Арка 0. Глава 3 (1/2)
Бог Войны много о Хранителях слышал. Читал в учебниках, спрашивал у Лазаря и Ильи, но ни разу с ними вживую не сталкивался. Поэтому с трудом понял, где находится, когда перенёсся из собственного сна в сводчатый пещерный проход.
Ветер, взявшийся непонятно откуда, колюче пощипывал кожу, босые ступни холодил жёсткий каменный пол, а глаза постепенно привыкали к царящему в подземелье полумраку, цепляясь за очертания извилистой тропы и загадочный источник света где-то неподалёку.
К огромному удивлению и величайшей аресовской радости, Арсения в его подсознании не оказалось, и старший из братьев, поражённый сим фактом до глубины души, минут десять тупо пялился в стену, смакуя на языке восхитительное, но непривычное после стольких лет чувство одиночества.
То самое – родное и до боли желанное, которое без предупреждений забрали десятки веков назад, а отдать обратно либо зажопились, либо забыли.
Ещё раз оглядевшись вокруг и окончательно смирившись с творящимся пиздецом, Арес пошёл навстречу пресловутому свету в конце тоннеля, кривясь от впивающегося в ноги щебня. Дойдя до конца, Бог Войны очутился на широкой балконной площадке, находящейся почти под самым потолком пещеры – того и гляди сталактиты на голову свалятся.
Внизу, насколько простирался взгляд, стояли небольшие прялки – причудливые конструкции с колесом, благодаря которым незримые энергетические потоки скручивались, концентрируясь, и превращались в алые нити судьбы, заботливо наматываемые ёкаями на веретёна. Пушистые помощники Стаса шныряли туда-сюда, перетаскивая в лапках целые клубки с историями чужих жизней, деловито тявкали и периодически подбегали к Хранителю, чтобы тот клацнул своими ножницами, разрезая тонкую нить надвое.
Вдоволь насмотревшись на то, как некогда единая линия распадается на части, затухая цветными искрами где-то под потолком, Арес решил действовать.
— Эй! — он пронзительно свистнул, привлекая к себе внимание всех присутствующих, и нетерпеливо помахал рукой. — Я это, первый раз тут – без опыта, зато перспективный. Есть какая-нибудь инструкция для новичков или типа того?— Спускайся.
— Что?— Спускайся, — уже громче повторил Стас, кивая на идущие от площадки ступеньки, спиралью огибающие сталагмит и заканчивающиеся прямо у пола пещеры.
Арес с недоверием глянул на эту жемчужину дизайнерской мысли, тяжело вздохнул и, понимая, что иных вариантов у него нет, сделал первый шаг в сторону лестницы.
Вскоре перед Стасом возвышался молодой красавец-мужчина с нахальной синевой в хитро прищуренных глазах и высокомерно вздёрнутым подбородком.
— Ты ведь Хранитель Судеб, да? Я тебя узнал. По ножницам и этим... ну как их.Арес защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить название.
— Ёкаям, — услужливо подсказал Стас.
— Будь здоров.
Бог Войны обогнул опешившего от такой наглости Хранителя и целенаправленно двинулся к прялкам, с интересом рассматривая протянутые между ними нити. Взгляд Ареса приковала красная плетёнка с множеством мелких узелков, образующих неповторимый, уникальный для каждого живого существа узор. Этот рисунок – детальная биография, приобретшая вещественную форму; бесконечное энергетическое волокно, тянущееся сквозь века и исторические эпохи до тех пор, пока жизнь владельца не оборвётся.
Арес вздрогнул, когда в опасной близости от его пальцев клацнули гигантские ножницы, пресекая своими лезвиями любые попытки коснуться алых нитей.
— Руки от чужой судьбы убери, — стальным тоном произнёс Хранитель. — Ты здесь не для того, чтобы цирк с конями устраивать, а ради Пророчества. Поэтому прояви должное уважение и перестань паясничать.
— У-у-у, звучит угрожающе, — язвительно протянул Арес, и уголки его губ дёрнулись, рождая на лице широкую ухмылку. — Дай угадаю: меня ждёт страшная сказка про то, что не стоит делать? Или сжалишься и порадуешь доброй? Хотя знаешь, мне плевать в любом случае: я не верю ни в предсказания, ни в Пророчества.
