Их суденышко отнесло в сторону от других, поэтому эту реплику расслышал только ее спутник?— кудрявый дворянин лет тридцати, одетый не слишком богато для нынешнего бала. Очевидно было, что он не принадлежал к высшему эшелону, но отчаянно пытался скрыть это.Весла в его руках мелко дрожали, но пока еще не выпали. Он был пьян. Его спутница, завернувшаяся в голубой плащ из-за вечернего холода, чуть смущенно улыбалась, словно такие прогулки с симпатичными молодыми людьми были ей в новинку и она совершенно не представляла себе, что делать. Она наверняка раскраснелась на балу, но прохладный бриз с моря, который приносил с собой шорох гальки и перекрики сонных моряков с кораблей, остудил ее лицо.—?Зачем ты вспоминаешь эту пакость, Мими? —?хрипло расхохотался дворянин, опасно шлепнув веслами по воде. Девушку обдало мелкими брызгами, но он этого не заметил.—?О, здесь неподалеку такие мрачные руины,?— она потупилась, словно осознавая, какую глупость сказала. —?Они так похожи на кладбище, где водятся некроманты и вампиры!—?Ни один кровосос к нам не пристанет,?— торжественно пообещал хмельной ловелас.Мими одарила его многообещающей улыбкой, отчего молодой человек снова едва не упустил весла. Остальные уже давно уплыли в сторону, среди отражений свечей в воде было не различить фонари на носах их лодок, а их крики и смех затихли еще раньше. Виконт Орафар вернулся к гребле со всем сосредоточением, на которое был способен, но все равно бросал короткие взгляды на девушку, которая разглядывала то борта, то темные, насупившиеся берега. Фалхас, которому обостренные по ночам слух и зрение позволили увидеть и услышать сцену во всех подробностях, негромко фыркнул, с прохладцей плеща веслами по воде. Его спутник-соперник Дезире едва был бы лучше того виконта…—?Ну конечно! —?воскликнула девушка, слегка ударив себя ладонью по лбу, чем окончательно покорила аристократа. —?Здесь есть маленький островок с рыбацкой хижиной… Ну, ты понимаешь,?— она лукаво покосилась на своего спутника.—?А как же руины, Мими? —?неуверенно спросил Орафар, сразу потеряв весь свой кураж.—?Это всего лишь кучи камней. Ну же, милый,?— она кокетливо затрепетала ресницами, и дворянин был сражен.Он неуклюже, едва не перевернувшись, повернул лодку носом к темнеющему островку. Келеон досадливо зашипел: как некстати этой человеческой женщине захотелось вспомнить про островок! Лишние гости и свидетели ему точно не были нужны…—?Эй там, в лодке! —?громко крикнул он. —?У нас дуэль там! Можете, конечно, прийти после нас…—?Ой! —?вскрикнула эта самая Мими, а ее спутник поспешно повернул лодку и принялся усиленно грести. Вампир довольно улыбнулся, в свою очередь налегая на весла.Через несколько минут деревянный нос мягко ткнулся во влажный прибрежный песок. Пошатываясь, Дезире выбрался на землю и с явным трудом удержался на ногах. Фалхас изящно спрыгнул на толстый слой водорослей, сумев приземлиться так, что его нога не поехала по скользкой поверхности. Под тонкой бальной обувью скрипели, ломаясь на части, морские раковины, впиваясь в кожу стоп, и, если бы аристократишка позаботился взглянуть, то, быть может, заметил бы, насколько кровавые пятна на подошвах квартерона темны. Впрочем, луна давала мало света, и все же вампир шел уверенно, не спотыкаясь о полузасыпанные песком камни и обломки дерева. Островок был скорее круглой песчаной косой, на которой когда-то давно один рыбак построил шаткий домик, даже сарайчик, и к этой-то хлипкой постройке Келеон вел дворянина.Они зашли под крышу, миновав едва держащуюся на петлях дверь. В хижине было еще темнее, чем на улице, где луна как раз зашла за облако, но мебели там не было, так что спотыкаться было не обо что. Чуть склонив голову набок, Фалхас смотрел на Дезире и усмехался чему-то. Будущий противник на ногах держался с трудом; его глаза были мутными, и вампир пожалел, что не провернул все дело раньше, пока этот дурак не успел напиться. Силы небесные, да он ведь и шпаги не взял! К счастью, у квартерона здесь были припрятаны трофеи от предыдущих жертв, а незаметно извлечь подходящий клинок не составит труда, ведь Дезире и за самим собой сейчас не в состоянии уследить, не то что за вампиром в темноте.—?Ты на вампира похож,?— вдруг проговорил деревенщина.Фалхас искоса поглядел на него, пряча шпагу за спиной.—?Неужели? —?осведомился он и воткнул клинок в землю между ними. —?Бери меч!Квартерон отбросил светлые волосы с лица, чтобы не мешали, и встал в стойку. До начала поединка стоило соблюсти все формальности, чтобы отбросить их после первого же звона стали. Дезире с трудом вытянул лезвие из земли и неуклюже махнул оружием, вероятно, воображая, что идет в смелую и искусную атаку. Вампир играючи парировал и хлестнул неудачника по левой руке?— тот взвыл и едва не выронил свою шпагу. Да это будет еще проще, чем он ожидал! Не удержавшись, Келеон метнулся вперед, быстро уколол противника в бедро и плечо и столь же молниеносно отступил назад. Эта короткая и заранее выигранная игра начинала ему нравиться. Дворянин с потрясенным видом схватился за плечо, поднял глаза и вдруг раскрыл рот. В зрачках его заплескался ужас.