#18 (1/2)

когда-нибудь мы обязательно посмеёмся над этим. Скрип у двери ужасно неприятный. Мягкий прохладный матрас прогибается под небольшим весом, когда Кейт ловит ощущение, словно кто-то прошёлся по её голове подушкой, и решает оглядеть номер в?попытке найти этого горе-шутника.

Но в висок ударяет точно во?время этого действия, и Кейт, невольно рухнув обратно, понимает, что бьёт внутри её головы.Когда мысль в сознании твёрдо устанавливается, её будто волной холода окатывает.И затылок обжигает такой сильной болью, что Кейт глухо ругается. Эмили, осторожно ставя стакан прохладной воды на тумбочку, поворачивается к?чуть приоткрытому окну. Порыв ветра подхватывает тонкие занавески, в?ушах Кейт постепенно начинает звенеть. Перед глазами темнеет, и?до?неё сквозь густую пелену кое-как добирается мысль о?том, что обезболивающее?тут, где-то на одной из полок, — стоит только протянуть руку, схватить стеклянную баночку и?сожрать столько таблеток, сколько понадобится.

Только, кажется, головная боль приветственно машет ручкой, обещая миролюбиво не отступать ещё долгие минут сорок.

Тёплая ладонь Эмили опередила её, через секунду блондинка сама дотянулась до собственной сумки, нашла в?ней нужную колбочку, открыла, чудом только не рассыпав добрую половину содержимого. Следом Эми заботливо протягивает стакан воды, и, наконец, две таблетки оказываются у Кейт во?рту. Через какое-то время перед глазами становится всё относительно чётко. Только боль не?пропадает, но?переходит плавно из?тягучей в?глухую, неприятную.Где-то рядом, наверное, за ближайшей стеной, кто-то открыл кран, полилась вода. Потом ещё минут пять капли с бешеной скоростью разбивались о поверхность. Рычажок скрипнул, девчачьи голоса в коридоре переливались задорными нотками. Через секунду рыжая кучерявая макушка возникла в дверном проёме, и Эми махнула рукой — без слов можно было понять, что занята. Что если бы не она, Кейт Остин скончалась бы от похмелья в разы быстрее.

Она и бровью не повела, когда Эмили вновь присела на краешек кровати и сильнее похлопала подругу по коленке ободряюще. Только ?ободряюще? — слово сильное. Возможно, здесь жест и дружеской насмешки, и желания услышать весёлый рассказ полностью. А ещё блондинка рывком стянула с подруги одеяло.

— Эми, — у Кейт чудом получается вернуть одеяло обратно, и она переводит взгляд в сторону окна, — ненавижу, когда так делают.

Она смотрит на свою блондинистую подругу, в какой-то степени, умоляюще и выдыхает ровно, когда в голову мысль закрадывается, что тут, рядом, не хватает Стефани, пусть и знакомы они слабенько. С другой же стороны, не настолько, чтобы Браун видела её в таком-то состоянии.

— После весёлого отдыха только так можно разбудить, — Эмили, удостоверившись, что Кейт в достаточно адекватном состоянии, осторожно отодвигается обратно, тщетно стараясь отобрать одеяло. — Поднимайся. Сейчас Донни вернётся — ругаться ведь будет, что мы вчера... были не самым лучшим примером для подражания.

На самом-то деле, не только Кейт спала. Где-то от похмелья помирал Микеланджело, и именно Дон решил его разбудить. Остин хмуро посмотрела на чуть смущённо улыбающуюся Эмили.

Только сейчас сознание отказывается смиряться с тем, что приходится вновь вставать рано, тем более после вчерашнего изматывающего — весёлого и забавного — дня. Кейт к своему же ужасу и какому-то совершенно странному удовольствию не может вспомнить, как конкретно оказалась в постели. Она чуть прищуривается, в одеяло кутаясь полностью, чтобы не было видно тех следов, царапинок на тонкой шее, что идут ещё ниже.

Кейт прикрывает глаза и тяжёло выдыхает через рот.