Стас окинул Бога Войны внимательным взглядом, выдержал паузу, а затем сокрушённо покачал головой и сказал:
— Если бы я мог передать информацию через твоего брата, то я бы непременно это сделал. Даже не сомневайся. Но поскольку Вселенная жаждет конфиденциальности и моих страданий, сейчас передо мной стоишь именно ты.
— Откуда... — начал было Арес, но его оборвали на полуслове.
— Я всё про всех знаю: кто, когда, с кем и по какой причине, поэтому не удивляйся моей осведомлённости, — сказал Хранитель. — Сначала я думал, что нить твоей судьбы просто сбилась – такое редко, но всё же случается. Однако потом она тесно переплелась с ещё одной, и неслучайность произошедшего стала очевидна.
— Кто-нибудь, помимо тебя, об этом знает? — ледяным тоном произнёс Арес.
Стас скользнул по нему заинтересованным взглядом, отмечая проступившие на щеках желваки, и пожал плечами.
— Кроме меня и тех, кому ты посчитал нужным открыться лично, – нет. Но в будущем...— Давай уже говори своё дурацкое Пророчество и разойдёмся, — раздражённо перебил Арес. — Не хочу тут всю ночь проторчать. У меня ещё куча важных дел запланирована.
— Например?
— Например, провести время с пользой и выспаться.
Стас устало вздохнул, потирая ладонью лоб и беззвучно сетуя на необходимость с такими токсичными личностями общаться.
Но что поделать: работа.
— Пророчество даётся всего один раз и никак не комментируется, — наконец заговорил Хранитель. — Пропустишь его мимо ушей – твои проблемы. Я повторять не буду.
Стас поставил ножницы перед собой, опираясь на изогнутые кольца, и прикрыл веки – мысли, подобно талым весенним ручьям, стали быстро утекать из его разума, освобождая место для таинственной воли Вселенной. Со стороны казалось, будто Хранитель Судеб погрузился в некий транс и напрочь выпал из реальности, позабыв о своём госте, но хотевший было слинять Арес сильно ошибся.
Стас резко распахнул глаза, и Бог Войны растерянно замер, встретившись с ним взглядом. Тёмно-карие радужки исчезли, подёрнувшись ярким белым свечением, и по пещере эхом прокатился раскатистый голос, заполнивший всё пещерное пространство:
— Огонь не отбрасывает тени, но твоя, — Стас указал на Ареса, — следует за тобой незримым палачом. Когда на мир опустится кромешная тьма и небо сольётся с землёй в лиловом закате, не дай ей затмить единственный источник света.
Завершив свою речь, Хранитель потряс головой, а затем слегка надавил на виски, массируя кожу круговыми движениями и прогоняя из сознания остатки высшей силы. Стоило его мыслям чуть-чуть проясниться, как рядом послышались издевательски медленные аплодисменты.
— Вау, — Арес последний раз хлопнул в ладоши, возвращая себе ядовитую улыбку, и скрестил руки на груди. — Надо сказать, это было весьма... эффектно. Мне только вспышки в конце не хватило или коварного злодейского смеха, поэтому ставлю троечку из пяти. Зато твёрдую, — подчеркнул Бог Войны. — Один момент: у Пророчества есть дешифровка или банальный срок годности?
— А с этим уже сам разбирайся, потому что мои полномочия всё.
Стас привычным движением закинул ножницы на плечи и, ничего больше не объясняя, двинулся в противоположном от мужчины направлении, поправляя сбившийся капюшон.
— То есть я свободен, получается? — вслух произнёс Арес, провожая удаляющуюся фигуру озадаченным взглядом.
Внезапно оголённую щиколотку царапнули коготки – Бог Войны опустил голову вниз и с удивлением обнаружил там ёкая: зверёк протягивал гостю сдвоенную красную нить и обеспокоено тявкал, подметая пол пушистым хвостом.
— Ты адресатом ошибся: я не твоё начальство, — равнодушно бросил Арес, разворачиваясь в сторону лестницы.
Едва он скрылся в проходе, как рядом свзволнованным созданием опустился Стас, забирая из миниатюрных лап необычное плетение.
— Я знаю про узел, — мужчина ласково почесал помощника за ухом, слыша грудное мурчание, и обвёл подушечкой пальца сигнал о судьбоносном событии. — Будем надеяться, что Арес сделает правильный выбор.
***?Арсений, блять, ты хуже любой тёлки: даже они столько возле зеркала не тусуются?.
?Как будто ты знаешь, сколько и где они тусуются. Ловелас хуев?.
