Арка 2. Глава 2 (1/2)

Антон в своей жизни видел многое, но к тому, что мимо его лица на полной скорости пронесётся сова, держащая в клюве какие-то документы, он морально не готовился никогда.

— Я дико извиняюсь, — Шастун положил руку на грудь, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. — Но это что сейчас было?

Дальше в кабинет Добровольского Антон идти не решился, оставшись стоять на пороге. Он и так еле-еле восстановился после магического истощения, а новые потрясения его добьют окончательно.

Нахуй надо.

— В смысле? Сова?

Арсений, успевший пройти в кабинет, обернулся через плечо, поглядывая на растерянного Шастуна, и получил в ответ утвердительное: ?Ага?.

— Это Катя. Она у Паши секретаршей работает и следит за всем документооборотом, включая почту, звонки, сообщения и так далее. А в сову обращается при смене ипостаси. Просто у тебя форма сосуда предметная, а у неё – животная.

— Мне стоит переживать, что я не стал хомячком? — с напускной грустью произнёс Антон.

В зелёных глазах плескалось веселье, и заметивший это Арсений улыбнулся, качая головой.

— Точно нет. Разница между вами только внешняя – в остальном всё то же самое. И через порог, кстати, говорить некультурно, — пожурил Шастуна Бог Войны. — Пошли, нас уже ждут.

Из-за двери смежного с Пашиным кабинета, за которой пару секунд назад скрылась птица, выглянула высокая стройная женщина с высветленными волосами, струящимися по спине вплоть до самых лопаток. Но одним из самых примечательных элементов её внешности был, как ни странно, нос.

Нет, правда, Антону он показался каким-то непропорционально большим. Хотя, если брать в расчёт вторую Катину ипостась, для клюва размер подходил идеально.

— Паш-а-а — прокричала она сидящему за столом Добровольскому, размахивая в воздухе увесистой папкой. — С правками всё – я отправляю?

— Да, отправляй.

Бог Мудрости устало вздохнул, потирая слезящиеся от перенапряжения глаза, и поднял затравленный взгляд на Ваню, который с беззвучными извинениями протянул ему очередные бумаги на подпись.

От вида бесконечных листочков, стопок, папок, разбросанной повсюду канцелярки и повисшей в кабинете атмосферы отчаяния, Антону стало нехорошо. О том, чем занимается руководство образовательных учреждений в своих офисах, Шастун никогда не задумывался, а теперь вдруг понял, что живётся им ничуть не слаще, чем учащимся.

Особенно в пиковые периоды.

— Это ты ему ещё помогал целый день, да? — уточнил Антон у стоящего рядом Арсения.

— Конец учебного года – страшная вещь, — вынес вердикт тот, осматривая царящий в комнате хаос. — Но не мне тебе рассказывать.

Тем временем Паша с присвистом дышал на заевшую ручку, пытаясь заставить её снова писать, а затем, догадавшись, что в ней просто-напросто закончились чернила, выкинул куда подальше и взял новую. Антон проследил за траекторией падения письменной принадлежности, шокировано округляя глаза, когда заметил на полу целую гору пустых ручек, которую не трогали с прошлой недели.

— Так, — решительно сказал Добровольский.Он поставил росчерк на последнем документе, сложил всё в папку, сунул её Ване и встал. Отошёл от стола на пару шагов, придирчиво оглядывая кабинет, а потом начертил в воздухе глифы, произнёс короткое заклинание, и бардак стал исчезать сам собой, возвращая помещению прежний, подобающий вид.

Антон, которого буквально день через день мучали уборкой, заинтересованно вскинул бровь, делая мысленную пометку спросить Бога Войны, почему тот подобной роскошью не пользуется.

Мазохист, наверное.

— Я недавно звонил Юле с Серёгой, — сообщил Арсению Паша, — и отправил к ним Диму на всякий случай. Так что скоро должны подойти. Ляйсан чуть задержится, но тоже будет: у неё там контракт какой-то горит.

— Контракты – это святое, — хмыкнул Бог Войны, кладя ладони на спинку кресла и кивком предлагая Антону сесть. — Удивительно, что она вообще нашла время сюда прийти.

— Вы с виноградниками разобрались, надеюсь?

