Часть II. Вопросы. #29 (1/2)

— Здесь не на что смотреть. Проходите дальше.Подчинённые Аманды Остин смело разгоняют любопытных прохожих, пока над городом нависает утренний туман, закрывающий собой красно-синие огни полицейских машин. Люди обеспокоенно пытаются разглядеть, что происходит на оцепленной территории, но все попытки тщетны — офицеры полиции закрывают жуткую картину своими силуэтами.

Аманда успешно подавляет желание закурить прямо сейчас и выбрасывает так и не зажженную сигарету в урну, изредка озираясь на припаркованный чёрный фургон с журналистами. Следом её взгляд ложится на спину Тьерри, который на место преступления приехал практически в одно время с самим комиссаром. Аманда ещё тогда подумала, что Смит не спал всю ночь, но, вопреки ожиданиям, спрашивать не стала — сейчас не время и не место. Да и у Тьерри, если честно, вид всегда уставший.?Другим и не будешь, копаясь каждый день в трупах?, — мрачно заметила про себя Аманда, покачивая головой. Хотя и сама не лучше. На вызовы не принято вызывать комиссара полиции, но сейчас в городе другая ситуация. Здесь не серийный убийца, здесь целая подготовленная организация. У Аманды уже просто нет выбора.

Внезапно у неё в кармане вибрирует телефон, и женщина вздрагивает, но тут же берёт себя в руки. Достаёт мобильный, однако ответить не успевает — вызов сбрасывают слишком быстро, будто ошиблись номером. Аманда выдыхает, вновь оборачиваясь к дому, где некогда находился милый антикварный магазинчик. Когда-то они часто заходили сюда с Кейт. Сейчас же дом превратился в нечто ужасное — выбитые окна, двери, поломанная вывеска. Кто-то, видимо, установил взрывчатку, и теперь часть квартала была не в лучшем состоянии. Магазин — в руинах. Хорошая новость только одна: дома на противоположной стороне по-прежнему в здоровом состоянии. Больше хороших новостей нет.

Один из полицейских своим внезапным появлением заставляет Аманду нахмуриться.

— Выглядите уставшей, комиссар.— Тяжёлое утро, — Аманда позволяет себе отвести взгляд. — Что можешь сказать?

— Взрыв. И пара тел, — ровным тоном отвечает парень, но комиссар по глазам видит, что тот волнуется. Здесь происходят жуткие вещи, а он совсем недавно получил полицейских значок и к такой кровавой бане не успел привыкнуть. — Парни в участке мне рассказывали, что подобное уже было. Пару лет назад. Вырезали членов уличных банд. Пурпурных Драконов. Трагедия в Бруклине, слышали?

Признаться честно, Аманда слышала — даже помнила, чего очень уж не хотела. В любом случае, теперь, когда она вернулась в родной город, думает, что, может быть, это даже к лучшему, беря во внимание происходящее вокруг: надписи на домах, изувеченные тела и сотни пойманных, которые клянутся, что они невиновны, что их заставили и они не хотели причинять людям боль. Как будто бы им это не нравится — Аманда хотела бы запереть каждого лично, но у неё не было времени.

Первые дни на посту комиссара между ней и подчинёнными летало полное отсутствие доверия, отравляя каждую встречу и место преступления чем-то едким, похожим по ощущениям на то, когда находят новое изуродованное тело. Аманда игнорировала по возможности — годы службы, бывшие товарищи невольно заставили по-другому смотреть на мир, более сурово, жестоко, не по-женски. Правда, она никогда не была сторонником жестокости.

