Изельда (1/1)

Абсолютно очарованный и искренне заинтересованный, Жук тянется пальцем к гарде охотничьего меча, вскарабкавшись на прилавок, и, подтолкнув, аккуратно покачивает, пробуя на вес; хороший меч, сбалансированный, лёгкий?— в самый раз по женщине. —?Э-хой, Жук! Ну-ка, быстро убери грязные лапы от моей вещи! — Изельда, свалив кучу резных деревянных тарелок прямо на дверцу в погреб, сурово супит брови, уперев кулаки в жёсткие бока. —?Жук, я не разрешала тебе лезть на прилавок! —?Мэ-эг-х,?— говорит Жук, хлопая круглыми глазами, и, с тоской глядя на меч, слезает на земляной пол; Изельда тут же хватает оружие, замотанное ремнём поверх ножен, и перевешивает повыше?— под самый потолок, на резную скобу под потемневшей от сырости рейкой. —?Вот так. Пусть пока повисит. —?Гхэ,?— чешет Жук нос и, плюхнувшись на скамью, выгребает из кармана недавно найденный амулет?— дышит, трёт, крутит его на просвет и щурит то один, то другой глаз; амулет больше похож на дорогое украшение?— почти светится, налитый нежно-голубой слюдой живокрови, сердечком птицы пульсирующей под касаниями пальца.Жук сразу чувствует, что Изельда крутится рядом?— по щеке щекотно мажут её длинные косы,?— но не издаёт ни звука: уж очень интересно глядеть, как Изельда, старательно делая пустую физиономию, жадно и не без зависти рассматривает амулет. —?Красивый. Где ты его добыл? Поди, несколько сотен отвалить пришлось. —?М-м-мнэ! —?Жук кивает на открытое окно, за которыми скалящимися вдалеке провалами нависают скалы Воющих утёсов. —?Будет врать-то! В жизни не поверю,?— фыркает Изельда, встряхнув головой, и сгребает посуду в передник, подобрав выше колен пёстро вышитые юбки. —?Там только москиты да горные ежи живут, откуда людям взяться?Жук гадает, от чего может быть шрам под её левым коленом?— шипа, колючки или костяного жала. —?Слушай, а там хоть есть чем разжиться? —?М-гм. —?Тоже мне, переехали, добрались чёрт пойми куда, будто в Мидланде было хуже,?— ворчит женщина, раскладывая миски на прилавке,?— я даже погулять ни разу толком не ходила. Где я мясо на ужин-то возьму, а? Опять на змей силки ставить? Ах, чтоб её, проклятый край! —?швыряет Изельда, уже совсем красная и злая, последнюю тарелку, да так, что та чуть не слетает в угол, и с тоской смотрит на подвешенный у низкого потолка меч,?— а потом, прикусив губы, сдёргивает с гвоздя дорожный ремень. —?Жук! Своди меня на утёсы, я видела, ты оттуда ежиное мясо приносил. Всё равно торговля ни к чёрту.Жук пристёгивает амулет под потрёпанным плащом, запихивая его под шарф и рубашку, и смотрит, как Изельда влезает в тёплую дорожную кофту и, подвязав подол повыше, прыгает на одной ноге, натягивая потёртый кожаный сапог. —?Мг-х? —?Муж? Плевать. Я ему не слуга и не торговка, а свободная женщина, и иду, куда захочу. —?Помедлив, Изельда достаёт из-под полки овощи в горшке и ставит рядом с хлебницей, пододвинув кувшин кислого молока. —?Как думаешь, Корнифер найдёт, если прежде меня вернётся?Жук абсолютно с этим согласен. —?Ну, веди. Показывай эти твои Воющие утёсы.***За Перевалом Короля воет нескончаемый ветер, выметая всю пыль из источенных камней, и зудят бледные москиты-мстекрылы, а из скальных щербин осыпается труха,?— и оттого горные дороги кажутся совсем неживыми, блёклыми. —?Тю! —?свистит Изельда, с хрустом напарывая на лезвие очередного ежа; Жук впервые видит, чтобы Изельда, ворчливая и вечно скучающая, не бог весть какая хозяйка, была настолько оживлённой: даже при Корнифере так не светилась,?— а женщина уже рвётся с боевым гиканьем на шорох под каменный свод. —?Ставлю свои косы, Жук, там жирный бальдр!Бальдр находится, но мелкий, совсем детёныш, недовольно шипящий и ощетиненный гребнями на панцире, и Изельда тут же скисает на несколько мгновений. —?Хватку теряю. Уж и размера определить не могу. —?М, м-м,?— тычет Жук в сторону ущелья, облепленного голубыми цветами и такими же бабочками. —?Мх!Пещера Джони встречает Жука как старого знакомого?— шорохами, капаньем, слюдяными прожилками, охапкой бледно светящихся бабочек-светляков; Джони, распростёртая на могильном камне, улыбается, навсегда застыв запавшими в синяки глазами и высохшими тонкими руками, скрещенными на грудях, и Жук задумывается, не из-за живокрови ли её лицо, даже исхудавшее, выглядит не жутко, а торжественно и немного печально,?— так, будто Джони прилегла поспать, оголодав в каменном мешке, и не смогла проснуться. —?Это её амулет, да? —?Изельда роняет мех с ежиными тушками, крестится, припав к могильнику на колене, и бережно смахивает со лба покойницы каменную пыль. —?М-гм,?— кивает Жук и, подтянувшись на локте, залезает на наименее неудобный каменный выступ?— так, чтобы рядом могла усесться и Изельда.Изельда не плачет?— так, шмыгает носом, трёт мокрое тыльной ладонью, моргает, глубоко дыша, и зачарованно разглядывает шуршащих светляков, задрав голову. —?Тут так хорошо. Это святое место, да? —?Мхэ-м,?— опять кивает Жук, болтая ногами, и смотрит, как меж камней тянутся синевой набухшие живокровные жилки.Изельда ещё раз шмыгает, сморкается в пальцы, крепко приобнимает, обхватив за плечи, и так же крепко целует?— прямо по шраму, рассёкшему рот, а на губах остаётся привкус солёной горечи. —?Спасибо, Жук. Я уже так давно не охотилась.