?Я тебе въебу сейчас, — горячо пообещал брату Арес, хрустнув суставами пальцев. — И ведь не посмотрю, что тело общее?.
?Да идём мы, идём – успокойся только?, — закатил глаза Арсений.Он сделал последний оборот ткани, сворачивая её на голове в плотный тюрбан, воткнул между складок павлинье перо и придирчиво оглядел своё отражение: лёгкая хлопковая рубашка, жилетка, расшитая фальшивым золотом, болтающиеся на бёдрах шаровары и элегантная хуйня на башке.
Ну мужчина мечты же, ну.
Арсений покрутился ещё немного, убеждаясь, что одежда сидит на нём просто идеально, рассеял зеркальный глиф и перевёл взгляд на окно, через которое в комнату проникал уличный шум.
Если тот, кому эти чудесные шмотки принадлежат, решит вернуться домой прямо сейчас, то знатно охуеет, обнаружив в своей спальне постороннего. Поднимется грандиозный скандал, на Бога Войны опять пойдут с вилами, и из города придётся в срочном порядке бежать, чтобы ничем своё сверхъестественное происхождение не выдать.
Сколько уже локаций таким образом сменилось? Десять? Сто? А может, перевалило за тысячу?
Никто из братьев, увы, не считал.
Они шатались по Обычному Миру, словно гонимое ветром перекати-поле, не задерживаясь подолгу нигде. Люди чужеземцев не жаловали, а странных чужеземцев с раздвоением личности и магическими способностями – тем более. Поэтому, стоило Богу Войны ненароком нарушить местные порядки или выебнуться не на ту персону, как его гнали из города поганой метлой, сыпля вдогонку проклятиями.
Арсений половину нервных клеток убил, доказывая брату, что подобная реакция вполне естественна и не надо никому за неё шею сворачивать – проблем только прибавится. Иногда аргументы прокатывали, а иногда спасал экстренный звонок Паше, который в красках расписывал близнецам текущую стадию эволюции и последствия незапланированного вмешательства.
Бог Мудрости был своеобразным новостным мостом между двумя мирами; заботливым информатором, рассказывающим близнецам обо всём, что происходит в родной Изнанке: то, видите ли, Пантеон рвёт и мечет из-за появления абелитов – гибридов, рождённых от незаконного союза человека со сверхъестественным существом. То все на ушах стоят из-за каких-то душ, блуждающих по Магическому Миру и меняющих форму после согласия подчиняться Богам. В общем, творится полнейший хаос и никто понять не может, что с этим делать.
Арес, заслушивающий охуительные истории раз в несколько месяцев точно, неустанно благодарил себя за решение из этой дурки ебаной свалить. Что удивительно, Арсений в тот знаменательный день был ведомым и желаниям брата не противился, позволив ему тащить бренное тело навстречу опасностям и приключениям.
Вот только жить в Обычном Мире оказалось ненамного проще.
Бог Войны захлопнул ящик с одеждой, водружая на место замок, не постеснялся стырить из вазы виноградную гроздь и метнулся к окну, аккуратно выглядывая на улицу. Убедившись, что переулок чист, а сливаться со стенами стражники пока не научились, Арсений вылез наружу, направляясь туда, где оставил свои скромные пожитки.
***?Ну вот, — Бог Войны выпрямился, довольно упирая руки в бока, и оглядел разложенный на мостовой реквизит. — Теперь всё готово?.
?Не хочу задеть ничьи чувства, но ты занимаешься абсолютной хернёй?, — уверенно заявил Арес.
?Почему же???Начнём с того, что люди опять твои фокусы не оценят и разбегутся в ужасе. Это в лучшем случае. В худшем – придётся отбиваться от толпы разъярённых фанатиков, которых, видите ли, жечь нельзя. Во-вторых, надо найти менее унизительный способ заработка?.
?У тебя есть идеи??
Арсений обвёл взглядом людную городскую площадь, заостряя внимание торговых лавках, и голодный желудок предсказуемо скрутило.?Есть, — усмехнулся Арес, — но они тебе не понравятся, потому что девять из десяти заканчиваются человеческой смертью?.
?А десятая???Твоей?.
Арсений промолчал, не желая продолжать этот бессмысленный диалог, и поднял с земли обруч, просовывая руку внутрь. Едва почувствовав свободу, красный огонь обвился лентой вокруг металлической поверхности, превращаясь в ослепительно пылающее кольцо, и Бог Войны двинул кистью, заставляя его вращаться.