— Разобрались, — успокоил друга Арсений. — Я ей объяснил, что злиться надо не на меня. Точнее, что злиться не нужно в принципе и всё равно уже бессмысленно: столько веков прошло, да и обстоятельства тогда были спорные. Кстати, она оценила твои гипотезы про сбои морфогенетического поля.

— Чего сбои? — встрял Антон.

Арсений с Пашей тотчас переглянулись, прокручивая в голове идентичные мысли.?Ты ему ещё не рассказывал?? — задействовал телепатию Добровольский.

?Нет?.

?А собираешься??

?Если бы я знал, как эту информацию преподнести… — Бог Войны сокрушённо вздохнул. — Пока не буду?.

?Ну смотри: чем дольше тянешь, тем хуже, — предупредил Добровольский. — Ладно, уже долго молчим – ответь что-нибудь?.

— Там сложное научное обоснование, Антон, — наконец произнёс Арсений. — Можешь почитать в Интернете: люди об этом тоже писали. Но лучше я тебе потом всё подробно расскажу и даже нарисую. Идёт?

— Идёт по крыше воробей, — саркастически фыркнул Шастун. — Хрен с тобой: потом так потом.

Антон уже планировал сесть в кресло, но то вдруг пошатнулось, накренилось вперёд и чудом не упало, когда Арсений судорожно вцепился в него пальцами. Растрёпанный вихрь, налетевший на мужчину сзади, радостно обвил его руками за пояс, практически лишая способности дышать, и принялся качаться из стороны в сторону под абсолютно охуевшим взглядом Шастуна.

Девушка, заставившая Пашу тепло улыбнуться, а Арсения – посинеть от недостатка кислорода в лёгких, выглядела класс на десятый – первый курс универа максимум: её русые волосы были собраны в небрежный пучок, худые плечи, частично прикрытые майкой, успели обгореть под аномально жарким июньским солнцем, а лямки джинсового комбинезона то и дело спадали, болтаясь в районе поясницы.

Судя по тому, что никто из присутствующих не стремился бить тревогу и вызывать службу спасения, подобные приветствия были для них в порядке вещей, а неизвестная Антону девушка – одной из своих. И только-только Шастун стал догадываться, кем она может являться, как со стороны входа донёсся недовольный голос:

— Юль, отпусти ты его, а то задушишь ненароком. Он уже посинел от счастья – не видишь, что ли?

Мужчина со смешным пучком на голове и контрастно серьёзным выражением лица прошествовал к дивану, плюхаясь на подушки, и дружественно махнул стоящему у окна Паше.

— Ой.

Богиня Торговли тотчас разжала руки, отступая назад и позволяя Арсению сделать полноценный вдох.

— Прости, действительно переборщила, — она смущённо улыбнулась, поправляя съехавшую с плеча лямку. — Всё нормально?

— Всё отлично, — прохрипел Бог Войны, разворачиваясь к подруге лицом и потирая ноющие рёбра.

С момента её смерти и последующего перерождения прошло достаточно много времени, но Арсений всё ещё с трудом воспринимал реальность, в которой Юля была не его ровесницей, а эмоциональным подростком, заново проходящим обучение в Райской Башне.

Бог Войны прокашлялся.— Антон, — привлёк он внимание Шастуна, — это Юля. Юля, это Антон – моё орудие.

— Приятно познакомиться, — девушка присела в лёгком реверансе, а затем резко распрямилась, указывая себе за спину. — Там где-то Серёжа сидит – угрюмое скопление вредности и неиссякаемого негатива. Если увидишь кого-то подходящего под описание, то это моя регалия.

— Вообще-то, я всё слышу, — обиженно прилетело с дивана.

Юля расплылась в широкой улыбке, чувствуя чужое возмущение, подмигнула Антону и обогнула кресло, направляясь прямиком к Добровольскому.

Шастун повернул голову, сталкиваясь взглядом с тем самым Серёжей, и с первой же секунды понял, что личность тот дохуя сложная. И если у Арсения эта сложность имеет, скорее, позитивную окраску (на удивление), то здесь только лечь и плакать.

Антон ассоциации любил, поэтому сейчас ему представился огромный медведь гризли или злющий волчара, для которого горло перекусить – как нехуй делать. Будет забавно, если вторая ипостась Серёжи именно такой и окажется.

Из размышлений Антона вырвал скрип открывающейся двери.

