#18 (2/2)
— Я могу и сама справиться, — поэтому, как ей самой кажется, неодобрительно покачивает головой. Очень предложение Леонардо звучит интересно и опасно.
— Ты просто не поняла, — одной фразой он легко сбивает зачатки уверенности в Кейт. — К тебе никто не притронется, даже если ты будешь ?моей девушкой? всего лишь до конца ноября.
Она одёргивает себя, прокручивая в голове все варианты. Смотрит на парня более заинтересованно и настороженно, когда порыв ветра подхватывает опавшие листья и проносит мимо.
— Только у меня есть условия.— Не сомневаюсь, — Леонардо кивает любезно, поворачиваясь к ней. — Но подумай над этим.И протягивает раскрытую ладонь с едва различимой улыбкой на странно безэмоциональном лице. Кейт, поймав на себе тяжёлый взгляд, спокойнее выдыхает и осторожно пожимает его руку, чувствуя весь холод, исходящий от парня или просто витающий в воздухе.
И уже хочется сказать что-то расслабляющее, но глаза Кейт накрывают чьи-то прохладное ладони. Рядом слышится, как Леонардо здоровается с кем-то, а потом она всё-таки понимает, кто именно решил подшутить. У очаровательной Эмили сейчас не получается не смеяться больше десяти секунд, поэтому она, аккуратно перебрав волосы подруги, присаживается рядом, локтем подталкивая Микеланджело — расселся он, видите ли, а она, Эмили, стоять должна.
— Вот если бы вы пили каждый раз, когда принимаете дурацкое решение, насколько сильно вы были бы пьяны? — Эми присаживается поудобнее.— Ну... — Кейт задумывается, плечом касается плеча Леонардо, и тут внутри как будто бы что-то щёлкает, — наверное, слегка навеселе?
— Я был бы трезв, — Дон едва ли глаза не закатывает, когда Эмили незаметно застёгивает ему верхнюю пуговицу пальто. На улице холодный ветер.
— Очень сильно, — Микеланджело чуть ли не давится улыбкой. На нём нет ничего, кроме бежевой толстовки. Эми, откровенно говоря, уже очень давно смотрит на него.
А ещё Майки отчего-то думает о том, что Рафаэль из-за неверно принятых решений был бы не просто пьян, а мёртв. Они с Эми совершенно неожиданно взглядами сталкиваются, и Микеланджело подмигивает невольно. Улыбается даже.
— Конечно, пьян, — Эми улыбку прячет в кулачок, голубыми глазами хитро поблёскивая и с особенной лёгкостью завладевая вниманием блондина. — После того, как заперся с тремя девчонками.
Донателло ладонь прикладывает ко лбу, когда Леонардо и Кейт незаметно для всех переглядываются. Микеланджело сглатывает, и наружу вырывается эта его снисходительно-неловкая улыбочка.
— Это не я с ними заперся, — он руки разводит в сторону, взгляда от Эмили не отрывая. — Это они заперлись со мной.
Только отчего-то именно Леонардо кажется, что улыбка у самого младшего брата не столь беззаботная.— Донни, — Микеланджело внимание переключает на молчаливого старшего брата, — ты даже меня идиотом не назовёшь?
— Лучше скажи, почему у меня так голова раскалывается.
— Наверное, потому что ты простую воду не пьёшь два дня, — Майки пожимает плечами. — Твоего режима сна не существует, и ещё я видел, как ты выпил третью кружку кофе за утро.— А я-то думаю, чего мне так тошно, — парень головой качает, всё так же позволяя Эмили крутиться рядом, иногда облокачиваться и, того хуже, обнимать. — Всё из-за тебя, Майки.
— Да ладно тебе, — Микеланджело машет рукой и отворачивается на секунду, слегка жмурясь. — У?меня у самого до?сих пор всё тело ноет… после того, что со?мной вчера сделали.Эми кладёт голову на плечо Донателло.
— Рафаэля дома достаточно с этими шутками, — задумчиво произносит Леонардо.
Вновь поднявшийся ветер безжалостно срывает последние листья с деревьев. Хорошее настроение Кейт почему-то слишком быстро начинает блекнуть на фоне общих улыбок. От смеха чуть позади стоящего Микеланджело она дёргается, ловит на себе слегка подозрительный взгляд Донателло. Отворачивается быстро, ровно в тот момент, когда Леонардо замечает её странное замешательство. Не то чтобы внимание акцентирует, просто ждёт и смотрит.