Постепенно к тому месту, где неизвестный мужчина показывал трюки с огнём, стал стекаться народ. Непоседливые дети, любопытные взрослые, простые рабочие и аристократия – толпа была пёстрой, точно шерсть у беспородного уличного кота. Арсений слышал звон монет, падающих в специально отведённую для этого чашу, улавливал восхищённые вздохи, звучащие отовсюду, и видел в чужих глазах неподдельный восторг, когда в небо поднималась стайка рубиново-оранжевых файерболов.
В душе от этого зрелища что-то переворачивалось. Поднималось со дна наверх, прямиком сердцу, и захлёстывало Арсения искренней радостью, которую его брат в присутствии людей никогда не испытывал.
Почему – одной Вселенной известно.
Перед тем, как уйти на законный перерыв и купить хоть что-нибудь поесть, Бог Войны исполнил свой любимый трюк: набрал в грудь побольше воздуха и резко выдохнул, пугая окружающих длинной струёй огня. И всё бы отлично, всё бы кончилось вполне хорошо, если бы не гневный крик откуда-то из глубин толпы:
— Это же моя одежда!
Арсений вздрогнул, отвлекаясь всего на секунду, а пламя уже вцепилось в подол чьего-то платья и стремительно поползло вверх. Раздался визг, шум, детский плач подбросил дров в костёр всеобщей паники, а затем кто-то на пике эмоций бросил: ?Дьявол!? – и понеслось.
Неудавшийся факир петлял узкими переулками, стараясь поскорее замести следы и скрыться от погони, сбивал с ног случайных прохожих, спотыкался сам и лихорадочно высматривал впереди алебарды стражников, чтобы выиграть время на поиски обходных путей. Когда Арсений вылетел на центральную улицу, лицом к лицу сталкиваясь с беснующейся толпой, его будто ледяной водой окатили. Бог Войны рванул было назад, но вынужденно передумал, завидев вдалеке вооружённых до зубов блюстителей правопорядка.
Обратно в таких условиях хрен вернёшься, кидаться грудью на амбразуру – тоже не вариант, поэтому единственным приемлемым решением остались огромные городские ворота, которые стали закрываться, чтобы не дать нарушителю уйти безнаказанным.
Пока Арсений пулей нёсся вперёд, за его спиной творилось что-то страшное: от яростных воплей толпы закладывало уши, доспехи стражников дребезжали так, будто их собралась целая армия, а голову приходилось то и дело пригибать, спасаясь от летящих в неё камней. Хотя среди моря синяков и алеющих ссадин, распустившихся на теле уродливым букетом, ещё одна отметина лишней бы точно не стала.
Бог Войны приложил последнее усилие, ловко проскальзывая в закрывающиеся двери, и развернулся в прыжке, ожидая увидеть в проёме кучу разгневанных физиономий. Но вместо мирного прощания получил камнем в нос и с воем согнулся пополам, переживая одновременно адскую боль и ярчайший фейерверк, вспыхнувший перед глазами.
Едва Арсений отнял от лица руки, сплошь залитые свежей кровью, как его повело. Он сделал пару нетвёрдых шагов, не особо понимая, куда идёт и что вообще происходит, покачнулся, чуть не упав, и в итоге привалился к воротам, делая жадный вдох ртом.
Боль, бешено пульсирующая в висках, скапливающаяся в районе лба и плавно перетекающая в нижнюю челюсть, туманила сознание, мешая думать. Арсений, целиком погружённый в физические муки, не заметил, как его резко вытолкнули из тела, беря управление на себя.
Ладонь с грохотом опустилась на ворота – пальцы Бога Войны напряглись до белеющих под кожей костяшек, и по венам заструился кипящий от злобы жар.
Быстро поняв, к чему всё идёт, Арсений попытался предотвратить надвигающуюся катастрофу, но на его многозначительное ?Стой!? Арес лишь шмыгнул разбитым носом и сплюнул на землю кровь.
— Пошёл ты.
Из кончиков пальцев вырвалось пламя.
За считанные секунды бирюзовый огонь превратил дерево в обугленные щепки, вскарабкался по отвесным стенам и гигантской горящей волной рухнул на город, погребая под собой всё живое. Дома сыпались, будто карточные, не выдерживая натиск безжалостной магии; люди в мгновение ока обращались в пепел, и ветер подхватывал его, разнося по улицам мертвенно-чёрной пылью.Дым, клубящийся сизым маревом, окутал город и так высоко поднялся в небо, что затмил собой солнце, из бело-жёлтого ставшего сапфирово-синим.