Первым в кабинет вошёл Дима, приветственно кивнувший всем присутствующим, следом за ним порог перешагнула Ляйсан, заставившая Добровольского замолчать на полуслове и нервно почесать нос, а последними участниками процессии оказались Айдар и Витя.Шастун почувствовал себя лишним на этом празднике жизни, когда мимо него пулей пронеслась Юля, бросившаяся обнимать Богиню Плодородия, Ваня под шумок скрылся в соседней комнате, где за ноутбуком сидела Катя, Паша предпочёл переместиться поближе к Ляйсан, а все регалии обосновались на диване, похлопывая друг друга по плечам и пожимая руки.

А Арсений...— Ты чего? — он с беспокойством глянул на замершего посреди комнаты Антона. — Иди к остальным, познакомься.

— Я не щенок со всеми знакомиться, — огрызнулся тот.

Можно было бы посчитать подобный ответ грубым или хамским, но Арсений Шастуна уже достаточно изучил, чтобы понимать: тот волнуется. Безостановочно крутит кольца на пальцах, теребит бусины на браслетах, так что тяжёлые украшения со звоном катаются вверх-вниз, переминается с ноги на ногу и облизывает пересохшие губы – раскрытая книга.

— Ты зря переживаешь, — Бог Войны покосился на занятый регалиями диван, а потом наградил Антона приободряющей улыбкой. — Тебя там никто не съест и даже пытаться не станет: все свои. Поэтому прекращай грузиться и просто иди.

— Звучит очень пафосно, знаешь? — усмехнулся Шастун.

Дима придвинулся к краю, освобождая для него место, и так получилось, что Антон плюхнулся в самый центр дивана, оказываясь зажатым между ним и Серёжей. Айдар и Витя, сидящие на подлокотниках, многозначительно хмыкнули, когда Шастун сгорбился до такой степени, что без труда влез бы в коробку из-под холодильника – а всё для того, чтобы ни коим образом не задеть Серёжу.

Да, возможно, это выглядело по-идиотски и Антон тонул в предрассудках, но его не покидала мысль, что хмурый армянин вот-вот перекинется в лохматое нечто и всех вокруг покусает.

Дима, почуявший неладное ещё в тот момент, когда Шастун находился в другом конце кабинета, теперь отчётливо осознал, что пора действовать. Он тронул Антона за плечо, прося склонить голову набок, и заговорщицки зашептал в подставленное ухо:

— Главное, что тебе нужно запомнить – это никогда не перебивать Серёжу, если речь заходит о скрепке. И под ?никогда? я имею в виду реально никогда, иначе можешь забыть о нормальном к себе отношении. Чё за скрепка – поймёшь потом, но упаси тебя небеса просить Серёжу заткнуться. А, и про мимику: она у него всегда полумёртвая, поэтому забей и лишний раз в его душу не лезь. Надо будет – сам скажет. В целом он классный мужик и в беде не оставит, так что не дрейфь.

Вдохновившись поддержкой старшего товарища и собрав всё своё мужество в ладонь, Шастун протянул её сидящему рядом мужчине и громко представился:

— Антон.

Карие глаза пытливо сощурились, скользя по испуганно-напряжённому лицу, и не успел Антон понять, в чём проблема, как чужая ладонь накрыла его в крепком рукопожатии.

— Серёга. Рад встрече.— Взаимно, — немного растерянно прозвучало в ответ.

Шастун смутился от проявленного регалией дружелюбия, невольно ощутив вину за навешанные на Серёжу ярлыки, и пока он мялся, думая, что сказать дальше, мужчина спросил:

— Ты с Арсом пришёл?

— Да, — мгновенно оживился Шастун.

Он повернул голову, с интересом рассматривая чужой профиль, и на всякий случай уточнил:

— А что?

— Ничего. Просто последние лет тридцать он доёбывал меня историями про того, кто укажет ему правильный путь, перевернёт всю его жизнь с ног на голову, достанет звезду с неба и так далее. Я ждал кого-то особенного, а ты, ну... — Серёжа замолчал, подбирая слово. — Обычный. Прям максимально заурядный.

— Он не виноват, что ты напридумывал себе мутантов с лишними конечностями, а теперь разочаровался, — саркастично фыркнул Дима.

— Да, Антон, не принимай близко к сердцу: Серёже нелегко угодить, — сочувственно заметил Айдар.