Наверное, поэтому из всех приятелей по службе она общается только с Тьерри Смитом — остальных не особо любила. Если уж совсем честно, не старалась выходить на связь. Может быть, в крайних случаях — по работе, например. А Тьерри не то чтобы был полной противоположностью — лишь человечнее и, чего уж греха таить, страннее — но Аманде этого хватало, чтобы пригласить товарища выпить кофе и признаться, что она по-настоящему в шоке от того, что происходит вокруг. А Тьерри сидел и молчал, попивая крепкий напиток, потому что — ну, да, Нью-Йорк, может быть, и пугает до чёртиков, но трупы-то сами себя не вскроют; и Аманда не паникует, она просто не оказывалась в самом эпицентре подобного. Тьерри тогда в очередной раз намекнул ей, что она — Аманда Остин, его друг, мама Кейт — хороший человек — или он сказал, что Аманда умеет сострадать и по-настоящему живая? А потом опять вздохнул, допивая свой горький кофе.На самом деле, Аманда старается не подходить к Тьерри, когда тот работает на месте преступления — знает только, что Смит передаст все сведения в штаб, как только закончит, а там уже разберутся; и то Аманда не говорила с Тьерри насчёт обстановки в городе лично — скорее, это было подсознательно. Во взглядах и постоянных убийствах, которые перебивают любую другую тему для разговора, за которым можно было провести пару минут с давним товарищем. Аманда помнит эти разговоры ещё со службы — их трудно описать, но они наполнены смыслом и чем-то необычным; такие же незабываемые. Только сейчас вместо безмятежности вокруг люди — целые районы найденных вскрытых людей. Тогда Аманде от этого ужаса стало плохо — её вообще воротило от всех расправ, последствия каких он видела. Но в тот вечер, в пыльном Билдинге, когда она впервые за несколько лет столкнулась с врагом лицом к лицу, прикрывая своего брата и его верного добермана, её окутало уверенностью, которую она даже не знала, что жаждала.Слева подъехала ещё одна машина полиции, и Аманда, плавно махнув рукой, оставила одного из подопечных позади в лёгком замешательстве. Тот, неловко помотав головой, живо спохватился и побежал работать, параллельно стараясь отгонять раздражающе любопытных людей от оцепленной территории. Кто-то даже осмелился подлезть под ленту, но Аманда видела, как её офицеры успешно вытолкнули дурачка обратно. То, что происходит здесь, — вообще не смешно и, уж тем более, не должно мелькать в социальных сетях каких-то придурковатых подростков. Аманда в этот момент достала пачку сигарет и зажигалку из кармана, но ненадолго остановилась — бросить она собирается уже где-то месяц, но в этом городе не получается.— Комиссар Остин!

— Ох, чёрт, — выругалась Аманда, услышав писклявый голос паренька-репортёра позади, и сделала шаг к работающим полицейским. — Их ещё не хватало.— Комиссар Остин!

Аманду от этого подрагивающего, но такого настойчивого ?комиссар? передёрнуло, и, уже через несколько мгновений оказавших у своих офицеров, она негромко попросила:

— Уберите этого репортёра с моих глаз, хорошо?

Полицейский, бегло отдав честь, поспешил выполнять просьбу. Комиссар не обернулась, когда парня-журналиста вывели за пределы территории. Аманде плевать, что у них есть разрешение на съёмку, — он заправляет департаментом полиции в этом городе, и сейчас они расследуют дело. Пусть лучше к Спенсеру и его Индустрии Инноваций бегут, нежели мешаются под ногами здесь. На худой конец — к зданию Совета города, чтобы завалить вопросами Хамато Йоши или Кассандру Браун, как ведущих советников. Только не к Аманде. И не к Тьерри Смиту — у лучшего врача Нью-Йорка вообще странная особенность скрываться от журналистов в морге.

В этот момент Аманда нашла товарища взглядом и неспешным шагом направилась к нему.На месте преступления, с разного рода инструментами для осмотра тела Тьерри выглядит слишком серьёзным и сосредоточенным — Аманда, оказавшаяся за его спиной, хочет поинтересоваться насчёт настроения, но что-то в мимике Смита говорит ей подождать. Тьерри что-то напевает себе под нос, и кивает кому-то из новеньких ассистентов. У того от взгляда врача инструмент неожиданно падает к самым ногам, но паренёк подхватывает его тут же и кладёт в руку Смиту с такой уверенностью, что по лёгкой ухмылке видно, что Тьерри доволен. Он что-то записывает в блокнот, пока Аманда всё ещё стоит за его спиной, а потом вежливо интересуется:

— Нашёл что-нибудь?

Тьерри выпрямляется в полный рост, покачивает головой, уставший и чуть бледный. Сведения из его рук оказываются у Аманды, и комиссар никак не может вспомнить, говорила ли ему, что очень рада его помощи в это время.

— Да, в общем, ничего особенного. Ему раскромсали горло. Судя по укусам, это была собака, — Тьерри делает паузу, указывая Аманде на тело, и та невольно отводит взгляд. — Никаких свидетелей, больше ничего. Я сообщу, если найдём что-то поинтереснее.

— Договорились, — смиренно кивает Аманда. — Потом пошлю пару парней в департамент, пусть оформляют бумаги.