— Кей, тебе так его имя нравится что ли? — Майки не прекращает улыбаться, не делается серьёзным. — Ну... Рафаэль?
Эмили и Донателло, как по громкому щелчку, взгляды на девушку переводят. Кажется, блондинка осторожно касается его прохладной ладони, потому что напрягается. Так будет легче, если дотронешься. Ненадолго, но отпустит всё же.
— Микеланджело, — ровный голос Леонардо резко разрывает тишину.Кейт в очередной раз дёргается, когда на мобильный приходит сообщение, скорее всего, от матери. Вчера вечером они не успели поговорить. Аманда работала над материалами взрыва на том вечере, а Кейт уснула слишком рано и неожиданно, чтобы набрать номер.
Блондин руки в защитном жесте поднимает, на старшего брата глядя, а потом ладони убирает в карманы толстовки. Ветер же до самых костей пробирает. Будто бы самыми тонкими ледяными иглами под кожу входит, разливается внутри и сотни мурашек вызывает.
— Майки, — Эмили всё-таки не выдерживает, делает небольшой шаг в его сторону, — может, я тебе свой шарф дам?
— Мне и так ужасно жарко, — признаётся блондин, чуть растерянно отводя взгляд, как будто бы его по-глупому ругают.
— Давай, я тебя водой оболью? — в этот раз любезно предлагает Донателло и невольно начинает чувствовать лёгкую дрожь.— Нет, — Микеланджело слишком быстро отказывается. — Вы же знаете. Воду в не люблю.
Ни улыбки на лице не промелькнуло, в голубых глазах никаких чертят вперемешку с подлинной радостью. Девушка краем глаза замечает, что Леонардо брату кивает ободряюще, перед этим с Донателло взглядами столкнувшись. Шатен руки в карманы пальто убирает, ладонью невольно только-только начатую пачку сигарет нащупывая.
Тишина неприятная вновь давить начинает, даже если на фоне миллиарды голосов переливаются.— Но знаете, что самое главное? — негромко спрашивает Эмили. — Воспоминания, которые мы сохраним после этой поездки.
— Я чуть не умер сегодня утром! — возмущённо замечает Микеланджело— А это моё любимое воспоминание, — Донателло пожимает плечами флегматично.
И негромкий смех через несколько мгновений заглушает порыв ноябрьского холодного ветра.
... Если он закурит прямо здесь, точно в эту секунду, то Эйприл ему втащит как следует. Микеланджело на другом конце без умолку болтать продолжает, попеременно здороваясь с кем-то. Рафаэль откашливается, в горле и так лёгкий сигаретный привкус ощущая, который мешается с вишнёвой жвачкой, что Кейси ему на входе протянул сразу же.
Джонс хороший друг, думает Раф совершенно внезапно, когда Брюс взглядом спокойным прослеживает за тем, как его хозяин ногу на ногу закидывает и чудом только не опрокидывает пустую чашку с журнального столика. Слышится его ругательство. Брюс, честно, привык. Ведь раньше плохие слова совсем другой окрас и значение имели. Когда выражается Рафаэль — это другое. Рафаэль сам другой.
— Ничего интересного, — парень мобильный между плечом и щекой зажимает, осторожно ладонью касаясь ремешке своих часов. — Пост исполнительного директора Индустрии не занимает никакая прекрасная девушка. Пустая трата моего драгоценного времени.Младший брат замолкает на мгновение, и Раф кивает Брюсу, отчего тот такой простой жест воспринимает уж слишком буквально. Соскучился, устал лежать на одном месте и слушать грохот посуды на кухне, поэтому быстро поднимается на мощные лапы. Рафаэль прикрывает глаза на мгновение, когда доберман, чуть опустив голову, подбегает и прямо с прыжка оказывается рядом, на диване. На кожаном диване Эйприл, над которым она так трясётся. Брюс на парня залезает и морду укладывает на подлокотник, и Раф едва ли не роняет телефон, когда Микеланджело уже вновь начинает говорить.— Всё в порядке, Рафи-бой?— Блять, — Рафаэль жмурится из-за немалого веса пса, воздух тёплый сквозь стиснутые зубы вдыхает, но пальцами всё же проводит по гладкой, чуть шершавой шёрстке. — Эйприл долго тебя к себе не впустит. И меня тоже.
Кейси выходит с балкона, откуда потрясающий вид на ночной Нью-Йорк открывается. Дверь хлопает из-за едва ощутимого сквозняка. В гостиной негромко работает телевизор и Рафаэль внутренне радуется тому, что Эйприл всё-таки занята своими делами на кухне.