—?В-ва-ампир! —?прохрипел он, тыча в лицо Фалхаса трясущимся пальцем. Тот запоздало сообразил, что от возбуждения перестал контролировать иллюзию, а значит, противник мог во всех подробностях разглядеть его клыкастую усмешку и горящие алые глаза на смертельно бледном лице.Квартерон обнажил острые клыки в холодной улыбке.—?Ты все же заметил,?— с неким сожалением констатировал он, рванулся вперед и впился в трепещущую жилку на его шее.Кровь хлынула ему на язык соленой горячей струей концентрированной жизни. Невнятно замычав, Дезире попытался оттолкнуть кровопийцу, но он, конечно же, оказался гораздо сильнее: ему хватило легкого усилия, чтобы прижать жертву спиной к стене и лишить возможности бежать. Его руки судорожно шарили по плечам и спине вампира в тщетной попытке остановить его пир, но мог ли пьяный человек равняться с могущественной нежитью? По подбородку потекло несколько горячих капель, упавших на расшитый камзол, но Келеон не обратил на это внимания. Через несколько секунд движения аристократа замедлились, потом руки плетьми повисли вдоль тела, а когда Фалхас оторвался от него, утирая алый от крови рот черным рукавом, безвольным мешком повалился на пол. Вампир сел рядом, пытаясь отдышаться. Выпитая кровь?— не вся, даже не половина этого фата?— согревала мертвое тело изнутри, ускоряя течение темной субстанции в венах квартерона, наполняя его руки новой силой и усиливая багровое свечение глаз. Он задумчиво посмотрел на лицо недавнего противника, с которым произошли определенные метаморфозы: он был бледен некой синюшной бледностью, осунулся и едва дышал, но все же был еще жив. И мог бы жить дальше, если бы кто-нибудь оказал ему помощь. Фалхас этого делать не собиралась.Он нащупал под воротником умирающего цепочку и вытащил из-под одежды маленький круглый медальон. С портретика внутри смотрела печальная женщина средних лет, несомненно, мать. На несколько мгновений Фалхас залюбовался ее тонкими чертами и нежной полуулыбкой, сделанной явно в угоду художнику?— слишком уж не шло веселье этой меланхоличной красавице. С Лиссой Коруол вампиру приходилось сталкиваться: именно ее он считал той самой единственной благородной представительницей рода человеческого на этом острове. Их встреча произошла двадцать шесть лет назад, когда она была молода. Дезире был ей плохим сыном.—?Твой сын был мерзавцем, милая,?— пробормотал Келеон, пряча медальон в карман. —?Надеюсь, я сделал и для тебя доброе дело.Он поднялся на ноги и ухватился за плечи дворянина. Без видимых усилий он доволок его до воды с той стороны островка, где было поглубже и проходило течение. Помедлив секунду, вампир ногой столкнул тело в море, которое быстро подхватило и унесло подношение. К тому времени, как бедняжку Дезире найдут (и если найдут), ранки на шее перестанут быть заметными. Келеон вернулся к лодке. Ее было немного жаль, но он все равно перевернул ее, одно весло отбросил в сторону, а второе выкинул следом за телом, чтобы это выглядело как печальное завершение увеселительной прогулки. Напоследок он забросал оставленные на песке следы водорослями. Скоро все смоет приливом, и про этого жалкого выродка никто уже и не вспомнит. И нагрешить не успел, как славно.У берега замелькал носовой фонарь еще одних гуляющих, и вампир решил, что пора уже и честь знать, ни к чему ему сидеть на этом клочке земли. Он неловко согнулся, морщась от хруста костей и жгучей боли во всем теле; острые уши вытянулись еще больше, черты лица расплылись в востренькое рыльце нетопыря, кожа потемнела, а одежда мягкой масляной пленкой разлилась по коже, застывая в определенных формах?— кожистых крыльях и маленьких цепких лапках. В несколько взмахов крыльями летучая мышь поднялась выше в воздух, покружила над островком и устремилась к берегу. К счастью, никто перекинувшегося квартерона не видел, а то гигантский нетопырь точно вызвал бы подозрения, если не обоснованные и справедливые выводы. Фалхас долетел до нагромождений старых колонн, почему-то не покрывшихся мхом со временем. Ему пришлось зависнуть в воздухе на несколько минут, чтобы восстановить силы, потом он упал на землю, несколько раз крупно вздрогнул и обернулся обратно. Знал бы тот фат в лодке с Мими, что руины приходятся ему домом! Вампир несколько минут полежал на сырой траве, глядя в звездное небо: не то что бы ему необходимо было восстановить дыхание или унять сердцебиение, но после обращений ему бывало не по себе, особенно, если он не был голоден. Благо, риска заболеть не предвиделось. Наконец он поднялся на ноги, приблизился к накренившейся колонне и отыскал под ней неприметный люк. Из темного подземного хода дохнуло сыростью: куда он вел, простому смертному видно не было бы, но сам Келеон свой дом знал прекрасно.