Чудовищным в своём великолепии.
Арес сполз на землю, не в силах больше держать равновесие, и болезненно скривился, решив потрогать сломанный нос: зря. Регенерация только-только начала действовать, помогая ране затягиваться, однако до полного восстановления костей и тканей было далековато.
Несмотря на полученные увечья, дурость брата и ворох проблем, костром догорающих где-то на фоне, Арес готов был поклясться, что треск лазурного пламени – лучшая из мелодий, которые ему когда-либо доводилось слышать.
***Небеса словно порвались, и вся вода, копившаяся в них столетиями, водопадом рухнула вниз.
Бордовые отёки сошли на нет, переносица выправилась, но дышал Бог Войны всё равно через раз, стараясь не захлебнуться.
Дождь барабанил по макушке, стекая ручьями на лоб, заливал глаза, пробирался под одежду, заставляя её неприятно липнуть к телу, и вообще был везде: от капли, повисшей на кончике носа, до насквозь промокшей обуви. Землю развезло настолько, что идти по ней было просто невозможно, а левитировать Бог Войны не умел. Поэтому он просто хлюпал в неизвестном направлении, высматривая вдалеке хоть что-нибудь, похожее на убежище.
Как на зло, вокруг была только утопающая в воде пустошь, а тяжёлые тучи плыли всё ниже, грозя в любой момент свалиться мужчине на голову.
Когда руки стали неметь, а дрожь била тело уже не переставая, Арес окружил себя пламенем, наплевав на физическое истощение – так, по крайней мере, теплее.
?Зачем ты их сжёг??
Бог Войны хотел бы верить, что осуждающий голос брата ему чудится, но тот, к несчастью, звучал вполне отчётливо.
?Заслужили?.
Арес запустил пятерню в мокрые волосы, зачёсывая их назад, и поёжился, обхватывая себя за плечи.
Холодно, блять, как в морозильной камере.
Огонь, выдохшийся после грандиозного танца на костях и ослабленный длительной голодовкой владельца, горел еле-еле, то и дело пропуская дождевые капли.
На какое-то время в мыслях воцарилась блаженная тишина, а затем на Бога Войны сошла целая лавина из оскорблений, ругательств и такой глубокой моральщины, что бедного мужчину аж передёрнуло.
Но окончательно его терпение лопнуло, когда Арсений произнёс очередное: ?Неправильно?, подав свою проповедь под приторно-сладкой любовью к человечеству.
Внутри Ареса что-то щёлкнуло.
Пошло на обратный отсчёт, а через мгновение оглушительно взорвалось, разнося самообладание в щепки.
Бог Войны резко замер. Развернулся, каким-то неведомым образом оказываясь нос к носу с братом, и выдохнул:
— Заткнись.
— Как ты...
Арсений попятился, изумлённо округляя глаза, но его тотчас рванули за грудки, притягивая обратно.
— Пасть свою, нахуй, захлопни, я сказал!
За спиной Ареса ураганом взвилось голубое пламя, наставляя на Арсения многочисленные языки.
— Меня затрахало твой голос слышать, понятно? Каждый ёбанный день я просыпаюсь с надеждой, что произошедшее окажется кошмаром. Что не будет никаких ?мы?, прекратится этот ералаш личностей и я опять стану нормальным.
— Я могу молчать, — осторожно предложил Арсений.
На его шее клещами сомкнулись цепкие пальцы, не давая сделать вдох.
Арес почувствовал, как в руку впиваются чужие ногти, оставляя на коже кровавые борозды, но лишь увеличил давление, сжимая горло близнеца до боли и фиолетово-пурпурных отметин.
— Ты, блять, не можешь молчать, — ядовито выплюнул Бог Войны. — Всё, что ты можешь – это портить мне жизнь. Самозабвенно, мастерски, отравлять её своим ублюдским существованием, которое даже оборвать не получится: если я вскроюсь – ты ведь следом переродишься, — Арес лукаво прищурился, изучая посиневшее лицо, и немного ослабил хватку. — Или попробуем?
Арсений уже со счёта сбился, сколько раз видел брата разгневанным, но вот таким...Никогда прежде.