— Я бы сказал, что вообще невозможно, — добавил Витя.

Объект язвительных комментариев мгновенно нахохлился, оскорблённо поджимая губы, и Шастуну вдруг стало его так жалко, что он возьми да ляпни:

— А расскажи про скрепку.

Орудия Ляйсан синхронно возвели глаза к потолку, вспоминая молитву за упокой, а Дима с вымученным стоном согнулся, утыкаясь лбом в собственные колени, и принялся размеренно биться о них головой.

Просто зачем?Зато Серёжа моментально преобразился: посветлел, улыбнулся, заметно воспрянув духом, и во взгляде его загорелся настолько дикий восторг, что Антон поёжился.

— Мы с Юлей держим ломбард, — с запалом начал регалия, — но так было не всегда. Когда я только встретил её – в начале восьмидесятых в Питере – мы жили у Арса и ничем, кроме бездельничества, не занимались. Да Юле и нельзя по закону, пока она обучение не закончит, зато на меня божественные запреты не распространяются. Я долго думал, какое дело открыть, чтобы самим себя обеспечивать и ни от кого не зависеть, а потом Паша подкинул нам идею со скрепкой: обменять обычную канцелярскую принадлежность на квартиру. И понеслось.

— Я кучу раз говорил, что это самая отвратительная из его идей, — безрадостно пробурчал Дима.

— Мы все переехали в Москву, я нашёл разорившийся ломбард, — как ни в чём ни бывало продолжал Серёжа, — выкупил его за копейки фактически, а дальше дела пошли в гору. Сначала мы обменяли скрепку на перьевую ручку, ручку на кожаный блокнот, блокнот на статуэтку, статуэтку на шкатулку, после шкатулки был зеркальный фотоаппарат, потом мы с трудом выцыганили велосипед…Айдар и Витя терпеливо молчали, Дима, переставший биться головой о колени и нехотя распрямившийся, просто сидел, а Антон, въехав наконец в локальный мем про Серёжу и скрепку, удручённо пялился в пол, стараясь не ёбнуться от бесконечной цепочки обменов.

— И сейчас, — регалия подвёл свою историю к фееричному завершению, — у нас есть целый фудтрак.

Антон уже раскрыл рот, чтобы выдать лаконичное ?Здорово?, но его прервали бурные аплодисменты, источники которых сидели на подлокотниках.

— Поздравляю, — Дима торжественно хлопнул Шастуна по плечу. — Теперь ты стал настоящим мужчиной.

— Идите в жопу, — беззлобно бросил Серёжа.

Тем временем Боги, услышав шум без последующей драки, прервали свою беседу, оборачиваясь к орудиям.

Болтать с друзьями на отвлечённые темы можно до бесконечности, но они ради этого сюда пришли: проблемы с Нечистью на то и проблемы, что сами себя не решат.

Добровольский демонстративно кашлянул, призывая всех присутствующих замолчать, а затем хлопнул в ладоши и объявил:

— Итак, коллеги. Мы собрались сегодня здесь, в этом великолепном храме науки, — Паша сделал широкий жест, обводя рукой кабинет, — чтобы собраться. Шучу: чтобы обсудить довольно важные вещи. Айдар, попрошу стулья, — скомандовал он.

Регалия послушно двинул кистью, и в центре комнаты возникли идеальные копии настоящей мебели, только выполненные не из дерева, а из непрозрачного белёсого материала, похожего на лёд. Предметы образовали замкнутый круг, занимая почти всё свободное пространство, и Антону почему-то подумалось, что именно так встречи сектантов и проходят.

Когда все расселись по своим местам, приготовившись слушать и дискутировать, Паша заговорил вновь:

— Вы уже в курсе, что за последние два-три месяца активность Нечисти заметно возросла. Я бы и дальше считал это обычным всплеском, не выходящим за рамки приемлемого, если бы не демоническое дерево и воронка. Но к ней мы вернёмся чуть позже. Так вот, мои орудия изучили сводки новостей за данный период и обнаружили несколько занимательных деталей: во-первых, число зарегистрированных случаев открытия воронок выросло в несколько раз по всему миру. Причём статистически в них стало проходить больше демонов, что уже даёт повод для беспокойства. Во-вторых, участились нападения Нечисти на людей и сверхов, летальность тоже скакнула вверх. И при всём этом на уровне Пантеона и Тартароса нет никаких разногласий: полная, беспросветная идиллия. Арсений, — обратился к другу Добровольский.