Когда-то там был склеп, который с течением времени опустился под землю. Над ним построили другой, но он сгорел, и его обветшалые останки оставили в покое, сочтя несчастливыми. Человеческие предрассудки, разумеется, местом не успели заинтересоваться даже некроманты, после которых обычно приходит остальная нежить?— или которая остается после них. Не считая вампиров, конечно же. В любом случае, люди с тех пор опасались подходить к верхним руинам, и даже мародеры не горели желанием поискать ценности. А ту, первую, подземную камеру облюбовал для себя Фалхас Келеон. Конечно, особенным удобством или красотой это жилище не отличалось, зато было безопасным. Старый склеп был довольно высок, так что наклоняться ему не надо было. Старый каменный гроб предприимчивый вампир застелил толстым слоем старых пыльных портьер (красных, по старой доброй традиции, так что все формальности были соблюдены), алтарь использовал как письменный стол, а статую Жнеца с раскинутыми руками (коса до этих времен, увы, не дожила, как бы иронично это ни было)?— как вешалку для теплого плаща и бального костюма, который превратился в печального вида тряпку. Впрочем, использовать его снова он не собирался. Имущества у вампира было немного: помимо походной одежды да всяких мелочей, им являлась, по большому счету, книга заклинаний, переплетенная в иссиня-черную кожу. В углу была непочтительно свалена куча костей?— предыдущих хозяев и обитателей этого замечательного места. Возможно, среди них были и ?благоверная Анита?, ?дражайшая Элис? и даже ?святейший Орисан??— разобрать кости по скелетам все никак не хватало времени, а собрать их всех сразу в полноценную нежить с помощью заклинания Фалхасу не хотелось. Не хватало еще семейных ссор, которые начнутся, как только любящие родственники воссоединятся! Он еще при жизни терпеть не мог свою семью?— и мамашу с эльфийской кровью в жилах, и отца. Его иногда водили к деду-эльфу: седоватый остроухий с надменным лицом презрительно морщил нос и явно не испытывал восторга от общения с внуком-квартероном от незаконной дочери. Разумеется, сам Келеон от этого не пылал нежной любовью к родственнику, навязавшему ему дурацкое многоэтажное эльфийское имя, но после этого отказавшийся иметь с ним дело. К человеческой части семьи он относился не лучше, поскольку и тем не нравились его заостренные уши и миндалевидные глаза. ?Слишком похож на лесного выродка??— так они говорили и отворачивались, не позволяя кузенам и кузинам играть с Фалхасом. Тогда его, правда, звали по-другому… Неважно.Камзол, небрежно сорванный с тела, полетел на пол, а сам вампир быстро облачился в нечто, напоминающее наряд наемника: плотная куртка, штаны, сапоги, длинный плащ с капюшоном. Все было черным, в лучших вампирских традициях. Зеркала в склепе не было, да нежити оно и не к чему, так что ему пришлось обходиться своими силами: заново набросить иллюзию на лицо, изменив цвет глаз и волос. Подумав немного, Келеон вернул кудрям их законный пепельный цвет, рассудив, что отъезд после гибели дуэлянта был бы логичен, его объяснят, а там и забудут. Развлекаться этим маскарадом он не очень-то любил, но продолжать мирно (или не очень) существовать в замечательном мире Нетаны ему весьма хотелось, а для этого приходилось скрывать свою истинную сущность от людей, с предубеждением относившихся ко всему, чем не являлись сами. Даже если это обозначает выпячивание своего эльфийского происхождения. Доводить особенно нервные экземпляры до истерики с участием святой воды и огня ему не виделось подходящим исходом. Он перешагнул через ворох черной ткани на полу, подобрав по дороге выпавший медальон, а в пришитый к подкладке куртки карман сунул книгу заклинаний. Теперь можно и идти.Вампир выбрался из своего подземного склепа и направился к рассохшемуся мосту, который грозил в любой момент развалиться, но еще держал мягкую поступь нежити, когда тот крался по ночному острову. Можно было, конечно, пойти по более безопасному, но и длинному маршруту, минуя чье-то одинокое захоронение, но там все равно пришлось бы пробираться по лесу, а здесь можно почти сразу выйти на большую дорогу, что ведет из порта во дворец. В канале одиноко блеснула серебристая в свете луны рыба, что-то забывшая на поверхности?— наверное, запоздалых насекомых, не успевших скрыться на ночь. Ночная охотница на неосторожную добычу?— сравнение самого себя с рыбой вампира рассмешило.Ночь полнилась звуками: кто-то чавкал в темноте, рычал, скулил, зловеще скрипели стволами деревья, хлопали крыльями ночные птицы. Человеку здесь было бы по меньшей мере неуютно, но вампир чувствовал себя, как дома. Там, где останавливаются в страхе живые, настает время мертвых, и уж они-то без опаски крадутся по дорогам, не боясь диких зверей. Ведь самые главные хищники на самом-то деле они, и любой волк или медведь в страхе бросится прочь, если учует слабый запах гниения, который в силах замаскировать от людей только самые опытные из вампиров и некромантов. Но, как известно, люди во многом уступают животным, в обонянии, например. Келеон обошел краем болото, не обращая внимание на коварные огоньки, зависавшие над трясиной, на загадочные шорохи и шипение недовольных змей. Вокруг лопались пузыри вонючей болотной воды, но вампир уверенно шел по знакомой тропке, не сходя с нее ни на мгновение. Самые опытные эльфийские чародеи могли отличить вампира по запаху?