— Эми, ну пожалуйста.Блондинка прекращает одеяло на себя тащить, всё-таки, верно, над подругой сжалившись. Только у неё, у Эмили, улыбка хитроватая на личике и глаза поблёскивают голубыми кристалликами.

Где-то на первом этаже кто-то разбивает одну из ваз. Поднимается громкий хохот, что наравне с редкими ударами капель о белую поверхность раковины заставляет с досадой прикрывать глаза.

— А у Майки день будет уж слишком весёлым, — Кейт замысловато улыбается ей.

— Майки — такая девчонка, — задумчиво произносит Эми, на тонкий пальчик накручивая светлую прядь волос. Остин почти до подбородка натягивает одеяло и отводит от подруги взгляд. Из-за солнечных лучей, проникающих в гостиницу, лицо Эми практически светится. Кейт не может перестать думать о том, что она пришла проведать её, принесла таблетки от головной боли и воду. Ей солнечный свет падает на лицо, будто она почти ангел.

— Надеюсь, с ним всё в порядке.

— Лучше не бывает, — Эмили смешок сцеживает в кулачок, мотает головой, и милые кудряшки вызывают у Кейт привычную лёгкую улыбку. Как будто бы солнышко рядом, честное слово. Такое коварное, но в то же время до умопомрачения, до мозга костей заботливое. Ведь ни одна проблема не останется без внимания Эмили.

Ведь Эмили и Леонардо поймает где-нибудь да обнимет, потому что Эмили Томсон это можно. Никому больше нельзя, никто так не делает, только она.Здесь Кейт уже смеётся и делает небольшой глоток холодной воды, которая с каждым разом неприятную головную боль отодвигает на второй план. Телефон где-то под кучей одежды в очередной раз вибрирует, как будто уведомления приходят в огромных количествах — может быть, Стеф, Донни, Майки, Лео(?) решают поинтересоваться, а всё ли, собственно, в порядке. На это Кейт смело широко улыбается, а через долю секунды в неё уже летит подушка от Эмили. Комната заливается громким смехом девчонок, мешающимся с невнятными ругательствами.... Леонардо иногда кажется, что его не волнует ничто, что могло бы волновать других. Именно поэтому он решает головой покачать неодобрительно, мысленно желание подавляя ладонь прислонить ко лбу и просидеть вот так, как будто прям самый-самый несчастный, до конца дня.

Ему приходится вежливо отказать одной из девчонок прогуляться немного, потом он плавно уходит в свои мысли сразу же после её слов, среди которых так яростно мелькает ?ты?.

Ты — Леонардо.И ты слишком хорош, чтобы даже из чистой вежливости согласиться сходить на свидание в парк аттракционов, кафе у школы, парк. Чтобы через себя переступать ради едва знакомого человека — полнейшая ерунда, которая никому не нужна.

Наверное, поэтому Микеланджело представлялся совершенно другим в глазах многих. Не таким, как он, Леонардо. Не мрачным, загадочным, отчуждённым. Возможно, не тем, к кому подходить стоит уже с готовой, пять раз прорепетированной любовной речью.

Эми однажды упоминала мельком, как девчонки в её классе нередко говорят, что у обоих глаза похожи — голубые, равнодушные даже. У Майки, правда, на лице улыбка рисуется по любому поводу. У Лео улыбка рисуется по делу.Солнечные лучи, спешно выходящие из-за грузных облаков, заставляют слегка зажмуриться. Верхушки деревьев, что метрах в тридцати находятся, начинают покачиваться в такт дуновению ноябрьского ветра. Леонардо отчего-то даже замечает, как начинают сыпаться листья, словно бы не все опали до сих пор. Взгляд цепляется за собственные ладони, становится холоднее. Воздух проникает под ткань одежды, касается тёплой кожи, и Лео выдыхает сквозь плотно стиснутые зубы, но тут же невольно начинает присматриваться в силуэты учеников чуть повнимательнее. Многие ребята так беззаботно улыбаются, что на себя всё внимание перетягивают. Идут и смеются громко. Леонардо лёгким движением поправляет ворот рубашки, когда в толпе учеников замечает Кейт.