Бог Войны кивнул, принимая предоставленное Пашей слово, и пошире расправил плечи, разрезая воздух звучным голосом:

— В целом, можно было бы закрыть на происходящее глаза и успокоиться, раз высшее руководство не бьёт тревогу, но если в ближайшее время ситуация с Нечистью не изменится, то её начну бить лично я.

Решимость, пылающая в голубых глазах ярче любого пламени, заставила Антона поёжиться и невольно задуматься над тем, так ли хорошо он Арсения знает.— Зачем ты паникуешь раньше времени? — снисходительно усмехнулась Юля. — Не доверяешь Пантеону?

— Не доверяю демонам, которые легко обведут всех нас вокруг пальца, — парировал Арсений. — Но гораздо больше меня волнует тот факт, что один из них – тот самый гамма из больницы – разговаривал вообще не со мной.

— А с кем? С Антоном? — удивился Дима, переглядываясь с не менее озадаченным парнем.

— С моим братом.

Шастун от таких заявлений чуть на пол не грохнулся.

Братом?

У Арсения есть брат?

Сердце в груди болезненно ёкнуло, сбиваясь с нормального ритма, и Антону пришлось впиться ногтями в стул, чтобы удержать равновесие. Он поражённо уставился на Бога Войны, ожидая услышать какие-нибудь пояснения, но тот специально отвёл взгляд, четко давая понять, что ничего комментировать не собирается.

— Это странно, — продолжил Арсений, нервно пожёвывая нижнюю губу, — потому что Арес с демонами не пересекался и уж точно не сообщал им свои божественные способности и прозвища.

— А может, Нечисти сказал кто-то из ваших давних знакомых? — предположила Ляйсан.

Арсений отрицательно помотал головой.

— Сначала я тоже так думал, но вряд ли: в Обычном Мире никто о его сверхъестественном происхождении не знал, в Изнанке он в принципе мало с кем общался, а те, с кем действительно общался, сидят либо здесь, либо в Райской Башне.— Да, было бы глупо при таких обстоятельствах начинать охоту на ведьм*, — глубокомысленно изрёк Дима. — Что-нибудь ещё демон сказал?

— Только про какой-то порядок и хаос, в который надо всё повергнуть, — Арсений устало вздохнул, потирая костяшками брови, и добавил: — Бред, короче.

— Типично для демонов, — хмыкнул Витя.

Антон уже не следил за разговором, всецело погружённый в размышления о кровнородственных связях. У него самого есть (вернее, была до недавнего времени) старшая сестра, с которой Шастун не слишком-то ладил. Они кое-как уживались в родительской квартире в Воронеже – не настолько просторной, чтобы исключить конфликты между её постояльцами, потом Алиса вышла замуж, переехала в другой город и стала заглядывать в гости лишь иногда, чтобы показать фотографии подросшей дочурки, а ещё через несколько лет на учёбу в Москву умотал сам Антон, распрощавшись с семейными корнями.

И насколько Арсению повезло с братом, оставалось только догадываться.

Хотя, догадываться приходилось о многом: как тот выглядит, чем занимается, тоже Бог или кто-то ещё, где сейчас находится, похож ли на Арсения по характеру и так далее. В кратчайшие сроки Шастун составил целый сборник различных деталей, которые Богу Войны придётся добровольно осветить, иначе из него эту информацию вытянут силой.

Антон, конечно, не продавец-консультант, но тоже может доебаться, особенно если тема ему интересна.

А она ему пиздец как интересна.

— Кстати о странностях, — Серёжа задумчиво почесал бороду, копаясь в воспоминаниях. — Я тоже одному инциденту не придал должного значения, но теперь, после всех ваших страшилок, вижу взаимосвязь.

Регалия повернулся к своей соседке, вопросительно приподнявшей бровь, и командным тоном распорядился:

— Нужна твоя книга.

— А волшебное слово?

В глазах Юли зажглось подростковое озорство, но не успело оно разгореться, как на него вылили ушат ледяной воды.

— Не торгуйся.

— Какой ты вредный, Серёжа, — осуждающе цокнула девушка.