— даже сквозь аромат сушеных роз или иных цветов им могло ударить в нос тление, сырость?— склеп, одним словом. Не все, правда, способны на это, но в свое время Фалхас отказался от контактов с отчасти соплеменниками именно из соображений безопасности. Если на квартерона эльфы смотрели с пренебрежением, но терпели, то вампира, затесавшегося в их ряды, ждала окончательная смерть. И родственные узы тут не при чем?— они, скорее, даже отягчающее обстоятельство. Ах, мерзавец, ты даже те капли благородной крови в твоих жилах затмил злобой твоей человеческой половины и принял темный дар! Да дедушка бы лично сжег нерадивого не-внука ради чести семьи. Честь семьи, ха! Честь семьи погибла безвозвратно в тот день, когда была зачата его мать с человеком! Разумеется, виноват-то в этом сам Фалхас. Вампир сердито скрипнул клыками. Если его эльфийского деда можно за что-то благодарить, так это за передавшийся магический дар и за рано развившуюся ненависть к самому светлому народу. А людей?— за хитрость и склонность ко злу, что и толкнуло его на путь нежити. Что сказать, все в этом мире важно?— даже… семья. Даже для вампира. Келеон поднес запястье к лицу: от холодной кожи пахло лавандой, перекрывая тление для большинства внимательных, но неопытных магов.Извивающаяся по лесу дорога привела его к новенькому, только что достроенному трактиру, у которого еще даже флюгер на крыше не скрипел. Окна тускло горели: видимо, народу было немного, и хозяин экономил свечи. Что же, ему и не нужно лишнее внимание. Фалхас уверенно толкнул дверь, моментально перестроившись с полной темноты на душный полумрак, царивший в общем зале. Там было чисто, крепкие столы еще не покрылись пятнами сомнительного происхождения и непечатными надписями, но только за счет того, что заведение открылось лишь недавно. На благородное место трактир не тянул: мебель простая, чтобы не сказать грубая, напитки так себе, не говоря уже о еде и публике, но надо отдать хозяину должное?— он был честным малым и не пытался никого обмануть лживыми обещаниями. На стук закрывшейся двери обернулось несколько человек, но они мало заинтересовались вошедшей и вернулись к своим тарелкам и кружкам. Фалхас поискал глазами нужную ему персону и быстро обнаружил спрятавшегося в углу странного субъекта, укутанного в черное с ног до головы. Вероятно, он полагал, что это добавляет ему таинственности, но, пожалуй, все присутствующие были в курсе его личности. Впрочем, хозяин?— барин. Он направился к человеку, мысленно готовясь к очередному бессмысленному разговору с глупым человеком. Сидевший на его пути здоровяк вытянул вперед ноги, мешая пройти. Квартерон холодно поглядел на него, но тот только ухмыльнулся. Вероятно, принял вампира за одного из якобы авантюрных юношей из дворца. Вот уже, эта глупость!—?Что, паренек, ножки не поднять? —?масляно протянул мужчина, ощерив желтые зубы. Келеон машинально подсчитал: семнадцать. Драчун, значит.Дружки задиры встретили шутку громким похабным смехом. Фалхас, надменно улыбаясь, переждал приступ безудержного гогота. Похоже, спокойствие жертвы вывело здоровяка из себя: он схватился грязными толстыми пальцами за воротник вампира, обдавая того зловонным дыханием. Второй рукой он потянулся к светлым волосам?— наследию все той же эльфийской мамочки.—?Думаешь, мы не слышали, что тут ошивается такой весь из себя экзотичный полуэльф? —?прошипел он. —?Небось не привык в своих лесах к сильным мужчинам? Так мы научим! Привезешь память и опыт домой, все равно вы все на баб похожи…Изобразив из вежливости внимательный ужас, квартерон впился тонкими холодными пальцами в запястье грубияна и без особых усилий отцепил от себя. Подбавив своей хватке немного магии (чтобы на коже остались шрамы от ожогов, не больше!), Фалхас почти ласково улыбнулся моряку, у которого от удивления глаза на лоб полезли. Его приятели притихли, как-то растеряв и задор, и энтузиазм. Ничего удивительного, конечно же, люди в большинстве своем такие?— жалкие, трусливые и болтливые. Идут на попятный в случае опасности. Эти не исключение.—?Вы что-то сказали? —?тихо поинтересовался вампир, заглядывая в глаза обидчика.Тот кривился от боли?— под подушечками пальцев мага плоть уже обугливалась?— но нашел в себе силы помотать головой. Фалхас же не торопился разжимать руку: на него накатило сытое довольство от горячей крови живого существа, поэтому он не смог отказать себе в небольшой игре с этим типом. Трактирщик молча протирал стаканы за стойкой?— не то решил не связываться с эльфийским магом, не то плевать хотел на разборки в заведении, пока не начали крушить мебель. Это вампира более чем устраивало, открывая простор для фантазии.