Пролог (1/1)

После подчинения Тьме всего мира Нетаны вампир, которому теперь было подвластно практически все, может себе позволить любой корабль, а не только маленькие пиратские шхуны, которыми был вынужден пользоваться во время своих путешествий. Однако его отчего-то привлекают эльфийские, под голубыми парусами с белым единорогом. Конечно, при этом он достигает сразу две цели: быстроходность и узнаваемость, поскольку мало кто осмеливается теперь так явно заявлять о себе. Любой другой мореплаватель попал бы под подозрение… Но не Даэрт. Есть в нем теперь что-то, что не дает его спутать с кем-либо. Наверное, почти осязаемый ореол власти и силы. Паруса его корабля Марриус узнает издалека, едва на удивление зоркий скелет на башне сумел их разглядеть на горизонте. Весть о свержении Цитадели Света уже дошла до Монтевиля, и Каррадо ждал вампира со дня на день?— нет сомнений, что после завершения своей главной миссии он вернется доделать мелкие дела.Было около семи часов вечера, когда де Мортон бросил якорь у деревушки, бывшей в свое время яблоком раздора, и сошел на берег вместе со своей армией. Вампиры и вампирессы направились за ним к замку, остальные же?— демонессы, костяные драконы и блеклые лесные феи, перешедшие на темную сторону,?— разбежались по округе, видимо, занимаясь патрулированием, хотя, видит Тьма, это было вовсе не обязательно. Еще бывали слухи о маленьких восстаниях на Галенириме или Аралане, но Монтевиль уже давно утих, чему некромант был чрезвычайно рад.—?Даэрт, друг мой! —?приветствует вампира Марриус, едва вся процессия оказалась внутри замка. —?Слышал, твоя миссия увенчалась успехом?—?Целиком и полностью,?— после небольшой заминки отвечает маг. —?Посему я и прибыл к тебе, чтобы завершить однажды начатое.—?Кармилла полностью обезврежена,?— уверяет его Каррадо. —?Я лично слежу за поддержкой сковывающих ее заклинаний. Но скажи, пожалуйста… —?тут он понижает голос,?— неужели четверо молчаливых вампиров, что прибыли сюда с твоими приглашениями…—?Именно так, дорогой Марриус,?— перебивает Даэрт, что для него в высшей степени нетипично. —?Однако ты сказал?— четверо? Кто же?—?Две дамы в фиолетовых плащах, одна рыжая, а вторая русая, со сложнейшей прической,?— некромант морщит лоб, вспоминая. —?И двое мужчин чуть ли не под ручку, один блондин с короткой стрижкой (я поначалу принял его за твоего спутника Барристана), а второй не то седой, не то белый, странный, одним словом.—?Пятый, мой старинный друг, должен прибыть с минуты на минуту,?— кивает де Мортон. —?Видишь ли, он изучает драконий мир Ультракс, поэтому его появление может показаться немного… экстравагантным.Едва он это договорил, как у дальней стены цветком распустился яркий портал. Некромант только вздыхает тяжело: видимо, его магическую защиту от чужих заклинаний телепорта взломал кто-то из гостей. Либо этот новоприбывший, либо сам Даэрт. В вихре возникает темная фигура, которая быстро превращается в высокого вампира, чем-то напоминающего Героя Нетаны, только с проседью в темных волосах, более мелкими чертами лица и в слегка обгорелой фиолетовой мантии. Де Мортон поводит рукой и через мгновение оказывается уже у портала, который начал тускнеть и уменьшаться. Да, давайте, будьте, как у себя дома. Единственным утешением Марриусу (а ведь лишние заклятия создают лишние волнения в материи, что непременно скажется на его опытах!) служит то, что трое бывших светлых заспешили за своим создателем пешком.—?Вытащил меня в такую даль… —?ворчит несомненно старый вампир, отряхивая свое одеяние. —?Но, помилуй, мальчик, что ты сделал с Драгдарком? Разве твоему славному замку так уж нужен был ремонт?—?Я тоже рад тебя видеть, Гаспар,?— по бледным губам чародея скользит улыбка. —?Боюсь тебя огорчить, но это не Драгдарк, это замок Марриуса Каррадо, моего друга. Ты, кажется мне, многое пропустил, будучи в отъезде на Ультраксе?—?Очень немало, судя по тому, что ты вдруг обрел право созывать нас,?— фыркает ученый, коротко поклонившись некроманту. —?А кто эти трое белобрысых? Где ты их отыскал? Думаешь, нам своего не хватало?—?О, позволь представить их тебе,?— в голосе Даэрта звучит неприкрытая гордость. —?