Кейт, которая так внимательно смотрит на него, что заметно даже издалека. Лео кивает девушке вежливо, даже улыбается, стоит ей только подойти чуть ближе. И самому от мысли, что его взгляда она так избегает рьяно, становится даже любопытно.

— Ты так замёрзнешь, — замечает Кейт, присаживаясь рядом с ним, но почему-то очень уж быстро и легко ловя себя на мысли, что замёрз ещё лет семнадцать назад.

Поворачивается к нему и мгновенно замечает то, как на его лице рисуется немного снисходительное выражение. А самой — самой именно сейчас неловко становится. Трудно, потому что не прочитать, не понять его так сразу.— Ты сегодня задумчивая, — замечает Леонардо вполоборота. Глаза смотрят внимательно и всё-таки немного неприятно. Её беспокойство он успешно проигнорировал.

Кейт заставляет слово ?ошибаешься? исчезнуть вместе с лёгким выдохом. Холодный ветер заставляет вздрогнуть немного. Девушка замечает невольно, что, вот, ещё чуть-чуть, самую малость, и их колени попросту соприкоснуться.

— Я не выспалась, — произносит Кейт и даже позволяет себе улыбнуться. У неё появляются ямочки, и выглядит это, действительно, очаровательно.

У Лео улыбка совершенно другая. В синих глазах и намёка на радость нет. А её это несказанно напрягает.

— Конечно, не выспалась, — он слишком быстро соглашается, усмехается ещё. — После такого количества алкоголя ещё удивляюсь, как вы все живы.

Кейт как будто бы резко холодной волной окатывает. Она бегло отводит взгляд. Какая-то девчонка, проходящая мимо, смотрит на них слишком пристально.

— И не стоит извиняться, — неожиданно говорит Леонардо, рукой разгоняет прохладный воздух. Кейт косится в его сторону, и становится ещё более неудобно, словно бы она совершила административный проступок.

— Но я не... — она делает паузу, в голове стараясь хоть единственное правильное слово найти. Но сдаётся быстро, потому что смысла уже нет. Разыграна по нотам. Тонкие плечики опускаются на выдохе, Кейт поворачивается в его сторону. — Хорошо, я хотела извиниться. А ты опять всё понял сразу! Только теперь ты меня напрягаешь.

— Зря, — Леонардо пожимает плечами. Поворачивается к ней, и тёмная чёлка спадает на лоб. — Знаешь, я неплохо людей располагаю к себе.Голос у Лео красивый, тягучий, с еле заметными переходами на более высокий тон. Кейт улыбается вновь, глядя на него, но не в глаза. Снисхождение?— запросто. Холодок во взгляде?— без проблем. Равнодушие?— хоть каждый день. Но любезность… Это вообще как?— Только люди не должны быть столь доверчивы, — замечает Кейт, когда кто-то в стороне начинает громко смеяться.На мгновение ей даже кажется, что эта фраза заставляет Леонардо задуматься. Он настороженно брови вздёргивает, выглядит это слишком уж нетипично для него.

Девчонки, находящиеся чуть в стороне, верно, борются с желанием подойти. И на них смотрят, буквально не моргая, как будто бы что-то страшное произойти должно. Девчонки все совершенно обычные, как и Кейт. Они симпатичные, так даже Леонардо иногда думает. Но какой в этом смысл, если они настолько не самодостаточны, что сами стараются выловить его после занятий? Ведь стоит же простую истину понять: если бы Лео было интересно, он бы, несомненно, подошёл сам.

Но они продолжают смотреть, в некоторые моменты даже яростно. Кейт на мгновение ощущает собственное напряжение. Поток воздуха рядом чуть меняется, и даже становится теплее — значит, Леонардо положил руку на спинку скамьи. Кейт слышит, как он выдыхает, затем чувствует, как его ладонь осторожно касается её плеча, и поворачивает голову.