В шесть утра улицы залиты светом фонарей, которые начинают подозрительно мигать одновременно с порывами ветра. На горизонте уже видны лучи солнца, но Аманда уверена: сегодня будет пасмурно. Тьерри в какой-то момент отворачивается ко второму телу, и Аманда больше не смотрит на него. Ей, должно быть, немного не по себе, потому что Смит копается в трупе с крайне спокойным видом, особенно когда он просит комиссара отойти и не загораживать свет. Только ей отчётливо кажется, что и Тьерри многое держит в себе. Но Аманда смотрит на бегающих из стороны в сторону полицейских и слушает монотонное звучание сирен — служебные автомобили в последнее время всегда находятся в состоянии готовности.Аманде не нравится это состояние неопределённости — на рабочем месте с ним оказывается справляться куда легче, чем при Кейт дома, и с каждым днём Аманда всё сильнее понимает, что её внутренний страх не справиться с ситуацией обоснован; её просто, на самом деле, очень пугала неизвестность и, честно, она бы хотела, чтобы по щелчку пальцев весь этот мрак испарился — но только без поголовного истребления преступников. Безвыходная ситуация, потому что Аманда никогда бы не убила, но зато намного ближе к тому, чтобы поступать радикальнее: заряжать пистолет, стрелять в темноту или хотя бы по ногам, но этого некому будет увидеть, так как это фантазии, которые совсем не приносят облегчения — только оставляют внутри невыносимое желание решить всё и сразу. Поэтому, наверное, она не отходит от Тьерри. Тот как будто бы удерживает её и каждый раз, когда говорит что-то про тела, Аманде хочется разослать по несколько отрядов полиции в каждый район города — словно бы для ещё большей подстраховки. Как будто послав офицеров, Аманда избавится от этих ужасов раз и навсегда, и она, кажется, уже даже может чувствовать лёгкое спокойствие.

Аманда больше всего на свете хочет махнуть рукой на гору тел и дёрнуть Тьерри, из всех людей, чтобы поговорить вне работы; но, едва она решает откашляться, Смит поворачивается сам, а на обочине ровно в этот момент паркуется красный Феррари, и чей-то усталый голос недалеко разочарованно произносит:— Отлично. Федералы.

Медленно и плавно открывается дверь, и Аманда сразу обращает внимание на тёмной-синюю куртку и три заветные буквы на спине — ФБР. В Нью-Йорк постепенно начинают присылать по агенту из Бюро Расследований — Аманда покачала головой, поймав взгляд Тьерри на себе. Наверняка после этого в городе появится ещё пара таких, потом будет отряд спецназа и напоследок пришлют лучшего детектива. Кажется, Смит в этот момент понял её мысль — Аманда определила это по тому, как задумчиво Тьерри перевёл взгляд на небо. Наверняка ведь тоже подумал: пусть Винсент в Англии побудет. От греха подальше. Мало ли у детектива рука дёрнется. С такой историей, как у него, это вполне возможно. У Винсента — острый зуб на Клан Фут. Как и у Аманды, собственно. А Тьерри без разницы — он просто любит работать на местах преступлений.

Полицейские парня, вышедшего из дорогого авто, пускать особым желанием не горели, но тот особого беспокойства по этому поводу не проявлял. Улыбнулся немного снисходительно — скорее даже, усмехнулся, а потом лёгким движением руки из кармана достал удостоверение и показал старшему офицеру. Мужчина долго всматривался, секунд десять точно — наверняка ведь изучал буквально всё и очень внимательно, но через мгновение все трое расступились. Аманда выдохнула облегчённо, узнав парня. Полицейские же смотрели ему в спину — фамилия в удостоверение красным сигналом заявляла о том, что вот этого агента лучше сразу и без лишних разговоров пропустить.

Под служебной курткой у него классический чёрный галстук и белая рубашка, лицо очень спокойное, довольное даже, но в глазах, в подчёркнуто прямом развороте плеч, Аманда ощущает лёгкое напряжение.— Юный агент, — парня она приветствует крепким рукопожатием и радушной, гордой улыбкой. — А нормальных не могли прислать?На фоне слышится негромкое хмыкание Смита. Парень же проводит ладонью по каштановым волосам, но свою ухмылку не теряет. Покачивает головой.

— Миссис Остин, ну зачем Вы так? Я, можно сказать, проделал огромный путь, а Вы даже не обнимете.— Я бы обнял, да в трупе копаюсь, — подаёт голос Смит. — Извини, Курт.— Да ничего страшного, Тьерри, привык уже, — отвечает тот, мельком оглядывая само место преступления.