И от этого взгляда с маниакальной искрой, от растянутых в кривой усмешке губ, все внутренности скручивались в узел и между лопаток струился холод.
— Я проклинаю тот день, когда ты появился на свет, — отчеканил Арес, смотря Арсению прямо в глаза. — За твою смерть я бы душу продал, но либо желающих ещё не нашлось, либо мне расплачиваться нечем. Стас верно сказал: ты не более, чем тень. Моя. Жалкая копия неповторимого оригинала, которая права на жизнь не заслуживает.
Больно.
Если бритвой по сердцу пройтись, то, наверное, менее болезненно будет, нежели подобное слышать.
От брата – самого близкого и родного создания на планете.
От того, кто в зеркале – ты.
Арсений вздрогнул, как от пощёчины, и отвёл взгляд, борясь с подкатившим к горлу комом. То ли от асфиксии, то ли от горькой обиды на ресницах зависли солёные капли, готовые вот-вот сорваться вниз и расчертить влагой щёки. Но Арсений бы себя не простил, разрыдайся он перед братом при таких обстоятельствах.
Арес зашипел, отдёргивая опалённую красным огнём руку, и молниеносно вскинул ладонь, запрещая голубому пламени атаковать обидчика – то недовольно хлестнуло владельца по плечам, но послушалось, продолжив воинственно извиваться за спиной.
— Я же тебе ничего плохого не сделал.Арсений согнулся пополам, жадно хватая ртом воздух.
— Не пакостил, не подставлял, не обманывал никогда – только как лучше пытался. Тогда почему?..— Потому что ты – бесполезная, блять,пустышка, которая диктует другим свои принципы. В жопу их себе засунь, ясно? Мне до пизды, что там правильно, а что нет: я хочу, и я делаю. По закону или против него, гуманно, не гуманно, хорошо или ужасно – как угодно нахуй. Меня не ебёт в любом случае. Поэтому перестань считать своё мнение чем-то значимым и хоть на йоту имеющим смысл. Твоё присутствие в этом мире – ошибка.
Арсений шарахнулся в сторону, держась за саднящую шею, когда между ним и братом, чётко посередине пространства, вспыхнула линия – бесконечная полоса без конца и начала.
Где-то в реальности прогремел гром.
Разум поделился надвое высокой прозрачной стеной, запирая Арсения в подсознании, и даже магический огонь не смог нанести прочному барьеру никаких повреждений.
Последнее, что мужчина услышал перед тем, как остаться в одиночной клетке-камере – это отрывисто брошенное: ?Я. Тебя. Ненавижу?.
Дождь так и не прекратился.
Зато теперь, после стольких лет шторма, в сознании Ареса воцарился долгожданный штиль.
***Арес не думал, что драконий рецепт по приготовлению мяса на открытом огне ему когда-нибудь пригодится.
Но пригодился.
В пустоши с гастрономическим выбором просто: либо ешь то, что мимо пробежит, либо загибайся от голода – иных вариантов не предусмотрено. Если бы не бесконечные погони за куропатками и охота на удивительно редких в этой местности оленей, Арес бы, наверное, кукухой поехал.
А так ничего – терпимо.
Первое время без суфлёра в голове было непривычно. Ведя мысленный диалог с самим собой, Бог Войны периодически замолкал, испытывая странную потребность в ответных репликах, но их по объективным причинам не следовало. С того самого дня, как Аресу удалось избавиться от чужого присутствия в своём разуме, поставив на Арсения ментальный блок, воспринимать реальность он стал по-другому.
Более полно, что ли.
Возможность в любой момент свалить в подсознание – это как слот сохранения в компьютерной игре: продолжай потом с любого места, не боясь потерять прогресс. Отдыхай, занимайся чем хочешь, пока тело на автопилоте, а когда надоест – вернёшься. Удобно, но чувство ответственности со временем притупляется настолько, что последствия принятых решений перестают казаться чем-то важным, ведь их всегда можно переложить на кого-то другого.А сейчас такая опция пропала.
Бог Войны буквально заново учился познавать мир – исключительно сам, без арсеньевской помощи. Ошибался, скакал по метафорическим граблям, расшибая лоб о древко, а потом, дойдя до истины с десятой попытки, светился от радости, словно ребёнок. Ну и от гордости за самого себя – куда же без этого.
Одиночное существование и лучше в какой-то степени, и минусов у него тоже достаточно. Но если бы Ареса спросили, жалеет ли он о содеянном, ответ получился бы до гениального прост:
Нет.