—?Не слышу,?— он чуть усилил давление на короткопалую конечность.—?Ничего, господин! —?выпалил здоровяк. В его голосе явно послышался страх, так что Келеон даже подумал, а не наслать ли на него еще больший страх, чтобы в ногах ползал и ноги целовал? Впрочем, не стоит, зальет слюнями сапоги, не оттереть будет.—?Ай-ай, нехорошо лгать,?— квартерон укоризненно поцокал языком, зло улыбнулся, размахнулся свободной рукой и ударил его по лицу. Пахнуло горелым.Взвыв что-то неразборчивое (наверняка что-нибудь вроде ?эльфийского ублюдка?, у подобных экземпляров как правило очень плохо с фантазией), мужик попытался ответить тем же. От его увесистого кулака Келеон увернулся без труда, уйдя в сторону, и тут же вернул удар, но уже подкрепленный магией. Багровый отпечаток ладони остался и на второй щеке.—?Тебе идет этот узор,?— заговорщицки подмигнул Фалхас. —?Гораздо лучше, чем было!Мужик захрипел, схватившись за обожженное лицо. Его друзья как-то незаметно отодвинулись в сторону, сгрудившись на одном конце стола?— разумеется, дальнем от дерущихся. Как очевидно. Вампир нарочито аккуратно поправил манжету, кожей чувствуя, как на него устремлены взгляды всех присутствующих, потом склонился к поверженному обидчику, сидящему на дощатом полу.—?Надо же, проиграл,?— ядовито проговорил он. —?И кому? Тощему полуэльфу, да? Какой же позор, дружок. Но ты не волнуйся, я расскажу всем, кого только встречу на своем пути.Прихлебатели несмело захихикали, а побежденный поднялся на ноги, поглядел на квартерона с ненавистью, плюнул на пол и пошел на выход. Его друзья не успели сообразить, что за его выпивку придется заплатить им. Фалхас двинулся к сидящему в углу, про себя посмеиваясь: ему удалось продемонстрировать свою силу, не прикладывая почти никаких усилий. Конечно, туповатые громилы вроде этого ему не противники: пока они будут размахиваться, он успеет увернуться и сплести заклинание, а нет?— так к его услугам сила мертвых, которую и не угадаешь за хрупким телосложением нежити.Келеон устроился напротив заказчика, небрежно оперевшись локтями на стол. Изначально он не собирался так делать, но после уже устроенного представления не было смысла играть в вежливого эльфийского юношу. Ему точно уже не поверят?— в лучшем случае, примут за обаятельного мерзавца. И будут, наверное, правы. Ай, ну к импам это все. Мужчина оглядел его неприятным, бегающим взглядом, и Фалхас порадовался, что за мороками не видно его истинного лица?— потому что уж местная-то публика не погнушается его продать сразу после того, как он выйдет за дверь. Лучше они продадут мага, чем вампира. Он вынул из кармана медальон и бросил его на стол: украшение раскрылось, и заказчик поспешно спрятал Лиссу Онрель от чужих глаз.—?Он меня больше не побеспокоит? —?уточнил он, любовно поглаживая гравировку на крышке.—?Уверяю, Кастель,?— мило улыбнулся Келеон.—?Про методы я спрашивать, пожалуй, не буду,?— мужчина кисло хмыкнул.—?Кто бы говорил,?— вампир фыркнул. —?Думаешь, Кастель, я не знаю, что ты давно клинья подбиваешь к Лиссе? Очевидно же, что бедная женщина будет в трауре по своему глупому сыну… —?он задумчиво вырисовывал пальцем на столе узоры. — … А ты вовремя придешь и утешишь ее, я прав?—?Упырь,?— буркнул Паро, пряча медальон в карман.—?Обманщик,?— Фалхас в долгу не остался.—?Вообще-то мы с Лиссой давно уже знакомы,?— моряк вздохнул. —?Но сначала у нее был муж, а потом сын, понятно, что шанса у меня не было. Исчезновение Дезире могло бы мне помочь подобраться…—?Избавь меня от подробностей,?— отмахнулся вампир. —?Поверь, мне совсем неинтересно, что там у вас происходит. Я знаю Лиссу не меньше, чем ты, а то и дольше.—?Сколько ты уже охотишься здесь, упырь? —?миролюбиво поинтересовался Кастель, заглядывая одним глазом в свой полупустой стакан. Он явно надеялся на выпивку, но квартерон, напившийся крови, и думать об этом не собирался. Эгоистично.—?Уже лет сорок,?— Келеон пожал плечами, припоминая. —?Эльфийская наследственность прикрывает мне тылы, врал о долголетии.—?Так зачем же ты уходишь? —?растерялся Кастель. —?У тебя тут такие угодья, девочки, парни, дом наверняка налажен…—?Да какой дом? —?вампир тихо рассмеялся. —?Склеп подземный, там и вещей-то моих нет… Э, записываешь, что ли?—?А что? —?Паро усмехнулся. —?Ты уедешь, продам какому-нибудь паладину, он точно учует твой душок, да и крестьяне рады будут…—?Сребролюбец ты, Кастель, сребролюбец… —?задумчиво проговорил Фалхас. —?Повезло мне с тобой. Так что, за медальон Онрель ты меня отвезешь туда, куда я попрошу?—?Да куда ж от тебя денешься, кровосос,?— Паро вздохнул, бросил на стол монетку и осушил кружку. —?Я догоню, иди вперед. Там в порту мой человек стоит, проведет. А у меня дела.