— Рафи-бой, ты никому не говорил?
— О том, что тебя наебала левая девчонка, а потом сбежала, оставив только визитку без своего номера? — на губах ухмылка рисуется. Слышится ?мудак? от Майки ровно в тот момент, когда Кейси на друга чуть изумлённый взгляд переводит. — Конечно, не говорил.
— И что теперь делать? — судя по всему, Микеланджело решает воздержаться от дальнейших выпадов и словесных перепалок. За семнадцать лет понял, что со старшим братом это не работает. Рафаэль до ужаса упрям и стоять на своём будет до победного конца. Его уж точно ничего не подобьёт.— Забить, — шатен осторожно касается головы дремлющего Брюса и чувствует, что ноги постепенно начинают неметь. Хмурится, но пса с себя ни за что не столкнёт. — Или обратиться к Дону. Он эти штуки как орешки щёлкает, — предлагает он, как лучший вариант. — Или уже искать самому. Не то чтобы я верю в твои способности детектива.
— Точно не к Дону, — сразу же говорит Микеланджело, и даже кажется, что он мотает головой. — Желательно, чтобы Донни и Лео вообще не знали об этом.
— Ещё не устал скрываться?
Рафаэль и сам на секунду замолкает, ровно когда и брат. Причём молчание красноречивым получается, даже Брюс, как будто бы по биению сердца хозяина поняв, поднимает голову и смотрит в карие глаза Рафа. Тот головой качает, чуть поджав губы.
— Давай потом поговорим, Рафи-бой, — вместо ответа предлагает Майки, таким образом уходя от неприятной темы. — С глазу на глаз. Если ты понимаешь, о чём я, ага?
— Понимаю, — кивает Рафаэль. — Но лучше я с Лео с глазу на глаз поговорю о твоём поведении, приёмный.— Так ты тоже.— Ты больше.После негромкого смеха Майки решает всё-таки сбросить, и в этот момент Эйприл, неожиданно появившись рядом, покачивает головой обречённо, на развалившегося Брюса поглядывая. Раф пожимает плечами.
За окном начинает моросить дождь, и город постепенно уходит спать.
Эйприл занимает место рядом с Кейси, отбирая у того пульт и переключая на новости, так как привыкла следить уже с самого детства. Привыкла следить за странными взрывами, парнями с фиолетовыми наколками и психами в хоккейных масках. В Нью-Йорке ведь всякого полно — так и не всегда уверен, что за стенами зданий, за деревьями в парках скрывается.
Только красная бегущая строка на долю секунды внимание всех привлекает, а вид Аманды Остин напрягает ещё сильнее.
— Полиция сделает всё возможное.
Говорит она серьёзно, размеренно и очень настороженно. Красно-синие огни на экране телевизора разбавляют темноту вокруг, и, кажется, Эйприл касается широкой ладони Кейси. Потому что мэр Нью-Йорка пропал. Пропал слишком быстро и неожиданно, незаметно. Невозможно. Странно.
Девушка взгляд на Рафаэля переводит. Ей хочется почему-то ладонью его плеча коснуться, чтобы не был так наряжён. Брюс отвлекается на мобильный, крепко зафиксированный в руках хозяина, который наверняка вот-вот треснет.
— Милый, — негромко зовёт Эйприл, — это не антистресс.
Рафаэль медленно поворачивается к ним, когда репортёры продолжают комиссару полиции сотню вопросов задавать. У Брюса в глазах синие огни с темнотой мешаются и мелькает что-то ещё, почти не уловимое, но такое странное. Как будто бы пёс сейчас же сорвётся с места, но этого не происходит. Комиссар перестаёт говорить. Раф зато с?уверенностью может сказать, что привыкнуть можно к?чему угодно — казалось?бы, что всё уже чисто на?психологическом, на генетическом уровне. Что всё уже в мозг, в мысли въелось и переноситься должно не хуже, чем просто на физическом. Потому что ведь не зря говорят, что время, люди, тебя окружающие, лечат.
Рафаэль плевать на это хотел. Он быстро повзрослел.Подобная подростковая хрень, по?его скоромному мнению, не так называться должна. Она напоминать будет каждый раз. Внезапно и исподтишка.
Сейчас, глядя на Кейси и Эйприл, молча смотрящих в экран телевизора, Рафаэль может сказать, что история повторяется.Только не понять: так?ли?это на?самом деле?