Бывшая послушница Люсия из Аббатства на Портланде, бывший паладин Барристан и бывшая охотница на демонов Лариэль. Все обращены мною по приказу Духа Тьмы для свержения власти Света над Нетаной.—?Действительно, немало,?— с уважением отмечает Гаспар. —?Ты непременно потом мне все расскажешь… Но зачем ты вызвал нас на Монтевиль?Вампир делает приглашающий жест в сторону парадной лестницы, ведущей в тронный зал, где уже ждали остальные члены Совета. Марриус, понимая, что на данный момент едва ли является полноправным хозяином своего замка, идет за ними. Ему вдруг бросается в глаза строгая иерархия, которая казалась настолько естественной, что и заметить было сложно. Если двое старших, разговаривая, как равные, идут первыми, то спутники Даэрта выказывают почтение и Гаспару, и Каррадо, признавая его главенство в этом доме. Также им не представили старого вампира, что, видимо, должно было подчеркнуть его и их статус: он может обращаться к тем по имени, а они?— нет. При этом эти формальности при общении исключительно со своими обращенными Даэрт отбрасывал… Некромант решает понаблюдать за этим попозже. Может, он даже напишет об этом научную работу… ?Естественная иерархия у вампиров?! Звучит!Выяснилось, что и этим залом вампиры распорядились так, как хотели сами. Выше всех сидит русая дама с холодным и надменным лицом, так и светившимся белизной. Наверное, она была из них самой старой или могущественной. Гаспар занял место слева от нее, справа же устроился коротковолосый блондин с неприятной усмешечкой. Рыжая и беловолосый (Каррадо вдруг с изумлением опознает в этом типе самого взаправдашнего оборотня) сидят еще чуть дальше и ниже, но выглядят от этого не менее величественно. Даэрт останавливается в центре залы, успев глазами показать Каррадо на место у двери?— видимо, ему было положено стоять там, перед тремя бывшими светлыми. Что же, протокол есть протокол.—?По какому праву ты созвал нас, Даэрт де Мортон? —?осведомляется блондин, поднявшись с места, и Марриус догадывается, что заседание началось, хотя никакого знака не было.—?По праву победителя, Фалхас Келеон,?— спокойно отозывается маг.—?Зачем ты созвал нас? —?продолжает Фалхас.Марриус едва сдерживает смешок. Вампир, держащий себя с надменной уверенностью в том, что мир принадлежит ему одному, носит очень эльфийское имя?— словно сам прибыл с Аралана или Галенирима. Надо же.—?Просить о справедливости.—?А кто нанес тебе оскорбление? —?вампир кивает, будто давно уже догадывался, о чем пойдет речь, но изобразил живейший интерес, показавшийся Каррадо чуть издевательским.—?Кармилла Монтевильская,?— четко выговаривает Даэрт.—?Мара, прошу,?— блондин садится, и вместо него встает на ноги рыжая.—?Есть ли свидетели оскорблению? —?спрашивает она звонким сопрано. Каррадо снова чувствует себя дураком: она тоже не вампир, а просто очень сильная и старая чародейка.—?Они перед вами,?— вампир коротко указывает на некроманта и Люсию, Барристана и Лариэль.—?Я признаю Марриуса Каррадо достойным свидетелем,?— объявляет Мара. —?Трое же остальных пристрастны. Версия Марриуса Каррадо будет принята за главную и неоспоримую.Будь некромант живым, его прошиб бы пот. Со своего места поднимается оборотень.—?Был ли свидетель знаком с обвиняемой? —?спрашивает он.—?Марриус, вы можете говорить,?— позволяет Мара.—?Мы обитали рядом,?— отвечает Каррадо. —?Кармилла не внушала мне доверия, поскольку не желала договариваться со мной о дележе деревни на берегу и неоднократно нападала на меня.—?Это было так,?— строго подтверждает Гаспар. Похоже, он занимается проверкой на лживость…—?Есть ли у Айлада еще вопросы к свидетелю? —?вопрошает Мара.—?Нет.Некромант зевает. Похоже, суд у вампиров (и их приятелей)?— дело унылое и затяжное. Впрочем, он намеревался досмотреть до конца… До конца… Он с возмущением смотрит на явно колдующего де Мортона, но тот пожимает плечами, и Каррадо погружается в магический сон, успев перед этим удивиться?— ведь он, как любая нежить, устойчив к воздействию на разум. Вот и доверяй после этого хотя бы друзьям, которые, открыв способы обойти часть естества нежити, и словом об этом не обмолвились. Горько.