Он поднялся на ноги, пинком задвинул стул за собой и широким шагом вышел наружу, не обратив никакого внимания на недовольный и слегка удивленный взгляд трактирщика. После неприятной духоты свежий ночной воздух, которым пахнуло с моря, показался вампиру избавлением. Он повернул, но не в сторону своего склепа, а к порту, по дороге, предварительно оглядевшись. Дорога вывела его к гавани, где у одного из причалов мирно дремал человек, на вид бывалый морской волк, с банданой на голове и трубкой в зубах. Видимо, тот самый человек Кастеля, который должен его провести на корабль, и, как хотелось надеяться, в каюту.—?Хотите прокатиться, молодой человек? —?машинально пробормотал человек, еще не проснувшись толком. Сработала жажда наживы, которая определенно наводила на мысли о некой нечистоплотности вопрошающего.—?Возможно, ?— фыркнул Келеон и легонько толкнул моряка в плечо. —?Я от Кастеля.Тот зашатался, но все же протер глаза и наконец разглядел своего собеседника. Он явно его узнал, так как сальная усмешечка быстро сошла с его лица, уступив место деловому выражению, куда больше ему подходившему. Он отряхнул пепел с трубки, сунул ее в задний карман штанов (оставалось надеяться, погашенную, а то загорится еще) и знаком пригласил вампира следовать за ним. Принять его предложение осмелился бы не каждый, но Фалхасу было известно, что Кастель Паро всегда верен тем, кто платит щедро. А он на себя и знакомых не скупился, тем более, что однажды ему довелось прикрыть спину капитана-контрабандиста. Такое он тоже не забывал, поэтому всегда был рад видеть вампира на борту своего корабля. Впрочем, раньше Келеон не желал воспользоваться этой услугой. Во многом из-за того, что терпеть не мог корабли и качку. Еще в детстве, переплывая из человеческого дома в эльфийский, на Аралане, он бессознательно ассоциировал холодность и презрение родственников с самим плаванием, на что накладывалась легкая морская болезнь. От недуга его исцелила смерть, а вот нелюбовь к путешествиям по морю осталась. Но в самом деле, не мог же он обернуться нетопырем и перелететь те километры, что разделяли земли? При всей выносливости, это было бы невозможно.Они взошли на корабль (?Трепещущий платочек?, ни много ни мало) по трапу. Моряк галантно предложил своему спутнику руку, и тот, без особенных проблем переборов угрызения совести, с благодарностью ее принял, так как не успел приноровиться к качке. На кораблях ему давно не приходилось путешествовать, а начинать путь с падения в не слишком-то чистые воды гавани ему не хотелось. Память плохая, скажем так. Посудинка оказалась небольшой, но, как почувствовал даже вампир, быстроходной и юркой?— самое то для незаконной торговли и сопряженного с ней риска. При появлении людей на палубе от мачты отделился темный силуэт, но сопровождающий как-то по-особенному свистнул, и часовой вернулся на свое место. Да, если бы стражники во дворце были столь же осторожны, Фалхасу ни за что не удалось бы туда пробраться… Что же, тем лучше, что это не так. Вампир на всякий случай запомнил сигнал, хотя был уверен, что его сменят сразу же после того, как пассажир сойдет на берег.—?Идем, идем,?— взбежавший следом Кастель подмигнул. —?Я тебе, Хас, по старой памяти отдам каюту рядом с моей.—?Старый извращенец,?— фыркнул Келеон.—?Это кто здесь еще старый? —?Кастель не остался в долгу. —?Сколько тебе лет, упырь, а? Тысяча? Две?—?Столько не живут,?— отмахнулся вампир.На самом деле ему едва сравнялось четыреста лет. Обычно вампиры в таком возрасте продолжают прятаться у себя в поместьях или замках, выходя по ночам на охоту. Впрочем, так вело себя подавляющее большинство. Некоторые при этом пытались заниматься наукой, причем небезуспешно, так как смерть давала им определенные привилегии. Эльфы себя вели примерно так же, только сидели под деревьями по священным рощам, созерцали звезды и сочиняли всякую чепуху про любовь и томных красавиц. По всем законам Фалхасу было положено вести себя именно так, но тут сыграла свою роль вывернутая наследственность. Но квартерон чувствовал себя еще слишком молодым (как бы иронично это ни звучало) и недостаточно замшелым, чтобы врастать в какое-то одно место. Он почти всю жизнь провел на Инзельбурге, за исключением редких наездов на Аралан, знал уже его вдоль и поперек и не видел ничего интересного в порочном круге развлечений аристократов, среди которых обретался только ради пищи. Уже, правда, очень долго.—?Мы уже забрали свой груз,?— между тем рассказывал Паро, возясь со здоровенной связкой ключей,?— так что можем отправиться хоть сейчас. Да и отвезти могу куда угодно, мне все равно на Песчаный плыть…—?Это дикая земля на другом конце света? —?уточнил Келеон. —?Жара, пальмы и песок, судя по невероятно оригинальному названию?—?Она самая, родименькая! —?ухмыльнулся Кастель (вампир разглядел это в темноте благодаря ночному зрению, свойственному его виду). —?Рай для торговли без пошлин! Тебе-то самому куда охота?—?На Аралан,?— без колебаний ответил он. Решение пришло само и быстро, так что квартерон даже удивился: в направлении он сомневался до последнего, взвешивая и выбирая. Неужто сантименты?Моряк с подозрением покосился на него через плечо, наконец-то отыскав нужный ключ. Он висел на солидной позвякивающей связке и выглядел на редкость устрашающе для настолько безобидного предмета. Ключ такого размера Фалхасу доводилось до этого видеть лишь раз: у инзельбургского казначея, когда тот напился и хвастал своими полномочиями. К слову, в тот вечер хранилище кто-то вскрыл и унес почти все ценности, оставив только язвительную записку. Забавно, действительно. Так вот, он был большой, немного ржавый и наверняка плохо поворачивался в скважине. Все они одинаковые, эти имущие.