Полуразрушенное здание, упавшая вывеска, разбитые окна, осколки повсюду, тела, запах крови и гари. Курт успешно закончил академию ФБР, ему двадцать четыре года, но, на самом деле, пока ещё не особо привык к виду окровавленных, обожженных тел. Дело даже не в том, что не видел, — как раз наоборот, видел достаточно. Но очень уж не хотел смотреть.— Итак, Курт, — цепочку мыслей внезапно прервал голос Аманды. Тьерри не отвлёкся, но, кажется, слушал, а сам Курт выпрямился в осанке, не вынимая ладоней из карманов чёрных, идеально выглаженных брюк, — почему именно ты здесь?

— Звучит не очень дружелюбно, Аманда, — монотонно произнёс Смит и хмыкнул, когда комиссар махнула рукой на него. Аманда, правда, ничего подобного не имела в виду, ей правда было интересно. Последние годы жизни Курта совершенно выпали из её головы. Она только и слышала от Кейт, Тьерри, Оливии Смит, что парень очень перспективный. Юный агент с обострёнными чувствами справедливости и храбрости — Бюро таких ребят очень ценит. И только родной отец Курта в единственном телефонном звонке Аманде мельком обмолвился о том, что Курту иногда стоило бы увидеть настоящую жесть собственными глазами.

— Видимо, потому что я отличный агент, — выдержав небольшую паузу, ответил парень и невольно хмыкнул. Аманда скрестила руки на груди. На заднем плане негромко выругался Тьерри. — Да и Вы знаете моего отца, миссис Остин. Он всегда занят.— Настолько занят, что посылает родного сына в мясорубку.Курт отвёл взгляд на мгновение и пожал плечами немного даже легкомысленно — не то чтобы он не верил словам Аманды. Просто для начала хотелось бы убедиться самому.

— Не иначе как опять с Винсентом в шахматы играет, — прервал молчание Тьерри, тыкая инструментом в обгоревшее тело одного из бандитов. — Да что же это такое? Мне срочно нужна Карен.

Аманда, кажется, хотела было что-то сказать ему, но воздержалась. Курт взглядом прошёлся по полуразрушенному зданию — полицейские обследовали его где-то десять минут. Под ботинками хрустнул осколок, парень прикрыл глаза — неприятно осознавать, что близкий сердцу город постепенно становится таким. Курт выдохнул ровно, потёр шею и исподлобья глянул на Аманду.

— Кстати, Тьерри ведь прав.

— В смысле? — переспросила комиссар.

— Когда я был занят делами, они, действительно, играли в шахматы.Кажется, Курт произнёс это так, словно бы считает нечто подобное чем-то очень неодобрительным и неправильным. Аманда молча покосилась на него, и тот пожал плечами, видимо, собираясь уже задать вопрос касательно самого места преступления, но Тьерри внезапно решил разбавить паузу первым:— И кто выиграл?Аманда улыбнулась краешком губ.

— Винсент, — ответил Курт без особых колебаний. По-другому, на самом деле, и быть не могло. —Его орденом Британской Империи наградили, слышали об этом? Лучше него детектива нет.

— Конечно, я слышал. Сью мне первым делом позвонила. Я взял трубку и первое, что я услышал: ?Винсент!?, — на секунду Тьерри прервался на то, чтобы достать из своей кожаной сумки ещё пару инструментов для работы. — Поэтому я сразу отключился.

— Всегда замечала, что Сьюзан с энтузиазмом говорит о Винсенте, — сделав небольшую паузу, Аманда отчего-то подумала о том, что это совершенно неподходящая тема для обсуждения на рабочем месте, но всё-таки решила не отступать. Нет смысла, надо немного расслабиться. Хотя бы этим утром, когда всё сравнительно спокойно. — Давным-давно ещё подбегала ко мне со словами: ?Хочу быть детективом!?.

Лет одиннадцать назад, наверное. Сью плохо выговаривала слово ?детектив?, а Аманда плохо помнила те времена. Они, если честно, казались такими светлыми, что уже были похожи на плод воображения, красивую картинку из книги.— Как у неё дела? — между делом поинтересовался Курт. — Я не успел вчера позвонить, дорога из Вашингтона долгая. Ещё и буря была сильная. Все мосты перекрыли.— Ты меня спрашиваешь?— Так ты её отец.