Очнуться ему позволяют под самый конец, когда строгая русоволосая дама держит над ладонью призрачные весы, на одну из чаш которых были аккуратно сложены черные кубики. Кармилла тоже здесь, и Марриус убеждается, что ее удерживает магия троих младших вампиров. Должно было хватить, ведь, насколько он помнил, подсудимая не выделялась талантом.—?… и попытка убить не только сородича и официального эмиссара Духа Тьмы в тяжелое для нас время,?— в этот момент договаривает вампирша в фиолетовом. —?Но также неподобающее поведение в присутствии Совета и оскорбления его нового члена делают вас, Кармилла Монтевильская, виновной. Так сказала я, Меровика Эстгольц, выражая волю Совета,?— вампирша хлопает в ладоши, и весы исчезают. —?Приговор окончательный и подлежит немедленному исполнению.В узкое окно Каррадо замечает утреннюю зарю.Даэрт выступает вперед, раскрывая книгу заклинаний.—?Как слуга Духа, я, Даэрт де Мортон, Лорд Нетаны и окрестных миров, освоил заклятия всех школ магии, включая Светлую,?— объявляет он. —?Однако?Кармилла Монтевильская будет умерщвлена с помощью заклятия Мстителя.Вампиры и оборотень синхронно скрывают лица за плащами, и некромант спешит последовать их примеру. Даже через ткань и закрытые веки глаза обжигает молния. Каррадо уже неплохо знал Даэрта и понимал?— Кармиллы уже нет окончательно.Как известно, вампиры не очень-то брезгливы. В самом деле, сложно испытывать к чему-то отвращение, если ты сам мертв, вернее, жив. Если ты нежить, одним словом. Поневоле привыкаешь и к запаху гниения, и к червям, и к кладбищам, потому что эти обычно неприятные живым людям вещи для тебя всего-навсего мелочи существования. Будь ты вампиром или некромантом (как правило, и то, и другое), то контактов с младшей нежитью не избежишь уж точно. И если драконы сохраняют хотя бы разум за неимением грации и величия своих живых собратьев, то тупее и скучнее зомби еще ничего не придумали. В самом деле, с ними совершенно не о чем поговорить! Мало чем интересуются, почти ничего не знают, да и собственно речью владеют с трудом… Моя твоя не понимать?— вот их примерный уровень, который почему-то ошибочно приписывают оркам. У этих, конечно, свои недостатки, которые, впрочем, не нам обсуждать, но все же?— ниже зомби поставить и правда некого. У скелетов чуть получше: иные могут быть весьма разумны, но все равно стоят ниже вампиров в иерархии. На самом-то деле, у нежити достаточно просто осознать свое или чужое место: вампиры, некроманты и темные рыцари выше рангом при любом раскладе, чуть ниже привидения всех мастей, а ниже всех скелеты и зомби. Драконы это, можно сказать, отдельная тема. У людей гораздо сложнее: герцоги раньше маркизов, графы?— раньше виконтов… Сложно, одним словом, без специальной книжки и не разберешься.Фалхас первым сходит с импровизированного помоста, не спросив разрешения Меровики, явно главной среди них. Он приближается к кучке пепла, оставшейся от Кармиллы, лениво ворошит ее мыском начищенного сапога и кривится, заметив, что серые пылинки прилипли к гладкой черной поверхности. Вампир поднимает глаза на Марриуса и ухмыляется, показав клыки; некромант сразу чувствует себя неуютно, припомнив, что обычно таким жестом сопровождают угрозу. Короткие светлые волосы, в фальшивом беспорядке падающие на лоб Келеона, скрывают один из багровых глаз, но второй, презрительно прищуренный, успешно это компенсирует. Тонкие губы вампира постоянно кривятся в нахальной усмешке, будто Фалхас считает все происходящее фарсом, призванным развеселить его?— да и вообще все в этом мире происходит для его развлечения.—?Как ты можешь заметить, Меро, она наконец-то мертва,?— фамильярно замечает он, обернувшись к Эстгольц, и Марриус поражается, заметив, как лицо вампирши расслабилось, будто эти слова наконец-то растопили лед собрания и положили конец его официальной части.—?К счастью,?— соглашается она.—?Поговори с Даэртом,?— едва слышно шепчет Гаспар, коснувшись кончиками пальцев ее руки.Эстгольц поднимает взгляд. Впервые ей приходит в голову, что у них всех, по сути, одинаковые глаза. Справедливо, если они действительно зеркало души?