Скитания, однако, рано или поздно заканчиваются. И тот день, с которого история начала писаться его рукой, Бог Войны запомнил навсегда.
Когда впереди показались два огромных тёмных прямоугольника, Бог Войны сначала глазам своим не поверил. Потёр их как следует, проморгался и прошёл ещё пару метров, чтобы убедиться: зрение его не обманывает.
Неподалёку, на противоположных друг от друга холмах, расположились легионы – выстроенные с геометрической точностью шеренги солдат, облачённых в блестящие от солнца доспехи.Войска.
Сердце затрепетало в груди, стоило Аресу различить заострённые копья, широкие расписные щиты и величественно реющие знамёна.
Стихия, родная стихия, которая спустя века воплотилась в настоящую плоть и кровь – управляй не хочу.
Бога Войны захлестнул полнейший восторг. Мужчина по-детски запрыгал на месте, давая волю эмоциям (благо легионеров мельтешащая на горизонте точка мало интересовала), покружился вокруг себя, возбуждённо вскидывая руки, и замер, убирая за ухо выбившуюся прядь.
Вот он, его звёздный час.
План действий созрел за секунду, и Арес обрубил передачу энергии окружающему эфиру, чтобы подкрасться к ближайшему войску незамеченным. Вышагивая вдоль длинных шеренг солдат, Бог Войны чувствовал безграничную эйфорию: от лязга металла, дружного хора голосов и предшествующего сражению клича – от всего без исключения.
Стоящий с краю легионер даже бровью не повёл, когда из его ножен ловко вытащили меч – войско сделало первый шаг, собираясь ринуться в бой, но не смогло. Вместо этого все солдаты превратились в неподвижные статуи, скованные ужасом.
Едва всадник в бордовой мантии поднял руку, намереваясь отмашкой сигнализировать об атаке, как из ниоткуда возник мужчина, отточенным движением подрубивший ноги коню, а затем снёсший замешкавшемуся полководцу голову. Та безвольно покатилась по земле, расплёскивая кровь, и следом за ней повалилось тело, оставаясь лежать рядом с раненым животным.
— Ну вот и славненько, —сказал Арес отряхивая ладони и обводя взглядом притихшую толпу. — Кто у вас тут главный?
Солдаты, как по команде, покосились на труп.
Бог Войны вопросительно вскинул бровь, не понимая, почему все молчат, а затем повернул голову в том же направлении и выдал растерянное ?Оу?.
— Ну э... — Арес задумчиво почесал кончик носа. — Может быть, есть заместитель? Помощник, секретарь, десница – как вы это сейчас называете?— Есть я.
От общей массы доспехов и оружия отделился грузного вида мужчина, вставая напротив Ареса. Ростом он был метра два – не меньше, широк в плечах и носил шлем, отличающийся от всех остальных ярко-красным гребнем. Его лицо частично скрывали металлические пластины, но даже так была видна густая борода, протянувшаяся от уха до уха.
— А ты кто, если не секрет?
— Легат легиона, — по-армейски сухо ответил незнакомец. — Ты убил нашего императора, поэтому я вынужден...— Да-да, погоди минутку, — оборвал мужчину Арес.
Он развернулся на пятках, смотря на второе войско, с безумными криками несущееся вниз по склону, и вздохнул, разминая кисть. Вполне очевидно, что чужая армия своих противников ждать не стала и решила воспользоваться затянувшейся паузой, чтобы выиграть.Вот только никто людям не сообщил, что победа в этой схватке им не светит.
— Ignis.
Легион испуганно шарахнулся назад, когда в небо поднялась высокая стена из голубого пламени, бушующая смертоносным штормом.
— Итак, — Бог Войны прокашлялся, торжественно заявляя: — В связи с тем, что ваш император скоропостижно скончался, а подходящих кандидатур на замену нет, я великодушно предлагаю вам свою помощь и готов заступить на должность прямо сейчас. Да, с большой силой приходит большая ответственность, но я просто не могу оставить вас в беде! Это идёт вразрез с моими благородными принципами.
Арес, под ошарашенными взглядами тысяч легионеров, подошёл к отрубленной голове, снимая с неё лавровый венец, и водрузил символ власти себе на макушку. Золотые листья украшения, окроплённые кровью, переливались светлой лазурью, отражая полыхающий неподалёку пожар; и от вида этой дьявольщины кто-то из солдат грохнулся в обморок.