— Проблема, — протянул Тьерри, что-то задумчиво записывая у себя в блокноте. — Но всё в порядке. В любой день можешь заехать к нам. Оливия будет только рада, а Сью — тем более.

— Конечно, я заеду. Вы вообще-то тоже моя семья.

— Проблема, — монотонно повторил Тьерри, убирая ручку в карман и следом протягивая Аманде синюю папку.

В воздухе вокруг уже не чувствовались запахи гари и пыли.

Конечно, трудно было заставить себя отвлечься от звука полицейских сирен и мельтешащих служащих, когда совсем недавно на этом месте произошёл взрыв. Аманда, стоящая рядом, крепко сжимала одну ладонь в кармане чёрного пальто, а Курт, анализируя ситуацию, неотрывно смотрел на тело, над которым работал Тьерри. Уверенность во взгляде парня-агента никуда не исчезла. Она была такой же, как в те дни, когда он приезжал на вызовы в чёрном костюме, показывал удостоверение и мог спокойно организовать группу таких же агентов. Сейчас разница была лишь в том, что отец лично сказал, что рассчитывает на него, потому что в Нью-Йорке преступность очень проворная — настоящий эпицентр заразы.

Курт — специалист.

Единственное отличие в том, что с Нью-Йорком его связывает нечто большее, чем просто опасная работа.

— А что Кейт, миссис Остин?

Тёмные облака лениво плывут по светлеющему небу, закрывая собой шпили небоскребов. Солнце выглядывает из-за горизонта, рассеивается тусклым светом, отражаясь от разбитых стёкол. Аманда вытаскивает из кармана пачку сигарет, но, бросая взгляд на Курта, медлит. В карих глазах парня играет некое отчуждение и, если бы Аманда не знала его, то подумала бы, что Курт интересуется чисто из вежливости.

Но через секунду Курт правда пожимает плечами, бросая тему, и вновь смотрит на тело. Внимательный взгляд цепляется за изображение пурпурного дракона на чёрной кожаной куртке.

— А это..?— Банда, которая предпочитают оставаться на восточной стороне города, — поясняет Аманда. — И слава Богу, потому что они опасны. Наркоманы и мелкие воры.Курт чуть зажмурился — четыре часа сна постепенно давали о себе знать. На заднем плане кто-то громко выругался, перекричав звуки полицейских сирен. Служащие продолжали обыскивать бывший антикварный магазин и разрушенные квартиры этажами выше. Под ногами хрустали осколки, и где-то внутри поднималось стойкое ощущение того, что его здесь ждёт огромное количество работы. Отец говорил, что в Нью-Йорке ситуация сейчас нестабильна — здесь устраивают благотворительные вечера, когда улицы захлёстывает чья-то кровь. Курт подумал, что сейчас неплохо бы закурить, чтобы привести мысли в порядок и спокойно наметить план действий, поэтому самым разумным вариантом было начать говорить уже по делу. Разговоры, касающиеся прошлого, стоит отложить на потом. Когда это кончится.

Курт убрал руки в карманы — ладоням стало прохладно. В этот момент Аманда отошла в сторону, чуть дальше от людей, и поманила парня за собой, чтобы чисто случайно никто лишний не услышал их разговор.

— Я слышал о ситуации, но отдалённо, — припомнил Курт, вдыхая прохладный воздух и неторопливо следуя за комиссаром. — По рапорту было сказано, что очень много жертв, среди которых подавляющее большинство связаны с властью.

— Да, это не простые гражданские. Как правило: полицейские, чиновники и мелкие члены Совета города, — Аманда глянула на парня, умалчивая о том факте, что в списках погибших достаточно и специальных агентов. — Все подозреваемые утверждают, что их заставляли совершать убийства путём сообщений на автоответчике.— Ваши люди проверили эти заявления?— Да.— А что они ещё обнаружили?

— Автоответчики пусты. Плёнки отсутствуют.— Нашли улики, подкрепляющие заявления о звонках с угрозами?

— Нет, Курт, — мрачно ответила Аманда. — Не нашли.

Наступила давящая, очень неприятная пауза. В шагах двадцати Тьерри Смит что-то важное объяснял прибывшей паре офицеров, держа в руке свой неизменный портфель с инструментами для работы. Курт, напряжённо раздумывая над ситуацией, машинально зарылся рукой в свои волосы — этот мальчишеский жест водился за ним очень давно, почти с самого детства. Он слегка нахмурился, а Аманда всё-таки медленно достала сигарету. Из полуразрушенного здания вытащили ещё пару тел.