— ведь таковой у них нет уже очень и очень давно. У кого-то чуть меньше, у кого-то чуть больше… Не все ли равно? Вампирша встает на ноги, отбрасывает назад темно-фиолетовый плащ и спускается с импровизированного помоста. За ее спиной шевелятся остальные, несомненно, переглядываясь и явно сгорая от нетерпения увидеть, что же будет дальше. Когда Меровика приближается к магу, тот почтительно склоняется перед ней в поклоне, признавая ее авторитет. Ему ли кланяться, спасителю всех темных существ Нетаны… Она кивает головой в ответ, скользнув взглядом по его друзьям и задержавшись на Каррадо, чтобы отметить его статус хозяина. Приятно видеть, что бывшая светлая молодежь неплохо усвоила негласную иерархию общества вампиров. Хотя, возможно, раньше они подчинялись другой, похожей, ведь существовали среди них послушницы и Верховный жрец. Тема, конечно, весьма любопытная, но сейчас не совсем та, на которую Эстгольц желала бы подискутировать. Она смотрит на надменное лицо де Мортона, на котором залегли морщинки усталости и вечной тревоги, потом жестом приглашает его следовать за собой. Еще с улицы она заметила крытую галерею и рассудила, что по ней было бы неплохо сейчас прогуляться. Фалхас догоняет их в несколько шагов; де Мортон бросает на него короткий вопросительный взгляд, но вампир недовольно мотает головой, отметая все вопросы. Раз он здесь, значит, он должен быть здесь. И это не обсуждается. Он еще замечает не слишком-то дружелюбный взгляд беловолосого оборотня, но решает не задумываться, что там происходит у этих двоих.Даэрт моложе их обоих, но от этого не менее разумен и учтив. Впрочем, можно ли ожидать другого от самого знаменитого вампира современности? Меровика ощущает слабый укол ревности, который тут же считает безосновательным. Она никогда не претендовала на такой титул, и поэтому может с чистым сердцем (каламбур, конечно же) радоваться за успех миссии товарища. В самом деле, он новый герой этого мира. Они выходят на галерею и останавливаются у перил, глядя на темное море у берегов Монтевиля. Вампирша кладет ладони на холодные перила, рассеянно прощупывая каждую шероховатость на их поверхности. Фалхас окончательно расстается с вынужденной холодностью и величием?— он, словно человеческий мальчишка, устраивается рядом, умело балансируя на тонкой ?жердочке?. Даэрт внимательно смотрит на них: между этими двумя совершенно разными существами есть какая-то нерушимая связь, не любовь и не дружба, но что-то между. И?— горечь.Несмотря на близость серо-зеленых волн, на вампиров не веет свежим соленым бризом, до них доносятся только удушливые пары, клубящиеся над темной половиной острова. Впрочем, они все равно не дышат, да и не видят ничего неприятного в том, что составляло их загробную жизнь. После появления Даэрта территория темных почти не изменилась: все так же бежит Белый ручей, петляя среди населенных нежитью домишек, все так же завывают зачарованные тела со скалистых утесов, пугая непрошеных гостей, только стало их всех чуть меньше. Но и на заставе уже не стоят отряды светлых стражей, ранее угрожавшие спокойствию нелюбимых соседей. Ту же часть королевства, что раньше была под властью Людвига Свирепого, сам де Мортон едва тронул, позволив местным жителям продолжать заниматься их делами, за исключением, пожалуй, крестьянки Аннет и лучника Мартина. Было это мудрым решением, но Кармилла, которой были доверены эти земли, испортила все, не сдержав свое вероломство и коварство. Очень жаль. Меровика глядит в сторону ее маленького уютного замка на холме, что сейчас носит на себе явные следы штурма. После стольких лет видеть эту жадную, властолюбивую, капризную и недалекую вампиршу поверженной… Если бы Эстгольц была еще жива, ее сердце колотилось бы быстро-быстро где-то в горле, выдавая ее волнение, но увы: вампирша не дышала, сердце не билось, а темная кровь лениво ползла по венам по каким-то иным законам.—?Ты близко общаешься с Гаспаром, не так ли, Даэрт? —?вдруг спрашивает она, повернув бледное лицо ко второму вампиру.—?Мы хорошие знакомые, леди Эстгольц,?— отзывается де Мортон, прислоняясь плечом к витой колонне, украшенной черепами и костями в стиле старой доброй некроготики. —?