—?К эльфам? —?на всякий случай переспросил Паро. —?И ты отдаешь себе отчет в том, что тебе там не будут рады?—?Разумеется,?— он кивнул. —?Я думаю, причины тебя не особенно волнуют?—?Ничего подобного, я хочу знать, зачем тащусь в это логово,?— отрубил Паро, но, подумав, смягчился. —?Но, коли тебе хочется… Только сам дальше, понятно? Я остроухих не люблю.—?И даже меня? —?поддразнил его вампир, заходя в каюту.—?А ты упырь,?— буркнул Кастель, сунул ему в ладонь тяжелый ключ и грузно утопал на палубу. —?Ты за остроухого не считаешься, даже если при жизни эльфом был!—?Вообще-то я квартерон! —?крикнул Фалхас ему вслед и, рассмеявшись, захлопнул дверь, пока Паро не вернулся, чтобы задать лишние вопросы.Через поскрипывающие доски то и дело просачивались звуки: топот матросов, окрики капитана, звон каких-то металлических деталей… Обычный корабельный шум, ничего нового, совсем как в детстве. Не то что бы это было очень приятно. Вампир стянул с плеч плащ и бросил на узкую койку. Помимо нее в каюте оказалась пара намертво прибитых полок (точно не свалится!) небольшой сундучок в углу и столик, на который он хотел было положить магическую книгу, но быстро передумал и сунул бесценный фолиант под тонкую подушку. Паро он доверял, а вот у его команды мог возникнуть соблазн умыкнуть любопытную и наверняка могущественную вещицу. Конечно, едва ли у кого-нибудь из них хватило бы навыка, смелости или желания разобраться в мелкой вязи колдовских букв, но неоправданно рисковать Келеон не намеревался. Эта книга была единственным подарком эльфийского деда, и, хотя квартерон не испытывал нежной привязанности к любым вещам, это было единственным предметом, что он забрал из особняка Келеонов. Записывать туда заклятия он начал еще в детстве, тайком, воруя их у старших кузенов и кузин, поскольку ему самому позволяли только самые простенькие, вроде рассеивания. Он свел морок с глаз и облегченно вздохнул, когда уходивший на поддержание иллюзии магический резерв перестал тянуть из него силы. Решив не размениваться на мелочи вроде переодевания (тем более, что запасной одежды он не взял: будучи мертвыми, вампиры не так нуждались в стирке, как потные и грязные смертные), он улегся прямо так, в одежде.Корабль плавно покачивался на волнах, рассекая воду по направлению к Аралану. Вампир, глядя в потолок и различая на нем каждый сучок, размышлял о причинах, сподвигнувших его сорваться с насиженного места и рвануть не куда-нибудь, а на Аралан, где уже и сейчас на всех не-эльфов смотрят косо. И даже на полуэльфов и квартеронов. Придется приложить усилия, чтобы снова быть похожим на них и при этом не разить магией на несколько миль?— это было бы подозрительно. Остроухие и сами постоянно ею пользуются, но не мороками же. Келеон вдруг задумался: а какого цвета у него были глаза до обращения? Из-за назойливой мысли он проворочался еще несколько часов без сна, злясь на самого себя и из-за того, что так не вовремя вспомнил о такой глупости, и из-за того, что не мог вспомнить. Надо же, вампир?— и не может заснуть, пускай и ночью! Фалхас давно научился спать не только днем, но и ночью, чтобы лучше заметать следы и подстраиваться под режим потенциальных жертв.Устав валяться на узкой койке без сна, вампир поднялся, поправил волосы и вышел из каюты, оставив плащ?— все равно ему не грозит простуда. Доски под ногами расходились, причем все в разные стороны, и магу пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть с позором в темном коридоре. Чтобы прокляли все эти корабли… Когда уже гномы запустят массовое изготовление своих летающих аппаратов, этих дирижаблей? Хоть лично договаривайся с драконами на парящем острове Дроккентире! Неужели им жалко воздушного пространства для маленьких человечков?Медленными, неуверенными шагами перейдя палубу, квартерон добрался до перил и с облегчением облокотился о них, очень довольный тем, что наконец-то нашел относительно стабильную опору. По крайней мере, она качалась в такт с кораблем, а не в каком-то своем ритме. Вдалеке горели огни Инзельбурга: огромной темнеющей массы, возвышающейся над водой, будто тело гигантского кракена, на влажной коже которого золотыми звездочками горели души убитых им моряков. В прошлом матушка, прелестная полуэльфийка с дурацким именем, именно такие сказки и рассказывала ему вечерами, когда они плыли с одного острова на другой. Про героя, который в одиночку сразил морское чудовище, сожравшее не одну команду. Он, глупый ребенок, тогда еще до смерти боялся этой истории и искренне верил, что они не могут быть в безопасности на голубых волнах. Наверное, эта земля такой и была: она поглощала тех, кто прибывал на нее в надежде на лучшую жизнь, а отпускала конченых негодяев, лишившихся души, чести и достоинства. Таким оттуда ушел и Фалхас?