— Ясно. Здесь вопросов больше нет. Одного не понимаю, — Курт приостановился на мгновение, пытаясь правильно сформулировать вопрос. Он, на самом деле, даже не знал, с чего начать, но всё же взял себя в руки довольно быстро. — Вы говорите, что не нашли физических улик в поддержку заявлений. А как насчёт архивов оператора связи? Полиции ведь нетрудно получить доступ к такой информации?

Комиссар согласно кивнула, выпуская в воздух табачный дым.

— Да, все записи были изучены. Подозреваемым действительно звонили. Даже получилось отследить источник этих звонков, но после этого они начинали утверждать, что совершать преступления их заставляла мафия, — Аманда медленным движением стряхнула пепел с сигареты и ровно выдохнула. — Клянутся, что невиновны. Ага, так я и поверила. Это совсем не мафия.

Будь это мафия, проблем было бы меньше. Но сейчас Аманда иногда ловит себя на мысли, что неплохо было бы сделать коротенький звонок Винсенту. У детектива за спиной миллиарды раскрытых дел — не зря его наградили орденом. Проблема была лишь в том, что хоть Аманда и думает о звонке, делать она этого не хочет. Не из гордости, нет. Просто Винсент сам по себе человек своеобразный. Выгоревший после потери сына и любимой жены от рук того же Клана Фут. Здесь все пострадали от них. Несколько лет назад элитный отряд убил мать Курта. А после этого они убили Рафаэля Ливингстона. Человека, который был близок и Тьерри, и Сьюзан, и Курту, и даже Винсенту в какой-то степени. Как смерть сержанта затронула самих Аманду и Кейт, вспоминать не хочется — слишком больно думать о том, что вместе с погибшим братом, дядей они лишились и верного Брюса, который пропал в тот день. Все думали, что умер.От мыслей о Рафаэле Ливингстоне Аманде всегда хочется закурить.

Она даёт себе негласное обещание разобраться с чёртовыми подпольными убийцами как можно скорее и как можно жёстче, пока Курт мысленно пытается наметить дальнейший план действий. Он думает о том, чтобы поехать в офис и начать работать, а если вдруг появится хоть немного свободного времени, можно будет немного поспать и заехать к Смитам.

На заднем фоне полицейские почти заканчивают расследование, поставляя странно-довольному Тьерри новые тела для осмотра. Курт мельком заметил их — пятеро в одинаковых куртках с изображением драконов. Поморщился было, когда вновь глянул на тело с раскромсанной шеей, но потом перевёл взгляд на задумавшуюся Аманду и понял, что за прошедший год та изменилась. Она оправилась после потери, но не смирилась — Аманда не успокоится, пока все преступники не окажутся за решёткой. Она не будет играть в шахматы, как некоторые, пока в переулках вырезают полицейских. Курт понимает, что за всё это время Аманда многое в себе переборола. Это дань уважения покойному сержанту Ливингстону. Кроме того, здесь Кейт, а Аманда пойдёт на что угодно, чтобы защитить родную дочь.

Курт не стал спрашивать о ней повторно — у него есть дела важнее.

Вокруг продолжало мелькать обилие полицейской формы, и на какое-то мгновение парень подумал, что подъехала кинологическая служба, потому что на фоне громких звуков сирен и голосов неугомонных репортёров раздался глухой лай, переходящий на гулкое, опасное рычание. Вместе с этим кто-то из служащих подкинул идею отыскать намордник поскорее, пока пёс не перекусил им шеи, и Курт всё-таки решил обернуться на шум. Он даже сделал небольшой шаг в сторону развернувшейся сцену, мельком позвал и Аманду, но комиссар молчала. И глазом не моргнула, но по тому, как дёрнулись узкие плечи под толстым чёрным пальто, Курт понял, что сейчас ему лучше отойти в сторону и просто закурить самому.

Аманда продолжала хранить молчание.

Вдалеке полицейские успокаивали чёрного добермана с тем самым шрамом на морде и верными, умными глазами. Кажется, его вызволили из этого дома силой, и на мгновение Курт отвлёкся на брошенную кому-то фразу Тьерри Смита:— Теперь мы знаем, кто так потрепал этих бандитов.

От тона врача Курт вздрагивает, но, дернув плечами, молча переводит взгляд всё того же добермана.— Брюс, — вырывается у него прежде, чем он успевает что-либо сообразить. — Чёрт, это ведь Брюс.