И вместо того, чтобы просто отвернуться, она продолжает инертно пялиться на парня, мгновенно все мысли теряя. Замечает, что оттенок волос у него, действительно, необычный — совершенно тёмный. То, как Лео смотрит на всех подряд, и то, как на его нижней губе заживает неглубокая царапинка — раньше она и не видела.

На кончиках пальцев разносятся импульсы, расходясь по всему телу мириадами маленьких искрящихся вспышек. Рисуется настойчивое ощущение, что тонкие иглы пронзает, стоит Лео слегка повернуться к ней и только глянуть в глаза.

Неожиданный поцелуй обжигает её. Пальцы машинальном касаются ворота его куртки, спускаются к рубашке и едва ощутимо проводят по тёмным волосам. Только в противовес устойчивому ощущению вокруг как будто бы всё плывёт, распадается на сотню мелких импульсов и дрожит. Холодный осенний ветер теряется где-то на фоне, но порывами продолжает налетать, когда этот кажущийся невесомым поцелуй перерастает в более глубокий. Где-то на периферии сознания ловится искра, щелчок, но Леонардо отстраняется через мгновение, заставляя Кейт продолжать чувствовать буквально каждой клеточкой своей кожи его присутствие.

Она отдёргивает руку слишком быстро, и Лео такая неловкость, честно, не особо приходится по вкусу. Дело даже не в том, что простое смущение красным наползает на её лицо — просто Кейт, сколько он может помнить, сколько наблюдал, была более уверенной. Особенно в тот вечер, когда в руках держала заветные ключики от камеры в полицейском участке.

— Что это... было? — Кейт даже вздрагивает, отодвигаясь от парня на почтительное расстояние и лицо пряча за локонами волос.

Конспирация, хочет ответить Леонардо, но всё-таки удерживается. Зато вместе, словно бы по звучному щелчку, взгляды переводят в сторону, где ранее были одноклассницы Кейт. Ей кажется на секунду, что в синих глазах бликами лучи солнца играют. И сама уже, выдохнув рвано, поднимается с места слишком резко, но не успевает и шага ступить — Лео осторожным движением касается её локтя и тянет обратно, отчего Кейт едва ли равновесия не теряет. Садится рядом и выдыхает уже во второй раз.

— Я, конечно, не остаюсь в долгу, — размеренно произносит Леонардо, взглядом весьма красноречивым поглядывая в сторону пышущих огнём и чуть ли не льющих слёзы безысходности девчонок. — Но ты меня здорово выручила.Перед комиссаром полиции-то.

— А обязательно было..? — Кейт на мгновение теряется, ощущает собственную неловкость, которая безумным потоком проносится по каждому сосуду в теле. — Все ведь подумают, что...Её внимание привлекают жёлтые, почти голые верхушки деревьев. Кейт неплохо замечает мелочи.

— Пусть думают, что хотят, — замечает Леонардо.

— Пусть, — девушка соглашается эхом, обдумывая почти каждое его слово. Поворачивается слегка, краем глаза замечает, как Лео свободно поправляет ворот рубашки. Ветер ерошит его волосы, каждое движение спокойное и размеренное.

Кейт взгляд переводит на столпившихся в стороне девчонок и понимает, что ничего уже не будет как прежде.

— Тебе не надо так беспокоиться, — Леонардо улыбается. — Они тебе и слова не скажут, если увидят нас вместе.

Сердце Кейт пропускает удар. А в голове мысли друг о друга начинают биться, когда она понимает, что такое предложение ей на полном серьёзе начинает нравиться.

— Нас вместе? — уточняет девушка, скашивая внимательный взгляд в его сторону. — А ты не думаешь, что всё станет только хуже?

— Ты просто плохо меня знаешь. На первый раз прощаю, — Лео чуть изгибает левую бровь, и жест этот самую малость кажется насмешливым. — Ни единого слова. Я прослежу.

Кейт думает, что это уж слишком самоуверенно.