— прибыл сумрачным, недовольным квартероном, а уезжал (впервые за последние несколько сотен лет) уже гневным вампиром, представителем темного народа нежити.—?Я видал дураков, чудаков и сумасшедших,?— проговорил Кастель, оставивший свои важные капитанские дела и присоединившийся к временному пассажиру,?— видел и остроухих разных, но чтобы упырь полез к эльфам, такого не было.—?У меня там, гм, родня,?— обронил квартерон, скосившись на капитана.—?Родня? —?растерялся мужчина.—?Да, родня, слышал, может. Знаешь, это родственники, дед там, кузены, кузины… —?съязвил Фалхас.—?Не задавайся, упырь,?— поморщился Паро. —?Ты лучше скажи, откуда они у тебя там и зачем? Бесплатные доноры, ты ими местные болячки венерические лечишь? Ну, я слышал, вам, вампирам, кровь определенная навроде лекарства бывает…—?Ерунду ты слышал,?— беззлобно фыркнул Келеон. —?Кровь?— не более, чем пища, да и без той мы можем обходиться довольно долго. А что касается родственников, то они всегда там были, правда, совершенно не горят желанием признавать нашу отравленную связью с людьми ветвь.—?Так ты что, полуэльф, что ли? —?ухмыльнулся контрабандист. —?Мириэль-гилтониэль, э? Или как там ваша речь звучит?—?Я говорил, что я квартерон,?— вампир вздохнул. —?И с древнеэльфийским меня едва-едва познакомили.—?Кварте-что? —?не понял Кастель.—?Квартерон. Четверть эльфийской крови,?— коротко пояснил Келеон.—?Погоди-погоди, Келеоны?— это разве не клан боевых магов? —?капитан потряс пальцем в воздухе, вспоминая. —?Был какой-то маг маститый, Ришар или Рушар…—?Решиар,?— буркнул Фалхас. —?Решиар Келеон, мой звезднорожденный дед-сноб.—?Вот оно что… —?протянул Паро. —?Родственнички, похоже, действительно не очень. Попалось мне как-то генеалогическое древо этого клана, так там никаких полуэльфов не было.—?Я и не сомневался,?— обронил квартерон.Новостью это и правда не было: такое пятно на репутации семьи они бы добровольно напоказ выставлять не стали бы.—?Ты что, расстроен? —?подметил капитан.—?Ничуть,?— фыркнул Келеон. —?Видишь ли, они меня очень мало волнуют. Это была просто констатация факта.—?Да, конечно,?— кивнул Кастель и отошел. Задержался вдруг, потом вернулся. —?Так зачем все-таки лезть в гадючье гнездо?—?Я уже довольно долго здесь,?— сумрачно отозвался он. —?Моей легенде о доставшемся от предков долголетии верили, но за сорок лет я ничуть не изменился, а это многовато для той четверти крови, что мне досталась. Поживу еще где-нибудь лет семьдесят, пока поколения не сменятся и меня не забудут, тогда и вернусь. Начну на Аралане, пожалуй… Там у меня кое-какие вещи остались.—?Вот оно что… —?пробормотал Паро. —?Не знаю, как ты доберешься обратно, разве что долетишь, но туда доставлю в лучшем виде. Доброй ночи!—?Ты очень часто говоришь о семье, хотя утверждаешь, что терпеть не можешь их,?— вдруг подмечает Даэрт.—?Он просто обиженный семейкой мальчишка,?— тихо смеется Меровика, щуря алые глаза.—?Неправда,?— оскорбляется блондин. —?Дело в том, что они повлияли своим отношением на мою судьбу, включая обращение, поэтому я хочу показать…—?Насколько ты хорош и прекрасен, да-да,?— отмахивается вампирша. —?Ах, поглядите, какой я холодный, неприступный мерзавец, только гляньте, восхищайтесь мной!—?Мне продолжать? —?уязвленно интересуется Келеон.—?Да-да, конечно,?— де Мортон прячет легкую усмешку.В этот раз контрабандист ушел окончательно, умелой переваливающейся походкой, так что ему удавалось не падать. Фалхас честно позавидовал.Инзельбург из горбатого морского чудовища уже превратился в темную полоску на горизонте. Ветер был попутный; доберутся уже к утру, хотя вампир предпочел бы сойти на землю в темноте, ночью: так меньше шансов попасться на глаза эльфам, учитывая, что сейчас новолуние. Он несколько устало потер лоб: вечер был, откровенно говоря, изнуряющим, и усталость наконец-то взяла свое. Нежити требовался сон, почти как смертному, только гораздо меньше и реже.—?Я пойду, пожалуй,?— пробормотал квартерон, ни к кому не обращаясь.Переход до каюты был медленный и трудный, но, к чести Келеона, он справился с ним, ни разу не упав. Качка немного усилилась, но вампир уже улегся на койку, укрывшись плащом. Его не отпускало подозрение, что ночью он упадет на пол, но не ложиться же из-за этого сразу на доски! В конце концов, ему хватит и пяти часов летаргии?— на его состоянии ?недосып? никак не сказывается, особенно после полутора сотен лет, проведенных в вынужденном сне. Подумав пару секунд, Фалхас создал небольшой магический барьерчик, чтобы не свалиться вниз и тогда, с почти чистой совестью, отпустил сознание.Корабль на всех парусах несся к загадочной эльфийской земле.