Меня интересуют его изыскания в области мира Ультракса.—?Рассказывал ли он тебе о том, как в свой первый визит повстречал чародея по имени Матиуш Тейн, а во второй?— девушку, что его разыскивала? —?из вежливости уточняет Меровика.—?Не единожды,?— вампир слегка улыбается, не обнажая клыков. —?Девушку звали Амели, она была королевского рода, а сопровождал ее небольшой дракон с большим предназначением.—?Проще спросить, кому он еще не рассказывал,?— вальяжно тянет Фалхас и демонстративно зевает. —?Мне, по меньшей мере, раза четыре?— каждый проклятый раз, когда мы встречались, знаете ли. Но знаешь, Меро, его похождения мы могли обсудить и там, внизу, с ним.—?Да, пожалуй, так,?— чуть рассеянно соглашается Эстгольц. —?Я хотела бы высказать тебе свою благодарность, Даэрт.—?За спасение Нетаны? Нет, леди, не стоит,?— он чуть морщится, и вампирша догадывается, что ему благодарности уже поперек горла стоят. Ах слава, слава, за тобой так долго гонятся, но те, кто ее получил, так мечтают сбросить этот терновый венец.—?За Кармиллу,?— ожесточенно возражает русоволосая, сердито скрипнув клыками.—?Она перешла вам дорогу? —?осведомляется Даэрт. Если он и удивлен, то виду не подает.—?Мягко выражаясь,?— она морщится, понимая, что сейчас ей придется рассказать всю историю. —?К тому же, не одной мне.—?История долгая,?— предупреждает Келеон, закладывая ногу за ногу.—?Мы больше не торопимся,?— уверяет их де Мортон.На востоке уже розовеют облака, но яркий диск солнца еще не показался. Когда-то день был запретным временем для нежити, крестьяне не боялись в это время за свои жизни, свято веря, что все кровожадные вампиры крепко спят в своих узорчатых гробах. Сейчас же, со свержением Цитадели Света, это время суток стало для темных существ Нетаны столь же дозволенным, как и для невинных эльфийских дев и благородных юношей?— если таковые еще остались. Эльфийки теперь танцуют и поют в омраченных лесах, а при дворах только начинают возвращаться в привычное русло интриг и игр. Наступает день. Уже не первый день свободы, но первый, когда Меровике захотелось вдохнуть полной грудью. Она это и делает: легкие заполняет сладковатое тление, чуть соленый запах сырости и душный?— магии, исходивший от де Мортона, терпеливо дожидающегося ответа.В конце концов, теперь, когда еще одного свидетеля их жизни не стало, почему бы и не рассказать ему?—?Покажи ему, Хас,?— вздыхает Эстгольц.Светловолосый вампир спрыгивает с перил, потягивается и быстрым жестом обрисовывает в воздухе квадрат. Воздух в его пределах дрожит, наливаясь цветом: посинело море, появились зеленые, коричневые и белые острова, между которыми неслись призрачные кораблики. Де Мортон смотрит на это с легким оттенком зависти: ему самому приходилось носить с собой обычную карту, которая норовила то пропасть, то стать пищей каким-нибудь экзотическим насекомым. Вампир склоняется над одним из утесов Аралана, заметив там большой белый цветок, окруженный буйным, запущенным садом. Похоже, хозяйка уже давно покинула свой дом.—?Покажи ему наше время,?— поправляется Меровика.Келеон невинно пожимает плечами?— дескать, извини, не так понял,?— и щелкает пальцами, с самодовольной улыбкой наблюдая, как быстро чередуются вспышки света и тени на его магической объемной карте. Под влиянием времени Дроккентир, ранее паривший над самым Даренбамом. поднялся высоко в небо, так что и не разглядишь с земли.—?Хас, прекрати,?— негромко проговаривает Эстгольц.—?Ты точно хочешь ему все рассказать? —?неожиданно угрюмо интересуется Келеон.Он резким жестом останавливает изменения на карте, мгновенно придав ей необходимый вид?— с Дроккентиром на законном месте для тех времен. То есть, примерно четырехсотлетней давности. Города на других островах кажутся гораздо меньше, чем сейчас.—?Не узнаю тебя, Хас,?— фыркает Меровика. —?Тебе предлагают рассказать про тебя любимого, а ты не хочешь?—?Не лезь ко мне в душу,?— бурчит Фалхас, потом поднимает глаза на Даэрта. —?И тебе не советовал бы,?— холодно предупреждает он. —?Но, раз уж Меро хочет, я расскажу тебе эту историю. Я, можно сказать, с Инзельбурга. Жил там долгие годы…